курение сближает

После той ночи прошло почти семь лет. Руслан конечно чувствовал себя странно, но не слишком. Как тот и проговаривал в своей голове раньше — Данила определённо был неотъемлемой частью домашнего уюта, его же разорителем и параллельно с этим чем-то пустым. Конечно, звучит слишком меланхолично для описания какого-то нелепого парня, что вечно курить хочет, но так оно и есть. Изменилось многое: Русланов круг общения, финансовое положение, концерты, музыка, да сам Тушенцов как никак успел порядком возмужать. Да, может, одна деталь так и не изменилась, точнее — вечно болезненный вид Руслана, но, он уже смирился, все смирились. Либо не замечают. Либо, даже не хотят замечать… нахер. Проснувшись посреди ночи, Руслан думал об этом, но быстро сменил ход мыслей: хочется курить. Странно, что все эти года его ломало лишь на никотиновые жвачки, сейчас же хотелось сигарет. Да, конечно, жить в москва-сити — удовольствие дорогое, но зато какое. В особенности в Руслановой квартире, коя является одним большим навесом золота, что уж говорить про неимоверный вид из окна и большущую плазму возле дивана, на котором тот частенько забывался и засыпал, например, как сегодня. — Б-блять… Тихо шипит парень, жмурясь от жуткого холода на улице. На балконе красиво — бесконечные небоскрёбы струились вверх по небу, машины люксовые проезжали, из одной из них даже громко играл минус Русланового трека. Приятно. Смиренно глянув на все это, парень сел на диванчик справа, укладывая бархатистый плед на себя. Мысли о проблемах что скребли душу, словно кошки-царапки убивали, действовали похуже седативных и нейролептиков. Хотя, наверняка злосчастные препараты также внесли свой вклад в вечно убитое состояние Руса. Поэтому и хотелось курить, хотелось испариться, прям как сигаретный дым, кой Руслан увидит спустя пару кратких движений: Достать сигарету, достать зажигалку, зажечь, затянуться. Едкие клубы дыма сочились из Руслановых лёгких, ударяя в нос своим не менее едким запахом. Что-что, но вот сигареты сто процентов раньше были лучше. Про времена… такого бы Сергеевич не сказал. Красиво, конечно стало, особенно когда дождь пошёл. Все выглядело как в каком-то уж слишком грустном киберпанке, пока Руслан со слегка поблескивающими от непривычного дыма глазами глядел на все эти ветви дорог, спешащие куда-то машины и переливающиеся один за другим баннеры. — Привет. Вздрогнув, и одновременно с этим выкрикнув что-то несвязное, типа «нахуйблятьсука» Руслан нечаянно выкинул сигарету вниз, по балконам. Дышит рвано, когда видит его. Данила. Живой, здоровый, точно такой-же как тогда, семь лет назад. Стоит и лыбится все также хитро, облизывая розоватые губы. — Напугал? — ехидно чуть ли не мурлычет он, складывая руки на груди. — ниче, я тоже сам себя боюсь, как говорится «не чужд, хотя-б приятен». Руслан еще чуть меньше минуты в глаза чужие втыкает, иногда проходясь взглядом по Данилиному подтянутому силуэту. Не думая о сложившейся ситуации и вовсе, выпаливает: — Ты почему здесь? Кашин хмыкает, прихватывая только начатую пачку чапмана, достав оттуда сигарету и вновь предлагая закурить. Что-то в обоих так и не поменялось. — Погостить пришел, просто. Руслан взглотнул, пытаясь увести взгляд от чужой, такой знакомой, родной, красивой морды. В итоге с этой задачей успешно справляется, выхватив сигарету из Данилиных пальцев. Поджигает руками дрожащими, прикрыв глаза. — А ты изменился, — улыбается тот, так по солнечному, что-ли. — татушки новые набил, и серьга у тебя, ну, прикольная. И та и другая. Нервно ухмыльнувшись в ответ, шатен говорит: — А ты ни капли не изменился. Рассмеявшись, парни смотрят. Куда-то смотрят, все же, зрелище красивое, да и момент для загадочных поглядываний хороший. Словно во всяких фильмах. — Я скучал по тебе. Данила на это лишь лыбится, присаживаясь рядом. Выхватывая чужую сигарету из рук, к губам ее пристраивает, теперь же утягивает и тёплое покрывало на себя, приобняв Руслана за плечи. — Пиздец ты раскабанел конечно, — озадаченно тараторит тот, пока Руслан громко смеётся, — да я за плечи твои ухватиться не могу, че за бред? — Ну ты мастер по порче атмосферы. Наконец решая ближе рассмотреть столь забытое собой же лицо, Даня хмурится, закусив губу. — Что? — Тушенцов его волосы взлохмачивает, глядя в ответ, в такие тёмные сейчас голубые глаза. — неужто ты на эту хуйню обиделся, Дань, серьёзно? — Да нет. В лицо говорить не хотелось, тем более — настроение портить. Поэтому Даня лишь с жирным как казалось намёком чужую нерабочую сторону лица подхватывает и на себе поворачивает, массируя смуглую кожу. Руслан вздыхает. — А, это… — опускает взгляд вниз, и робко проговаривает — из-за синдрома моего. Я, вроде как тебе рассказывал, ну… если ты помнишь. — Да не то, тихо. Молчат. Кашин продолжает чужую щеку гладить, взглядом спускаясь к губам. Целует.