stay here until i die

Мне сложно описать эту историю, которая произошла со мной совершенно недавно – в проснувшихся от холодов Мае. Меня зовут Кэсси Шольц, и я являюсь неопытным журналистом, юной студенткой и не совсем уверенным в себе человеком. Удивительное сочетание всех этих противоречивых показателей могло свидетельствовать о том, что я довольно интересная личность. Всю свою жизнь я проживаю в Германии, в Берлине, и уже как 2 года я обучаюсь в университете HMKW - Hochschule für Medien, Kommunikation und Wirtschaft, обучаясь на факультете «Онлайн журналистики». С самого детства, ещё в школьном возрасте мне до безумия нравилось писать различные статьи для своей школы: о том, кто победил в городском турнире или же статью, какое мероприятие нам следует ждать в следующем месяце в школьном зале. Все это приносило мне уйму удовольствия - я обожала засиживать перед ноутбуком, в скромном школьном кабинете до пяти-шести вечера, хотя многие ребята моего возраста не совсем меня понимали, и поэтому, я имела довольно скудный список друзей. Огромный след в моей мечте «стать успешным» журналистом – оставил мой папа. В юности, он сам занимался написанием статей для местных газет, и даже сейчас, достигнув возраста 50-ти лет – изредка публикует длинные посты в Facebook, на тему военной политики. Временами он помогает мне в написании лабораторных работ, и перечитывает написанные мной статьи, заявляя, что в них не хватает «искры». Не хватает той самой уверенности, о которой я заявила в самом начале. - «Писать хорошо — это значит никогда не говорить «Вы должны были это видеть»! – процитировал он популярного инвестора и предпринимателя Джеффа Маллетта, - Прости, что я скажу тебе это и прошу не обижайся – твои последние работы стали все более и более посредственными. Такое чувство, словно я уже читал это где-то, или видел на обложке газеты в супермаркете… - немного полноватый седой мужчина, в круглых очках и в домашнем бордовом халате, уселся напротив меня. Я почувствовала себя немного озадаченной его словами, и начала накручивать свои блондинистые пряди на палец. Мои волосы были средней длины, поэтому закрученные локоны моментально падали на мои худые плечи. - Пап, ну я же только учусь… - с моих уст прозвучал надоедливый тихий тон, и я моментально посмотрела на камин, в котором танцевал чуть яркий огонь. - Это всего лишь отговорка, чтобы перебороть себя и быть прямой, а я помню, как одна из твоих статей попала в Bild как раз потому, что ты просто шустро выпустила интервью со скандальной семьей Штугартов*. Ты была самой первой и поэтому – тебя обделили в университете и стали выплачивать стипендию как «Лучший первокурсник года». Kleine*, не каждый первокурсник может написать статью для Bild и я уверен, что у тебя ждет потрясающее будущее, но… - он перелистывал страницы на планшете, разглядывая каждую строку, каждое слово, каждую букву, - мне кажется, ты начинаешь перегорать к этому делу. Я с неким сожалением посмотрела на него. В моих серых глазах продолжал отображаться яркий свет костра, и через несколько секунд – просочились горькие слёзы. Слёзы правды. - Ты прав, vati*. – опустила я свою голову, чувствуя, словно я подвожу его. Он был абсолютно прав. После этого «университетского» повышения, я ощущала себя довольно расслабленно: я могла не писать неделями, и даже взяла мини-отпуск на месяц, понимая, что я уже «якобы» достигла успеха, но… Нет. Это был полный журналистский кризис. - Тебе нужен новый толчок, новые поиски интересных моментов. Это может быть театр, художество… Чёрт его знает, да даже политика! – мой отец начал раздумывать расчёсывая свою седую длинную бороду, а его карие глаза начали мельтешить с одной стороны в другую. - Музыка! – вмешалась я в его раздумье, и с улыбкой посмотрела на него. Он с улыбкой посмотрел на меня и тихо засмеялся: - Господи, Schatz*, ты ведь знаешь, что в последнее время вся немецкая музыка превратилась в сплошное дерьмо из молодых псевдо-рэперов. Это не музыка, это сплошное Scheisse*! – он опустился на спинку стула и смотрел на меня немного осуждающе. Я поправила свои полуовальные очки с золотой рамкой: - Как раз они и не имеют популярности и интервью с ними, возможно в дальнейшем, станут популярными! Это как выстрел «на рожон»! – я начала немного взмахивать своими руками, пытаясь переубедить своего папу. - Это большой риск и затраты твоей энергии. Может лучше криминалистика? Она всегда имела большой спрос и популярность у зрителей. – папа положил планшет на бедро, скрестив руки, и затем положил ногу на колено, до сих пор пытаясь отговорить меня от этой идеи. - Неужели ты впервые не хочешь поддержать свою родную дочь? – я немного нахмурила брови и выхватила свой планшет с его бедра. - Попробуй это, – засмеялся он и привстал с мягкого бежевого пуфика. – попробуй, aber*! – он начал со спины подходить ко мне,- не забывай, что ты очень молода и энергична. Нельзя терять время впустую. Подумай об этом. – он положил свои сильные массивные ладони мне на плечи, а я вслед повернула свою голову в правую сторону. Медленно мой отец начал удаляться в сторону двери, которая выходила в общий зал, тем самым взор на него становился темнее и темнее, он практически дошёл до конца зала: - Du wirst meinen Artikel überall sehen, Papa.*