Сладкие сны

— Сэр Лай, бери адреса и катись отсюда! — Сэр Джуффин явно уже считает иностранца своим подчинённым и командует им так же, как и любым другим Тайным Сыщиком. — Время поджимает. Будет хорошо, если ты успеешь закончить разговор с Лао Курваем прежде, чем тот узнает, что всех его коллег нынче вечером осаждали охотники за этой грешной подушкой. Такая новость кого хочешь насторожит. Мне бы не хотелось, чтобы он раньше времени понял, какая важная вещь эта подушка. Когда люди думают, что речь идет о пустяках, они, как правило, лучше соображают. Туланец покорно берет бумажку, куда сэр Луукфи Пэнц успел переписать два адреса с архивной таблички, кланяется и поспешно выходит. — Ну вот, господа, на нашу с вами долю осталось всего сорок четыре Мастера, — бодро говорит сэр Джуффин и встречается со мной взглядом. — Говорить не о чем! Сэр Шурф, на тебе пятеро, все твои соседи, из Нового Города. Костюм и легенду выбирай сам, но имей в виду: в роли безутешного вдовца ты можешь быть неподражаем. — Спасибо, сэр, — я киваю, не позволяя ни единой эмоции скользнуть на лицо. Джуффин Халли в своём репертуаре. Пара слов, а нужная реакция уже перед ним на блюдечке. — Придумаю что-нибудь. Переоденусь дома, у меня там довольно большой гардероб. И выскользаю за дверь. Поскорее приступить к выполнению приказа. Да, именно так. А то, что я видеть не хочу эту едва заметную только мне сочувствующую улыбку, так это несущественные мелочи. В роли безутешного вдовца, сэр Халли? В этой роли я буду не просто идеален, но и искренен как никогда. Ведь именно этого вы добивались. Дома я переодеваюсь. Меняю белоснежную мантию Истины на темно-синюю с золотой каймой. А вместе с тем слагаю с себя обязанность быть совершеннейшим из людей. Так нужно для дела. И для меня. Джуффин Халли всегда знает, что нужно его сотрудникам. Пока я подбираю скабу, тюрбан и перчатки в тон, взгляд натыкается на черно-золотую мантию Смерти. Проклятое сердце пропускает удар. Но сейчас это даже к лучшему. Мне нужно для дела позволить своей тоске выйти наружу. Мне нужно стать безутешным вдовцом. Сегодня можно. Сегодня я обязан. Сэр Халли отдал именно такой приказ. Спасибо Тёмным Магистрам. Я вытаскиваю лоохи, и пальцы у меня дрожат. Но я не спешу их унимать. Можно. Мантия Смерти ещё хранит его тепло и его запах. Курительные палочки и кофе. Его неизменные спутники. Каждое пробуждение. Каждая разделенная ночь. Каждое ожидание нашей встречи. Этот запах был с Ним всегда. Запах пропитал все Его вещи, весь Его дом, всё Его существо. Даже Мантию, что Он надевал лишь раз и забыл в моем доме. Я бережно складываю мантию обратно, последний раз огладив золотые узоры, и выхожу из гардеробной. Нужно предупредить Хельну. — Меня не будет всю ночь, ложись одна, — сообщаю, появляясь на пороге нашей спальни. Хельна оборачивается и испуганно смотрит. — Просто очередное задание. Ничего опасного. Ложись, я вернусь к утру и принесу тебе камру. А после я ухожу Тёмным Путем. В Мохнатый Дом. В Его спальню. И падаю на колени у края постели. Закрываю глаза. Тут всё ещё Его запах. Едва уловимый, но я могу уловить этот запах где угодно. Постель идеально застелена. Сердце, получившее разрешение, больно сжалось. Так неправильно, что постель застелена. Руки сами тянутся к одеялу и отбрасывают в сторону. Легче не становится. Но так должно быть. Так же, как при Нем. Я прикрываю глаза, глубоко вдыхаю и вспоминаю. Тонкие запястья, зажатая между пальцами курительная палочка, которую обхватывают покрасневшие губы. Выпирающие ключицы, острые плечи. Он почти мальчишка, подросток. Почти. И пусть в Его глазах такое же подростковое веселье, но это глаза существа намного древнее, чем этот Мир. Тонкое гибкое тело. Он сам не замечает своей грации, своей стремительности, присущей хищникам. Он не знает, какая волна Силы, опьяняющей, манящей Силы расходится от Него. Я выдыхаю. Тонкие пальцы складываются в щепоть, чтобы замереть на мгновение, а затем легко прищелкнуть. Пижон. Красивый жест ради красивого жеста. Зелёный шар слетает с них в направлении очередной жертвы. А такие же яркие зелёные глаза смотрят кажется в самую душу, пленяя волю не хуже Его Смертного шара. Я вдыхаю. Тюрбан падает назад, длинные волосы свободно спадают. Он смеётся. Резко, громко, грубо. Только Он так смеётся. Объективно неприятный звук. Субъективно Его смех наполняет Силой, которой Он так легко делится, и счастьем. Его смех заставляет улыбаться. Идеальный контроль идёт к Тёмным Магистрам, когда смеётся Он. Я выдыхаю. Брови сходятся на переносице, пальцы непроизвольно складываются в щепоть. Он не замечает, как Его тело занимает боевую позицию, плавно и естественно перетекая в неё. Он готов броситься в атаку, защищая меня. Такой тонкий и хрупкий. Такой опасный и смертоносный. Мой. Я открываю глаза. Больно. Как тогда. Как прозвучали страшные слова. Тихий Город. Макс. Не вернётся. Но на этот раз Мир вокруг не спешит рушиться. Этот Мир буквально дышит им. Его нет. Поэтому дышать больно. Каждый вдох — удар наотмашь. Каждый выдох — разрыв на части. Каждая пауза — всепоглощающая пустота. На 64 счета. Я смотрю в окно. Там ночь. Его время. Я поднимаюсь на ноги. Это жизнь никогда не была моей. Когда-то она стала Его жизнью. И он ушёл, а жизнь осталась. И обязательства. Всё осталось. Только Его нет. Зато есть приказ Джуффина Халли. — Живи. Работай. У нас нет выбора. Мы должны закончить это дело. И ты, в том числе. Закончить то, ради чего Макс ушёл в Тихий Город. Будьте вы прокляты, сэр Халли. Ещё один шаг Тёмным Путём. На Левый берег, подальше от моего дома. Амобилер, появившийся из пригоршни. И первый адрес, первый Мастер Совершенных Снов. История есть. Её даже придумывать не нужно, только молчать о некоторых деталях. Айро Вивао спал. Волосы растрепаны, лоохи надето криво, булавки нет. Но это всё впервые не имеет значения. Беспорядок не причиняет неудобства, он не имеет значения. — Мне нужна подушка, — выдыхаю, ловя взгляд Мастера. Тот вздрагивает и вопросительно смотрит. — Мой любимый… Он пропал. Я больше не могу. Мне нужна подушка. Сэр Вивао отступает на шаг. Краем глаза я вижу себя в зеркале, что висит в комнате, где Мастер принимает посетителей. Плечи опущены, спина сгорблена, руки дрожат. В глазах безумие и боль. И голос. Он стал неожиданностью и для меня. Надтреснутый и в то же время угрожающий. Так умеют угрожать только люди, потерявшие всё. Для них больше не существуют ни оплачиваемых счетов, ни моральных ограничений. И их самых тоже уже не существует, ибо их мир рухнул, а они почему-то живы. — Что вы желаете увидеть во сне? — Сэр Вивао излучает сочувствие, а сам осторожно отходит назад. — Просто встречу со своим любимым? — Этого мало! — почти крик. Он оставил мне столько своей энергии, я теперь могу кричать. Но я не хочу её тратить. Это всё, что у меня осталось от Него. Но я могу выкричать свою боль. Пусть этого так мало, чтобы её унять. — Мне не нужен сон! Мне нужен Он! Живой!!! Я падаю на колени и хватаюсь за голову. Это почти не игра. Я не смотрю на Мастера, быстрой скороговоркой объясняю, что должна представлять собой подушка. Да, сэр Халли, вы ожидали увидеть элегантного вдовца с печатью светлой тоски на лице? Вы ожидали увидеть вдовцом Лонли-Локли. Но вы получили Безумного Рыбника, сошедшего с ума вновь. На этот раз от горя. Держать себя в руках невозможно. Хочется утопить этот Мир в крови. Хочется вырвать сердце каждому жителю этого грешного Мира. А после и себе. Это никак не поможет. Но хочется. Это расстроит Его. И поэтому я этого не делаю. Мастер Совершенных Снов пытается убедить, что таких подушек не существует. Не врет, но опасается. Чего? За свою жизнь? Так я его не трону. За мой рассудок? Опасаться уже поздно. — Если вопрос в деньгах, я готов заплатить столько, сколько потребуется! Я богат, я могу достать любую сумму! Хотя бы имя того, кто сможет вернуть мне Его! Умоляю. Не игра. Насколько же это не игра. Ох, если бы его возвращение можно было оплатить коронами. Я бы без сожаления расстался со всем, что имел. Ни обещания, данные мной Хельне, ни мрачные перспективы будущего меня бы не остановили. Но Тихий Город не обменивает своих жертв на звонкую монету. Айро Вивао был самым молодым Мастером из доставшихся мне пяти. Мало информации, мало опыта. Поэтому выгнать меня сразу ему не удалось. Следующий Нанко Кукрай. Амобилер летит по ночному Левому берегу гораздо быстрее, чем обычно. Сэр Кукрай самый старый Мастер в этом ремесле. Четыреста двадцать семь лет. Для обычного человека, не могущественного колдуна, это очень серьёзный возраст. Но сэр Кукрай бодр и весел, хоть и Силы у него чуть. Вот только стряпать сладкие сны для других он стал меньше двадцати лет назад. — Я хочу получить своего возлюбленного! — требую я с порога. — Он пропал без вести, уже столько лет ни единой весточки! Он нужен мне! — Желаете увидеть сон с участием своего возлюбленного? — участливо спрашивает Мастер, а я почти рычу. То, что разрывает меня изнутри, то, что рушит мир, для этого человека просто рутина. — Нет! Он нужен мне! Нужен! Как живой! Чтобы приходил, говорил! Не во сне, наяву! — голос срывается. На этот раз я не падаю на пол. У сэра Кукрая для этих целей стоит небольшой диванчик. Я закатываю глаза и не глядя, спиной падаю на него, демонстративно прикрыв лицо трясущейся рукой. Реши Джуффин сделать из меня не вдовца, а вдову, я бы разрыдался, но перегибать не стоит. Сэр Кукрай начинает убеждать, что подобное невозможно, пытается утешить, споить воды. Стакан я благополучно разбиваю, слишком резко взмахнув рукой. Вместо привычного и должного неудобства от беспорядка я ощущаю удовлетворение и удовольствие. Безумный Рыбник рядом. Он не хочет Силы. Он почти не хочет крови и чужого тела. Поэтому я подпускаю его так близко. Он хочет того же, чего и я. Хочет вернуть Его. Ведь Он отдает и Силу, и кровь, и тело. Ничего не требует взамен. Но Он забрал слишком много. Следующий на моём пути Крио Краун. Заспанный Мастер пытается послать меня и назначить встречу на утро, но остановить меня и в более адекватном состоянии очень затруднительно. Я просто вталкиваю Мастера в его дом и захожу сам. — У меня нет сил терпеть! Мне нужна подушка! Мне нужен Он! Мой возлюбленный! Нужен! Сейчас! Немедленно! — с сэром Краун следует говорить с угрозой. Это стимулирует его. Сэр Краун в своё время был послушником в Ордене Лающей Рыбы, мастерил сны для Великого Магистра и Старших Магистров. Следует схватить его за лоохи, но это выбьется из образа. — Чтобы как живой был! Чтобы наяву! Краун ничем мне не помог. Предлагать деньги, давить на жалость бесполезно. А ночь коротка. Я уже на грани. Я хочу это подушку. По-настоящему хочу. Уже безразлично задание, на Чиффу и туланца. Если есть шанс увидеть Его, я Мир переверну, но найду того, кто мне поможет. Последняя надежда. Марро Гласио. Самый опытный из Мастеров Совершенных Снов. Самый популярный из тех, что обитает на Левом берегу. И ещё с самым большим спектром возможностей. Есть вероятность, что он что-то знает. Сэр Гласио ещё не лёг. Он принимает меня так, будто сейчас не час после полуночи. Я не знаю, как лучше будет повести себя. Думаю о Нем. Что бы сделал Он. Глупое сердце больно сжимается. Так больно, что в глазах темнеет. Я шатаюсь и не падаю лишь благодаря сэру Гласио. Он подхватывает меня и усаживает на диван. Поит камрой и спрашивает, не нужен ли знахарь. — Знахарь не поможет, — надтреснутым голосом говорю я, поднимая на него глаза. Устало наклоняю голову назад и смотрю на потолок. — Мне уже ничего не поможет. Я… Я так скучаю по Нему… Он мне нужен! Понимаете?! Нужен! Я чувствую, что устал. Сердце разрывает грудную клетку на куски. Я беру себя в руки и склоняюсь над коленями, обхватывая голову руками. Так немного легче. Мастер кладёт руку мне на плечо. — Кто — он? — спрашивает сэр Гласио. — Он… Мой… Он. Всё, что у меня есть. Он! Мой возлюбленный. Я не могу без него. — Вы хотите увидеть его во сне? — Наяву! Я хочу его видеть наяву! Чтобы приходил как живой, чтобы всё было как раньше! — вновь объясняю действие подушки. И чувствую, что на этот раз мне повезло. Сэр Гласио что-то знает. Но ни предложение денег, ни демонстрация крайней степени отчаяния, ни угрозы не помогают. Что ж, попробуем по-другому. В конце концов, историю любой маски надо отыгрывать до конца и завершать. Как же я был глуп. В отличие от Него. Однажды я сказал, что нет ничего хуже собственной смерти, поскольку с ее приходом рушится все. А прочие события могут разрушить только часть твоей личной вселенной. Он был прав. Иногда уходит не просто непропорционально большая часть, и тогда вместе с ней рушится все остальное. Иногда уходит просто всё. И это так же плохо, как если бы ушёл я. Или даже хуже. Он был совершенно прав. Как, впрочем, и всегда. Джуффин Халли. Вы знали, кого брать в заместители. Ваше Ночное Лицо иногда до отвращения похоже на вас самих. Но чаще всего Он на голову вас превосходит. Дом сэра Гласио находится прямо напротив моста. Это хорошо. Я опускаю голову и иду прямо к мосту. Сажусь на перила и перекидываю ноги на другую сторону. Вы что-то знаете, сэр Гласио. Знаете, но не хотите говорить. Чтобы не раскрыть себя, я могу сделать так, что вы сами прибежите в Дом у Моста каяться. Я заношу ногу и чувствую, как локоть стискивают пальцы. Оборачиваюсь. Мастера Совершенных Снов на самом деле такие мягкие люди, отпустить человека умирать никогда не смогут. Вот и сэр Гласио не смог. Взгляд прямой и суровый, но мой локоть он сжимает так, что наверняка останется след. — Я не могу жить без него, — устало говорю ему я то, что когда-то не сказал Джуффину. Правду. Разве это жизнь? — С тем, что ты просишь, ты тоже не сможешь жить, — замечает сэр Гласио. — Лучше обратись к знахарю. А лучше в Иафах или Тайный Сыск. Найти пропажу они могут. Пять Мастеров Совершенных Снов. Пять совершенно пустых в плане информации допросов. И пять совершенно честных выступлений, с требованиями, мольбами и угрозами от безутешного вдовца. Никто даже моего имени не спросил. Стоило Мастерам увидеть мои глаза, как они спотыкались о формулу вежливого приветствия. Как Вивао забиться в угол никто больше не пытался. Пытались успокоить, напоить, предложить другие варианты. Никто о подушке, вызывающей наваждение, которые выглядит как живой человек и ощущается так же, даже не слышал. Но сэр Гласио всё же умудрился впихнуть мне подушку со сладким сном. Чтобы я всё же сошёл с моста. Я возвращаюсь на ту точку, откуда сегодня стартовал, прячу амобилер и Тёмным Путем иду в кабинет Джуффина. Слава Тёмным Магистрам, там никого постороннего нет. Мне нужно взять себя в руки. А до этого момента видеть меня посторонним не рекомендуется. Но Джиффин и не такое видел, переживёт. — Я смотрю, ты прекрасно вжился в роль. И как наши Мастера? — с холодной усмешкой спрашивает Почтеннейший Начальник. Я закрываю глаза. Воображение рисует вид разорваного на куски Чиффы. Да, было бы неплохо. Загнать Рыбника сложно, но получается. Я открываю глаза и наконец смотрю на шефа. Ловлю его напряжённый взгляд. Всего мгновение и он опять расслаблен и весел. Рыбник под контролем, контроль не утерен. Пусть и очень хочется. Сухой доклад даётся с трудом. Маска безупречнейшего из людей сэра Шурфа Лонли-Локли тесна. Но это неважно. Так нужно. Джуффин кивает. Молчит. Я и не рассчитывал его удивить. Удивлять – это Его привилегия. О злости или сочувствии Джуффина глупо даже думать. Он видел уже всё. Только Он мог вывести шефа на эмоции. Джуффин смотрит на меня. Знахарский осмотр мне не нужен, Рыбник под контролем, но пусть Халли проверит. Не может не проверить. И это правильно. Но не имеет значения. — Завтра навести Сотофу, — приказ. Вот только для дела ли это нужно? Все мои чувства сигнализируют о том, что моё участие в этом деле почти закончилось. Я возвращаюсь домой Тёмным Путем на рассвете. Я обещал Хельне. Остаток ночи я провел на морском дне, пытаясь заглушить боль и тоску. Но поднос с камрой я всё равно понёс через час после рассвета, когда просыпалась моя жена. Работа. Призрак Трикки Лая. Новая заключенная в камере Предварительного Заключения. Веселье сэра Мелифаро и сэра Кута. Успокоивашаяся леди Блимм. Довольный сэр Халли. И повторный приказ сходить к Сотофе. Посланный Зов. Приглашение на разговор. Тёмный Путь. Тайных вход. Леди Сотофа. Беседка. Камра. Объятья. И я выдыхаю. — Он вернётся, — Сотофа говорит спокойно, её Сила успокаивает. Лучше, чем сон на морском дне. — Он обязательно вернётся. Не слушай Джуффа, старый лис сам не знает, на что способен мальчик. Он на многое способен, в первую очередь на невозможное. Ты это знаешь как никто другой. — Знаю, — киваю. Да, Он не просто способен совершить невозможное. Он жил невозможным, неосуществимым и немыслимым. И если леди Сотофа говорит, что Он вернётся, значит так и есть. — В конце концов, он уже не первый раз застревает в другом Мире. Я уговариваю сам себя. Вспоминаю каждое Его путешествие между Мирами. Короткие и продолжительные. Но тогда я точно знал, что Он вернётся. Сейчас я точно знал, что Он в Тихом Городе. Оттуда не возвращаются. Правда, сэр Халли опроверг это утверждение. Ценой Его жизни. Но совершил невозможное не Джуффин, а Он. Он выменял жизнь шефа на свою. И Он сможет вернуться сам. — Не думай провернуть тот же трюк, мальчик. У него получилось, потому что он ценит чужую жизнь наравне со своей. Он никогда не пожертвует собой, он из другого теста. Просто верь в него. К тебе он вернётся с того света. Я прикрываю глаза. Всё понятно. Ждать. Верить в Его возвращение. Знать о Его возвращении. Я благодарен, что леди Сотофа не произносит Его имени. В отличие от моих коллег она почувствовала мою потребность не слышать звучания того набора букв, что окружающие произносят, желая привлечь Его внимание. Ему не нужно имя. Он гораздо больше, чем это имя. От леди Сотофы я ухожу более живым, чем пришёл. Дышать всё ещё больно. Мир всё ещё не имеет никакого значения. Но у меня есть цель. Дожить до момента, когда Он вернётся. Жизнь потекла своим чередом. Пока однажды Хельна не положила вместо моей обычно подушки ту самую, что всучил мне Мастер Совершенных Снов. Я заметил это сразу, но решился использовать шанс увидеть Его. Сон должен навеять именно Его. В конце концов это всё лишь случайности. Я закрыл глаза и выдохнул, засыпая. Море. Песок.Шаг. Шаг. Волна. Шаг. Почти касается сапог. Шаг. Шаг. Возвращается. Шаг. Шаг. Вдох. Шаг. Шаг. Шаг. Выдох. Счастье. Шаг. Запах. Шаг. Улыбка. Шаг. Тепло. Шаг. Краски. Шаг. Ярко-синее море. Нежно-бежевый песок. Шаг. Вдох. Шаг. Шаг. Шаг. Выдох. Ветер сдувает тюрбан. Шаг. Тело наполняет лёгкость. Шаг. Ярко-голубые глаза. Шаг. Длинные лохматый волосы. Шаг. Угловатые плечи. Шаг. Тонкое запястье махнувшей руки. Шаг. — Шурф, — тихо, на выдохе. … Он… Моргает… Тепло-карие глаза… Улыбка… — Привет, дружище. Я скучал, — голос режет слух. Я закрываю глаза. Стою. Дышу. Чьи-то… Его руки обнимают за талию. Не верю. Открываю глаза. Глязно-белые глаза. Смотрит пристально, задрав голову. — Макс, — едва слышно выдыхаю. Он кивает. Стукается подбородком мне в грудь. Виновато улыбается. Прижимается ещё ближе. Это невозможно. Он это делает. — Ты совсем плох, — вновь смотрит в глаза. Ещё белые. — Я тоже плох. Не могу без тебя, Шурф. — Я тоже не могу, Макс, — рука против воли… Неосознанно ложится на лохматую макушку и зарывается в мягкие спутанные волосы. Стук. Стук. Стук. Что это? Макс улыбается. Прижимается ухом к моей груди. Стук. Стук. Стук. Улыбается. Стук. Я кладу руку ему на грудь. Стук. Стук. Стук. Отдаётся в руку. Я закрываю глаза. Наклоняю голову. Утыкаюсь носом в волосы. Запах. Пыль. Чернила. Что-то незнакомое и резкое. Не его запах. Вдох. Курительные палочки. Кофе. Смех. Мой. И его. Я жив. Он жив. Пальцы переплетаются. Два сердца бьются в такт. Стук. Моё. Стук. Его. — Я люблю тебя, — шёпот. Один. На двоих. Чей? Общий. Не голосом. Сердцем.