*****
Что-то будит Тэхёна, и, приоткрыв глаза, он поначалу не может понять что именно. В комнате стоит тишина и прозрачные предрассветные сумерки. Кай всё ещё прижимается к нему во сне. Его лицо выглядит вполне спокойным и безмятежным. Тэхён прислушивается ещё пару мгновений, бросая косые взгляды в плотную темноту в углах, возможно, пытаясь уловить движение. В проёме двери появляется Лютик. Он сверкает своими круглыми глазами и почти беззвучно мяукает. Тэхён смотрит на него, после чего снова удобно укладывает голову на изгибе своего локтя и закрывает глаза. Внезапно раздаётся короткий тихий стук со стороны окна, и Тэхён тут же вскидывает голову, понимая, что именно такой стук, а не кот разбудил его до этого. Он аккуратно освобождается от рук Кая и медленно поднимается с кровати. Тусклый серый свет едва светлеющего утреннего неба единственное, что освещает комнату через окно. Свечи, которые он забыл затушить, догорели почти до конца, растёкшись на столе бесформенной лужей. Стук, тем временем, настойчиво повторяется. Тэхён успевает заметить только мелькнувшую в окне бледную руку. Он подходит к окну, отодвигает щеколду и распахивает его, тут же выглядывая наружу. В лицо ударяет прохладный и влажный из-за утреннего тумана воздух. Тэхён замирает, когда встречается взглядом с Бомгю. Бомгю, подняв голову, замирает тоже. Он выглядит удивлённым и растерянным, потому что Тэхён явно не тот, кого он ожидал увидеть. Они оба молчат, уставившись друг на друга. Тэхён замечает, что лицо у младшего сына вожака выглядит бледнее, чем обычно, под глазами синяки, а сами глаза красные будто от слёз. Он в том же плаще, что и был вчера вечером, но к нему ещё добавилась туго набитая холщевая сумка, надетая на плечо. — Я… мне нужен Кай, — негромко говорит Бомгю. Его голос звучит довольно хрипло и приглушенно. Тэхён в замешательстве хмурит брови. Столь ранний — или поздний? — визит выглядит подозрительно. — Он спит, — отвечает Тэхён так же тихо, стараясь не разбудить своего друга. — Что случилось? — Он мне нужен, — снова настойчиво повторяет Бомгю почти шёпотом. Он оглядывается, словно услышав какой-то шорох, задерживает взгляд на темноте проулков между соседними домами, а после снова поворачивается и смотрит на Тэхёна. — Сейчас… Пожалуйста… — в его голосе звучит мольба. Тэхён тоже бросает короткий взгляд в проулок, но ничего там не видит, и возвращает его к Бомгю. — Для чего? — непреклонно спрашивает он. Бомгю поджимает губы, нетерпеливо и шумно выдыхает через нос. Его пальцы нервно теребят край плаща. Он явно не настроен вести длительные беседы и что-то объяснять. — Я должен забрать у него одну вещь, — всё-таки говорит он. Тэхён облокачивается о подоконник. Он чувствует, как влажность утреннего тумана проникает под его рубашку, вызывая мурашки, а голова раскалывается от недостатка сна. — Ну! — торопит Бомгю. Возглас выходит у него громче, чем бы он хотел. — Это не может подождать до утра? — Тэхён имеет ввиду более позднее утро. Ему абсолютно не важно какие у младшего сына вожака дела с Каем, но будить того ради этого ему не хочется, особенно после вчерашнего. — Нет, я… — Бомгю замолкает, кажется, не решаясь договорить свою фразу, а Тэхён чувствует усилившийся аромат Кая и внезапное присутствие за своей спиной. Он оборачивается. Кай стоит рядом с ним, сонно потирая глаза. — Бомгю? — хрипит он, замечая неожиданного утреннего гостя. — Кай, я… — Бомгю поддаётся всем телом вперёд, замечая его, — я пришёл за ними. — А, — выдыхает Кай. В отличии от Тэхёна, он, кажется, без труда понимает, что тот имеет в виду. — Да, сейчас. Он торопливо идёт вглубь комнаты. Тэхён оборачивается и следит за ним. Кай подходит к комоду, в котором часто хранил уже готовые мелкие вещи, и, порывшись немного, достаёт довольно простую, но аккуратную нитку деревянных бусин. Тэхёну кажется, что он узнает их. Кай выходит из комнаты, а Тэхён оборачивается к Бомгю, который ждёт, застыв на месте. — Старейшины ведь устраивали собрание, — говорит Тэхён, вспомнив вчерашнюю сцену. Бомгю вскидывает на него взгляд, но ничего не говорит. — Твой брат… Тэхён не осуждает, но ему интересно. Он слышит, как негромко хлопает входная дверь, а через мгновение Кай оказывается рядом с Бомгю, протягивая ему те самые бусы. Тэхён видит обережные символы на них, и внезапно понимает, что это те бусины, которые вырезал Кай тогда на кострище. — Почему такая срочность? — спрашивает Кай. — Прости, — говорит Бомгю, перекатывая бусы на своей ладони и рассматривая их. Их вид был далёк от вычурности и яркости, но кажется его устраивал. — Но иначе никак. И спасибо. Он прячет бусы в свою сумку, потом смотрит на Тэхёна. — Его изгнали, — говорит он. Его голос звучит глухо и бесцветно. Он совсем не похож на его обычный громкий и часто сопровождающийся весёлым смехом. — Старейшины и… и отец тоже. Кай непонимающе смотрит на него. Он пропустил момент, когда Тэхён спросил Бомгю про его брата, и не знает, что произошло вчера. — Кого? — Ёнджуна. Точнее, его хотят изгнать, а меня… они собираются отдать за какого-то альфу из соседнего поселения, — говорит Бомгю и качает головой. — Я не знаю. Не знаю кто это. И не хочу знать. Он замолкает и опускает голову. Надетый капюшон скрывает его лицо в тени. — Но ведь сегодня праздник, — Тэхён имеет в виду, что неужели старейшины в самом деле смогут устроить подобное, когда всё поселение соберётся праздновать окончание жатвы? На его памяти никогда и никого не изгоняли из поселения, но он слышал, что это не происходит незаметно для остальных. Всё поселение собирается на церемонию, на которой изгнанник лишается всех благословений. — Да, — отзывается Бомгю, по привычке поправляя пальцами свою чёлку. — Но я не буду его ждать. Я ухожу. Вместе с Ёнджуном, — признается он и тон у него звучит довольно твёрдо и решительно. — Мы взяли коня. Никто не должен узнать. Я и к вам не должен был идти, но уговорил Ёнджуна. Он ждёт меня там, — он кивает в западную часть их поселения. — Но я должен был их забрать. Он говорит про бусы, которые сделал для него Кай. Не совсем понятно для чего, но, возможно, как символ своего обещания. — И куда вы пойдёте? — спрашивает Кай. Вид у него обеспокоеный. Тэхён думает, что его друг не выглядит удивлённым, но очень взволнованным. Бомгю молчит пару мгновений и пожимает плечами. — Не знаю, — говорит он. — Подальше отсюда. Наверное, дойдём до первого города. Там затеряемся. Довольно безрассудно и даже глупо. — И ты уверен в этом? — интересуется Тэхён. — Нет, но… Это мой выбор, — Бомгю смотрит на Кая, потом медленно переводит взгляд на Тэхёна. Тэхён видит его полные по-настоящему животного страха глаза лани, и, как охотник, он чувствует в нём загнанного зверя. — Ты же тоже сделал свой выбор. Тэхён молчит. Бомгю больше не намерен оставаться, понимая, что время уходит, а на горизонте скоро начнёт подниматься солнце. Он обнимает Кая — Тэхён осознаёт, что они действительно могли быть ближе, чем он мог думать, — а потом уходит, бесшумно растворяясь в тени домов. Небо постепенно начинает светлеть, но воздух всё равно остаётся таким же прохладным и влажным. Тэхён закрывает окно и отворачивается от него. Кай заходит обратно в дом и останавливается в проёме двери своей комнаты. Они оба стоят друг напротив друга, смотря в упор и внезапно понимая, что только что одновременно стали частью чего-то тайного и личного. Чего-то, за что их могли наказать. — Ты знал? — спрашивает Тэхён. Кай вопросительно приподнимает бровь. — Про них. Про Бомгю и Ёнджуна, — поясняет он. — Про их… — делает паузу, подбирая слово, — связь. Кай кивает. По крайней мере, теперь понятно почему он не выглядел удивлённым. Тэхён тихо хмыкает, ничего не отвечая на это. — Думаешь, с ними всё будет в порядке? — спрашивает Кай. Он проходит по комнате и садится на кровать. Занявший уже её кот недовольно шевелит ушами. Тэхён пожимает плечами. — Не знаю, — просто говорит он. — Тебе нужно ещё поспать. — А ты? — А мне утром нужно быть дома.
*****
Чонвон аккуратно надевает на голову Тэхёна пышный венок из золотарника и ярко-красных кистей ягод боярышника и отходит на шаг, позволяя своему другу повернуться и взглянуть на себя в до блеска отполированном медном зеркале. Тэхён рассматривает своё чуть мутное отражение: заметно повзрослевшее за последний год лицо, тёмные большие глаза, расшитую ритуальным орнаментом льняную рубашку и нарумяненные рассыпчатой краской скулы. Увиденное на самом деле застаёт его врасплох, но он не позволяет себе слишком долго любоваться отражением. — Я выгляжу как омега, — бормочет Тэхён, отворачиваясь от зеркала. Чонвон услышав его, фыркает и поправляет: — Ты — омега. Тэхён негромко смеётся над всей, как ему кажется, абсурдностью, но его смех очень быстро затихает. Чонвон же только растягивает вежливую улыбку. Вообще ему нельзя здесь находиться, но его никто не выгоняет. Поднявшаяся с утра суматоха утомила Тэхёна ещё в самом начале, вынудив полностью отстраниться от происходящего, стойко и безропотно вытерпев все приготовления. Его оставили в покое только ближе к вечеру, перед самым началом праздника, и теперь ему, как и остальным омегам, приходилось только ждать. Их собрали в доме старейшин, который ближе всех находился к капищу, где сейчас снова был разведён большой ритуальный костёр. Здесь было тепло из-за зажжённого камина и довольно душно из-за смешения запахов переволновавшихся омег. Из-за волнения мало кто разговаривал громко, практически все шептались, и в основном обсуждали исчезновение Бомгю. Некоторые делились тем, что увидели вчера и своими догадками. — Как думаешь, куда он делся? — поддерживает общие разговоры Чонвон. Он сидит на скамье рядом с Тэхёном, прижимаясь к его боку и прислушиваясь ко всем остальным. — Я его ещё вчера утром видел. Тэхён, крутя на своём запястье папин браслет и свой подарок для Кая, пожимает плечами. Несмотря на то, что он знает, рассказывать что-то про Бомгю он не намерен даже Чонвону. По крайней мере, это не его дело. И нельзя было, чтобы остальные узнали, что ему что-то известно. — Потом вы же с Охоты встречали альф, — продолжает размышлять Чонвон. — Он был там? — Конечно, — отвечает Тэхён. — Получил кучу даров. Чонвон хмыкает. Он слегка болтает ногами и оглядывает без остановки бормочущих омег. У кого-то, кажется, даже назревает ссора, которую они пытаются быстро решить разговорами. — И Ёнджун пропал, — снова говорит Чонвон. — Я не видел его в крыле для альф. Тэхён молчит. На самом деле, он даже немного удивлён, что его друг успел наведаться даже к альфам, потому что не заметил, чтобы он отлучался надолго. — Кстати, я видел Кая, и он выглядел более взволнованным, чем ты, — говорит Чонвон спокойно, но прямолинейно. — Кажется, он придаёт всему этому гораздо больше значения. Тэхён с удивлением поворачивается к нему. — Я не выгляжу взволнованным? — Не больше обычного, — бросает Чонвон и прижимается к Тэхёну теснее. — Но ты всё ещё им пахнешь. Вообще не оставляешь шанса остальным, — он трётся щекой и носом о его плечо, вдыхая аромат, чтобы убедиться. — И когда ты получишь метку? Тэхён замирает. — Эм. — неуверено тянет он. — Мы не говорили об этом, — торопливо проговаривает и смущённо опускает глаза на свои руки. — Почему? — безучастно спрашивает Чонвон. Кажется, для него это само собой разумеющееся, а Тэхён хоть и задумывался раньше, что после праздника и брачных церемоний может в любой момент получить метку, но не думал, что это будет Кай. — Мало кто с этим затягивает. Я уверен, что завтра утром большинство из них, — Чонвон кивает на группку омег, — будут ходить отмеченными. — Мы друзья и у нас не может всё происходить так быстро, — оправдывается Тэхён. Чонвон оборачивается к нему и, пожав плечами, соглашается: — Ты прав. Надеюсь, Кай тоже это понимает. Стоит небу снаружи поменять окрас, становясь тёмно-синим, за ними наконец приходят. Вечерний воздух прохладен, и Тэхён чувствует, как его кожа под тонкой рубашкой покрывается множеством мурашек. Он дёргает от неприятного ощущения плечами и плетётся вслед за остальными в самом конце. Большая часть жителей их поселения вышла на дорогу, ведущую к капищу, и, может быть он преувеличивает, но Тэхёну ясно, что все они пялятся и разглядывают его слишком пристально. Он не может поднять глаза, не встретившись с чужими взглядами, и не сказать, что это приятно, хотя он понимает, что им просто интересно. Всего год назад он точно также был среди этих людей, но сегодня он тот на кого смотрят. Когда они подходят к капищу, Тэхёну в нос ударяет запах костра, жаренного мяса и молодого вина. Некоторые уже вовсю веселятся, захмелев от напитков. Звучат ритмичные барабаны и свирель. Он понимает, что голоден, потому что за весь день, кажется, не съел ни крошки, но никто не позволяет им сесть с остальными за стол, полного еды. Тэхён находит взглядом родителей на привычном месте, которое их семья всегда занимала на праздниках, но теперь там не было места для него. У самого алтаря расположился богатый стол вожака. Два стула из пяти были пусты. Средний сын Субин, сидящий по левую руку от отца, с опущенной головой перебирал пальцами по чаше с вином, без желания даже взглянуть на происходящее. После Ёнджуна он становился преемником вожака, и можно было только догадываться, какие мысли крутились у него в голове от осознания пропажи своих братьев. Жар от разгоревшегося костра обжигает кожу на лице, когда они подходят ближе и выстраиваются перед ним. С другой стороны уже стоят альфы, и костёр словно некая преграда между ними. Тэхён много раз всё это видел. Он знает что будет дальше. Им предстоит просто… выбрать. Преподнести своё обещание, показать всем свой выбор, получить благословение духов и… всё. Кай стоит практически напротив него и их взгляды почти сразу же встречаются. Видно, что он напряжён, словно натянутая струна, и неподвижен. Лицо почти без эмоций, но глаза, смотрящие на Тэхёна, блестят в свете костра. В отличие от своего друга, он по-настоящему взволнован. Тэхён может понять его, потому что Кай, кажется, ждал этого гораздо больше и дольше. Вперёд выступает главный старейшина. Разговоры затихают и звук барабанов становится тише. Все взгляды обращаются к нему. — Настал тот момент, когда Полная луна взошла на небосводе, — хриплым, но громким голосом извещает он. — И мы собрались перед ликом благословивших нас духов и всех присутствующих… Тэхён почти не слушает старейшину. Его слова не менялись из года в год, и подобные речи он слышал уже множество раз. Рядом стоящие омеги же наоборот, кажется, внимают каждому слову. Тэхён без интереса скользит взглядом по шеренге альф, но после всё равно возвращает его к Каю. На губах у того возникает небольшая неуверенная улыбка, и Тэхён не может не ответить ему тем же, показывая свою поддержку. Он любуется его лицом и тем, как красиво огонь отсвечивает от его кожи и слегка вьющихся волос. Он позволяет себе окинуть взглядом его тело. По крайней мере, никто сейчас не заметит и не осудит его за это. И даже он сам, напоминает Тэхён себе, на самом деле может это сделать: посмотреть на своего друга не как на друга, а как на пару. Ведь ему ещё предстоит получить от Кая метку. -… и выбор не должен быть принят с пренебрежением; но обдумано, с почтением, должным образом принимая во внимание причины, ради которых ваш союз будет заключён: одна из которых рождение потомства. И тут Тэхён вздрагивает, улыбка пропадает с лица, а спокойное до этого сердце пропускает удар, а после ускоряется так, что отдаётся пульсом в ушах. Он сглатывает вязкую слюну в пересохшем вмиг горле. Мысль об их с Каем совместном потомстве внезапно пронзает его. Тэхён не знает: лицо у него горит из-за костра или из-за того, что оно кажется покраснело. Он делает медленный вдох и выдох, и прикрывает глаза. Ему следует успокоиться, потому что у них явно будет достаточно времени, чтобы обсудить этот момент. Да и всё остальное тоже. И почему это так взволновало его? Он снова смотрит на Кая и больше не слушает старейшину, возносящего молитвы идолам, и обращает на него внимание только когда он двигается в их сторону, собираясь избрать первого омегу. Тэхён не думает, что он будет первым, но старейшина останавливается напротив него. Он поддевает его подбородок пальцем, заставляя посмотреть на себя. Морщины и глубокие тени делают лицо старого альфы похожим на маску, подобным тем лицам, что высечены на деревянных идолах. Его сухая, но на удивление крепкая рука ложится на плечо, сжимая подобно когтистой лапе ворона. — Пойдём, — негромко говорит старейшина и выводит Тэхёна из строя омег. Они огибают костёр. Тэхён чувствует на себе множество пристальных взглядов и внезапно понимает, как внутри у него все скручивается от волнения. Вся его прежняя решимость куда-то испаряется. Его охватывает жар. Венок на его голове неприятно царапает шипами кожу. Он нервничает, но сильная его часть, берущая всё под контроль в самые стрессовые моменты, хотя бы помогает внешне оставаться невозмутимым. По крайней мере, он держит своё лицо под контролем. — Сделай свой выбор, омега, — говорит ему старейшина, когда они останавливаются у самого начала ряда альф. Самым первым стоит альфа, который, кажется, делал подношение для Бомгю, но судя по всему его присутствие сейчас здесь просто бессмысленно, если никто больше из омег не заинтересован в нём. Тэхён бросает на него слишком короткий и смазанный взгляд, не успевая даже рассмотреть лицо. Чуть дальше в строю стоит с выпрямленной спиной Сончоль. Ещё дальше — Кай. Тэхёну остаётся только глубоко вздохнуть и подойти к тому, кто ему нужен. Он не смотрит на других альф, даже не бросает на них ни единого взгляда, и его шаги довольно решительны. Тэхён быстро проходит мимо Сончоля и остальных, и останавливается только когда приближается к Каю. Кай смотрит ему в глаза и не может удержаться от улыбки. Тэхён снимает со своей руки браслет. Костяные бусины тихо ударяются друг об друга. — Я выбираю тебя, альфа, — тихо произносит Тэхён традиционные для такого момента слова, ни на миг не отрывая от него своего взгляда. В выражении лица Кая мелькает благодарность и он поднимает руку, позволяя надеть на своё запястье браслет. Тэхён завязывает кожаный шнурок. Вид символа его брачного обещания на руке Кая выглядит до нельзя правильно и ему кажется, что он может наконец расслабиться, но следующие слова застают его врасплох: — Есть ещё претенденты? Они сразу оборачиваются в сторону возникшего рядом с ними старейшины, от которого и донёсся вопрос. Тэхёну хочется узнать в чём дело, но слышит движение в строю альф, и его взгляд резко переходит от старейшины к вышедшему вперёд Сончолю, видеть которого он не хотел бы. Лицо Сончоля выглядит суровым, а хмурый взгляд, кажется, просверливает в Тэхёне дыру. Внутри что-то замирает. Подозрение перерастает в уродливое, жестокое предчувствие. — Что происходит? — шипит Тэхён старейшине. — Я уже выбрал альфу. Старейшина переводит на него мутные из-за возраста глаза. Его лицо выглядит строгим, хотя для Тэхёна оно кажется надменно-насмехающимся. Словно издалека доносятся бормотания и шептания среди остальных жителей. — Твой выбор значим, — отвечает старейшина, — но если выбранный альфа поддерживает его, то он обязан выстоять в поединке. — Что? Тэхён оборачивается к Каю и по выражению его лица видит, что тот тоже не понимает. Кай напряжённо смотрит на приближающегося Сончоля, а из его горла вырывается тихое и угрожающее рычание. Тэхён мягко сжимает его ладонь своими пальцами. — Традиция древняя, забытая, но не потерянная, — произносит старейшина. Тэхёну вдруг кажется, что его душат. Он помнит о ней, об этой традиции. Он помнит, что когда-то омеги не выбирали свою пару. Но ведь всё уже решено. Им решено. — Ему нужно будет драться? — спрашивает он. — Стрельба, — вместо старейшины отвечает Сончоль, останавливаясь рядом с ним. — Это будет соревнование по стрельбе.*****
Тэхёну кажется, что его ноги вот-вот подведут его и ему даже не на что опереться. Он слышит только треск костра и собственное сердцебиение, отдающееся в ушах. Тишина всех жителей их поселения оглушает, будто они даже не дышат. И все словно смотрят на него. Тэхён чувствует это. Он уверен, что Сончоль это подстроил. Не даром его дедушка один из старейшин, имеющий большое влияние на многие дела. Вопрос вызывало только то, что неужели Сончоль действительно настолько одержим своей идеей? Тэхён стоит недалеко от альф, в руках у каждого из которых по заряженному арбалету, а на лицах нечитаемые выражения. В тридцати шагах от них, в конце освещённой факелами дорожки, импровизированная мишень. Тэхёну кажется всё это таким бессмысленным, участвовать в этом ему не хочется. Он смотрит на Кая и тот отвечает на его взгляд. Его выражение лица становится мягче, а губы изгибаются в нежной улыбке. Тэхёну кажется, что Кай шепчет ему, чтобы он не волновался. Тэхён не волнуется, но он едва ли не в бешенстве от того, что происходит. Он долго уходил от своей участи, чтобы в итоге оказаться здесь — на месте омеги, из-за которого устроили соревнование двое альф. Сончоль поднимает арбалет. Его движения, чёткие и уверенные, выдают в нем опытного охотника. Ему не приходится долго целиться. Мишень в тридцати шагах слишком лёгкое для него испытание. Он стреляет всего через пару мгновений, и Тэхёну не нужно даже смотреть, чтобы понять, что его стрела настолько близко к центру, насколько это возможно. Сончоль победно усмехается и смотрит на Тэхёна, но тот не удостаивает его и взглядом. Тэхён внезапно понимает, что всё может быть напрасно. Его выбор проигнорирован, также, как и его желания или чувства. Снова. С самого его рождения. Он почти невидяще смотрит на то, как Кай поднимает арбалет. Его руки дрожат. Это видно. И это плохо. Кай давно не практиковался. Но даже с практикой он всегда лишь в половине случаев получал хороший результат. Стоило только надеяться на удачу. Сончоль прекрасно всё осознавал, когда выбирался стрельбу. Но по крайней мере, никто не будет ранен. Кай медлит и из-за этого его руки могут устать. Он закрывает один глаз, прицеливаясь. В окружающей темноте и мерцающем свете факелов это бесполезно. Даже Тэхён в таких обстоятельствах стрелял бы навскидку. Тэхён видит, как дрожит наконечник короткой стрелы. Кай задерживает дыхание и мягко нажимает на спусковой крючок. Тэхён одновременно с этим зажмуривается, слыша, как стрела резко просвистывает в темноте. Несколько мгновений стоит тишина, кажется, никто не увидел куда попала стрела, а потом Тэхён слышит, как кто-то за его спиной негромко и утвердительно говорит: — Промазал. Ему стоит вдохнуть, но, кажется, он не может. Его руки сжимаются в кулаки, и он открывает глаза. Едва сдерживаемый гнев поднимается наружу. Тэхён начинает злиться и у него много причин, чтобы делать это. Начать стоит с того, что у него забрали право выбора и он правда не намерен так просто с этим мириться. Он шагает к альфам, достаёт из колчана короткую стрелу и забирает из рук Кая арбалет. Он тяжёлый и непривычный для его левой руки, но Тэхён всё равно резко натягивает тетиву и накладывает на ложе болт. Кто-то зовёт его по имени, требовательный тон разрезает тишину, но он не обращает на это никакого внимания и выпрямляется. Тропинка выглядит как тёмный сырой коридор, освещённый множеством факелов. Мишени в конце неё почти не видно. Венок на его голове слишком неудобен, Тэхён одним движением снимает его, морщась от оставленных царапин, и поднимает арбалет, прицеливаясь. Его хватка твёрдая и уверенная, как и всегда при охоте. Руки напряжены. Тэхён замедляет собственное дыхание. Он на самом деле намерен сделать свой выбор. Палец плавно нажимает на спусковой крючок. Тэхён не был бы сыном своего отца, если бы позволил кому-то обойти себя в стрельбе. Он понимает, что попал раньше, чем кто-то произносит это. Короткая крепкая стрела торчит своим оперением совсем рядом со стрелой Сончоля, но всё равно ближе к центру, чем его. Тэхён опускает арбалет и глубоко вдыхает прохладный ночной воздух. Он не знает, что будет дальше, но он показал свой протест. Он оглядывается на Сончоля, смотря на него довольно жестоким взглядом и ожидая увидеть точно такой же ответный, однако на лице у того… уважение. Тэхён моргает, не веря в то, что увидел и не позволяя обмануть себя. — Я же сказал, что уже выбрал свою пару, — говорит он и Сончоль, чуть помедлив, кивает, соглашаясь с ним, и без вопросов отступает. Рука Кая приятно обхватывает ладонь, а его пальцы идеально проскальзывают между пальцами Тэхёна. Согревающее тепло словно поднимается и разрастается от их рук вверх, наполняя всё тело. — Ты очень красивый, — успевает шепнуть Кай и Тэхён чувствует, как его шёпот успокаивает. Его сердцебиение немного замедляется и он улыбается. Они встают коленями перед алтарём, лицом к деревянным идолам, и жар от костра щекочет им спину. Старейшина и их вожак ведут себя так, словно ничего не было — или во всём этом не было ничего неожиданного. Царившая до этого почти могильная тишина наполняется негромкими ударами барабана. Слышны негромкие шорохи, чьи-то вздохи и начало каких-то сплетен. Старейшина огибает их, становясь лицом и возвышаясь над ними. В руках у него до краёв наполненная чаша. Он окунает в неё два своих пальца и они окрашиваются в красный, но на этот раз это не кровь, а просто краска. Он немного склоняется над Каем и подносит пальцы к его лбу. — Кто твой суженый? — громко спрашивает он, чтобы слышали все. Несколько красных капель падают на лицо Кая и тот слегка вздрагивает, моргая. — Омега Тэхён, — отвечает Кай и старейшина рисует ему руны обета на лбу и щеках. Тэхёна пробирает дрожь от его уверенного тона, оседающий где-то глубоко внутри. У их вожака в руках другая чаша, наполненная вином и пряностями. Он подносит её к губам Кая, давая ему отпить. Кай чуть морщится от терпкого вкуса. — Будь его хранителем и защитой, — наставляет старейшина и в следующий момент поворачивается к Тэхёну. Тэхён поднимает на него взгляд и видит ответный суровый и непреклонный, но не может понять: относится это к нему, или старейшина в принципе не способен на более мягкие эмоции. Старейшина снова окунает пальцы в краску и подносит их к его лицу. — Кто твой суженый? — требовательно спрашивает он уже у него. Тэхён бросает короткий косой взгляд на Кая. Тот, замерев, смотрит на него, пусть и пытается быть повёрнутым лицом к идолам. — Альфа Кай, — твёрдо произносит Тэхён и старейшина рисует символы на его коже — его пальцы мокрые, холодные и липкие от краски, и в этом нет ничего приятного. Пряное вино обжигает горло. У Тэхёна перехватывает дыхание. — Будь его опорой и утешением, — произносит старейшина, отходя на шаг. — Будьте хранителями друг для друга, делитесь своими тревогами и переживаниями. Укрепляйте духовную и физическую связь. Духи благословляют вас. Теперь вы семья. Тэхён чувствует, как Кай сжимает его ладонь. Его медовый запах окутывает его и улыбка возникает на лице. Они семья. Отныне и навсегда.