***
Почему ты такой? Почему тебе доставляет удовольствие меня унижать? Сколько раз тебя обижали в детстве что ты стал таким? Тата легонько потирает новый синяк оставленный на руке его старшим "братом". Это стало чем-то обыкновенным, но не для Таты, ему так обидно, просто не может постоять за себя. Как бы он не старался научиться выдержке, детские слёзы наворачиваются каждый раз, наголо подставляя его перед позором. В такие моменты мальчик чувствует себя одиноко, и казалось бы своими слезами смог бы затушить лесной пожар. В одном доме слишком много людей, но даже так никто не решается пойти навстречу бедняге и помочь хотя бы словами поддержки. Какой отстой. Всем всё равно друг на друга, всем просто плевать, обидчик это прекрасно знает и пользуется положением чтобы отыгрываться на последнем светлом человеке в этих проклятых стенах. Какие же между ними двумя страсти и драма, длительные, однотипно мерзкие и жалкие. Как может не надоесть? А ведь ненависть порождает ненависть, как же Молниеносный мог об этом забыть? Он не забыл, просто тяжело поверить что тряпка вроде Таты может что-то изменить. Не сможет. Нет. Только в другой жизни, если станет метеоритом и уничтожит планету Земля, иных исходов больше не видать.***
Таточка вновь в одиночку зализывает свои ранки, сейчас у него есть только BTS в плеере, единственный источник поддержки для униженного малыша. Он развесил плакаты с их лицами по стенам чтобы не было одиноко, Молния об этом знал и часто давил на больное высмеивая и так загашенную звёздочку. Не хочется об этом думать, хочется забыть, затмить чувство, сковывающее лёгкие и подступающие слёзы от жалости к себе. Его взгляд направлен в никуда, он тщательно пробовал все способы чтобы уйти из этого рутинного жестокого мира, от фейковых туториалов на ютубе до попытки сбежать, но ему не позволили. Убивать себя не хочется, Тата твёрдо уверен что это не выход, но в этой семье толком других вариантов и нет. — Ну сколько можно? - раздался голос из дверного проёма, - тебе самому не хочется это остановить раз и навсегда? Ты только тешишь этого ублюдка своими слезами, разве не видишь? Тата узнал голос Орочи, поэтому среагировал спокойно, и даже слишком. Кто угодно, только бы не сволочь в шляпе. Заплаканный мальчик не готов к внезапным нотациям о том, как ему правильно жить, потому что актуальность нотаций уже второго сорта, жить правильнее не выйдет. Он продолжает лежать в том же положении, словно не дыша, поперёк переносицы стекает новая горячая слеза, её ловит подушка. Орочи проходит в комнату, закрывая за собой дверь. Невозможно не испытывать чувство жалости к такой картине, всё таки нужно место человечности в этом мире, и в части мира, где её так не хватает. Тата всё не в силах говорить и даже двигаться, но не может сдержаться в момент, когда чувствует как тёплая рука его медленно гладит по плечу. Медленно, не надавливая, очень даже ласково. Манипулирует. Голубые глаза удосуживаются удивлённо подняться встречаясь взглядом с карими. Нервный глоток, во рту пересыхает от волнения с непривычно тёплого действия, его так в последний раз гладила мама, когда он был маленьким. Он и сейчас маленький, всего-то 15 лет, но почему-то никто об этом не помнит, так что он и сам об этом забыл. А Орочи напомнил. — Почему ты это делаешь, Чи? - непонимающе хлопает влажными глазами, отчего из них вытекают мизерные остатки слёз с прошлого горя, - Ты хочешь мне помочь? Молние не понравится. — Меня не волнует что ему понравится, а что нет. Я знаю что делаю, - Змей садится рядом с младшии братом, убирая руку с его плеча, а Тата мысленно огорчился, ведь ему так нравилось когда его ласкали, - Я могу сказать тебе только то, что клин клином выбивают. Понимаешь о чём я? — Наверное...не совсем. Хочешь чтобы я отвечал Молние тем же? Он не позволит такого, наверняка. — Да, он неугомонен. Но это и делает вывод что его мирным путём исправить нельзя. Вот ты же такой доброжелательный, и ему ничего плохого не сделал. Он заслуживает наказания, карма реальна, - Орочи наклоняется к Тате смотря в его глаза, копая до глубины души, - карма возвращает вдвойне. Взгляд Орочи падает на ещё незажившие синяки Таты, Тата смотрит вслед за ним, грустно рассматривая свои раны и обдумывая над тем что услышал. Брат невесомо проводит пальцами вдоль чужого покалеченного предплечья, вызывая у того мурашки. — Всё это вернётся к нему вдвойне, - Орочи снова встречается глазами с Татой, - ты сам ему вернёшь это. — А-а что я должен сделать? Я справлюсь в одиночку? — Пфф, конечно, если сам захочешь. Я не буду показывать что я участвую в этом, он узнает и слетит с катушек от злости. Причём отыграется на тебе. Ты же этого не хочешь? Тата в ответ отрицательно мотает головой. Он задаётся вопросом почему Молния не станет докучать, например, тому же Орочи, даже если также сильно его ненавидит. Детей в семье много, но такое происходит только между Татой и Молнией. Осознание. Тата слабое звено. Орочи всегда даёт понять что ему не стоит переходить дорогу и ему достаточно сделать это один раз перед каждым, кто осмелится. Тате стоит научиться быть изворотливее и не бояться показать зубы. — Ну и что скажешь? Утрёшь ему нос? — Я не знаю, но я постараюсь. Спасибо, Чи. Орочи одобрительно кивнул и ухмыльнулся. Напоследок потрепав бордовые волосы братца, он вышел из его спальни. Выдох. Что это было? Это было что-то странное, весьма неожиданное. Тата был наивным ребёнком раньше, но сейчас он смыслит, что все его родственники те ещё чёрные лошадки, и такое чистосердечное поведение Орочи может быть не бескорыстным с его манипулятивной натурой. Хотя, он не сказал ничего сверхъестественного и вряд ли это на что-то бы повлияло. Доверие внушает факт, что все его братья друг друга ненавидят или не имеют друг к другу почти никакого отношения, тут даже не стоило бы переживать. Значит стоит прислушаться и попытаться.***
После того дня в поведении Таты появились небольшие изменения, он стал строже к себе и всеми силами не давал себе заниматься самобичеванием, как привык за последние 7-8 лет. Ему действительно хотелось сделать глоток воздуха, всплывая со дна. Да, было обидно, когда Молниеносный вновь и вновь его мастерски доводил за факт существования младшего брата, но наставление Орочи было сильнее и стало некой бронёй. Молниеносный не сразу подметил, что больше не способен моментально вывести Тату на слёзы, а когда заметил, то стал искать способы похуже. Это заняло какое-то время, потому что больше ничего и в голову не приходило. Все изощрённые и классические сюжеты абьюза к младшему исчерпаны и больше не дают плодов. На счастливое удивление Тата стал жить спокойнее и даже немного сблизился с Орочи, который внепланово стал ему примером. Хороший старший брат часто неоднозначно затрагивал темы насилия, мести, ревности и прочего, чем в принципе и жил, а Тата мотал на ус, непроизвольно запоминая все ньюансы психологии информированной ему Орочи. Вся жизнь Таты не особо изменилась, если считать в целом, но он почувствовал что это та самая свобода в четырёх стенах, к которой он стремился. И не смотря на улучшение его состояния, тема мести стала неотъемлимой части жизни с "нового листа" То ли влияние змеюки такое сильное, то ли обиженный ребёнок внутри кричал о желании подать обидчику холодное блюдо, но младший среди Эдгаров стал дышать этими навязчивыми мыслями. Он как фанатик рисовал свои тёмные фантазии, работая рукой и карандашами как не устающий механизм, после чего прятал стопку работ под кроватью. Плейлист также приобрёл кроваво-красные оттенки, сказываясь на помешательстве к чернухе. Но не всё хорошо, что хорошо кончается, и в самый неожиданный момент Тата находит след своего травмирующего пережитого в перевёрнутой комнате. Плакаты с певцами, которые были его лучшими друзьями в самый тяжёлый период были безжалостно оборваны и некоторые ценные вещи, хранящие тёплую память исчезли в неизвестном направлении. Мальчик не может поверить своим глазам, на кровати лежит разорванная стопка его фанатских рисунков, где были карикатуры мести Молниеносному, изображённые и расписанные в самых наглядных подробностях. Кто же ещё, как не герой картин? Нашёл новый способ напомнить о себе Тате - переступить черту. Не то время, не тот человек. У Таты бешено колотится сердце, да так, что вот-вот расколется на части, а дивные голубые глаза блестят от слёз как хрусталь. Эти слёзы не такие как раньше, их породил гнев. Ночью Тата в одиночку убрал комнату и склеивал всё, что ещё можно было склеить. Ему не хотелось никому докладывать что произошло, потому что он готовил исполнение плана, что продумывал на протяжении месяца. В самый тихий сонный час, в доме погас свет, было довольно жарко и жар накалял агрессию, которую малыш в себе притаил чтобы вывалить скалой на главную обузу на пути. Шаг, второй, третий. Тата достигает подвала, где его внимание привлекает отцовский тесак, который он использовал для разрубки мяса и хрящей у дичи. — Вот твоё следующее упоение, Молн. Бледная юношеская рука берёт громоздкую рукоять, поднимает, оценивая вес предмета и Тата набрав полную воздуха грудь поворачивает голову к лестнице, уже предвкушает следующие события. Выбравшись обратно в коридор дома, парень твёрдо шагает на второй этаж, прямиком к спальне драгоценного Молниеносного. Тихо проверяя закрыта ли дверь комнаты, она оказалась не закрытой. Какое счастье. Тата бесшумно заходит, осматривает "свинарник" и не особо обращая внимания на бардак подходит к кровати. — Что? Что за... Чёрт, где он? - Тата хмурит брови оборачиваясь обратно к двери, судорожно думает самые близкие к истине варианты куда подевался ненавистный брат. Додумывает посмотреть в сторону окна, выходящего на задний двор. Молниеносный, как ни в чём не бывало курит сидя на крыльце заднего выхода. Обычная традиция не спать допоздна, чтобы выйти подымить под звёздами в одиночестве. Тата не теряя ни секунды мчится из комнаты Мэда вниз по лестнице чуть не падая с неё кубарем. Добежав до заднего выхода Тата поворачивает ручку и уже готовит себя духовно. "Быстрый щелчок, толчок, взмах и удар". Понятно, надо действовать очень быстро. Собравшись, младший Эд открывает дверь и массой тела сталкивает Молниеносного с крыльца на траву, отчего тот неразборчиво матерится и оборачивает голову в момент когда Тата уже укрепляет хватку на рукояти тесака. У Молнии широко распахиваются глаза, он пытается увернуться от удара, но Тата попадает по его плечу, нанося глубокую рану почти до кости. Молниеносный корчится и начинает кричать хватаясь за кровоточащий разрез. Он осознаёт что вот-вот распрощается с жизнью. Он ни то ли с ужасом, ни то ли с гневом смотрит на Тату, забывая как говорить, также истерично пытаясь отползти, увернуться, спастись. От этого взгляда и дрожи у Таты воцарило чувство, которое он не испытывал ранее - эйфория от настоящей мести, при виде отчаяния врага. Господи, как же ему приятно смотреть и слушать как тот, кто глумился больше всех, беспомощно скулит и не может противостоять. Грандиозный план сработал на "ура". Мэд вытягивает здоровую руку вперёд, собрав все силы, переступая через боль и заставляет Тату затормозить в недоумении от реакции наказанного. — Тата! Извини меня. Мне жаль, что я так сильно тебя расстроил, что ты готов меня убить, - Молниеносный говорит дрожащим от сильной боли голосом, - прошу остановись, послушай меня! Тата опускает руки держащие оружие на взмахе и вопросительно смотрит на старшего. "Жаль"? Строит из себя жертву перед своей же жертвой, жалкий говнюк. — Да, тебе должно быть жаль. Ты сам копил грехи на своей карме, и теперь получишь вдвойне. — Нет, пожалуйста, подожди, ах... Я конечно не из лучших побуждений тебя обижал, но не рассчитывал на... такое... И прости меня, умоляю, брат... Голос Молниеносного дрожит сильнее, обильная кровь пачкает светлую футболку багровыми пятнами, отражающими блеск луны на себе. Тата молча смотрит на него с полным равнодушием и тяжестью в глазах, где не осталось ничего светлого. — Я тебе не брат, уёбище, - Взмах - удар. Холодное оружие вонзилось в теменную область черепной коробки, пробивая кость и мозг. Он мёртв, зелёные глаза застыли в искреннем ужасе, тело рухнуло на газон, окрашивая зелень в красный. Тата смотрит на тело Молнии чувствуя волнение и вспыхнувшую гордость в себе. Дышать стало проще. Почему? Дело правда было в нём? Больше травить воздух некому. Парниша с усердием вынимает окровавленный тесак из головы мучачоса, и прислоняет к грязному металлу свои губы, вдыхая аромат железа. Он чувствует себя героем. Впервые в жизни сделав что-то большое, просто огромное - постоял за себя. Тата снова смотрит на истекающее горячей кровью тело, не зная как дальше поступить, как вдруг интуиция шепчет посмотреть в окна дома. Мальчик оборачивается и понимает что интуиция не подвелв. В окне из спальни Молнии на него смотрит никто иной как Орочи. Орочи с широко распахнутыми глазами, но не испуганно, а торжествующе. Тату берёт страх и надежда что Орочи его не сдаст, он жалостливо смотрит ему в глаза, так и не осмеливаясь шевельнуться. Орочи отходит от окна и скрывается во тьме комнаты. Тата остаётся наедине со своими мыслями и плавно угасающим чувством эйфории. Он берёт мёртвого брата под руки и рывками дотаскивает до обочины возле дороги и сталкивает тело вниз, в воду. Затем в туманном разуме переплетает ноги идя обратно к проклятому дому, чтобы смыть остатки боли со своих рук и лезвия. Ни Тата, ни Орочи об этом больше не говорили.