Письмо

Жила-была на белом свете девочка по имени Даша Пупкина. По утрам она отправлялась в школу, по вечерам возвращалась домой, учила уроки, а в свободное время грызла сухую лапшу быстрого приготовления и смотрела клипы, где на одно лицо смазливые азиаты и азиатки пели не бог весть как сильно отличающиеся друг от друга песни. У Даши Пупкиной была вечно меланхоличная мама. Носила она всё чёрное и по вечерам, когда её единственная дочка слушала поп-музыку в компании лапши, уединялась на кухне с не менее меланхоличным мужем, и они вели долгие-долгие разговоры, в которых то и дело упоминались какие-то не то Самомойловы, не то Самсойловы; Ностальгические и Эпилог (эти два слова, по-видимому, полагалось произносить замогильным голосом и с придыханием) и какое-то совсем уж непонятное и длинное слово «самогойловцест». Все эти диалоги проводились под доносящиеся из магнитолы странную музыку и слова. В одной из песен, например, было что-то безумно грустное, и, насколько Даша могла разобрать текст через толстые стены кирпичной пятиэтажки, про расставание и войну («жалкая пародия на Анну Мартини», –морщилась она); однако эта мелодия, по-видимому, воспринималась супругами Пупкиными как что-то безумно весёлое («старики-что с них взять?», –снисходительно думала Даша). Однажды Даша вернулась домой в самых расстроенных чувствах. Пожаловавшись на несправедливость преподавателей, составителей расписания автобусов, менеджеров групп и всего мира в целом, она рассказала, что одна из горячо обожаемых и любимых ею попс-групп распалась ввиду окончания срока контракта с какой-то организаторской компанией. Её мать, расстроившись, начала было читать ей лекцию о том, что ей очень жаль, что у неё и его мужа родилась дочь с таким ужасным вкусом в музыке: они-то являются прожжёными битло-, кино- и агатоманами, а она-разочарование родителей-фанатеет от попсы; однако вспомнила, что с точностью до наоборот такую же ей читала её мать, когда та увлеклась рок-музыкой. Ничтоже сумняшеся, Пупкина предложила своей дочке послушать что-нибудь из уже распавшихся, но прекрасных групп-из тех, что слушала она, начиная с Дашиного возраста. Узнав, что солист «Кино» был наполовину корейцем, Даша согласилась послушать пару его песен; однако, услышав словосочетание «группа крови», пришла в ужас и попросила выключить: «мам, ты же знаешь, я так боюсь вида крови и вообще всякого её упоминания!» Послушав полминуты бессмертную «Yesterday», она пожаловалась, что не может слушать такую грустную музыку-она ведь позитиффная, а не какая-нибудь там готка! Однако прослушав достаточно жизнерадостную и относительно простую мелодию «Сказочной тайги», Даша пришла в восторг и изъявила желание просмотреть клип. Восхитившись внешностью второго, сидящего на стуле, гитариста, она поспешила выяснить: «а кто это такой, на Пушкина похожий?» Выяснив, что это-Глеб Рудольфович Самойлов, поэт, певец и гитарист, тыща девяцот семь’сятого года рождения, она, пропустив мимо ушей последний факт, отправилась в интернет-любоваться.

* * *

Не могла нарадоваться Пупкина-старшая за свою Дашулечку: нашла нового любимого исполнителя, да ещё и не попсового! А то, что она почти не слушает песни, а только смотрит клипы… странновато, да. То, что она смотрит клипы без звука-странно вдвойне. То, что её правая рука в этот момент находится неизвестно где-ещё страннее. Но ведь молодое поколение-оно ведь такое…

* * *

Благая весть посетила Агатричный фандом: Глеб Самойлов отправляется в длительный тур, да не простой, а «Агата Кристи-35». Пупкина-старшая немедля отправилась заказывать билеты для себя, мужа в своём городе. Даша тоже изъявила желание пойти. Родители её не видели ничего против-и вот уведомление на почту: «Билеты на концерт Глеба Самойлова из группы «Агата Кристи-35» в городе N успешно куплены на дату 20.NN.202N»

* * *

Три недели в ожидании тянулись долго. Даша прочитала все дешёвые подростковые романы из школьной библиотеки, усиленно пересматривала записи «агатовских» концертов и клипы, представляла себе свой первый с Глебом поцелуй и совершенно не находила себе места от волнения: совсем-совсем скоро она вживую увидит объект своего обожания. Три недели до концерта… две… неделя… пять дней… три дня… В один прекрасный день Даша проснулась с осознанием, что до «События Икс» (так про себя она окрестила концерт) осталось немногим больше десяти часов. Вскочив, она подбежала к столу. В верхнем ящике лежал двойной лист в клеточку-самый обычный, вырванный из середины тетради. Бережно достав его, она пробежалась взглядом по бумаге. Ещё раз уверившись в совершенности письмеца, она удовлетворённо кивнула. «После прочтения ТАКОГО письма-оно ведь пророческое, ах, я вижу, как я буду стоять среди безликой толпы, ближе всех к сцене и не слушать и не слышать ничего-только смотреть… нет, Глеб точно не устоит», —подумалось ей. Счастливо прикрыв глаза, Даша представляла, как после концерта подойдёт к Глебусику (так она про себя называла Глеба) и, поцеловав его в щёчку, вручит письмо и убежит ждать своего готического «принца на белом коне». «Хотя, в принципе, конь не обязателен», —как-то запоздало подумала она.

* * *

Однако вскоре она нашла достойную альтернативу личному вручению письма: родители её, преданные поклонники Глеба, решили преподнести любимому поэту-музыканту подарок-бутылку портвейна. Добавив к письму посткриптум и убрав письмо в заранее подготовленный (и изрисованный многочисленными сердечками, разумеется) конверт, тихо, крадучись, на цыпочках Даша пробралась на кухню. Аккуратно раскрыв пакет, она, изо всей лёгкости движений пытаясь не шуметь, раскрыла пакет, подрагивающими руками вложила бумагу между двумя слоями бумаги, в которую была завёрнута бутылка. Придав пакету максимально похожий на первозданный вид, она отправилась в комнату-коротать время до «События Икс». «Интересно, а пишут ли про Глебусика фанфики? Я бы, например, почитала бы те, ну, с меткой, которая «Т/И» называется», —рассеянно подумала Даша, включая компьютер. Вот он, знакомый бежево-коричневый интерфейс Фикбука… с замиранием сердца набрав в строке поиска «Глеб Самойлов», она в «больше параметров для поиска» вбила метку «Т/И», но, к её вящему разочарованию, таких не оказалось. Со вздохом вернувшись на основную страницу фандома, она принялась листать список фиков. Открыв шапку первого попавшегося и листнув в содержание, она, имеющая дурную привычку при прочтении книг заглядывать в их середину, ткнула в заголовок одной из находящихся ближе к середине частей. Взгляд её непроизвольно скользнул по экрану чуть ниже… «Глеба он берег и искренне считал, что у него получалось его беречь. Как случилось, что он вообще однажды зажал его в номере, целовал его, трогал, шептал ему все, о чем раньше боялся даже думать наедине с собой. Как случилось, что он стал писать ему эти сообщения, где, не особо стесняясь в выражениях, описывал, как отсасывает ему. Как случилось, что он без зазрения совести сам стал дрочить на эти сообщения, уже не подменяя в голове искусственно образ брата на какую-нибудь сисястую модель…» Даша испуганно зажмурила начавшие подёргиваться глаза. Недоверчиво открыла один. Снова прикрыла. «Всмысле-он ему?..» «Всмысле-образ брата?..» «Всмысле-дрочить на этот самый образ?..» Эти и подобные им мысли замелькали в её ещё не читавшей инцеста голове. Закрыв от греха подальше странный фанфик, она вернулась на страницу фандома. — Ма-а-ам! А у Глебус… Глеба, ну, из «Агаты Кристи», Самойлова, у него что, есть брат? , –поинтересовалась она у вошедшей в комнату матери, изо всех сил стараясь, чтобы тон её голоса был максимально обыденным. — «Чёрные сказки белой зимы» читаешь, что ли? —добродушно поинтересовалась та. –Ну да, у него есть брат старший, Вадим, ты его в клипе видела, это тот, который чернявый и чуть повыше, они вместе в «Агате» выступали… ладно, читай дальше, а я пошла-скоро выгребаться на концерт… «Самогойловцест», —вспомнила Даша странное слово. Напевая «заду-умывая чёрные дела-а на небе ухмыля-ается луна-а», Пупкина-старшая отправилась к себе в спальню. Подумав, что «надо бы выяснить, что это за чёрные сказки такие», Даша повернулась обратно к открытому на экране Фикбуку. В этот раз она была предусмотрительнее и в «параметрах для поиска» указала, что ей интересен исключительно гет. Ткнув в шапку следующего первого попавшегося фанфика, она приготовилась углубиться в чтение. «Голубоглазый черт. Неисправимый эгоист и невероятно красивая сволочь. Именно такие нелестные эпитеты вертелись в голове и на языке Анны Чистовой каждый раз, как взор её натыкался на одно и то же лицо, известное всему постсоветскому пространству…» Дочитав порнографическую историю о «голубоглазом чёрте» и неизвестной ей Анне Чистовой, она закрыла Фикбук и призадумалась. Но вспомнив про великий и прекрасный сайт, где можно узнать (якобы) всё об интересующем предмете, личности, явлении и так далее (про «Википедию», да), Даша вбила в строке поиска браузера «Глеб Самойлов вики». Интернет с готовностью ответствовал: «Глеб Рудольфович Самойлов — советский и российский певец, поэт-песенник, композитор…» Прочитав несколько строк самых основных фактов, её взгляд зацепился за цифры внизу экрана. «Дата рождения-4 августа 1970.» «Августовский лев… У нас же тотальная несовместимость знаков зодиака», —разочарованно подумала она. «Так, стоп… тыща девяцот семь’сятый…» Проделав сложнейшие математические расчёты (не без помощи калькулятора, разумеется), Даша пришла в ужас: ему же пятьдесят с лишним лет!.. Да и сам «Глебусик» на новейших фотографиях разительно отличался от молодого и свежего «Глебусика» из клипов… — Дашулечка, ты идёшь? Цыгиль-цигиль, ай-лю-лю, ты собираешься опоздать на концерт? — Да не надо меня Дашулечкой называть, я… «Дашулечка» испуганно обернулась. В дверях её комнаты стояли их родители-уже в ботинках и пальто… отец-с пакетом в руках… «Блять-блять! Я же не смогу письмо обратно вытащить… сука-а!», –обречённо подумала Даша…