Быть плохим — значит быть.

Полуденное зимнее солнце освещало юноше путь, но затуманенный рассудок явно вел его каким-то длинным путем до его дома. Он будто сам себе усложнял дорогу, не желая идти в это мрачное место. — Хоть бы дома было че пожрать... - подумалось ему, а затем мысли перешли на проклятья брата и его алкоголизма. — Чтоб ты, сука, подавился это водкой. Вот, наконец, он заносит кулак над дверью и пару раз отбивает дробь по железному косяку. — Явился... - сказала мать, открывшая дверь и одарила младшего сына презрительным взглядом, будто он был худшим позором из них четверых. — Где шлялся? — Где надо, там и шлялся. - женщина отошла с порога, и Валера беспрепятственно зашел в квартиру. Хотелось ли тут находиться? Нет, нет и еще раз нет, но выбора особо не было. Мать не пила ни грамма, за всю свою жизнь, но это не делало ее положительной, она пассивно одобряла все пьянки мужа и никогда и слова против ему не сказала. Бухает третий день подряд? Значит есть причины. Срывается на свою семью? Значит на работе что-то не так. Избивает детей? Значит за дело. Социофобным ли вырастает в таком случае человек? Возможно, но Валера таким явно не был. Он свободно находил с людьми общий язык, прочно хватаясь за спасительную дружбу. Любовь была не так важна, но вот свои пацаны — это даже не обсуждалось, они всегда будут превыше всего, всегда на первом месте. Да и что такое любовь он не знал, еще ни разу сердце не заходилось, при взглядах на девчонок. Турбо ел, под строгим взглядом матери, будто он украл у нее эту еду, а может взгляд ему показался странным, потому что он слишком быстро уплетал, словно не будет есть всю следующую неделю. С таким взглядом он встречался часто, ведь женщина вечно приводила в пример, как делать не надо, старшего брата, но Турбо будто делал специально наперекор. Но он также поступал с моделью поведения Кащея, стараясь быть не похожим на него, ни в одном из аспектов жизни, ведь его жизнь уже давно свернула на самую кривую дорожку, из всех ныне существующих. Он не ценил близких, не ценил дружбу и любовь, а его мотивация жить – вообще оставалась загадкой для младшего. — Ты долго будешь на меня смотреть? - недовольно спросил Валера, закидывая очередную ложку супа в рот. — Где ты был два дня? — С братом был. Помнишь? У вас есть еще старший сын. — это звучало как укол совести, и судя по лицу женщины, он сработал. — А он прям помнит. — Да мне все равно, помнит он или нет. С этой фразой он пошел в комнату, ничего за собой не убрав. Спать совсем не хотелось, но трезветь и приходить в нормальное состояние, как-то было нужно. Валера лежал и смотрел в потолок, прокручивая события двух последних дней. Дел он наворотил, конечно, будь здоров, а вот как теперь их расхлебывать. Эта Ирина Сергеевна от него в любом случае не отстанет, а за спонтанный поцелуй обязательно нужно будет пояснить, а хочется ли вообще, чтоб она отставала? Хороший вопрос, но, к сожалению, без ответа, хотелось лишь снова увидеть эту ментовку, чтоб понять неразбериху с чувствами. Туркин понимал, что это ненормально, такого не должно быть. Он группировщик, а она милиционер, их не должно хоть что-то связывать – это неправильно. К следующему утру Турбо уже был больше похож на себя. Он быстро шел на сборы, ведь сегодня они точно были, нельзя было дать скорлупе расслабляться, иначе это закончится чем-то плохим. Как только супера давали хоть один «глоток воздуха» младшим, они тут же чувствовали свою вседозволенность и безнаказанность, ведь Кащею, по сути, было абсолютно плевать, что вообще твориться в группировке. Уже из далека, Вахит заметил друга, лицо было угрюмым, а шаг, как всегда, широким — это значило, что сегодня с ним все в порядке. — Здарова, Зима. - он протянул руку товарищу и тот охотно ее пожал. — Ну здарова. Сегодня трезвый? – усмехнувшись спросил Вахит и сразу же поймал недовольный взгляд Туркина. Он понимал, что этот случай ему будут припоминать очень долго. Все начали расходиться с базы часов в девять вечера, но Валера особо никуда не торопился. Дома было делать нечего, а тут он может придумает себе хоть какое-то занятие. — Эй, Турбо, сюда иди. – раздался знакомый голос брата. Помимо них двоих, в помещении было еще человека четыре из скорлупы и трое старших, поэтому ничего не оставалось, как без пререканий подойти к главному. — Мать дома? - Кащей сказал это очень тихо, на тон тише, чем его обычные разговоры, но Валера, даже стоя в стороне, его все равно понял и лишь кивнул. — Ну пошли тогда. - старший затушил сигарету и взяв куртку, направился к выходу. Может у кого-то и были вопросы, куда именно такая странная компания отправляется, но никто озвучивать свои мысли не стал. Он хотел спросить у старшего брата, в связи с чем он решил наконец навестить родителей, но почему-то Валере не хотелось слушать хоть какие-то его доводы «за», на это нужно было время. Есть семьи, где сильнее любят старшего, есть, где любят младшего ребёнка, а в их семье не жаловали ни одного, не понятно по какой причине. Любовь не получал ни один, лишь укоры, упреки и побои. Возможно, Турбо бы тоже давно бы от них свалил, но идти было некуда, приходилось придумывать себе мнимую кучу дел, чтоб приходить домой за полночь, чтоб лишь поспать. Они с братом шли в сторону родного дома в размеренном темпе и абсолютном молчании. Вечерняя тишина располагала к такой «прогулке». — Че ты вообще решил к родителям идти? - этот вопрос мучал Валеру с самого начала, но перебрав все варианты в голове, он захотел услышать единственно правильный. — Да я.. - только начал говорить брат, как они услышали женские крики «Стой». Прямо на них буквально летел парень, и рассмотрев его лучше, когда тот приблизился, они узнали Адидаса младшего, а за ним бежала девушка. Видно было, что дама в своих скользких сапогах явно не успевает и дала приличную фору хулигану, но, как ни странно, на помощь пришел именно Турбо, в котором почему- то именно сейчас заговорило чувство справедливости. Он не любил и не одобрял, когда скорлупа шакалит у лиц женского пола, для него это было табу. — Стоять, Маратик. - он схватил его за плечо и отобрал сумку, которую пацан выхватил у девушки и тут, уже достаточно запыханная, наконец, в поле зрения попала и она. Судьба, видимо, любит иногда очень сильно пошутить, поэтому перед ним предстала Ирина Сергеевна. Ситуация оказалась, комичной до нельзя, с одной стороны, брат, по совместительству лидер группировки, который вообще не понимает, что тут происходит. С другой Марат, осознающий, что ему завтра устоят «с добрым утром» и наконец, девушка-милиционер, коя имела очень много вопросов к Валере. По сути, он был окружен и загнан в угол. — Адидас, чеши быстро отсюда! - Суворов кратко кивнул и убежал в сторону своего дома. Валера протянул Ирине сумку, на что получил улыбку. Кащей, увидев эту идиллию, решил не мешать и лишь зашел в нужный подъезд. Он хотел забрать Валеру с собой, но что-то увело его от этого решения. — Третий день подряд, Турбо. Это судьба? — Возможно, Ирина Сергеевна. – с ехидной улыбкой ответил он, будто радуясь этой встрече, но так явно он показывать это не хотел. — А вам не говорили, что по ночам опасно шляться? На улицах мы, а вы без формы. Украдут. — Ну у меня же теперь, видимо, связи в группировке есть. - на эту фразу он издал лишь краткий смешок, догадываясь, что речь идет именно о нем. — Я вообще то, просто шла домой. - она указала на соседний подъезд, что очень удивило Туркина. Как он мог не замечать, что все это время, девушка живет буквально под боком. — Ну тогда и провожать не надо, получается. — А ты хотел меня проводить? - игриво спросила она, чем смогла загнать молодого человека в краску, благо в темноте этого не было видно. — Не особо... Но мы же тоже не сволочи последние, как менты про нас думают. — Возможно, Турбо. - повторила она его фразу и каждый из них, направился к своему подъезду. — Может, как-нибудь, на чай зайдешь, герой? — Может. — А может сейчас? - с одной стороны, нужно было идти домой, ведь там сейчас по любому будет драка, которую матери в одиночку не разнять, а с другой стороны, вообще их всех видеть не хотелось. Но был еще и третий аспект - он не хотел даже допустить мысль, что сможет испытать хоть какие-то чувства к ментовке. — Ну... может и сейчас. Валера быстро зашел за девушкой в подъезд и дверь захлопнулась, оставляя улицу пустой, как и было до инцидента. Он только решал, как сохранять хладнокровие в присутствие Ирины. — Не страшно? — Что именно? - уточнила она, роясь в сумке, в поисках ключей. — Приглашать группировщика в дом. — Да нет. Что это, отважность и бесстрашие или безрассудство и глупость? Время покажет, правильный ли она в этот вечер сделала выбор. Через минуту они оба оказались в квартире. Помещение не то, что находилось в запустении, но было видно, в квартирке особо много времени не проводят, сразу понятно, Ирина постоянно на работе. — Ну чего ты встал? Пошли. - оборачиваясь на парня, сказала она и показала жестом, чтоб шел за ней. В этом доме было тихо и спокойно, отчего он совсем отвык. Но тишина — это одно, а вот что явно не хватало мужской руки, было очень даже заметно. — Может ты скажешь наконец свое имя? — А это тебе прям нужно? — Ну... да нет, в принципе нет. - он лишь улыбнулся, и присев на стул, наблюдал, как Ирина суетиться с кружками. — Ирина Сергеевна... - только начал Валера, но девушка его сразу же перебила, улыбнувшись. — Просто Ира. - Турбо подошел к ней в плотную, что она даже не могла двинуться, завороженно смотря в его глубокие зеленые глаза. Они полминуты смотрели друг на друга, и в конечном итоге их соединил поцелуй. Он был глубоким и страстным, но любви в нем не было, по крайней мере со стороны Валеры, он осознал, что никакой особой симпатии к ней не испытывает, в отличии от нее, но Турбо она в этом не признается. Вместо абсолютно ненужных кружек, на столе оказалась сама хозяйка квартиры. Ирина была совсем не против такого поворота событий, а даже наоборот, но вот что двигало Турбо в этот момент, он сразу ответить сам себе не мог, но и останавливаться желания не было. Пожалеют ли они? Да вроде не о чем жалеть. Это выбор двух более или менее взрослых людей, к тому же, из разных сфер социума. Кащей же, открыл квартиру ключом, что давно пылился дома на полке и сразу услышал «родную» ругань. Родители вечно орали, как будто не умели спокойно разговаривать, но все затихло, как только скрипнула старенькая входная дверь. — Валера, это ты? - послышался голос матери, с несвойственной ей, интонацией, словно она сейчас искала помощи у сына. — Нет, - только кратко ответил старший и показался на пороге кухни. Сказать, что родственники были в шоке - ничего не сказать, ведь они не видели сына уже третий год. — Костя? - женщина в одну минуту «растаяла» и кинулась к нему, дабы обнять. Разговоры о старшем, непутевом сыне вообще не поднимались в этой квартире, не хотелось вспоминать свой позор в воспитании, даже Валера ни разу, до вчерашнего утра не упоминал о брате, будто его и не существует вовсе. — Привет, мам... Привет... — Галя, заканчивай сопли тут разводить! - строго прикрикнул на женщину муж и она тут же отошла от сына на пару шагов. — Ничего не меняется. — Не меняется, ты позоришь семью и брат твой такой же дебил. - кажется, он только сейчас полностью осознал, почему Валера сидит на базе до талого и мешается. Уж что-что, а сравнения Кащей и сам не любил, но Валере видимо уже много лет приходится их выслушивать. Закончил только восемь классов с одними тройками? Сядешь, как и твой непутевый братец. Приходишь вечно с синяками и ссадинами? В тюрьме тебе самое место, как и старшему. А уж про то, что это все сделало Турбо озлобленным и агрессивным, и говорить не надо. Вся группировка, так или иначе, испытала его характер на себе. — Хорош. Брата не трогай! — это был единственный раз, когда Кащей наконец заступился за младшего, жаль конечно, что сам «виновник торжества» этого не слышал и никогда не узнает. Костя очень часто вообще забывал о нем, будто бы это рядовой, неважный член группировки. К сожалению, или к счастью, Валера и сам мог поставить каждого на место, не прибегая к помощи главного. Ссора уже продолжалась на повышенных тонах, никто из мужчин не сдерживал себя ни в тоне беседы, ни в выражениях. Галина стояла у окна, в самом дальнем углу несчастной кухни, боясь вставить хоть слово. Теперь она боялась не только мужа, но и сына. Как бы Кащей не отрицал и не отнекивался, но с годами эти оба становились все больше похожи. Эти крики продолжались целый час, но спор не продвинулся ни на сантиметр, пока в дом не зашел Валера. Настроение было приподнятое, в отличии от его обычных вечеров, но драка, что пыталась разнять мать - вернула все на свои места. — Успокоились! - довольно грозно произнёс Турбо и оттащил брата подальше. — Хорош! Я сказал хорош! - но даже четвертый человек в этом скандале, кажется, не успокоил главу семьи. Турбо и сам завелся, считай с пол оборота, перенимая настрой Кащея. Он смахнул бутылку водки со стола, и та разбилась с грохотом о стену. — Пошли, - он завел брата в комнату и захлопнул дверь, вернувшись обратно на кухню. Отец уже срывался на мать и даже замахнулся, дабы ударить, но руку, вовремя перехватил Турбо. — Только попробуй! Мам, иди к тете Зине. - она кивнула и быстро выбежала из дома, направляясь к соседке, что была прекрасно осведомлена о семье Туркиных и всегда принимала подругу, без лишних вопросов. — Ах ты щегол... - только переключился мужчина на сына, но тут же наткнулся на переполненный гневом, взгляд Валеры. — Иди проспись! — это последнее, что услышал отец. — По какому поводу драка? - уже спокойнее спросил он, когда зашел в комнату. Кащей же стоял у окна, приходя в нормальное состояние. — Не твоего ума дело. Откуда у тебя вечно столько любопытства? — Не мое дело? А если б я не пришел, вы бы поубивали тут друг друга? — Да, кстати, где ты был? — Не твоего ума дело. - совершенно спокойно ответил Валера, еще не хватало, чтоб старший узнал что-то о этой милиционерше. — Забываешься, Турбо... — Ну а че ты мне сделаешь? Ударишь? Бей, мне все равно. Тоже мне... за воспитание он тут взялся, старший брат. — Турбо! - перебил его тираду Кащей. — Че? Запомни, если передо мной поставят выбор - улица или ты, я без раздумий выберу улицу. - с этой фразой он ушел из комнаты, а в последствии и из дома, направляясь обратно на базу. Эти слова были убедительны, но Валера за много лет научился неплохо врать, иногда даже сам верил в свои россказни. Если бы перед ним и правда поставили такой выбор, то это однозначно завело бы его в тупик. Черная полоса наступила в жизни уж как-то слишком быстро, не давая разобраться хоть в одной своей проблеме. Он будто перешел кому-то дорогу и теперь огребает по полной. Может брат и прав, и надо забить на всё и всех, живя в свое удовольствие? Все эти мысли крутились в голове всю ночь, не давая ни отвлечься, ни заснуть. Поэтому, когда пацаны начали собираться к утру, то Турбо не с первого раза вдуплял, что именно от него хотят. Но прийти в себя, помог Марат с еще парой малых, которые наконец явились на базу. — Адидас, сюда иди! Быстро, - он вскочил со стула и вытолкнул Суворова на улицу. — Турбо, да я не знал, что это какая-то твоя... — Рот закрой. Какая она моя? Это ментовка! - Марат тут же получил удар, от которого оказался на снегу, ведь Валера сейчас абсолютно не рассчитывал силу, выписывая ему по полной. — Сто раз говорил, не шакалить у баб! Сколько тебе, дебилу, еще раз повторить!? - он только хотел ударить младшего еще раз, но тот буквально взмолился. — Я понял. Понял, Турбо. — Встал. Иди собирай скорлупу и все будут за тебя отдуваться, может хоть так запомнишь! — Турбо, ты че завелся то? - спросил Зима, что вышел сразу за скорлупой. Ребята стояли перешептывались, боясь поднять взгляд на супера. — Сорок кругов, бегом марш! - двадцать ребят бегали вокруг детской площадки, ведь до коробки идти было пару домов. — Турбо. — Зима. - он ответил настолько непринуждённо, словно они вели светскую беседу минуту назад. — Ты опять пьяный? — Нихуя я не пьяный. Просто скорлупа борзеет. — С куревом спалил? — Нет, Адидас охуел уже настолько, что шакалит у ментов. – Вахит метнул непонимающий взгляд сначала на друга, а затем на Марата, что все еще наворачивал круги. Валера уже немного успокоился и более или менее отошел от своих психов, постепенно он начал осознавать, что ему надоело говорить в пустоту, если это все проходит мимо. Зачем распинаться, когда все бесполезно? Он закурил сигарету и крикнул пацанам, чтоб заканчивали. «Быть плохим — это честно? Быть плохим — это легко?» Не легко, но легче, однозначно. 28 января 1989 год - просто обычная суббота, как и каждая в году, но не для Турбо. В этот день он никогда не появлялся на сборах и дома, он просто уходил и где-то шлялся до самой поздней ночи. Почему? Потому что он ненавидел свой день рождения, по неопределенной причине. Он не мог дать четкий ответ что именно ему так не нравилось. Быть может, вся эта неразбериха пройдет сразу после ненавистной даты? Ему порядком все это надоело, слишком много мыслей лезло в голову, а Валера не любил все эти философские рассуждения о жизни. Он любил, когда все четко и понятно, а главное привычно. — Зима, сюда иди. - Вахит подошел к лидеру, но ничего и спросить не успел, вопрос поступил снова от него. — Где Турбо? — Его сегодня не было. — А какое число? — Двадцать восьмое... А че? Кащей выругался про себя, но Зималетдинову лишь махнул рукой, в знак того, что он забыл что-то неважное. Куда девался братишка каждый год, Кащей не знал, а сам Валера не сознавался, будто ходил в НКВД доносы писать, не меньше. Но на самом деле, ни один мороз его не пугал, он проводил этот день рядом с речным портом «Казань», что был на Волге. Что можно было делать на речке в январе? Да вообще-то нечего, но с этим местом у него были одновременно и хорошие, и плохие воспоминания. Хорошие — это как они небольшой компанией лет десять назад пошли играть в хоккей. Было беззаботно и весело, особо не было в то время проблем и забот. Ну а плохие — как они с Вахитом остались под вечер одни на этой Волге и забрели на проталину. Благо, Турбо удалось кое-как вытащить друга, но потом оба сидели на берегу, до глубокой ночи. Их не смущало, что они мокрые, а на улице зима, просто ребята отходили от такого события. Бросился бы он сейчас спасать друга в подобной ситуации? Безусловно, без всякой задней мысли. Они могли ругаться, спорить и дело частенько доходило до мордобоя, но этой дружбой Валера определенно дорожил. Вот уже целую неделю Марат после школы ходил гулять не со своими пацанами, а с чушпаном, но ему было с ним весело и беспечно, не нужно было подбирать выражения, казаться сильно взрослым и серьезным. Да, этот мальчик много спрашивал о группировке, но эти вопросы задавались с такой наивностью, что Суворов удивлялся, как его еще не забили на улице. — А ты вот... ну, когда пришивался, чего вообще было? - сделав неуклюжую затяжку, спросил Андрей и тут же закашлялся, чем вызвал смех Маратика. — Вопросы задавали. — А че спрашивали? — Почему решил пришиться и все такое. — И что ты ответил? — Сказал, что надоело быть чушпаном, хочу быть с пацанами. - на это Андрей лишь кивнул, запоминая формулировку этой фразы. — А ну-ка, Марат, иди сюда. - супера подозвали Суворова ближе, ведь он пытался затеряться в толпе, по непонятной, даже для себя, причине. Он вышел в центр полукруга, а остальные разошлись по сторонам, разговаривая на свои темы и не обращая внимания на разборки, чтоб и их не задело. — Шел тут на днях возле твоего дома, - начал Турбо с ехидной улыбочкой, будто это доставляет ему удовольствие. — И видел, как ты разговаривал с чушпаном. Пояснишь? — Да это... это со школы, училка заставила, чтоб он мне с английским помог. — Ну ка, скажи че нибудь. — Че сказать? - в недоумении спросил Суворов. — На английском, выучил уже поди. — I'm from Kazan, Tatar USSR. — это единственное, что он вообще запомнил, ведь на иностранный язык друзья давно забили. — Смотри-ка, Зима, у нас тут англичанин нарисовался, - с усмешкой сказал Турбо, а Вахит же, лишь ухмыльнулся, делая затяжку. Но даже этот веселый тон, не спас Адидаса младшего, он все равно получил по фанере за такие дела. После этого случая, Андрей все же набрался смелости и пришел пришиваться к Универсаму. Но это было нужно не только во имя дружбы, но и из-за соображений личной безопасности и авторитета. Прийти к этому решению, сложности не составило вообще, но это только потому, что он не знает во что сам себя втянул. Когда осознание придет - будет уже поздно и путь назад будет закрыт. Турбо спокойно шел в этот вечер домой, ведь квартира на одну ночь полностью опустела - у отца ночная смена, а мать уехала в гости к какой-то двоюродной сестре, которую Валера даже не знал лично. Погода была довольно комфортной, для середины февраля, зима медленно, но, верно, отступала. — Ирина Сергеевна, че тут сидишь? - спросил он, когда подошел к своему подъезду и обнаружил Иру, в не самом лучшем расположении духа. Пацан прикурил сигарету и уже приготовился к какому-нибудь душещипательному рассказу, ведь не смотря на все обстоятельства, ей тоже хотелось хоть как-то помочь. — Да просто сижу... — Ну че ты мне чешешь, младший лейтенант? Меня караулила что ли? — Нет. Я просто еще домой не дошла. Ногу подвернула... - расстроенно произнесла она и подняла глаза на парня. — Ну пошли тогда. — Куда? — Ко мне, куда еще то. Идти хоть можешь? - Ира кратко кивнула и встала с лавки. До квартиры они добрались медленно, но без происшествий. — Что будет, если твои узнают, что ты якшаешься с группировщиками? - почему-то решил спросить Валера, поставив перед девушкой кружку с чаем. — Тот же вопрос тебе. - он лишь усмехнулся, эта дама явно за словом в карман не полезет. Хотя кто знает, может такой она становиться только рядом с ним. — Отошьют? — Это мягко сказано, Ирина Сергеевна. - было видно, что ей действительно любопытна эта тема, но он не мог понять в связи с чем возник такой интерес. Быть может, она просто хочет втереться в доверие и узнать что-то о группировке, а может интересен все-таки сам Турбо. — Ты сейчас будто заплачешь, Ир. Возможно, она почувствовала некую вину за эту связь, но тут не было одного виноватого, ведь он сам окунулся в этот омут с головой, по своему желанию. Валера присел рядом с ней. — Иди сюда, - Ира пододвинулась к нему и буквально забилась «под крыло», ища защиты и понимая. Турбо был эмпатичным человеком, но не любил этого показывать, уж тем более, если речь шла про группировку, там нужно было оставаться жестоким и деспотичным, но Ира — это совсем другой случай. — Успокойся ты, че зарыдала? Но ответа не последовало, слышно было лишь тихие всхлипы. Сложно видеть слезы и не знать, чем именно можно помочь. Валера только покрепче обнял девушку. Это все, на что он был сейчас способен. Эту неловкую ситуацию прервал дверной звонок, он вскочил со стула и быстро закрыл дверь на кухню, чтоб девушку никто из незваных гостей не увидел. На пороге стояла девочка, с потерянным видом она осмотрела с ног до головы Турбо и достала из кармана фотографию. На фото был его старший брат с некой барышней, которую Туркин до этих пор никогда не видел, тут им было от силы лет по шестнадцать. В голову сразу полезло множество вопросов. — Девочка, тебе кого? — Я папу ищу... бабушка сказала, что он тут живет. - она буквально всунула фотокарточку Валере в руки, состроив жалобный взгляд.