Правда или действие

Настенные часы монотонно отсчитывают секунду за секундой, складывая их в минуты и часы. Лайт бегло смотрит на них—время два часа ночи. Он едва слышно обречённо вздыхает. Однообразные звуки щёлканья по клавиатуре и жевания очередного десерта, исходящие от соседа по цепочке, наводят на сон. Лайт держится из последних сил, чтобы не улечься прямо на стол—неприлично же. А надежда на нормальный сон в кровати утекает так же, как секунды на часах. —Рюдзаки, пожалуйста, давай пойдём спать, иначе завтра от меня не будет никакой пользы, —очередной раз за текущую ночь просит Лайт. Если эти ночные посиделки будут длитьтся всё время, пока его не освободят, Лайт будет выглядеть не лучше L. L не отвечает и, кажется, вообще не слышит, что говорит Лайт. Всё его внимание направленно на экран компьютера. Но несмотря на то, что L выглядит очень напряжённым и сосредоточенным, Лайт может с уверенностью сказать, что детектив просто изображает активную деятельность—то ли назло Лайту, то ли слишком глубоко утонул в своих мыслях, как это часто бывает у него от недосыпа. —Рюдзаки! —повторяет Лайт, на этот раз громче. Он сам вздрагивает от того, как звук его голоса эхом разносится по большой пустой комнате. —А? —L вздрагивает и резко поворачивает голову в сторону Лайта. Действительно, не услышал. —Я сказал, нам пора идти спать, —снисходительно объясняет Лайт, сдерживая желание ударить детектива. —Нет, не пора. L снова отворачивается и начинает что-то печатать. Лайт прикрывает глаза и сосредотачивается на какофонии звуков, раздающихся в полупустой комнате—стрелки часов, тихое дыхание, эхо жужжащей техники. Он сам не замечает, как погружается в неглубокий сон, в котором ему мерещатся монстры с клыкастыми ухмылками и когтистыми лапами. —Лайт-кун? Звук собственного имени и лёгкое прикосновение холодных пальцев к плечу заставляют Лайта выйти из полусна. Он несколько секунд непонятливо осматривает комнату и останавливает взгляд на L. По телу проходит холодок неприятного предчувствия. —Я согласен пойти спать, но сначала ты должен сыграть со мной в игру, —говорит L. Уголки его губ дёргаются, будто он хотел улыбнуться, но передумал. —Какую игру, Рюдзаки, сейчас два часа ночи, ты не можешь подождать до завтра? —Лайт недовольно хмурит брови. Если L не хочет спать, то мог бы хотя бы не будить его. —Правда или действие, —отвечает Рюдзаки, игнорируя другую часть вопроса. Что ж, думает Лайт, L, видимо, продумал всё давно. Впрямь, это отличная идея—заставить мозг Лайта работать медленнее вследствие длительного недосыпа, а затем заставить отвечать на вопросы, скрытый контекст которых он может не уловить. Отличная идея, если не учитывать одну маленькую деталь—Лайт не Кира. И он не так глуп, как может думать L. К тому же, это отличный шанс узнать что-нибудь о загадочном детективе. —Отлично, я согласен, —бодро соглашается Лайт и улыбается своей самой невинной улыбкой. А затем добавляет, —действие. Глаза L секундно расширяются от удивления. Не ожидал такого выбора? Или ждал его? Он молчит, то ли придумывая действие, то ли специально раздражая Лайта. L вряд ли начинал бы игру с провокаций, но его поведение всё равно действует Лайту на нервы. —Хм, —наконец говорит L, —не отводи от меня взгляд до конца игры. Улыбка, которая вырисовывается на лице L, вызывает у Лайта раздражение. Чёрт, детектив всё спланировал на сто процентов. Но Лайт послушно направляет взгляд ровно между глаз L—ему нечего скрывать. —Отлично, — усмехается Лайт, —правда или действие? —Правда. —Твоё настоящее имя? —Лайт делает попытку. Если L хочет думать, что он Кира—он даст ему повод так думать, для него это в любом случае всего лишь шутки. —Не такие вопросы, Лайт-кун, —L наколняет голову и прикусывает палец, задумавшись, а потом почти беззвучно говорит, —моё имя начинается на букву Л. —Ты серьёзно? Лайт едва ли не открывает рот от удивления. Он, конечно, догадывался, что L не просто так взял такой псевдоним, но что он так легко скажет это—Лайт не ожидал. L оставляет этот вопрос без ответа: —Правда или действие, Лайт-кун? —Правда. —Самая неловкая ситуация в твоей жизни? L явно знает, на что надавить даже в безобидных вопросах. Для Лайта, всё время пытающегося казаться идеальным, должно быть трудно рушить такое представление о себе. —Хм, —вспоминает Лайт, старательно не отводя взгляд от L, —однажды в средней школе девушка пригласила меня на свидание в ресторан. Это было моё первое свидание, я хотел произвести на неё хорошее впечатление. В итоге я отравился и меня стошнило прямо на её платье. Впечатление я явно произвёл, но вряд ли хорошее. L прикусывает большой палец, стараясь скрыть улыбку. Да, это интересно—он не ожидал услышать подобное. —Правда или действие, Рюдзаки? —Спрашивает Лайт, пытаясь скрыть смущение. Веселье L он заметил. —Действие. —Хм, —Лайт задумывается, —позвони Мисе и напугай её . —Какой ты коварный Лайт-кун, —L делает притворно удивлённое лицо, —хочешь прервать сон своей девушки. Лайт морщится от упоминания в одном предложении «Мисы» и «своей девушки», а L тем временем уже набирает номер Мисы, предварительно включив на мониторе трансляцию из её комнаты. Девушка крепко спит, когда звонит телефон, и она, издав недовольный стон, берёт трубку: —Кто это? —Я пришелец с модной планеты. Если ты сейчас же не выкинешь все свои ужасные наряды, я уничтожу вашу планету, —говорит искажённый программой голос в телефоне Мисы и сразу же сбрасывает звонок. На всё здание разносится пронзительный женский крик. Лайт и L не могут сдержать смех. —Ха-ха, надеюсь, она тебя послушается, —Лайт закрывает лицо руками. —Смотри, она и правда выбрасывает свои вещи из окна, —весело говорит L, пальцем указывая на монитор. —О боже, выключи это! —Истерично кричит Лайт, который уже начинает задыхаться от смеха. Когда Лайт, наконец, успокаивается, L спрашивает: —Ладно, правда или действие, Лайт-кун? —Правда. —Чего ты больше всего боишься? Вопрос звучит слишком резко после невинного темпа игры. Устрашающе. Это застёт Лайта врасплох. Что L даст его ответ? Лайт едва не отводит взгляд, в последний момент вспомнив о первом задании. А глаза L пристально смотрят на Лайта, пытаясь вытянуть эмоции, забраться вглубь его мозга и вытащить оттуда что-то важное. —Я… боюсь окончания этого дела, —медленно начинает Лайт, стараясь правильно подобрать слова, —я так много пережил за последние несколько месяцев. Страшно, что это всё окажется зря. Вдруг я с самого начала был Кирой? Или… никогда не был… но все улики против меня. Что, если меня кто-то хочет подставить? Я боюсь, что скоро умру. От рук Киры или… от твоих рук, L. Лайт впервые называет детектива L. Не Рюдзаки, не Рюга, а именно L. Потому что порой Лайт забывает—или не хочет помнить—что этот эксцентричный человек, с которым он за последнее время видится чаще, чем с собственным отцом—на самом деле великий детектив L. Но сейчас он видит именно его. И L его пугает. —Я не хочу твоей смерти, Лайт-кун, —тихо говорит L, будто сам удивлённый своими словами, —если ты правда, не Кира, я хотел бы, чтобы ты работал со мной. Лайт никак не отвечает на это. —Правда или действие, Рюдзаки? —после минутного молчания спрашивает Лайт. —Правда. —Каким ты был в детстве? Если L перешёл на серьёзные вопросы, то Лайт сделает также. К тому же, это была их изначальный неозвученный план—узнать друг о друге как можно больше. —Я, в общем, мало изменился, —начинает L, —я вырос в приюте для одарённых детей. В интернете ты о нём ничего не найдёшь. Что было до, я не помню. Я всегда был одиноким ребёнком, меня избегали, потому что я казался всем странным и неприятным. Но при этом все видели во мне главного соперника, потому что я во многом превосходил их. Это…интересно. Лайт догадывался, что L рос в приюте, но теперь это стало подтверждено. Это также проливает свет на роль Ватари для L—он связан с приютом и является чем-то наподобие воспитателя L. Может, стоит поискать информацию о нём, чтобы добраться до L? —Правда или действие, Лайт-кун? —Правда. —Почему ты не испытываешь чувств к Мисе, несмотря на то, что состоишь с ней в отношениях? Это была та тема, которую Лайт надеялся не задевать в процессе игры. Так как это может раскрыть одну из его главных тайн—даже не то, что он Кира, потому что он правда не Кира. Нечто гораздо худшее, что точно разобьёт его маску идеального парня. —Миса… немного не в моём вкусе, —Лайт старается говорить более расплывчато, —но она сама предложила мне встречаться, а ты знаешь, какая она бывает настойчивая. Ей трудно отказать. —А какие девушки в твоём вкусе? —Это уже второй вопрос, —смущённо отвечает Лайт, а затем быстро добавляет, —правда или действие? —Правда. —О чём ты мечтаешь? L задумывается. Лайт, правда, думает, что детектив отмахнётся от этого вопроса, как отмахнулся от вопроса про имя. Потому что мечты—это слишком личное, то, что должен знать только один человек. —Я…не знаю, —на удивление Лайта, L начинает говорить, —меня всегда учили, что мечтать плохо. Единственное, о чём я должен был мечтать, так это о том, чтобы стать детективом, раскрывать дела любой ценой, даже ценой собственной жизни. Но я, наверное, хотел бы пожить как обычный человек, хотя бы один день. Я мечтаю… хотя бы просто остаться в живых после окончания этого дела, но я понимаю, что вероятность этого очень мала. Лайт может лишь удивлённо смотреть на L. Он не ожидал такой откровенности от детектива. Он впервые видит эмоции этого человека, который всё время скрывался под маской безразличия и жестокости. —Ты не умрёшь, Рюдзаки, —наконец говорит Лайт, —мы вместе поймаем Киру и все останутся живы. —Правда или действие, Лайт-кун? —L отмахивается. —Действие. —Поцелуй меня. Сначала Лайт думает, что ему показалось. После нескольких месяцев с таким режимом и не такое послышаться может. Но ведь L не мог сказать такое? Или это какая-то очередная проверка? —Что? —Лайт переспрашивает. —Я сказал: поцелуй меня, Лайт-кун. Таково твоё задание, —L хитро улыбается, склонив голову на бок. Наслаждается замешательством Лайта, —дай мне почувствовать себя обычным человеком. Лайт неуверенно наклоняется к L, но не предпринимает никаких дальнейших действий. Он думает, что это какая-то глупая шутка, сейчас L остановит его и они продолжат играть дальше. Или, наконец, пойдут спать. Но L сам сокращает расстояние между ними до минимума и неумело касается губами губ Лайта, не зная что делать дальше. Но даже это в какой-то мере неловкое действие вызывает огромное количество эмоций—он за всю жизнь не испытывал столько. А потом Лайт начинает углублять поцелуй—и L кажется, что это самое лучшее, что было в его жизни. Что теперь даже умирать не так страшно, потому что ничто не может быть страшнее влюблённости в собственную смерть—в Киру. Когда воздуха между ними начинает не хватать, Лайт отстраняется. Взгляд, которым он смотрит на L, слишком искренний и невинный для такого человека, как он. L почти физически больно смотреть на этот взгляд. —Спасибо, Лайт-кун. Теперь мы можем пойти спать, —тихо говорит L, поднимаясь с кресла, но Лайт быстро хватает его за рукав и останавливает. —Подожди, Рюдзаки. Я хотел сказать… —Лайт впервые за этот вечер отводит взгляд, —Я, кажется, влюблён в тебя. L ничего не отвечает—для него было бы слишком опасно ответить. Но по его лицу Лайт и так всё понимает. На следующий день они сделают вид, что этой ночи никогда не было.