Из дальнего тёмного уголка маленькой мастерской доносился тихий шорох. Настолько, что едва уловимый на слух. Маленькие пальчики перебирали инструменты и железные пластины в поиске того, что смогло бы залатать его
надежду. Но руки ничего не находят. В глазах щиплет, и мальчик кусает губы до крови, хмуря брови.
«Мальчики не плачут».
Твердил он себе, но не мог сдержать глухие шмыганья носа и горьких слёз, что застилали взор.
— Ты снова здесь, — мужской звонкий голос ударил исподтишка, и мальчик засуетился, пытаясь убрать следы. Но из-за накативших эмоций, единственное, что ему удаётся, это наоборот, всё разбросать по сторонам, без возможности сложить всё обратно в ящик. Руки предательски дрожат, мальчик вновь ощущает себя
слабым. Вдохнув и выдохнув, как учил его папа, ребёнок оборачивается на замерший силуэт в пороге мастерской. Падающий свет со спины механика создавала большую страшную тень, что нависла над мальчиком. Он застыл, боясь пошевелиться.
Его снова будут ругать.
Силуэт подошёл ближе. Тень накрыла с головой мальчонку, что зажмурил глаза, надеясь, что оно исчезнет. Но вместо последующего хлёсткого удара или боли, пронзающие тело, ребёнок услышал только ласковый обеспокоенный шёпот.
— Веназар, что случилось? — Механик опустился на одно колено к мальчику, что боялся даже открыть глаза, жмуря глаза настолько сильно, что слёзы непроизвольно текли из глаз. Такая реакция не нравилась механику.
Будто он готовится к удару. Стоило только механику кончиками пальцев прикоснуться к макушке ребёнка, то всё его тело пробила крупная дрожь.
— Тише, тише, — проговаривал Заквиель, успокаивающие гладя мальчика по спине, обнимая и крепко прижимая к себе. Механик чувствовал, как ткань его рубашки сильно сжимают, слышал и возрастающие по громкости с каждой секундой всхлипы, чувствовал под рукой напряжённую спину. Единственное, о чём мог думать Зак в тот момент — это только о том, что такого пережил Веназар, чтобы так дрожать перед другим человеком.
Кто показал этому ребёнку жестокость?
Потихоньку Веназар начал обмякать в объятьях Зака, успокаиваясь. Стоило Заквиелю сделать неаккуратное движение, как пальцы малыша обратно смыкались на спине, не давая сдвинуться с места.
Не давая уйти.
— Веназар, — начал было механик, но шёпот в грудь заставил его резко замолкнуть.
— Старшая группа. Сироты, они, — мальчик всхлипнул. — Они сломали.. Сломали мою
надежду, — голос под конец совсем оборвался, как струна виолончели. Веназар всё пытался проглотить вязкий ком в горле, что не давал говорить, но из уст вместо связных слов вырвались только громкие хрипы.
— Надежду? — осторожно спросил Заквиель, продолжая поглаживать ребёнка по спине. Под руками механика Веназар чувствовал себя в безопасности.
Впервые за эти месяцы. Немного отстранившись, мальчик не смел поднимать глаз на обеспокоенного Заквиеля. Он приподнял ладони на уровень подбородка и разжал пальцы. На ладонях, что были покрыты ссадинами и свежими алыми царапинами, покоилась красная звёздочка с большой трещиной посередине. Одно резкое движение — и она разломится пополам.
— Она.. Она.. Моя, — Веназар запнулся, — М-мама, подарила.. Перед тем, — громкий всхлип срывается с губ. Заквиель видит новую волну слёз в глазах мальчика. — Перед тем как..
ушла, — единственное, что успел сказать мальчик, после чего зарыдал во весь голос, больше не контролируя свои эмоции. Механик никуда не торопился и позволил ребёнку выплакать в своих объятьях всю накопившиеся боль и горе. Сквозь хрипение послышался надорванный голос.
— М-мама сказала ч-что, звёздочка м-меня защит-тит, — громкое шмыганье носом отразилось от стен мастерской, — потому что н-надежда всегда защ-щищает пос-следние оставшиеся вещи-и.
Заквиель, после признания ребёнка, ещё крепче обнял мальчика. Никогда он не заставал задорного мальчишку в таком состоянии. Обычно, застукивая Веназара в своей мастерской, тот просто опускал голову и прятал руки за спиной. Но стоило Заквиелю похвалить его за ловкость рук (на двери в мастерской стоял новый замок, который этот маленький умный парень сумел отковырять) так на губах мальчика сразу расплывалась улыбка, и механик позволял до вечера остаться рядом с собой. Конечно, Веназар получил наказ больше не взламывать замки, но тот только хитро улыбался, заглядывая в глаза механику. После наступившего позднего часа механик отводил ребёнка обратно в детский дом. Веназар никогда не стремился обратно «домой», пытаясь оттянуть момент «возращения» с каждой встречей всё дальше.
— Веназар, — обратился он к мальчику, что прижимался к его груди, — Веназар. Посмотри на меня.
Мальчик поднял глаза небесного цвета на Заквиеля, что тепло ему улыбался.
— Ты ведь знаешь, что я мастер на все руки, да? — спросил механик, убирая с вспотевшего лба мальчика пшеничные волосы. Веназар легонько кивнул. — Давай тогда сюда надежду, сейчас дядя Зак её починит.
Глаза мальчонки округлились, и он сразу протянул механику руки, затаив дыхание. Взяв аккуратно в ладонь остроконечную звезду, Зак встал с колен. Усевшись на любимый стул, Заквиель стал осматривать возможные повреждения простого металлического, как оказалось, значка. Веназар же встал рядом, чуть поодаль от искалеченного разными порезами стола, завороженно наблюдая, как механик, надевая защитные очки, рассматривает надежду. Мальчик не мог оторвать глаз, когда Зак взял в руки нагретый паяльник и небольшие кусочки железа, что начал прикладывать к месту разрыва. Ещё пара минут и звёздочка была собрана по частям. Веназар не сдержал восхищённого вздоха.
— Интересно? — доброжелательно поинтересовался Зак, с приподнятыми уголками губ.
— Очень.., — прошептал мальчишка, желая заполучить в руки
надежду.
— Это ещё не всё, — кратко сказал Заквиель и начал рыться в своих ящиках под столом, сильно надеясь найти то, что так ищет. В руки попала знакомая баночка акриловой краски.
Небольшой мазок на вспотевший палец и место бережно спаянного шва теперь накрыт алой краской. Цвета не очень подходили, окрас самого значка был на несколько тонов ярче, но это всё, что мог предложить Зак на тот момент. Но Веназар не был разочарован, а наоборот, в ещё большем восхищении, чем в прошедшие минуты.
Заквиель прикрепил на жилетку мальчика уже «новенький» значок, ощущая внутри себя неподдельную гордость. Веназар никак не мог наглядеться на свою надежду, улыбаясь ей, будто ему её только что подарили.
Зак был только рад видеть в покрасневших глазах вновь обретённую малую толику радости.
В один миг всё пропало: Веназар снова напрягся и опустил глаза в пол. Воспоминания нахлынули на малыша с головой. То, как он умолял не трогать
надежду и кричал, зовя на помощь, до сих пор звучали в голове. Но тогда его никто не услышал. Старшие дети сиротского дома, вдоволь наигравшись с ребёнком, что мог только ронять на асфальт рядом со значком крокодильи слёзы, ушли, заливаясь смехом, пародируя мольбы Веназара писклявым голосом. Перед глазами снова встали слёзы, но уже не от горя. А от злости,
от бессилия, что сжимало горло, не давая сказать и слова. Веназар вздрогнул, когда рука в перчатке начала бережно поглаживать его по макушке.
— Ты можешь остаться, Веназар.
Вот так просто.
Остаться. Возможно, таких простых слов не хватало одинокому мальчику, что полгода назад потерял своих родителей без возможности
попрощаться. Веназар начал чувствовать, что ему не хватает кислорода, ощущая, как горло сжимает в тиски. Он начал рвано глотать воздух, слыша обеспокоенный голос Заквиеля, как через толщу воды. В глазах зарябило, его начало трясти.
Веназар не помнит, как успокоился, но отчётливо помнит накрывшую его негу и бесконечную усталость.
Это был последний раз, когда Зак видел в своей мастерской
мальчика-сироту. Молодому человеку пришлось отвезти заснувшего ребёнка обратно в детский дом и передать в руки сонного охранника. Механик хотел разбудить Веназара и сказать ему «до встречи», но тот так крепко спал, что не чувствовал, как его тормошат. Не сумев найти в себе сил разбудить уставшего мальчика, он тихо отдал его обратно, туда, куда он не хотел возвращаться.
Выходя из калитки и садясь в машину, он ещё десять минут смотрел на здание детского дома, крепко сжимая руль, думая, правильно ли он поступил. В голове мелькнул простой, но такой неожиданный вопрос.
«Буду ли я хорошим отцом?».
Заквиель не нашелся с ответом.
С тяжёлым сердцем Зак завёл машину и уехал с парковки, ощущая, что оставил где-то позади
самого себя.
С тех пор прошло три дня, и мальчик даже не мелькал на горизонте. Предчувствие подсказывало, что что-то случилось.
Что-то страшное. Но пойти и проверить он не мог. Что он скажет воспитательнице или охраннику? Но тревога росла с каждым днём и не выдержав, Зак рванул к детскому дому, не думая о том, что подумают работники детского дома, что получит штраф за превышение скорости.
Сердце ухнуло в пятки, когда он узнал, что Веназар лежит в больнице.
Сотрясение мозга. Без церемонии, с криками и воплями, он узнал от воспитательницы номер больницы и помчался к ней, чуть не попав в аварию. Нервы были натянуты до предела.
К счастью, на стойке регистрации попалась доброжелательная женщина, что горестно покачав головой, сказала этаж и номер палаты, помахав рукой бежавшему по лестнице Заку. Ему бы не хватило нервов дождаться медленного лифта.
И вот он, весь вспотевший и нервный, добирается до палаты. Но не успевает в неё зайти, как из неё выходит рыжеволосая девушка, случайно ударив механика дверью по лицу.
— Ох! Простите! — взмолилась девушка, осматривая стонущего от боли Зака. Точный удар в лоб придал трезвости сознанию, и механик немного успокоил взбудораженные нервы.
— Ничего, ух, страшного, — Зак обратил внимание на девушку. Длинная тёмно-волнистая юбка, аккуратная белая рубашка и кудрявые кончики волос. На носу плясали бледные веснушки. Он не мог не задаться вопросом, кто эта незнакомка. — Вы случайно не Веназара посещали?
Она опешила, её изумрудные глаза округлились.
— Да. Откуда вам известно? Вы родственник? — поинтересовалась она с ноткой надежды в голосе.
— К сожалению, нет. Я просто..., — Кто он для Веназара? Просто добрый незнакомец, что не смог пройти мимо не имеющих родных ребёнка. — Не могли бы вы рассказать, кто вы и откуда знаете Веназара? И да, простите, забыл представиться. Я Заквиель.
Девушка печально улыбнулась.
— Приятно познакомиться, Заквиель, я Виверна, — она пожала протянутую руку Зака. — Веназар... он был моим подопечным когда-то, — на секунду девушка замялась. — Раньше я работала в том детском доме, в котором сейчас проживает Веназар. Я уволилась оттуда несколько месяцев назад. Не смогла освоиться в этом коллективе, да и среди детей тоже. Там так всё...
— Запущено? — предположил Заквиель, вспоминая тот последний вечер, видя ободранные обои, надписи на стенах, плохо закрашенные белой краской, и, видимо, одну из воспитательниц, что не стала выходить в свет, но пристально и даже с нескрываемой злобой наблюдала за действиями механика.
— Так точно, — она улыбнулась, но в ту же секунду улыбка спала с её лица. — Там работает моя подруга и позавчера позвала после работы на чашку кофе. Вот только кофе мы так и не попили, — опустив глаза, тихо промолвила Виверна, заправляя за ухо выбившеюся прядь волос.
Беспокойство вновь начало бурлить в груди механика.
— Что произошло?
Виверна посмотрела на Заквиеля, разглядывая его черты лица.
— Когда я пришла, я дожидалась подруги. Она должна была выйти с минуты на минуту. Но я услышала звуки возни за зданием и крики. Я побежала туда посмотреть, что происходит. И там, — девушка глубокого вздохнула, — взрослые ребята начали драку с Веназаром. Я не знаю, кто первый начал, но последствия.., — она кинула краткий взгляд на дверь палаты, где лежал покалеченный ребёнок. — Кто-то из мальчиков сильно толкнул Веназара. Он не устоял на ногах и сильно ударился головой об асфальт. Я вызвала скорую и полицию, — девушка разглаживала на идеально прямой рубашке складки, покусывая нижнию губу. — Тех мальчиков поставили на учёт. А я вот по возможности прихожу к Веназару, как смогу.
— Спасибо, что навещали Веназара, — искренне поблагодарил Зак, облегчённо выдыхая, понимая, что ребёнок был не один, когда очнулся в белых стенах, опять в неизвестном месте. — Давайте обменяемся телефонами? Будем на связи.
Виверна улыбнулась и достала из перекинутой через плечо сумочки телефон с брелочком белой пушистой кошечки. Обменявшись номерами, девушка удалилась, пожелав на прощанье удачи.
На секунду Заквиель замер перед дверью, не решившись постучать. Но волнение за Веназара и желания увидеть его было сильнее его нерешительности. Тихий стук и дверь в палату отворилась, пропуская в сумеречную комнату полоску света.
Веназар лежал на койке, накрытый одеялом. Лицо было покрыто крупными наливными синяками и мелкими красными царапинами. Предплечья выглядели не лучше. Видя, что мальчик спал, Заквиель старался шагать тише. Рядом стояла больничная тумбочка, на котором лежали конфеты и разные детские лакомства. В хрустальной вазе покоились жёлтые хризантемы. Об этом наверняка позаботилась Виверна. Зак вошёл вглубь палаты. Несмотря на то, что было ещё три кровати, больных на них не было. Веназар был совсем
один. От этой мысли сердце вновь защемило. Сев у изножия кровати, только сейчас Зак заметил не свойственную бледность на лице ребёнка пяти лет. Веназар тяжело дышал, его лоб покрылся холодным потом. Мальчику, скорее всего снился кошмар: Веназар сжимал одеяло до побелевших костяшек, под веками беспокойно бегали глаза. Механик накрыл своей рукой зябкие пальцы мальчика, крепко сжимая их, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. Напряжённая под ладонью рука расслабилась.
Так и прошло некоторое время. Заквиель был рядом с Веназаром, пока его дыхание не выровнялось, а лицо приобрело оттенки умиротворения. Тогда механик принял решение. Он больше не оставит этого ребёнка одного. Он больше не может смотреть, как мальчик изо всех сил старается самостоятельно выбраться из ямы, карабкаясь из всех сил, хватаясь за любое проявление заботы и ласки, видя, как Веназар вот-вот опустит руки и
сорвётся.
Он усыновит Веназара. Станет его отцом.
От мысли по телу пробежали неприятные мурашки. Но Заквиель не будет отступать.
Это его выбор.
Так механик начал собирать все свои документы для установления опекунства. Бегал по полициям, больницам, по судам, собирая разрешения и анализы. В промежутках беготни заглядывал к Веназару, каждый раз радуясь, что здоровый румянец возвращается к лицу мальчика, а синяки на лице, руках и ногах начали проходить. Веназар всегда ждал прихода механика, крепко сжимая
надежду в руках, замирая от каждого приближающихся шагов, а потом разочаровывался, тому что шаги прошли мимо двери, уходя дальше по коридору.
Однажды Заквиель пришёл не один, а вместе с директрисой детского дома, по мнению Веназара, плохой женщиной. Она, видя то, как местная шпана насмехалась над ним, закрывала глаза, уходя, игнорируя крики помощи. От каждого взгляда Натили Рели мальчик хотел сжаться в клубок и накрыться одеялом и никогда оттуда не вылезать. Задав несколько каверзных вопросов мальчику и механику, записывая что-то в блокнот, женщина тяжело выдохнув, кивнула Заквиелю и вышла из палаты, оставляя их наедине.
— Тебя совсем скоро выпишут из больницы. Ты уже идёшь на поправку, — Веназар не разделил хорошее настроение Зака. Поджав пухлые губы, мальчик отвёл взгляд от механика.
Заметив переменчивость в поведении мальчика, Заквиель насторожился.
— Что такое? — спросил Зак, пытаясь поймать взгляд ребёнка.
— Я.. Я не хочу обратно, — прошептал Веназар, вспоминая «светлые» дни в детском доме, где каждому предоставлялся шанс поиздеваться над беззащитным ребёнком.
— Ты не вернёшься туда.
Теперь всё будет хорошо.
И Веназар ему
поверил. До щиплющих уголков глаз и крепко сжатой звёздочки в руках.
Заквиель ему не соврал, когда посадил ребёнка в машину и проехал
мимо детского дома, оставляя его позади. И только сейчас Веназар
понял, что имел ввиду механик под «всё будет хорошо».
Теперь у него есть семья, есть кто-то кто его не покинет. Эта мысль так сильно обнадёживала, что Веназар действительно поверил в те слова мамы.
Надежда — это то, что даёт уверенность в том, что всё будет хорошо, даёт последний шанс сохранить то,
что осталось от былого. Веназар крепче сжал
надежду в руках и впервые за все время, проведённое в больнице, расслабился.
«Теперь всё будет хорошо».
