Беспризорник сердца моего

Когда Алаз врывается в комнату, увиденное не оставляет никаких сомнений в том, что этот наглый коротышка только что развлекался с его сестрой. Чагла вскрикивает, прикрывается простыней, и Алаз думает, что он оказался в каком-то очень плохом анекдоте. Только он не муж, а брат. Он разворачивается и с размаха бьет Джесура по лицу, один раз, второй валит его на пол. Тот не отвечает ему, только уворачивается, насколько может. Зато Чагла визжит за двоих и царапает Алаза за плечи, пытаясь оттащить, и где-то на краю сознания он надеется, что она что-то накинула на себя, ведь он не хочет видеть сестру голой. Весь его разум заполняет ярость. Красная, острая и горячая — она похожа на страсть, такая же бесконтрольная, но уж точно не такая приятная. Чагла не прекращает кричать, но он не обращает внимания — он просто бьет и бьет, и ничего в мире не имеет значения. Внезапно все прекращается, и Алаз неожиданно для себя обнаруживает, что он мокрый. Не полностью, но этого вполне достаточно, чтобы он остановился, а Джесур, воспользовавшись замешательством противника, отползает от него, а потом встает. Все его лицо в крови, и из-за этого кажется, что там сплошное месиво. Алаз оборачивается и видит над собой Аси с пустой вазой в руках. Очевидно, это она окатила его водой — видимо, первым, что подвернулось ей под руку. А еще, даже в такой ситуации Алаз не может не отметить, она в длинной, но футболке, которая так удобно открывает обзор на ее длинные ноги. Особенно с того положения, в котором находится Алаз. Аси разжимает пальцы, и уже пустая ваза падает на толстый ковер, а девушка кидается к Джесуру. К нему уже прилипла Чагла, которая рыдает в голос, и Аси пытается ее оторвать, чтобы помочь брату. И только сейчас Алаза накрывает боль в руке. Он даже не смотрит на нее, понимая, что костяшки сбиты в кровь. В комнату забегает Яман, а за ним Эдже и почему-то Серхан. Он сразу бросается к Алазу, спрашивая: — Ты в порядке? — потом, когда Алаз кивает, набрасывается уже на Джеса. — Что ты сделал, мерзкий ублюдок? Что ты сделал? Уже Серхана приходится удерживать, чтобы он не набросился на Джеса. Наконец в комнату вбегает Неслихан, на ходу застегивая халат, и Алаз невесело думает, что цирк в полном составе. — Что происходит? Что вы тут кричите? — восклицает женщина, хотя прекрасно видит, что все плохо. — Он тр*хает нашу дочь! — Серхан кричит, перебивая даже рыдания Чаглы. — А теперь еще и бьет нашего сына! Алаз закатывает глаза: даже смешно, как отец все перевернул. Внезапно он встречается взглядом с Аси: она смотрит прямо на него, и ее глаза наполнены сдерживаемым гневом. Как будто она призывает его что-то сделать, а не просто сидеть, когда вокруг разверзается ад. — Что ты говоришь? — возмущается Неслихан, осматривая Ямана. — На нем ничего нет. — Я говорю про нашего сына, — продолжает кричать Серхан. — А не про твоего. Алаз сначала не придает значения этим словам, он слишком занят телепатическим диалогом с Аси, но в комнате вдруг меняется воздух — он будто становится густым. Алаз поворачивает голову к матери и видит, как она бледнеет за секунды. Но даже тогда он все равно не понимает, что хочет сказать отец. — Ты думала, я не знаю? — теперь весь гнев Серхана направлен не на Джеса, а на жену. — Ты думала, что никто не узнает, как ты спишь с другими мужиками? Серхан только успевает договорить, и тут же получает удар от Ямана. Аси разрывается между тем, чтобы пытаться его остановить и при этом поддерживать Джеса. Алаз наконец поднимается с пола и с силой удерживает Ямана, который махает кулаками так яростно и безнадежно, что задевает случайно Эдже, и тут же переключается нее, прося прощение. Это дает Алазу возможность развернуться отцу и спросить: — Что ты сейчас сказал? — Спроси у своей матери, — отвечает он. Пыл у него заметно убавляется, а нос, куда попал Яман, краснеет. — А ты, — обращается он к Джесуру, — не подходи больше к моей дочери! С этими словами мужчина выходит из спальни Чаглы, и Алаз думает, что отец мастер эффектных уходов. Он смотрит на мать: она плачет, зажав рот рукой. — Мама? — тихо спрашивает Алаз, трогая ее за плечо. — Мама, это правда? Неслихан качает головой, то ли отрицая, то ли соглашаясь, а потом выбегает из комнаты, ничего не говоря. Вот теперь в комнате повисает тишина: даже Чагла замолкает, и становится слышно только тиканье часов. Неслихан ничего и не надо было отвечать, Алаз уже понял, что все сказанное это отцом — правда. И теперь в их семье развернется настоящий ад. *** Мечты Аси о спокойном и скором сне пошли крахом. Нет, даже полетели, потому что засыпает она только на рассвете. Сначала она вместе с Чаглой обрабатывала раны Джеса, проклиная Алаза, потом — успокаивала Ямана, проклиная уже Серхана. «Придурок! Идиот! М*дак! Пес сутулый!», — в своей голове Аси не стесняется в выражениях, вспоминая Алаза. За последние несколько часов в голове все смешалось: и наглый, бесцеремонный поцелуй, и драка с Джесуром, и его странное бездействие, — поэтому Аси не могла точно сказать, к какому именно поступку она подбирает обзывательства. «Ко всему и в целом», — решает она. Ложась спать, Аси на минуту позволяет себе вспомнить, какой желанной она себя чувствовала, когда Алаз прижал ее к двери и поцеловал, какой важной и значительной она себя ощущала, когда он застонал, словно она, совсем не умеющая целоваться и не знающая никаких секретов обольщения, смогла довести его до того, что он забылся. Хотя, может, он ведет так себя со всеми девушками. Тогда неудивительно, что они липнут стаями. А еще Аси молится, чтобы ей ничего не снилось. И никто. Но как и все желания девочки с улицы, этому тоже не суждено сбыться. *** Алаз с детства был наблюдательным — ребенку, которому нужно было угадывать малейшее изменение в настроении матери, чтобы понять, подходить к ней или нет, приходилось быть очень внимательным. Поэтому Алаз знает, что у матери есть любовник — ее друг детства, который недавно вернулся в город после долгого отсутствия. Он ее не осуждает, ведь у отца тоже есть любовница — лучшая подруга Несли и по совместительству мать Руйи. «И по совместительству — несостоявшаяся любовница Ямана», — усмехается Алаз про себя. И знает он это все потому, что наблюдает. После семейного скандала Алаз отправляется туда, куда и собирался изначально: в бар Толги. Но вместо желанного облегчения он получает озарение — точнее, у него возникает план. *** В этот раз Аси отчетливо видит лицо Алаза. Он нависает над ней, балансируя на руках. Кажется, до этого он ее целовал, а сейчас осторожно, медленно гладит ее тело — так неторопливо, как на замедленной съемке. Тело Аси движется вопреки ее воли, и вот она уже притягивает его за шею и целует, закинув ногу ему на бедро. Алаз смеется, но с готовностью обхватывает ногу своей рукой, поглаживая и медленно продвигаясь к внутренней стороне бедра. Странно, но даже осознавая, что она во сне, Аси прекрасно все чувствует, будто все происходит на самом деле: она ощущает даже его щетину, чуть покалывающую кожу. Пальцы Алаза доходят до чувствительной точке и останавливаются у самого входа. — Не бойся, — голос Алаза звучит у ее уха, — просто расслабься и повторяй за мной. Вдруг пальцы резко проникают в нее, тело Аси пронзает неожиданная боль и… она просыпается. Из-за резкого пробуждения Аси вертит головой, ища Алаза, но, конечно же (и слава богу), его здесь нет. Девушка прислушается к своим ощущениям и понимает, что боль не уходит вместе со сном. Она осторожно залезает рукой в пижамные шорты и осознает, что вдобавок ко всей нервотрепке вокруг прибавляется еще одна неприятность — у нее начинаются месячные. *** План Алаза прост: он должен узнать, кто настоящий отец Ямана. А потом радостно и с фанфарами сплавить брата к его новому папаше. И Гювен, а именно так зовут любовника матери, самый подходящий для этого кандидат. Но чтобы сделать тест ДНК, ему нужен биологический материал Гювена. Это самое сложное, ведь просто постучаться в дверь и попросить взять у него, например, слюну, нельзя: во-первых, может не сработать, во-вторых, Алаз не хочет привлекать к себе внимание. По крайней мере, пока. Наверное, он все-таки пьян, ведь он включает в этот план Илайду. Она в баре, вся такая привлекающая к себе внимание, и Алаз к ней подходит почти на автомате. Правда, не затем, на что она так надеется. Выслушав план Алаза, девушка уже не так ярко улыбается, но соглашается. — Но у меня есть одно условие, — вдруг говорит Илайда, когда Алаз уже собирается уходить. — И какое же? — Я тебе помогаю, а ты потом ведешь меня на свидание. Возможно, с продолжением, — соблазнительно, как она думает, заканчивает девушка. Алаз кивает. — Идет. Теперь он думает, что сначала ему надо трезветь, а потом уже претворять свои планы в жизнь. Но уже поздно что-то отменять, ведь он уже стоит у черного входа дома Гювена и ждет сигнала от Илайда. По плану девушка должна постучаться в дверь Гювена, представиться его соседкой и в слезах просить его пойти и помочь ей. Алаз предполагает, что мужчина будет торопиться и не успеет закрыть дверь, планируя скоро вернуться, и Алаз в это время успеет зайти в дом, найти его зубную щетку и быстро уйти. Телефон пискнул. Сообщение от Илайды: «Птичка выпорхнула». Алаз качает головой и перелезает через забор, мчится к двери. Она действительно открыта, и Алаз мысленно хвалит себя. Обстановка в доме скромная, хотя и уютная. Чувствуется, что здесь живет одинокий мужчина: все по-спартански прибрано, нет ничего лишнего. Алаз быстро находит ванную: странно, но там две зубные щетки, и он забирает сразу обе, упаковывая в припасенные пакетики. Больше задерживаться нельзя, Илайда не такая хорошая актриса, что бы она себе не думала. Алаз почти выбирается из дома, но в дверях сталкивается с человеком, которого не ожидает здесь видеть. — Алаз? — Мама?