Хрустальный цветок

      Красные капли скапливались в маленькие росинки, чтобы капнуть вниз, прямиком на выжженную землю. Стекаясь по маленьким волнам тут и там, чтобы скопиться в одном месте, так своеобразно создавая оазис, без единой жизни. Для воссоздания такой картины требовались такие же восхитительные и заносчивые растения, способные прорасти на безжизненной земле, прямо как хозяева алых красок. Такие многообещающе таланты украшали пустынное цветочное поле. Создавая такой головокружительный дурман, железа и гари. И в этом всем хотелось жить и воспевать оды, желательно подхватив на свои крепкие руки один пленительный хрустальный цветок.       Возможно цветку это совсем не понравиться, но кто в здравом уме будет способен услышать речь обычного растения? Все станет одним большим непонятым шумом, звенящим в ушах. Подкрадывающийся ненамеренно глубже, в подсознание, чтобы снова и снова прорасти где-то глубоко внутри. Надавливая на закрытое пространство и вырываясь в верх, так непослушно и по-ребячески. Будто у него есть выбор.       А ведь и правда, разве у цветов есть право выбора? Они живут там, где им дано, расцветают так как они могут. И дарят, дарят только себя: свой запах, свою красоту, свое присутствие. Забирая твое одиночество.       Но вечны ли цветы? Конечно, нет, и они увядают. Их жизнь мимолетна и красочна, прямо как у них. Поэтому стоять остались лишь двое: один хрустальный цветок и жестокий творец. Так по романтичному, будто это все было одной сплошной судьбой, с самого начала. Но зачем цветку раскрывать секреты, а творцу думать об этом как о не сильно приятном финале? Ведь все идет так как должно было быть.       Говорят тело это часть души, так значит и у мертвых цветов она есть? Вероятно, но зачем она им? Любовь уже подарена во всей красе, раскрашена вся на одном холсте в ярко алых тонах. А картина подана лишь для одного, него - ЮдзиЮдзиюдзиюдзи.       Смертоносный и прекрасный цветок, отравляющий собою и забирающий нечто совсем невозможное и не нужное для Сукуны Ремена. Сердце. Кто-нибудь вообще применял его по назначению? Сукуна может прожить и без него. Проклятая энергия пульсирует по его венам и всему телу, восстанавливая и заменяя все необходимое собою, чтобы король проклятий жил. И он действительно может прожить так вечность. Конечно, возможно, есть свои нюансы, но разве сейчас это так важно?       Намного важней вопрос, почему сердце Сукуны, которого и вовсе сейчас нет, отдает болезненной пульсацией в собственной грудной клетке? И от чего Юдзи Итадори не перестает манить невиданной притягательностью? Разве все не должно было разворачиваться, как в прошлом? Чтобы в конце он снова впал в тоску и поиске, чем себя развлечь.       Так зачем ему такой сладкий яд? Он лучше сам его отравит и испортит, до безобразия испачкав хрустальный цветок алым. Заставив его кровь вскипать в жилах и пульсировать все нервы от собственного отчаянья перед истинным могуществом. Чтобы Юдзи Итадори начал задыхаться и упал на колени перед настоящим победителем жестокого пейзажа.       Сукуна Ремен совсем не скрывает свою победу, ухмыляется с королевским наслаждением и упивается красотой, представшей перед ним. Что может быть красивее прекрасного оазиса? Только его хрустальный цветок. Поэтому для него он приготовил столько всего, чтобы был целый пир из горы мертвых цветов его друзей. Ну и конечно же главным блюдом будет сам Юдзи Итадори.       Сукуна прикоснется своими жестокими руками к листкам хрупкого и покорного цветка, вонзится кровавыми ногтями его израненной кожи, проведет рукой по желанным бедрам и талии, приблизив к себе как можно ближе, чтобы снова почувствовав то старое пожирающее чувство связи и еще живого сердца; и подхватив его одну из ослабших рук, начнет свой медленный танец, в котором поведет сам Сукуна Ремен. И это правда не сон или обычная фантазия. Его тело и тепло ощущается так же отчетливо, как и его дрожащее дыхание и заметно подрагивающие ресницы. Итадори даже голову отворачивает, когда Ремен слишком сильно приближает свое лицо, чтобы поймать его губы в свои, заставив снова задыхаться и кусаться от безвыходности и легкого возбуждение. И Сукуна правда это исполняет, потому что может и хочет. Юдзи Итадори никак не оттолкнуться или уйти от четырех крепких рук, которые надавливали и оставляли легкие синяки и царапины. Будто Итадори не знает, что являлся собственностью короля проклятий. Ведь Юдзи отчетливо помнит, что был его сосудом.       Переступая вместе ногу на ногу, Сукуна чувствует легкую дрожь, будто маленький хрустальный цветок снова готов разбиться на мелкие кусочки и разревется так по-детски, прямо как в недалеком прошлом. Как же так? Ремен же не настолько жестокий. Все ведь было, по справедливости. И поэтому покорный цветок должен дальше оставаться таким, иначе его стебель сломают, цветок вырвут с алыми корнями, листья порвут и испачкают хрустальной кровью. Неоднократно повторяя этот круг, пока Сукуна Ремен не будет удовлетворен, а мальчишка не отдаться так по грязному, прямо тут, на сотворенном оазисе: крови, расчлененных внутренностей и трупов поверженных шаманов.       Ремен тянется к шее цветка, чтобы вкусить его пьянящий запах, скользнуть по желанной коже и укусить, испробовав сладко-соленый вкус, который манил к себе стольких насекомых, но не один из них не выжил. Ведь хрустальный цветок и его медовый вкус мог принадлежать только одному, его королю. И что с того, что стебли цветка так по острому кололи, а мягко розовые листья развеивались по ветру, так будто сейчас все разлетится, оставив ни с чем. Но разве Итадори сможет сбежать? Особенно, когда его возжелали прямо здесь, взбудоражив весь разум короля проклятий своей неписаной хрустальной красотой. Даже, если изначальные планы Ремена были другими.       Сукуне Ремену нет дела до бессмысленных просьб, но вот губы, эти сухие обкусанные губы манили куда сильней. Ремену правда сложно устоять, а чтобы мальчишка снова не отвернулся, его тянут за непослушные локоны, запрокидывая голову назад и целуют, как можно глубже и грязней. Из-за непослушного рта их зубы стукаются, а губы Итадори снова окрашиваются алым. Ремен настырен, а Юдзи сильно ослаблен, снова отдаваясь ненавистному злу. Слюна и кровь смешивается с противоположной, даже через чур омерзительно и липко. Так цветок снова разбивается вдребезги и дрожит.       Пытаясь вырваться Юдзи кричит, посылает свой словесный яд, чтобы тот пробрался куда глубже, чем просто в подкорку тела Ремена, оставаясь там на вечно как фоновый шум. Но разве подобное способно ранить короля проклятий? Сукуна лишь усмехается и скалиться, наконец отпуская маленького паршивца. Прямиком на кровавую землю, будто выкидывая ненужную вещь, с которой он наконец-таки наигрался. И зачем он только называл его хрустальным цветком, если тот не покорен? Ремену не хотелось бы причинять ему вред. Ох, но, что за мысль? Ему-то и не хотелось? Это все пурга, чушь и невозможный бред.       Красные глаза Сукуны жестоки и холодны, замораживая собою как невероятно холодные льдинки. Юдзи Итадори взаправду ежиться от них, но еще его тошнит от места, в которое его жестоко кинули. Кровь его друзей пачкала не только израненное и ослабшее тело Итадори. Оно подкрадывалось к нему внутрь, через одежду и поры, оставляя свой проклятий след. Этот грех останется на нем как самая правильная и верная любовь. Итадори сглатывает, лишь бы не смотреть, но непослушный ужас снова подкрадывается к нему. Словно все мертвые души восстали с новой силой, чтобы коснуться и очернить душу Юдзи за его никчемность. Ну, а Ремен им поможет, жестоко оскалившись, он толкает Итадори ногой, заставляя лечь рядом с месивом его искусства. Ведь у красоты неисчислимое количество черт и видов, а значит и подобная предвзятость хрустального цветка, так же очаровательна.       Сукуна не ищет оправдание своим действиям. Ему нет дела до других, только если они не способны как прекрасные цветы преподнести в его жизнь яркие краски. И только тогда он подарит им свою совершенную любовь. Возможно, Юдзи это немного другое, отличающейся от обычного, но это лишь означает, что Ремен может позволить себе и дальше наслаждаться хрустальным цветком. Каждый раз собирая его заново, он будет его ломать. Ах, разве не восхитительно Юдзи? Ты последний оставшийся зритель моей силы, единственный и неповторимый. Моймоймойсладкийхрустальныйцветок. В глазах Сукуна Ремена сверкает безумная мания при виде Юдзи Итадори, который лежит под ним, все еще сверкая своим ярким пылом ненависти и желания его убить. Так взаимно распаляя эту желчь и жажду.       Кому нужна правота и оправдание подобной свободе? Итадори будет свободен только в давящих его шею руках, которые вонзались в него с новой силой, заставляя задыхаться и тянуться к ненавистному лицу, чтобы хотя бы напоследок оставить физическую метку его отчаянья мести. Ремен ластиться к этой когтистой руке, практически мурчит как самый довольный кот, и дает себя поцарапать, совсем не залечивая рану, будто это все было милосердием. Сукуна облизывается и томно смотрит на лицо напротив, такое бледное и мокрое от слез, словно перед ним предстал самый прекрасный труп цветок на протяжении всех веков. Он ослабевает свою хватку, чтобы продолжить свою забаву. Медленно разламывая хрустальный цветок.       Руки Ремена скользят по бедрам Итадори, раздвигая его ноги и устраиваясь между ними; Сукуна совсем не стесняясь прижимается к Итадори ближе, будто между ними совсем нет никакой одежды способной защитить от этого опасного возбуждение, граничащее с безумием. Осознание подкрадывается неловко к Юдзи, от чего он начинает вертеть головой и с новой силой пытается оттолкнуться и отползти от этого ужаса. Он хрипло умоляет его прекратить, но Сукуна глух на мольбы, заставляя Итадори лишь кричать от боли, которую он остро ощущает в грудной клетке. Сукуна Ремен хочет забрать его сердце себе, порвав всю одежду и испачкав его тело тошнотворной кровью и своими грязными касаниями, пробирающийся в его внутренности.              Юдзи Итадори как самый восхитительный и особенный в своем роде - хрустальный цветок - прекрасно расцветает на глазах Сукуны Ремена. Демонстрируя себя с другой стороны, такой отчаянной и нуждающийся в любви. Так как король проклятий может ему отказать? Прямо здесь, в дурманящей обстановке он берет его, забывая обо всем, но ни за что не переставая думать о единственном кого он хочет всем своим естеством. ЮдзиЮдзиюдзиюдзиюдзиКакжеятебялюблюмойдорогойЮдзиюдзюдзиюдзиюдзи.       Король проклятий продолжает его любить, разламывая его кости и кусая его оголенную кожу, царапая спину, касаясь заветных мест и целуя неистово везде и всюду. Будто Сукуна Ремен хочет слиться с ним воедино, вспомнив былое, когда он еще был в своем исключительном сосуде. Отпраздновать и запечатлеть такие великолепные образы в жанре нью. А всему зрителями станут они оба и мертвые цветы, разбросанные вокруг них. Хрустальный цветок заставляют разламываться и выгибаться несвойственными для него движениями и звуками, пока на небе не появляются первые следы падающих снежинок.       Снег грациозно падает на алую землю, соединяясь и отливаясь ярким цветом, но Сукуне нет до него дела. Из его рта исходит пар, а его красные глаза продолжают смотреть на мальчишку под собой, в надежде увидеть в пустых глазах хоть малейший огонек, но в них больше нет прежнего блеска, лишь безграничная пустота. Неужто Сукуна Ремен перестарался? Итадори был смертельно вымотан: кровь невольно вытекала из его рта, сердце замедлило свой ритм, руки больше не сопротивлялись, и сильная дрожь ослабла, а само тело начало остывать, будто он вошел в анабиоз. Обледенев как хрустальный цветок, оставив на себе царапины и разломы своего творца, совсем не залечиваясь.       Повеселив и порадовав собою, всему приходит конец, как бы прискорбно это не было. Хотя, Сукуна Ремен еще никогда не жалел. Он делился своей совершенной любовью с достойными и сильными соперниками, но его еще никогда раньше не повергали и тем более не заставляли себя чувствовать так. Ремену не свойственно это чувство, он умел только забирать: их любовь, их жизни, ведь вся подаренная любовь всегда заканчивалось смертью цветов. Как знойное проклятье пожирающая и разъедающая его изнутри, оставляя за собой временную тоску, и освобождая от всех людских проблем и невзгод он мог бы прожить вечность. Но надо ли оно Сукуне Ремену, если там не будет хрустального цветка? Королю проклятий взаправду хотелось разломать его еще пару раз, чтобы заново собрать свой родной хрустальный цветок и снова увидеть ту первую, незабываемо любимую и чарующую красоту.       Цветы поистине красивые создания. Но вечны ли они? Нет, поэтому их стоит ценить и ими дорожить. Так же и с хрустальным цветком, чей лимит жизни так же ограничен. И Сукуне невольно хочется разделить с ним свою жизнь. Ремен не настолько не осведомлен о здешней культуре, чтобы не понять, о чем стучит его неугомонное проклятое сердце, которой в далеком прошлом совсем это было неведомо.       - ...Люблю, - трепетно шепчет Сукуна в окровавленные губы своего бывшего сосуда, завлекая в трагический поцелуй. Так жестокие руки сломали хрустальный цветок, а оазис пропал под толщей снега, и лишь окровавленный след оставлял после себя король проклятий.       Неизвестно сколько времени прошло с того дня, но известно было одно. В новом золотом веке, в новых владениях и на новом троне восседал король проклятий, держа в своих жестоких руках свой единственный и излюбленный хрустальный цветок. Все еще теплый и самый любимый. Его король мягко поглаживал светло розовые локоны сопящего на нем возлюбленного, чье тело было украшено лучшими одеяниями и украшениями. И самое главное со связывающей их обоих цепями. Так хрустальный цветок будет украшать его сердце, пока не завянет вместе со своим творцом.