Мы невозможны

      Ночь перед летними каникулами должна быть самой сладкой, но Грег вместо блаженства ощущал только полный мочевой пузырь. Выбравшись из под одеяла и прокравшись мимо Малыша, он пробрался к двери в ванную без замка, которая оказалась... открыта?       Зайдя внутрь, Грег увидел лишь спину старшего брата. - Родрик? - Уходи.       Рядом валялись упаковки от бинтов, ваты и пустой... блант? Неверно ему кажется. - Это блант? Родрик, что-то случилось или... - Я сказал: уходи!       Тут Родрик разворачивается, и Грегу всё становится ясно. Фингал здесь, ссадина там, россыпь из синяков на шее. Не то чтобы Родрик не выглядел, как человек способный на драку. Он как раз был образом бунта и максимализма. Но натурально избитым его не встречали. А что уж говорить про остальное. Красные глаза и терпко-сладкий запах. Жаль что это не духи.       Последнее время поведение Родрика волновало всех: семью, группу, соседей. Заторможенный, сонный, молчаливый. Не отвечает на вопросы или отмахивается бессонницей. Домой возвращается поздно. Можно списать на обычный подростковый период - вечеринки, дешёвый алкоголь по скидке, девушки, сомнительные компании, с которыми точно не стоит пить - идиллия. Как будто пазл в голове должен был сложится, однако Грег чувствует подвох, а после того как он увидел, что брат тащит бонго в комнату через гараж, то все встало на свои места.       Грег не говорил, что он знает, не хочет портить отношения с братом, но если он не скажет никому, то Родрик испортит себе жизнь. - Где ты был? - Грег, ради своего же блага, уходи.       Родрик осознаёт, что он может натворить в таком состоянии, этого же он и боится. Дорожкой больше, дорожкой меньше - это пустяк, пока не приходит бесконтрольная агрессия и в последствии страх. - Что с тобой?       Тут Родрик берет чужое запястье. - Сейчас ты уходишь, закрываешь за собой дверь, поднимаешься в свою комнату, ложишься спать и забываешь всё то, что ты здесь видел. Иначе я тебя убью, реально убью. Не доводи до греха.       Сложно сказать что конкретно сейчас вселяло страх в Грега. Монотонная речь? Отсутствие эмоций? А может это всё же страх за брата? Или за свою жизнь? - Я ненавижу тебя, Родрик. Слышишь меня? Ненавижу! И я никуда не уйду, я просижу здесь с тобой всю ночь, а если нужно, и утро! Просто расскажи мне всё! - Я ничего тебе не скажу. Не сейчас. Не в таком состоянии.       Родрик еле держал его запястье, так что Грегу не составило труда выбраться и приобнять брата за плечи. - Боже, Родрик... - Зачем ты обнимаешся если мама этого не видит?       Вместо ответа объятья стали крепче. Мама и не увидит, не должна. Для нее это будут её славные мальчики, которые не могут найти общий язык. - Ты же обо всем знаешь, не правда ли?       В ответ лишь напряжённое молчание. Грег просто не знает что ответить. Ему и не надо отвечать. Родрик всё понимает, а поэтому спрашивает: - Давно? Как долго ты об этом знаешь? - Я видел как ты крался через гараж.       Непроизвольный выдох. Родрик не разочарован, ни зол. Как минимум не на Грега. - И ты не сказал. - И я не сказал. - выдержав драматичную паузу, Грег продолжает, - можно я не буду уходить? Я хочу тебе помочь, я не оставлю тебя здесь и не позволю тебе портить себе жизнь. Ты же себя разрушаеш!       Родрик аккуратно толкает Грега на край стиральной машины и вручает зеленку и бинты. - Раз не хочешь меня слушаться, то хотя бы помогай. - встретившись с непониманием в глазах Грега, он продолжает, - я не умею бинтовать раны.       Грег положил руку Родрика себе на колени и, придерживая запястье, приступил к обработке ран. Царапины и ссадины покрывали всю руку Родрика. - Всё, хватит, Грег, щипит! - Не шуми! Ты же сейчас родителей разбудишь!       Чтоб избежать лишнего шума и дабы помочь Грегу обработать раны, Родрик снял футболку и со всей силы прикусил её, предоставив обзор на белые резцы и на свое искалеченное тело. Дефекты шли от лица до лобка, а ниже всё прячут скини джинсы.       Грег очень хотел, но не рискнул спрашивать что же с ним случилось и кто это сделал. Никогда ещё у него не было такого желания отомстить и уничтожить всех кто хоть попытается ещё раз навредить его брату.       Рука обработана, осталось только... кончик бинтика туда, а второй сюда и вот, бантик готов. - Как мило, а ещё по-девчачьи. Ты ещё больший лох чем я думал.       Вместо ответа Грег просто продолжил обрабатывать раны зелёнкой, он прошелся по бокам и под ключицей. Больше бинты не нужны были, но менее болезненой обработка ран не стала. Футболка заглушала все крики, всхлипы и впитывала слёзки. Со слезами потекла и подводка. В этом была своя красота не часто увидишь Родрика в слезах, с опухшими губами и красными глазами. И в таком виде он на удивление невероятно прекрасен.       Одна из ран шла от нижнего ребра и спускалась по боку под ремень. - Можно? - Валяй.       Грег опустил край джинсов, оголяя рану и часть лабка. Пока он обрабатывал раны, Родрик подал голос: - Придёшь ко мне завтра. Я тебе кое-что покажу. - А конкретнее? - А конкретнее... Ш! Узнаешь завтра... Ай! Можешь аккуратнее?       Грег обратно засовывает футболку в пасть брата. - Я приду.