Зарисовка оборотня

Брайан тёплый. Во всех смыслах. Горячие ладони, способные согреть. Улыбка, способная растопить, кажется, любое сердце. Оптимизм, не позволяющий замёрзнуть в равнодушии. Брайан эмоциональный. Сдержанным, по сравнению с ним, Райт является на все девяносто баллов. Девяносто, потому что в части гнева или раздражения Тимоти проигрывает с треском. Эмоция гнева всегда берёт над ним вверх куда быстрее и последствия оказываются куда страшнее. Если эмоциональные личности сжигает судна, то Брайан мог поджечь кораблей пять и ещё на трёх погрызть груз, но некто, вроде Тима, у которых эмоции вспыхивают внезапно и долго тлеют, сожжёт сразу порт. Брайан Томас весь словно искренний, открытый, большой пёс, который каким кажется, таким и является. Пёс психотерапевт. Погладь его по голове, наклонившись к мордахе, и он с энтузиазмом обслюнявит всю твою рожу, а после, по деловому закинув лапы на плечи, дотянется и до волос, игриво их покусывая. Парень подобен оборотню. Крупный, рыжеватый, стайный, быстрый. И мягкий, что идеально сочетается с запахом персика от его русых волос. Тим холодный. Во всех смыслах. Холодные руки, холодный нрав. Вечно серьёзное лицо, скрывающее спокойствие и потерянность в глубине души. Ему трудно даются эмоции, он переживает лишь их часть и ничто, даже наркотики, принятые по глупости от безысходности, не смогли заставить его чувствовать удовольствие от чего-либо, делая жизнь поистине скучным, однотипным явлением. Когда всё, что ты чувствуешь, ограничивается лишь какими-то выплесками время от времени, гнева или раздражения, сомнения или чем-то, только отдалённо похожим на хвалимое всеми "удовольствие" - это выматывает. И даже расстраивает, но показать окружающим не получается, потому что неохота притворяться... Тимоти Райт подобен необычному вампиру. Бледная кожа, усталый взгляд, тёмные волосы. Таких не стоит трогать без позволения, иначе клыки вцепятся в руку, прокусывая сразу до кости после первого предупреждения, прежде, чем пальцы коснуться его тёмной шевелюры. Тим не психотерапевт, Тим - тот, кому он нужен, но сам парень никогда этого не признает. Если для кровопийц когда-то остановилось время, то для Райта остановились собственные чувства. Ещё при рождении. И если на простой вопрос «что я могу сделать, чтобы ты испытал прилив счастья?» ореховые глаза оборотня сверкнут и он подденет мордахой вашу ладонь, прося себя погладить, виляя хвостом, то вампир промолчит. Промолчит, нахмурится, да про себя задастся ответным вопросом: «этот человек ищет моё слабое место или хочет пожалеть?». «Интересное отступление...» - думал Брайан, крутя в руке карандаш. Он не писал на постоянке, но иногда почёркивал что-то "для души". Снимать, коль начистоту, он любил больше, чем стачивать графит о бумагу, поэтому пары, которые должны были бы быть интересны режиссёрам, никогда не пропускал. Сейчас его красочное отступление, начертанное карандашом в тетрадке по истории кино, пришло даже к какому-то логическому финалу, что случалось далеко не со всеми вот так спонтанно записанными мыслями. Он не показывал Тиму своей писанины. Повода не было. Тим никогда не стремился узнать, Брайан не стремился показать каждому встречному, какой он юный писатель – всё просто. Мысли упорно не желали выдавать к отступлению продолжение в виде крепкого братства вампира да оборотня, поэтому Томас решил не мучить себя. Герои не хотят взаимодействовать, они просто есть, такое бывает. Верно ведь? Во всяком случае, подняв глаза, Брайан зацепился взглядом за знакомую фигуру в полосатой рубашке, перешагнувшую порог аудитории слишком спокойно. Дождавшись, пока Тим вынырнет из мыслей да посмотрит в ответ, Брайан приветливо махнул ему рукой, показывая направление. Потрёпанную временем тетрадь парень просто закрыл, пока друг подходил к парте. – Доброе утро, спящая красавица. – Томас слегка улыбнулся. – Ты как? – Ничего себе, Томас, ты нашёл офигенную красавицу! – донёсся откуда-то со спины пропитанный сарказмом выкрик следом за свистом. Мгновенно обернувшись, Брайан хотел было высказать, что, во-первых - свистеть не культурно, а, во-вторых - красота - понятие объективное, и явно к умнику с последнего ряда не относится, но был остановлен прикосновением к плечу. Тим знал, что Томас сказал бы и успокоился, живите с этим, теперь это ваши проблемы, но вот обладатель сарказма явно бы продолжил. Так частенько случалось, водишься с изгоем - люби и его издевательства получать. Только вот, уже второй год обучения пошёл, а некоторые люди из группы так и не поняли, что, бросая в Брайана цент оскорбления, они спокойно получали в ответ сто долларов мелочью так, что из аргументов оставались только кулаки в его адрес. А уж бросая в Тима что-нибудь подобное, они обрекали себя на оскал улыбчивого оптимиста в двойном размере. Томас не матерился, не дрался, у него была репутация вполне хорошего студента, просто потому что поступал умнее - превосходно манипулировал, выслушивая всех и всё вокруг себя. С утра пораньше Райт не хотел портить отношения в коллективе, они и так были тут как стул без ножки, одно дыхание - упадёт всё на бок. Брайан был любимцем старосты, да и в целом любимцем становился быстро для всех, кто его узнавал, потому что он вполне дружелюбно воспринимал каждого, а вот Тим... Знаете тему: «люди сиамские-близнецы, там, где один – непременно находится другой»? Тим был сиамским близнецом Брайана и наоборот. Весь колледж почти сразу же узнал, что к Брайану Томасу комплектом идёт Тимоти Райт. Нужен один - ищи другого, найдёшь сразу двух. Если к Райту подходил любой незнакомец или одногруппник, то тот уже знал, что услышит. Два варианта, которые в 98% окажутся правдой: Первый - «Тим, не знаешь, где Брайан? Нет? Жаль. Можешь сказать, что я его искал(а)?/Можешь передать ему то-то?» Второй - «Тим, тебя Брайан там ищет. Подойди в репетиционный зал.» Оставшиеся 2% приходились на вопросы по типу «О, Тим, не знаешь, где у нас пара/собрание?» или «Эй, ты ведь с актёрского потока? О, круто, не видел (нужного преподавателя вставить)?». – Он завидует, что ты нашёл первее. – спокойно отозвался Тим. Томас даже обернулся, чтобы убедиться, что ему не послышалось, действительно ли это сказал тот товарищ, с которым он живёт в одной комнате до выходных. Тим не улыбнулся, оставаясь собой. Его тон вроде выдавал улыбку, но, натыкаясь на несоответствие мимики, Брайан испытал что-то наподобие лёгкого укола разочарования. Он не мог к этому привыкнуть, но потихоньку начинал смиряться. – Я в порядке, Барни, оставь людей в покое. – Проехали, пусть живёт, ему же ещё искать свою красавицу и будить её... Тим, не в обиду, конечно, но по тебе если порядок и видно, то только творческий. Артхаусный лофт. Брайан внимательно проследил за заторможенными движениями Райта. И почти сразу по этому лицу прочитал, стоило глазам, уже покрасневшим от бессонной ночи, может даже двух, уставиться на него в ответ, ничто иное, как: «Я полон сил, открыт новому, по-мо-ги-те мне кто-нибудь!». Это не забавно, Тим опять себя гробит, а Брайану это что, терпеть? Уехал на выходные навестить мать, называется, друг выкинул режим сна с окна. Томас с ним ходил таблетки покупать не для того. Видимо, история оборотня да вампира допишется, автор словил после внутреннего негодования идеальное продолжение. Даже жаль, что прямо сейчас не может записать. Оборотень будет приходить в полнолуние жарких летних ночей к холодному другу и наваливаться на него всей своей тушей чтобы, зараза такая, не посмел покинуть своего ложа до рассвета. И чтобы остудил горячую кровь в теле. Вампир не тронет, это уже не утверждение - это аксиома. Клыки могут пронзить кого угодно, но шоколадная шерсть оборотня никогда не испачкается в собственной крови из-за них. Сохранив нерастраченные за ночь силы, вампир будет вынужден гладить требующего ласки зверя, потому что тот весьма настойчив. Взамен оборотень непременно будет тащить вампиру еду, раз уж не отпускает никуда после захода солнца. И лишь зимой этот союз будет способен вместе ловить дичь, гулять, ловить снежки друг друга и валять в снегу, как дети малые. Задумавшись над этим, Томас совсем пропустил приход преподавателя и начало пары, очнувшись лишь когда Тим тихо спросил, всё ли в порядке. Отмахнувшись, Брайан уставился на закрытую тетрадь, но убирать еë было уже поздно, поэтому вооружился карандашом и перевернул сторону на учебную. Один фиг, тетради всë равно никогда не проверяли, на актëрском лекции - это то, что нужно для учащихся перед зачëтом, и только. – Скажи мне, что не пил кофе. – шепотом поинтересовался Брайан и обернулся у другу, когда началась перекличка. Тим хотел кивнуть, это было видно, но в конечном итоге отрицательно покачал головой. Пил. И явно не одну чашку. Ах ты ж зараза. В свое оправдание Райт промолчал и отвëл взгляд, вдохнув. – Ты чëртов самоубийца! Я тебя из кровати сегодня не выпущу, понял? – прошипел Томас, не сдержавшись от того, чтобы пнуть товарища коленом под партой. За спиной в ладонь посмеялась какая-то девушка, но Брайан не обратил на неë внимания. Пусть думает, что хочет, а он действительно не выпустит, и Тиму с этим придëтся смириться. Но для начала он сделает всë, чтобы студент крепко закрыл глаза. Почему-то Барни не сомневался, что сильно трудится не придëтся, даже с учётом кофе выглядел Райт как восставший мертвец. – Двояко звучит... – Ничего, зато план надëжный, как швейцарские часы. Лекционный день протëк без эксцессов. Томас успел обговорить роль, которую взял на себя в постановке на ближайшее время, и пригрозить Тиму, что он снимет его с роли, если ещë раз увидит его в таком состоянии. И ведь Брайан имел на это полное право, будучи одним из ведущих постановки. С такой учëбой и никакого удовлетворения не нужно, актëрское доведëм до экстаза по щелчку пальцев. Вторая ведущая предложила хорошего врача, если всë так плохо со сном, тоже пережив этот эпизод. Райт хотел было ответить, что думает о таких непрошенных советах, но Брайан опередил, мягко отказавшись от услуг чужих людей. Ближе к вечеру Тим без сопротивления рухнул в кровать, пружины которой жалобно скрипнули под немалым весом. Они с Брайаном не распределяли двухъярусную кровать между собой, поэтому могли как меняться, так и вообще свалиться вместе на нижнюю кровать и умудриться уснуть спиной к спине, пока один пытался всю ночь не удариться о стенку во сне, а второй - не свалиться на пол. Чаще всего это случалось зимой, несмотря на относительно мягкий климат за окнами отопление вырубали полностью, а потому жителям общаги не оставляли выбора. Брайан был более пофигистичен в этом плане, а Тимоти часто страдал от головной боли(было много причин, частая их них - недосып), поэтому товарищи условились не поднимать эту тему. Также Тимоти почему-то не желал говорить о семье. Томас знал только то, что у друга есть мать. Имеющая проблемы с алкоголем, кажется, это если верить словам Тима. Ещë одна их запретная тема - семья. Томас бы и рассказал о своих родственниках, но Тим слушать не хотел, такие темы не то делали ему больно, не то вызывали неприятную ассоциацию. Возможно, он просто... пытался сгладить зависть после пережитого? Уважение личных границ было таким же, как и делëжка кроватей, Брайан мог как залюбить личное пространство Тима, так и потом страдать, потому что Райт мстил гуманнее. Пытался, во всяком случае. Не всегда получалось, но для Брайана было большой честью имитировать, что у друга получилось, лишь бы вызвать у того лишнюю улыбочку. Он редко улыбался, поэтому вампир - первое, о чëм думаешь, глядя на бледное лицо мужчины. – Записывал что-нибудь? – интерес был скорее на автоматизме, чем искренним. – Посмотри сам, пару строчек было. – Брайан с улыбкой отправил сумку прямо на грудь друга через пол комнаты, поразившись, когда Райт успел выставить блок за секунды до еë приземления на себя. – Умница, атака отражена. – Когда ты хотел меня не выпускать с кровати, я немного другой смысл подразумевал под вторым вариантом, а не убийство... – пробормотал себе под нос Тим, потянув молнию сумки. – Какие грязные мысли, тихоня. – Брайан хмыкнул, пожав плечами. О планшете он вспомнил только когда Тим продемонстрировал собственность колледжа, приподняв бровь. – Не смотри так. Если бы не регламент, я бы не таскал его с собой вовсе. Как и ты, к слову. – Ну-ну. – Райт осторожно убрал технику на тумбочку к своему планшету, достав единственную тетрадь. Томас не придал значения стороне, изменившись в лице только когда увидел картинку. – Вау, Брайни... давно ты пишешь? – Да вроде бы всегда писал. – Брайан скинул кроссовки и забрался на верхний ярус, не собираясь отбирать. Обычно Тим не интересовался, что он пишет на парах, хотя записи состояли из пары предложений по теме. Обычно, видимо, сегодня утратило силы, друга потянуло почитать чужие мысли, раз своих не хватало. – Не видел, что ли? – Продолжение думаешь писать, рыжий стайный чëрт? – поинтересовался Тим, пока изучал текст. В тайне Райт всегда слегка завидовал разборчивости почерка товарища и его умению переводить почти всë, каким бы корявым не был рецепт врача или объявление, написанное от руки человеком, который впервые в руки карандаш взял. – Неплохо выходит. – Дай мне вдохновение, житель ночи, и я подумаю. – подхватив передразнивание, съязвил Брайан, свесившись с кровати вниз. – А ты и правда похож на оборотня, ты знал? – на полном серьëзе осведомился брюнет, отвечая на задиристый взгляд холодным. – Сказал мне вампир. – шатен не сдержал смешка, наклонив голову чуть в бок. Так обычно делают собаки, когда чём-то заинтересованы. Он быстро вошёл в отведенную ему роль, развлекаясь после трудного учебного дня. – Ррр? Тим задумчиво посмотрел в тетрадь, потом на товарища. И нехотя сел, протянув ладонь к чужим волосам. Брайан не ожидал, поэтому дëрнулся, когда холодные пальцы Тима коснулись головы. Он что, пытался почесать его за ухом? Брайан нахмурился, но под прикосновение всë же подставился, свесившись с кровати побольше, когда понял, что настаивать друг не собирается. – Знаешь, что это напоминает? – Тимоти мимолëтно, но улыбнулся, Брайан успел это заметить. А потому сразу же безбожно перебил следующие так и не высказанные слова. – Заткнись и гладь! – прищурившись, шатен сменил улыбку ухмылкой. – Трррребую! – Грозный волк, да? – Твой лучший друг, между прочим, – Брайан засмеялся, с охотой подставляясь под смелые прикосновения. Сейчас он не только оборотень, но ещë и единственный знакомый вампира, так что имеет право получить свою плату за то, что долго сторожил пещеру. – Я напишу. – И зачитаешь? – И зачитаю.