Разрушенные ожидания

В тускло освещённом подвальном помещении, сгорбившись над кипой бумаг, на неудобной деревянной табуретке сидел Иван Брагинский, затягиваясь самой дешёвой и не особо качественной сигаретой, в очередной раз думая о том, что ему следует бросить эту пагубную привычку. Ольга и так недовольна из-за частых выпивок по вечерам, а тут еще и весь дом пропах ужасным, тяжелым и через чур насыщенным запахом сигаретного дыма, он окутывал всё вокруг, проникая в самые укромные уголки. Из-за этого приходилось на постоянной основе, не закрывая окна ни на минуту, проветривать особняк, в котором жили все советские республики, и от каждого слышались тонкие намеки с упреками в сторону этого пристрастия, регулярно стирать занавески в его кабинете, где Иван безвылазно обитал на протяжении всех суток, ткань быстро желтела из-за смога, мириться с постоянными страхом за здоровье брата. Погрузившись в свои мысли, Брагинский не заметил, как сигарета уже давно истлела, а сам он уже несколько минут просто держал в руках фильтр, периодически делая бессмысленные затяжки. Бросив быстрый взгляд на простенькие часы, висевшие над дверью, через которую, как оказалось, гости должны были зайти еще полчаса назад, брови неосознанно опустили к переносице, выказывая недовольство их хозяина. — Вот тебе и знаменитая англосакская чопорность… — выговорилось в никуда на выдохе с явным раздражением, прикрыв уставшие веки мозолистой рукой, воплощение РСФСР. Такого обращения в обычных условиях он бы не стерпел по отношению к себе, но этот случай не относится к категории обычных. Сегодня его ожидала награда за всё то, что было поставлено на кон в той кровопролитной войне. Только ради этого он остался в этом мрачном, совсем неуютном помещении, а не направился в родной дом, где его уже давно ждал теплый и вкусный ужин, приготовленный руками его прекрасных сестер в кругу других, не менее ему близких людей. За ещё одними размышлениями ушла ещё одна сигарета, и ещё один фильтр покоился в его руках, никак не отправляясь в пепельницу к другим. Его думы были прерваны настойчивым стуком в дверь. Похоже, это уже не первая попытка вырвать его из собственных раздумий. — Входите, входите, — еще не вошедший гость своей назойливостью уже до чертиков осточертел Ивану. — Fuck, what took you so long to answer? You have such a strict bully standing there, imagine, he forbade me to go in until you let him, — сетовал на добросовестного солдата бесцеремонный американец. — У нас принято ждать дозволения, он лишь выполнял свою работу, нечего на него скулить, Альфред. — Don't they even let you go to the toilet without permission? — вставил свои пять никому не нужных, по мнению Ивана, копеек только что вошедший Англия. — Скучал по твоему тонкому британскому юмору, Артур, — «мило» в своей привычной манере улыбнулся ему русский. — I don't doubt it — в ответ полетела не менее «милая» улыбка. — Так опустим все любезности, хотя вы и так это сделали, опоздав на полчаса, где он? — как же ему не терпится! Эта жажда просачивалась сквозь каждое слово. — Very much it turns him out, right on the wrong side, then vomits blood, then something else, I had to stop a lot, and he didn't really want to meet you, unlike you, — объяснился Керкленд. — Не удивительно, всё и вся сейчас в разрухе: экономика, социум, территории, — последние слово русский намеренно выделил, намекая на свое нетерпение. — We've already figured out that you can't wait to see us again. It was handed over to the soldiers who met us, and we went in for a formality. Most of the necessary documentation has already been signed by your boss, you just need to get two-three of your autographs, and all the bureaucracy will be sorted out. I don't think you'd mind signing them later, at the next meeting, — раз уж принимающая сторона изначально просила обойтись без формальностей, то и задерживать самого себя из-за них Англия не собирался. — Понял, есть еще что-то что вы хотели бы обсудить? — Брагинский постарался «тонко» намекнуть, что радушного приема ждать этим двоим нет смысла. — No, that's all. You don't have to see me off, — Артур даже рад, что встреча прошла без лишней, никому ненужной агрессии и заняла лишь несколько минут. После войны все как на иголках и готовы лаять друг на друга из-за всякой ереси, как дворовые псины, а тратить на это свои последние моральные ресурсы очень уж ему не хотелось. Не дождавшись ответа Ивана, гордо подняв голову к небу и развернувшись на 180 градусов, Керкленд покинул, мрачное и совсем ему не приятное, помещение. — Have fun! His regeneration is already almost non-working, so you can enjoy your time spent with him to your heart's content, — послав на прощание воздушный поцелуй, Америка вышел из полумрака вслед за братом. Оставшись в полном одиночестве, Брагинский решил выждать немного времени, прежде чем навестить его старого приятеля, которого, небось, кинули в каморку погрязнее. В это время только что ушедшие братья не могли прекратить обсуждение будущего одного воплощения. — I'll bet you a hundred bucks that he'll just cut it into pieces and spread it all over his territories with the slogan: «A piece for each republic! " оr: «Take a leg, give your friend a hand!», — заливаясь смехом, делился своими мыслями с родственником Альфред. — On the contrary, the brat will probably be tormented for several months until it dies, — оскалившись проговорил Артур. — In any case, this «great» is over,— чересчур серьезно для себя отметил Джонс. — Undoubtedly. I suggest we continue the conversation later, because even the walls have ears here,— постарался закончить разговор Керкленд, боясь реакции Ивана на случай если ему передадут их слова, а ему точно доложат о каждом их шаге. Американец лишь согласно кивнул на его предложение. Пройдя в тишине еще несколько метров, они подошли к массивной железной двери, которую открыли перед гостями два услужливых солдата. Далее, ещё преодолев несколько небольших ступеней, уселись в черную, явно недешевую машину, дверь которой распахнул перед ними водитель, и дали распоряжение ехать как можно быстрее в аэропорт, дабы поскорее покинуть это, давящее на всех и вся, место. Те же самые солдаты провожали транспортное средство иноземцев взглядом, как только оба убедились, что заграничная машина покинула территорию, начали закрывать громоздкие врата. Едва уличный свет прекратил поступать в мрачное помещение, один из служивых строевым маршем направился в сторону кабинета Ивана. Пройдя совсем немного, он отдал честь стоявшим возле дверей кабинета сослуживцам, постучал и, дождавшись разрешения, вошёл. — Рядовой Журавлев приветствует товарища Брагинского, — громогласно, отдавая честь, проговорил вошедший. Правда, ему было всегда интересно, кто перед ним такой. Все знали, что это невероятно высокая шишка, которому все тут должны подчиняться, но никто даже не знает его звания, всем приказали называть его «товарищ Брагинский» и не более. — Смирно, — отдал приказ, выдыхая сигаретный дым, Иван. — Разрешите доложить! — Разрешаю. — Иностранные гости покинули территорию несколько минут назад. По пути к выходу они обсуждали… — неуспевшего пересказать чужие слова мужчину перебили. — Не стоит. Мне не интересно, о чём они болтали, тем более я более чем уверен, что и так знаю тему их бурного обсуждения. Лучше передай приказ, чтобы немца, которого нам передали, отмыли, накормили, причем нормальной едой, а не помоями, и привели сюда, на всё это выделяю 40 минут, а сейчас свободен. — Так точно! — вновь отдав честь, рядовой поспешил покинуть кабинет столь интересной для него личности. И вновь Иван затянулся уже истлевшей сигаретой в ожидании исполнения своего приказа.