Брат под прикрытием

Тень тихо накрыла комнату. Силуэты беспорядочно валяющихся вещей наполовину слились с полом и стенами. Всё выглядело заморожённым: потускшие под кровом облаков деревья-одиночки, переполненные рюкзаки с разным хламом, Алексей Анатольевич на кровати в позе забытой марионетки. И только с большим усилием можно было расслышать медленные глотки Локи, нечаянно допущенный шорох обёртки и лёгкий скрип стекла — Локи с пугающим усердием обводил чумазым пальцем свой контур в зеркале. — Во-первых, говори тише, а то разбудишь пацана. А во-вторых, тут даже врачом быть не нужно, чтобы понять, что ты совсем спятил. Сахарный диабет хочешь заработать? Джек вытянулся и опёрся лапками на край туалетного столика. Не задеть какой-нибудь из уймы сырковых фантиков — задача, превзошедшая худшие ожидания бульдога. Брылы неприятно подскочили и как будто коснулись ушей. Их хозяин, желая избавиться от мерзкого ощущения, чуть тряханул головой. Часть брызг от слюны попала в Локи. — Ась? — Спросил тот, протирая лицо рукавом. Локи обернулся к собеседнику лицом. В спокойном задумчивом виде Локи едва просматривалась настороженность — знак активной работы мысли. После вчерашней суматохи столько всего выветрилось из его головы, что и поймёшь сразу, какую область восстанавливать в первую очередь. Один хороший знакомый такие припоминания называл удалёнными ссылками. «Вроде так», — подумал Локи и стал гадать, о чём всё же ему давно хотелось спросить Джека. Бульдог молча следил за глазами своего питомца. В спонтанном жесте Локи точно пытался продлить время, отведённое на собирание осколков идеи. — Джек. — Сказал он и ничего больше не добавил. От нетерпения бульдог завилял рудиментом хвоста. Тонкие собачьи губы искривились, больше напоминающей гармошку, волной. Плечи Локи повисли. Сам он опустил стеклянный взгляд в стол и выставил для поддержки уха локоть. Часы, как всегда, стояли. Спящий Лёшка не издавал ни единого звука. Ноги Джека затекли. В окно врезался голубь. Лицо младшего брата сморщилось. Но вскоре протяжное «У…» растворилось — мальчик снова заснул. Это заставило Джека напрячься. Выждав с минуту, он облегчённо вздохнул, расслабился — и любопытство одолело его. — Ну? — Шепнул Джек. Уже уши торчком, нос нервно шмыгает. Локи, обречённо, с видом человека, понявшего, что раз начал, то теперь не отвертишься, покрутил головой и выдавил: — А ты не знаешь, зачем всё это? Мне говорили, что мы будем спасать мир, что от наших действий зависит судьба всего человечества. А по итогу мне приходится следить за старушкой. Я понимаю, что новичкам лучше поручать не слишком ответственные задания. Но если жертв монстра не много, то и силы тоже. Что мешает его быстро захватить? Мне же даже не выдали реверс. Зачем нужна была вся эта спешка? Будто я могу сообщить о чём-то, чего до меня не узнали агенты из будущего. Как знание песни, стоящей на звонке у объекта, поможет… расследованию? Миссии? Какой в этом смысл? Скептический, недоумённый взгляд бульдога не мог затворить обратно ящик Пандоры. Точно сценарий рассказа активирован и не подлежит отмене. Точно реальность в глазах Локи искажалась и мозг сам присваивал физиономии Джека сочувственное выражение. Интонация становилась всё доверительнее, всё более пугающей бульдога. Абсолютно свободный от сентиментальности, Джек без удовольствия подмечал подтверждения своей теории: «Задницей чую, он шизик! А взгляд [УТРАЧЕНО] как [УТРАЧЕНО] у безумца!» Важно промычав, он решился ответить на одержимый, молящий взгляд Локи: — Да не ко мне с такими вопросами надо обращаться, Лошарик. У меня, слава Всевышнему, философии головного мозга нет. — Бойкая речь замерла. Самую малость поблекшие глаза туго, как в плотном растворе, блуждали. Напряжённые веки сдавливали бороздку, идущую от лба до макушки, естественное углубление начинало больше походить на рубец. — Познакомить бы тебя с нашим Робертом… — Уткнувшись носом в столешницу, пробормотал Джек. Крошка от имплантированного в сырок печенья исчезла. По бешено дёргающемуся носу бульдога легко догадаться, куда. — Апчхи! Вся орава фантиков устремилась в лицо Локи, точно беспомощные перед гигантским чудовищем самолёты, обёртки одна за другой разлетались и некоторое время ещё парили, маневрируя в штопоре. Джек повалился наземь. Даже если бы этот грохот, шум и гам не разбудил Лёшу, то дело бы довершилось судорожным чиханием подхватившим нематериальную заразу Локи: — А-а… Ап… Апчхи! Апчхи! Апчхи! Апчхи! Алексей Анатольевич выкатил глаза. Не выпуская ни на миг одеяла из рук, он испуганно озирался по сторонам. — Мама? Убежища от обёрток не было. Мальчик верно думал, что одеяло защитит его от взрыва. — Только б это был сон, ведь у неё комната рядом с кухней… Что делать?! Что делать?! — Истерически тараторил он, накрыв голову. Локи стало не по себе. Джек сверлил его взглядом, презрительно сощурив глаза. С видом мнимого прозрения, в духе Dora the Explorer, Лёша вдруг оттолкнул от себя одеяло и изрёк: — Точно! В таких случаях первым делом надо вызвать газовую службу. Номер газовой службы — сто четыре… — Да успокойся ты! Не нужно никого вызывать! Наступила неловкая пауза. Локи смекнул, что пока Джек возится с Лёшей, лучше поскорее валить. Правда, забавность происходящего вносила немалое искушение остаться. Смотреть на бледное лицо ребёнка, к которому с мольбой-увещеванием держаться здравого смысла обращается собака — одно из немногих утешений последних дней, единственных, сохранённых памятью. — Ну если уж тебе так невтерпёж, можешь вызвать психушку. Одному нашему другу бы не помешало подлечиться. Лёша, заметив бульдога, взвизгнул и отскочил к изголовью кровати. Ноги по очереди стали на само изголовье. На его лице смешался обычный и вполне оправданный страх ребёнка перед хищником с другим, гораздо более сложным психологическим переживанием. — Оп… Опять? — Из-за дрожи интонация сильно колебалась. Джек усмехнулся: Лёша только сейчас понял, что говорящий королевский бульдог ему не привиделся. «Ну куда это годится? Если живешь с бабой Аллкой, нужно уметь привыкать к странностям. А не удивляться из-за всяких пустяков. Ну и что с того, что говорящий? Как будто говорящие люди уже и не отклонение от нормы!» — разгорячённый положением, выдвинувшим его на первый план, Джек хотел сполна упиться своей важностью. Выбор его пал на этот раз не на жалобное негодование, всегда превращающее эпический триумф в нелепый цирк, а на ехидный, отстранённо ироничный, не затрагивающий достоинство излишне личным отношением, ответ: — Я твоя шиза, пацан. Занавеска чуть шелохнулась, чей-то силуэт кляксой мелькал за ней. Это Локи украдкой вышел на балкон. Пасмурное небо немой угрозой дождя взирало на крошечного, жалкого человечишку. А человечишка безбашенно махал рукой волокнистым тучам. Они словно молча вопрошали: «В любую секунду нас может прорвать. Мы не можем терпеть вечно. Ты уверен, что хочешь туда? Ты уверен, человечек?» — «Была не была. Я понятия не имею, как постирать одежду. Что-то сдаётся мне, в прошлый раз эта задача тоже оказалась не из лёгких…» — «Как знаешь», — глухой раскат завершил воображаемый диалог. Манёвр Джека подействовал на Лёшу не так, как он предполагал. Козявкин устало закатил глаза и кисло простонал. Бульдог недовольно отступил назад. Такой расклад его совершенно не устраивал. «Что за дерьмо! Ей-богу, эдакая послушная сопля, а не пацан! Скажешь ему: «Я галлюцинация! Э-ге-ге!» — он молча кивнёт и снова дрыхнуть!» — Раз ты уже встал, то слазь с кровати и убирайся в комнате. Да иди же! Гоу-гоу! Свои слова Джек решил подтвердить на практике. Одним прыжком он подлетел к кровати и ухватил челюстями край одеяла. От страха остаться без защиты против сновидческих тварей Алексей автоматически намотал немало этого самого одеяла с другой стороны себе на локти. Действо напоминало штурм замка. Как и в реальности, таран, пусть и обратный, осуществлялся волнами: после каждого захода бульдог подбегал к изножью кровати и разгонялся прочь от неё, резкий рывок, когда одеяло полностью выпрямлялось, заставлял Лёшу согнуться, а Джеку отдавался болью в зубах. Но бульдог скорее опасался свернуть себе шею или подскользнуться на каком-нибудь фантике, чем вырвать пару клыков. Внутренне он всегда надеялся на вольфрамовые импланты. Пару раз Джек спотыкался о валяющиеся на полу инструменты, опрокидывал рюкзаки, из которых тут же высыпались болты и гайки. Противник недооценил возможности врага. Речь о том, что по плану Джека все эти атаки были нужны лишь для того, чтобы обвести Лёху вокруг пальца: ведь тот привык к таранам в одну сторону и даже не станет предполагать, что глупая собака вдруг потянет одеяло вбок. В последний раз Джек также сначала принялся отбегать от изножья к стене. Алексей приготовился к тому, чтобы в свою очередь дёрнуть одеяло к себе и опрокинуть вредное животное. Но совершенно неожиданно для того Джек, как ненормальный, сиганул к двери. Мышцы Лёши не успели правильно отреагировать — и он покатился бочкой по полу. Довольный своей проделкой, Джек был готов расхохотаться. Глаза живо искали того, с кем поделиться весёлым настроением. Но, внешне мало отличающаяся от заброшки, комната казалась бездыханной. Так и не родившийся смех вспыхнул брюзжащей яростью: — Так, а где же Лошарик? Вот гад! Опять сбежал!