Сирень для человечного

Всë тело сжалось. Под кожей неприятно, блуждая по всей плоти, шёл ток. Он пытался вживить, молил о том, чтобы одуматься, но глаза совершенно не отрывали взгляда. Всë внутри дребезжало, будто кто-то или что-то устойчиво било по голове. В мыслях застрял лишь счëт секунд и постоянная мольба, просящая лишь о уходе на следующем числе. Но не было сил сдвинуться с места. Фиолетовые глаза слишком сильно хотели уловить его образ, запомнить, каким он был. Даже его обросшее лицо в тот момент не казалось отвратительным. Седина, уже появившаяся у него, верно не из-за времени, а из-за стресса, была лишь маленькой долей, которую хотелось запечатлеть. В синей крови его лицо, его тело, его руки. Этот цвет безумно подходил бездыханному телу. Подметить такую деталь тоже было несладко. От самого себя ко рту приступала рвота. Раньше, да никогда вовсе, ничто не могло вызвать таких чувств. В животе и так всë пережимало, но в грудной клетке ощущение было куда сильнее. Рëбра сковывали дыхательные пути, а сердце будто бы пыталось вырваться наружу. Из-за этого непривычно мëрзли руки, холодели пальцы на концах. Грустная мысль зависла в голове. К телу безумно хотелось притронуться, подарить тепло, но это невозможно. И не будет возможно больше никогда. С нарастанием чисел Глот всë больше понимал, что потеря времени грозит ужасными последствиями. Нет, он точно знал, что хуже последствий сейчас только те, какие вещи совершило его высокомерие. Капитан не убивал Весельчака, он не касался, может быть, мягкой кожи, но именно его руки в синей крови. С ударами беспокойного сердца осознание приходило всë больше. Ненависть. Она прорастала в теле капитана с неумолимой скоростью. Сильно сводило зубы, казалось, что всего пару минут хватило бы Глоту, чтобы разодрать собственное тело в клочья. Желание вывернуть его наизнанку было, пожалуй, не единственным, но чуть ли не основным. Глот вырвался из своих мыслей лишь тогда, когда перевëл взгляд на заброшенное здание. Времени не было, его совершенно не хватало, чтобы остаться на пару секунд и укрепить в своей памяти такого смелого человека. Но мëртвое тело было не только ужасно храбро, но и напоминало капитану о нëм самом лучше, чем любая другая вещь в этой вселенной. Как раз об этом больше всего не хотелось вспоминать. Пару этажей вверх, а после лестница превратилась в одно сплошное месиво из ступенек. Почти до безумия хотелось сосредоточиться только на них, но мысли шли в другую более очевидную сторону. Глот погрузился в цикл, где уже и времени различить нельзя было, но как только он достиг заветной двери, вся тьма резко провалилась в подкорки сознания. Он прислушался, оказавшись в квартире. Капитан чувствовал, что всë больше стал выпадать из этого мира, будто бы погружаясь в симбиоз. Но чуждо было ему желание погрузиться в состояние полного оцепенения, когда цель была так близко. Хоть в груди до сих пор неприятно кололо, не заостряя внимание на своей боли, он пробрался дальше по обломкам. Фиолетовые глаза вспыхнули огнём надежды, но Глот так сильно пытался игнорировать это, что даже не заметил испуг двух подростков. Они мирно и достаточно недвижимо стояли посреди помещения, видимо, что ожидая чего-то. Алиса нахмурилась, сделав глубокий вдох. Еë предплечья и тыльные части ладоней засветились красными огоньками, детали стремительно стали меняться местами и появляться прямо из-под ткани. Девушка выпрямилась в тот момент, когда на еë руках оказалось достойное оружие. Она встала перед Колей, пока тот не выбежал вперëд, внимательно оглядывая пирата. — Ты... — в мыслях Глота бился ток, казалось, что впервые в своей жизни он настолько смело ругался, пусть и у себя в голове. Заводить диалог с врагами, когда их можно было бы просто задушить, было не самой приятной вещью. — Николай Герасимов? — Коля. — ответил парень, пытаясь поймать на себе взгляд Алисы, которая в свою очередь находилась ни в меньшей растерянности, чем он. — Космион у тебя? — капитан нервно дëргал глазами в разные стороны, в ничтожных попытках понять, почему он не может произнести такие лëгкие слова и почему его ощущения сводятся к глупости. Коля не ответил, сделав пару шагов назад. — Значит да. Заключим сделку? — С пиратом? — воскликнула Алиса, в еë словах промелькнуло не только удивление, но и злость. — А с чего бы мне заключать с тобой сделку? — Чем больше сомневаешься, тем меньше шансов на жизнь. — констатировал факт Глот, хоть и не уточнив о чьих жизнях шла речь и подойдя ближе. Каким бы нейтральным он не пытался казаться, его фигура, как клеймо, отпугивало любое живое мирное существо. — Ты оставляешь космион себе, а взамен я прошу спасти У. — Весельчака У? Он...— Коля стал более расслабленным, когда капитан упомянул знакомую и вполне неплохую личность. Парень не забивал голову мыслями об этом пирате, но вспомнив, что случилось с ним в последнюю их встречу, Герасимов неосторожно воскликнул. — Мëртв? Глот посмотрел чуть выше двух подростков, вспоминая последний образ своего напарника. По телу неприятно пробежались мелкие холодные мурашки, отчего капитан неожиданно вздрогнул и впал во внутренний ужас от своих же чувств. Но виду как такого не падал, и просто сделал быстрый кивок головой. — Теперь наша очередь диктовать условия. — Алиса опустила руки, они ещë пару секунд тускло помигали огнями. Она уверенно вышла вперëд, с гордостью и храбростью вставая перед пиратом. Ей не понадобилось много времени, чтобы собраться с мыслями. — В таком случае, ты возвращаешь мне моë настоящее, идëт? Глот не особо мог понять, почему время стало принадлежать одному лицу, но тем не менее, понял, что Селезнёва имела ввиду. Если идти по пути хода еë мыслей, то на данный момент они находились во времени капитана. К его большому сожалению, это был неприятный вывод, подпитывающий внутреннее высокомерие. В голове работали своеобразные часы, поэтому пират быстро сконцентрировался, это не получалось у него хорошо последнее время, и молниеносно вложил небольшую монету себе в ладонь. Холодная рука потянулась прямо к парню, но тот лишь неприятно отодвинулся, чего-то не понимая: — А это ещë зачем? — Никаких пиратских слов. — возмущëнный голос девушки сразу же привлëк всë внимание. Она схватила руку Коли и сжала в своей, чтобы он не смог пошевелиться. Парень вздрогнул от такой резкости, но ничего не сказал, оставив слова Алисе. — Мы не космические пираты, обойдëмся обещанием. Глот согласился с Селезнëвой только длительным молчанием. Сжав ладонь, он убрал монету. Капитан попытался сделать лицо более спокойным, но у него не получилось. Нервы давали о себе знать очень хорошо, поэтому не оставалось ничего, кроме почти незаметной смены эмоции и внутренней бури. С другой стороны, он постоянно корил себя за то, что ещë не привык к этому. Такие мысли наводили и боль, и ужас, того, к чему Глот кардинально не был готов. — Доверьтесь мне, план обсудим по дороге. Пират, не дожидаясь двух своих, на данный момент, союзников, направился по развалинам к лестнице. Селезнёва с Герасимовым переглянулись, задержав взгляд на глазах друг друга, но им слишком быстро стало неловко, поэтому продлилось это недолго. Алиса пошла первой, пару раз легонько ударив себя по предплечью, будто намекая Коле на что-то. Тот, взявшись за еë руку, больше медлить не стал. КОНЕЦ ПЕРВОЙ ГЛАВЫ.