***
После внезапных новостей по телевизору о свержении Викария, а также задержании многих бунтарей и участников «Манифеста крови», жители Нью-Пари обзванивали близких по недавно восстановленной связи и бурно обсуждали произошедшее ночью. Энн Рид узнала о произошедшем по пути на работу в свой магазин, который открыла совсем-совсем недавно. Она не знала, как бы ей позвонить дочери, ведь она телохранитель Приора, который, собственно, и совершил переворот. Однако разговор двух чистых, шедших впереди, заставил ее побледнеть. — Ты знал, что на площади было?! — Нет, а что? — Приора чуть не убили, какая-то неадекватная девица выскочила в форме медика на него с пистолетом… — Да ну, врёшь! Там силовиков было столько, что яблоко бы рядом с Мартеном не упало без их ведома. — Клянусь! Я сам там был. Его чудом псионичка из его охраны вытолкнула из-под прицела. Такое месиво кровавое устроила, что земля тряслась. — Единый, воздержись от таких подробностей. Энн остановилась посреди тротуара. Ей не хотелось верить в услышанное. Негнущимися пальцами набрала номер дочери. Гудки, потом еще. Никакого ответа. Ещё один вызов, тоже безуспешный. Страх сковал тело женщины. Она отошла в сторону, оперлась на фонарный столб. Что делать? Кому ей звонить? Ее друзьям? Откуда им знать… Номера её напарника у нее не было. Схватившись за голову, она принялась набирать Йонасу. Тот тоже не отвечал. Судорожно перебирая варианты в голове, она решила обзвонить все больницы города. Нашла в сети номера центральных больниц. Вряд ли бы охранницу Приора отправили бы в дальний район. В первой она не числилась. Это немного обнадёживало. Рид даже успела подумать, что дочь просто очень занята, в полном порядке и обязательно перезвонит с минуты на минуту. Но надежда сгорела после звонка во вторую больницу, где администратор с сонным голосом подтвердила, что девушка поступила около часа назад к ним. Испуганная мать сбросила трубку, поймала первое же такси и направилась в медицинское учреждение. Она практически выбежала из машины, на ходу рассчитавшись с таксистом. Около входа в больницу стояли журналисты с камерами, которые, очевидно, ждали чьего-то появления и сотрудники в форме КС. С трудом просочившись внутрь, она быстрым шагом направилась к стойке регистрации, где тоже было полно народу. Протискиваясь между людьми, она обратилась к юной особе, которая перебирала медицинские карты. — Здравствуйте. К вам сейчас поступила моя дочь — Лу Рид. Скажите, что с ней? — Лу Рид? — переспросила девушка, вспоминая недавних пациентов и вбивая имя в базу. Прочитав что-то в мониторе, она изменилась в лице, перевела взгляд на женщину и пролепетала. — К сожалению, я не могу разглашать информацию о состоянии сотрудников КС. Это конфиденциальная информация. Вам позвонят позже. — Вы, наверное, не поняли. Я ее мать! — оторопевшая Энн достала из кошелька документы и протянула их администратору. — Я все понимаю, но это распоряжение Приора. Я не могу Вам ничего сказать. Всего доброго. — Да с какой это стати?! Я имею права знать, жива ли моя дочь или нет! — Мадам, я не могу Вам ничем помочь. Энн будто облили ледяной водой. Что дальше? Что вообще все это значит? Она в этом городе совсем недавно. У нее нет никого кроме Лу здесь. Она никого не знает. Ей никто не сможет помочь. Вот если бы она знала имя её молодого человека… Но увы, дочь даже не назвала его имени в разговоре. Неужто ей действительно придется просто сидеть и ждать звонка… Она уже так ждала. Много лет назад, когда ей сказали, что её мужа ищут в шахтах, а через неделю пригласили таким звонком в морг на опознание. Горло сдавило от подступающих рыданий. Она не вынесет этого еще раз. Размышляя над тем, что ей делать, она заметила в середине холла смутно знакомого мужчину, который стоял рядом с каким-то инквизитором. Где она его видела? Точно… По телевизору, рядом с Приором. Может, он ей хотя бы поможет? Она едва ли не бегом бросилась к мужчине в коричневом костюме. — Месье! Умоляю, простите за беспокойство. Вы работаете на Иво Мартена? Баретти, разговаривающий с Ришаром об обыске у Летиции, удивленный обернулся к Энн. — Мадам? Чем могу Вам помочь? Ришар, стоящий рядом, видимо напрягся. Его ход мыслей был понятен. — Я очень прошу, скажите, вы не знаете, что случилось с его телохранительницей Лу Рид? Жива ли она? Голос Энн дрожал от страха за дочь. Слёзы едва ли еще не полились ручьем по щекам. По лицу мужчины она поняла, что он явно знаком с Лу. — Прошу прощения, а кем Вы ей приходитесь? — растерянно осведомился Гектор, оглядывая женщину. — Энн Рид. Её мать, — сухо выдавила из себя та, протягивая начальнику охраны неубранные документы. Тот мельком бросил взгляд на них, удостоверился в том, что она не врет. Баретти был в очень шатком положении. С одной стороны, Приор запретил распространять любую информацию о раненных, чтобы избежать утечки в СМИ, с другой стороны, отказать женщине он не мог. Слишком жестоко. — Я передам Ваш отчёт Приору, Ришар. Ждите от него дальнейших указаний, — он забрал папку из рук мужчины и обратился к Энн. — Пройдёмте за мной, мадам Рид. Ришар лишь коротко поблагодарил Баретти и удалился. Сам же Гектор пошел туда, где находились Кей и Мартен. Правильно ли он поступал? Черт его знает. Рид умудрилась создать ему проблему, не пошевелив даже пальцем. Его прямой начальник сейчас наотрез откажется уезжать из известных Гектору побуждений, чем подставит себя под лишнюю угрозу. Так еще и с родственниками Рид ему приходится проблемы решать. За что ему это? И ведь даже поругаться потом на подчиненную нельзя. Она спасла Мартену жизнь и как нельзя лучше выполнила свои прямые обязанности. Энн молчала, не осмеливаясь что-либо спрашивать и лишь молилась о том, что её отведут к дочери. С каждым шагом она все больше корила себя за то, что из-за своих ошибок в прошлом, оказалась в такой ситуации, что вынуждена просить помощи у первого встречного. Свернув за угол, они оказались в нужном пустом коридоре. На их шаги первым обернулся Стоун. Увидев Энн, он поспешно поднялся и пошел им на встречу. — Мадам Рид, здравствуйте, — он обеспокоенно оглядел ее, сдержанно кивнул Баретти в знак приветствия. Ничего не объясняя, начальник охраны направился к Приору с папками, где лежали бумаги на срочную подпись. Даниэль он оставил в офисе, чтобы она могла отдохнуть хотя бы пару часов. — Кей! Милый, умоляю, скажи хоть ты мне, что с Лу? — ее голос обрывался в всхлипах, которые она старательно пыталась сдержать. — Она жива? — Да, мадам, — его взгляд наполнился сочувствием. — Её сейчас оперируют. — Как… — женщина побледнела, ноги подкосились, надеясь найти опору, она схватилась за стену. — Присядьте, пожалуйста. Я все расскажу. Только не нервничайте так сильно, — эмпатик осторожно взял её под локоть и провел в сторону свободных стульев, чуть дальше от Мартена. — Я...я знаю, что на площади стреляли… она защищала… — её голос дрожал от накатывающей истерики, — Единый, доченька моя… Она спрятала лицо в ладонях, уперев локти в колени, окончательно разрыдалась… Она винила всех в произошедшем. И больше всего себя. Если бы она была участливее к дочери и больше знала о ее жизни, мыслях… Смогла бы отговорить от такой работы. Но зачем? Зачем Лу вообще туда полезла? Под пули за чужого человека. Она же не такая. Кей успокаивающе гладил её по плечам, стараясь оказать поддержку и дать ей выплакаться. — С ней всё будет хорошо, вот увидите. Ей занимаются лучшие врачи Нью-Пари, — ободряюще произнес псионик. — Вы можете ей гордиться. Лу намного храбрее многих сотрудников КС. — Вся в отца… Такая упрямая и стойкая… — всхлипнула Энн. — Но не под пули же лезть. Неужто никто другой не мог Приора закрыть? Пусть другие за него умирают… Она подняла глаза и встретилась взглядом с Приором. Все внутри неё похолодело… Зачем она это сказала?.. Только дочь в глазах начальства опозорила. Она нервно сглотнула, однако тут же пришло и осознание, что Мартен смотрит на неё не с осуждением, а с глубокой печалью. Это было действительно так. Иво чувствовал себя отвратно, когда вынужденно слушал доклады Гектора и вчитывался отчеты инквизиторов. Его слух резал женский плач. Плач, которому он был виной. Смотреть в глаза матери Лу было тяжело. Очень тяжело. Потупив глаза, он встал, отложил бумаги в сторону и подошел к ней. Женщина смотрела на него снизу вверх заплаканными глазами. Так было еще тяжелее на душе. — Мадам Рид, я приношу свои извинения за сложившуюся ситуацию. Можете не волноваться, Вашей дочерью будут заниматься лучшие врачи Нью-Пари. Все расходы покроет Инквизиция, — его голос звучал спокойно и казалось бы беспристрастно. — Благодарю Вас, месье, — женщина встала и опустив взгляд чуть поклонилась. — Не нужно благодарностей, мадам. Благодарить Вас должен только я. Вы воспитали достойного человека. Ваша дочь спасла мне жизнь. Мои действия лишь незначительная благодарность за её поступок. Рид почувствовала, как страх перед ним отступает на второй план, в душе проснулась тоска, которая жила там не один год. Она отвернулась к плотно закрытым дверям операционной и тихо пробормотала: — Не приписывайте мне лишних заслуг, месье. Её воспитал отец, жизнь, друзья… Кто угодно, но не я. Я плохая мать. За это перед Единым и расплачиваюсь. Иво впервые не нашелся, что ответить. От Лу он знал об Энн Рид лишь то, что она жила с её отчимом из-за денег и терпела его издевательства по той же причине. Конечно, он мог бы сказать что-то нейтральное и формальное, чтобы не оставить недосказанности, но это было бы отвратительно и лицемерно. — Что имеем — не храним; потерявши — плачем, — когда-то давно он прочёл эту цитату в доштормовском литературном журнале. — Вы правы, — кивнула та отрешенно. Мозг женщины прокручивал воспоминания о ее настоящей семейной жизни. Не с Тайлером, а с Альфредом. Именно семья раньше была для неё смыслом жизни. Но после смерти мужа она позволила себе сломаться и бросила дочь на произвол судьбы. Ох, она бы все отдала за то, чтобы вернуться в то время, когда все были живы и здоровы. Только жаль, что прошлого не воротишь. Мартен понимал, что смущает женщину, поэтому отошел вновь в сторону Гектора. Тот сообщил, что даже в сложившихся обстоятельствах, Совет требует появления Приора в Синоде для определения нового Викария, а также распределения власти. Персона Жонсьера, как его представителя, их не устраивала. Многие советники настаивали на том, что хотят убедиться в том, что Мартен жив и Инквизиция не лишилась своего руководства. Такая наглость раздражала. Иво был в смятении… Он должен быть тут. Обязан. Но и обязан решить проблемы города. Он в ответе за его жителей. Мужчина стоял в нерешительности около минуты в то время, как начальник охраны ожидал его вердикта. Устало прикрыв веки, будто вновь надевая маску безжалостного палача, он произнес своим обыкновенным, официальным и серьёзным тоном: — Распорядитесь, чтобы к Синоду доставили новый китель. Жонсьер уже на месте, поэтому пусть предупредит советников, что я не располагаю большим количеством времени. Их выступления должны быть лаконичны. Также вызовите кардиналов в Синод. Стоун останется с мадам Рид. Журналисты скоро узнают о родственных связях, а излишнее внимание ни к чему. — Но, месье Мартен, оставаться без сопровождения небезопасно… Я настаиваю на присутствии личного телохранителя, — замялся Баретти. Он крайне редко спорил с руководством. — Тогда здесь останешься ты и проконтролируешь ситуацию. Машину поведет Стоун, — чуть помедлив, ответил Приор. Он подошел к стулу, где лежал китель, аккуратно вынул из внутреннего кармана маленькую неприметную коробочку и переложил в карман брюк. Сам же испачканный китель, он повесил на локоть и молча направился к центральному холлу. Стоун поправил под пиджаком «ультиматум» и поспешил за начальником. Гектор и Энн остались одни. Оба избегали прямых взглядов. Чтобы не оставаться в тишине, мужчина тут же принялся звонить Марку и другим подчиненным КС, передавая все указания Приора. Женщина же не хотела ему мешать и тем более докучать лишними вопросами. Лишь изредка поглядывала на него косым взглядом и продолжала листать церковную брошюру, которая лежала на маленьком столике между стульев. Стоун и Мартен прибыли в Синод достаточно скоро. На входе из уже ждал Марк с несколькими людьми в бронежилетах. Один из них передал Мартену чистый китель. — Я направил часть бойцов Корпуса в Термитник, отлавливают бежавших с площади манифестантов. Тех, что задержали, уже допрашивают. В Синоде относительно спокойно, если можно так считать. Речь Рид подсобила, советники более сговорчивы, — доложил Марк, по дороге в главный зал, куда уже прибыли представители светской власти из дома Норвьеги. — Хорошо. Что насчет кардиналов? — поинтересовался Мартен, мысленно отмечая, что Лу сделала куда больше, чем планировалось. — На месте. Некоторые не поддерживают кандидатуру Юлана, но вряд ли осмелятся идти на рожон, — ответил Жонсьер. Периферическим зрением он замечал в своем начальнике яркую перемену настроения и даже знал причину, но решил отложить разговор. Перед беседой с шакалами, жаждущими оторвать кусок власти, нужно быть максимально собранными (и вооружёнными, как отметил ранее инквизитор). Двери беззвучно распахнулись, Мартен и его сопровождающие зашли в ярко освещённую залу, посреди которой стоял длинный овальный стол с множеством стульев. Советники и кардиналы уже заняли свои места. Ждали только Приора. С его появлением послышался и мерзкий ползучий шепот. «Он опоздал, с чего бы это?» «Второго телохранителя нет. Видимо, её действительно убили» «Знала на что шла, с Приором спать опасно» В другое бы время Иво бы даже не обратил внимания на провокационные сплетни. Но сейчас они ощущались как липкая и вязкая грязь. Леденящим взглядом он осмотрел всех присутствующих. Многие шептуны умолкли и одернули своих соседей. Молча пройдя к своему креслу, Иво сел рядом с Сарду. С другой стороны сел Марк, Кей же стоял за спиной начальника. Советница заметила особую холодность и отстраненность со стороны Приора и шепотом поинтересовалась: — Месье Мартен, рада, что Вы в порядке и смогли приехать. Произошедшее на площади повергло нас в шок. Героизм вашей телохранительницы, конечно, заслуживает высших похвал. Не каждый способен отдать свою жизнь за жизнь другого. — Шарлотта, я попрошу Вас не распространять ложную информацию. Мадмуазель Рид сейчас находится в руках лучших врачей Нью-Пари и её жизни ничего не угрожает. Я предлагаю закрыть этот вопрос и перейти к обсуждению более насущных вопросов. — Месье Мартен, к чему такая спешка? Насколько мне удалось узнать, Инквизиция держит под контролем весь Термитник, а мятеж окончательно подавлен. Нужно признать, шоу вышло ярким, даже чересчур. Викарий под стражей и будет скоро казнен, — лениво пробормотал Шарль, сидящий рядом с Шарлоттой. — Мы не спали всю ночь. Не думаю, что мои коллеги и кардиналы будут компетентны для трезвой оценки ситуации. — Месье Монтепен, если Вы очень устали, то можете покинуть собрание прямо сейчас, — лицо Приора не выражало ни усталости, ни раздражения, ни пренебрежения — ничего. — Однако после отдыха не забудьте разобраться с подозрительной утечкой оружия. Со стороны Корпуса Содействия не было никаких утрат, поэтому смею предположить, что именно полиция допустила пропажу огнестрельного оружия со своих складов. — Разумеется, месье Мартен, мои люди оперативно найдут виновных и те будут представлены суду, — не скрывая раздражения, поморщился советник. — Хорошо, — слегка кивнул Мартен, — Итак, как было верно подмечено, Жан-Франсуа оставил свой пост Викария. В связи с этим необходимо избрать нового человека на эту должность. Обсуждение длилось больше часа. Некоторые кардиналы оспаривали кандидатуру Юлану, тот искусно парировал при поддержке Мартена. Советники, осознающие своё шаткое положение, вмешивались в дискуссию крайне редко и с осторожностью. Все понимали, что полиция проигрывала Корпусу. Столкновение двух силовых структур не повлечет за собой ничего хорошего. С большими потерями, но КС выиграет, и тогда от Совета не останется ничего. Иво и Марк вышли из зала вместе, кардинал Юлан задержался: ему нужно было поехать в резиденцию бывшего Викария, чтобы разобраться в оставленных делах и занять его пост. Казалось бы, все удалось, дело осталось за малым — наладить работу нового социального устройства. Конечно, это очень длительный и кропотливый процесс, но куда более простой, чем политический переворот. Однако Иво не мог полноценно насладиться своей победой. Часть его беспрестанно указывала на то, какую цену ему пришлось за это заплатить. И цена была велика. Мужчины сели в машину. Видеть Жонсьера на месте Лу было для Иво непривычно. — Месье Стоун, едем в Инквизицию. Мне необходимо разобраться с документацией в кабинете. — Хорошо, месье. Автомобиль тронулся и плавно двинулся по улицам Центра. Приор Инквизиции был увлечен чтением протоколов и отчетов из Совета, а может и просто создавал иллюзию увлеченности. Его волнение выдало излишняя спешка, когда на телефон пришло новое сообщение. Он надеялся, что это новости от Баретти, но ошибся. С легкой досадой он убрал телефон в карман и заметил на себе взгляд Марка. Тот не стал отводить глаза, прямо спросил: — Как она? Мартен поджал и без того тонкие, бледные губы. Он и сам не знал, как она. Хотелось верить, что всё будет хорошо. — Волнуешься за неё? — приподнял бровь Иво. — Нет, просто прикидываю, сколько ты выделишь из бюджета Инквизиции на похороны, — фыркнул Жонсьер и показательно закатил глаза. — Это крайне неубедительная отговорка, Марк. — улыбнулся краешком губ в ответ Приор. — Признай, что вы подружились. — Абсурд. По долгу службы просто приходилось работать вместе. Я спросил из вежливости, не более. В зеркале заднего вида было видно, что Кей старается изо всех сил не засмеяться. — Стоун, следите за дорогой. Не хватало нам еще разбиться. — Не переживайте, месье Жонсьер, я контролирую дорогу. Просто задумался, что вежливость — распространенный предлог среди инквизиторов. — Простите? Кей не стал уточнять. В зеркале он столкнулся взглядом с Мартеном, который понял прозрачный намек. Это была их вторая встреча. Силуэт девушки, которая сумела вывести из себя Марка, был ему смутно знаком. Они явно где-то виделись. Да, определённо. Это была та самая псионичка, которая едва ли не столкнулась с ним около здания КС. Сейчас, когда Мартена никто не беспокоил, а все переключились на Жонсьера, он мог её внимательно рассмотреть. Девушка стояла рядом с напарником и явно была недовольна формой допроса и внезапным задержанием. Он не слышал её слов, но видел активную жестикуляцию и напряженное выражение лица. Высокая, явно спортивного телосложения. Прямые и вместе с тем изящные черты. Светлые волосы были растрёпаны, а из носа по бледной коже тонкой струйкой стекала кровь. Мартен поймал себя на мысли, что он не просто рассматривает её, а… любуется? Ему доводилось видеть множество красивых и утонченных женщин, но в этой было что-то необычное. Что-то притягательное и живое. Заметив, что ее напарник осматривает ее нос на наличие перелома, Мартена уколола совесть. Из-за него её помяли. Мужчина бросил взгляд на раскрытую медицинскую сумку, где лежал пакет со льдом. В его голове родилась до одури спонтанная и простая мысль. Стараясь не тревожить недавнее ранение, он встал, взял пакет и направился в их сторону. На посторонние взгляды он не обращал внимания. Парень, стоящий рядом с ней, что-то пробормотал. Даниэль, увидев Иво, засуетилась и выключила запись допроса. Марк тоже не остался в стороне и приблизился к начальнику. Приор чуть скосил а его сторону глаза, после чего отдал лаконичное распоряжение: — Марк, отчет о соизмеримости приговора я хочу видеть завтра после обеда. — Понял. Будет. Кратко кивнув, Мартен вновь переключил внимание на растерянную и крайне недовольную псионичку, которая изучала его прямым взглядом. На него так обычно никто не смотрит. Он привык, что с его приближением у людей возникает паника и страх. Она же смотрела едва ли не с вызовом. Гордая, своенравная и стойкая. В какой-то момент их взгляды пересеклись. Однако ни один из них не желал прерывать зрительный контакт. Иво был поражен еще больше. — У вас снова кровь, — заметил он, после чего протянул блондинке лёд. — Возьмите. Она недоверчиво зыркнула на его протянутую руку и вновь посмотрела на него. Девушка явно была удивлена таким жестом, но скрыла это за скептическим выражением лица. — А вы снова готовы помочь? Прямолинейно. Откровенно. Хлёстко. Ему даже нравится. Впервые за столько лет с ним общаются на равных. Неужели не узнала? Возможно. Оно и к лучшему. За спиной послышались удивленные вздохи Вейсс и Жонсьера. Он был уверен, что стоит ему отойти, Марк придушит нерадивую стажёрку. — Это вежливость, — с ноткой усталости выдохнул Мартен. — Спасибо, — хмыкнула в ответ Рид, забирая предложенный лед и прикладывая её к текущему носу. — Часто попадаете в неприятности? — поинтересовался Приор. В его крови появилась неожиданная волна адреналина. Им действительно в данный момент движет не вежливость, а живой интерес. Что-то было в этой псионичке особенное. Но только что? Лу вдруг нагло ухмыльнулась, посмотрев ему в глаза, а затем и на дыру на форме, чуть дернув подбородком: — Бывает, — согласилась она, после чего ее улыбка стала еще более саркастичной — В мелкие. Не как вы. Это ведь дыра от пули? — Да, — прямо ответил Мартен. На его губах мелькнула слабая улыбка. Конечно, она не имеет права с ним так общаться, а он не обязан отвечать на ее вопросы. Но ведь он сам подошёл и захотел помочь. С этой ночи в его жизни многое изменилось. Грубая и дерзкая псионичка не покидала его воспоминания. Он вспоминал о ней несколько раз в свободное от работы время. После чего понял, что не готов ограничиваться случайными встречами. Воспоминание разлилось в груди приятным теплом. Как же он был прав в ту ночь. Лу особенная, не похожая на остальных девушек. Жесткая, грубая, но невероятно нежная в глубине души. Прямолинейная и честная, свободная от предрассудков. На его губах возникла непроизвольная грустная улыбка. Он не может её потерять. В Инквизиции царила суматоха. Сотрудники бегали между кабинетами, передавали друг другу разной ценности бумаги, перешептывались и переговаривались. Иво отпустил Кея в его комнату, что тот смог привести себя в порядок и хотя бы немного поспать. Сам же направился с Жонсьером в свой кабинет. Необходимо было определить план дальнейших действий. Как только Приор разберет часть предоставленных бумаг, ему нужно провести заключительный допрос Викария, после чего его повесят, а Юлана объявят новым главой Церкви Единства. Самым противным был тот факт, что время значительно поджимало. Иво хотел вернуться в больницу до окончания операции, чтобы узнать о состоянии Лу из первых уст. Второстепенной причиной был тот факт, что Мартен прекрасно знал о халатности центральных больниц к псионикам. Да, сегодня утром всё изменилось: теперь псионики и чистые равны. Но только устоявшееся с годами мышление толпы так скоро не изменить. Задачи перед ним стояли нереальные. Как только дверь кабинета закрылась за Марком, он тяжело вздохнул и сел за стол, жестом приглашая друга расположиться в кресле напротив. Оставался еще один аспект: казнь Летиции Жонсьер. И Мартен должен преподнести её супругу это в наиболее мягкой форме. — Ришар предоставил материалы о задержании Летиции. Ее связи с дьяконом и Викарием подтвердились. К сожалению, я не могу никак смягчить приговор, — слова как всегда были сухими и безжалостными, только во взгляде начальника мелькало явное сочувствие. За столько лет совместной работы он понял одно: Жонсьеру явно не везло с женщинами. — Я понял, — спокойно кивнул тот. — Если это возможно, то я хотел бы лично провести её допрос… Мне так проще. — Конечно, как пожелаешь, — понимающе кивнул Иво. Интонация его изменилась, он вновь переключился с работы на личные чувства. — У тебя остался виски? — хрипловатым голосом поинтересовался инквизитор. — Остался. Но сейчас алкоголь вряд ли уместен. — Ошибаешься, он сейчас как нельзя кстати для нас обоих. С этими словами Марк по-хозяйски прошелся по кабинету к шкафу и достал оттуда два граненных стакана и полупустой графин элитного алкоголя. Повертев его в руке, Марк ехидно усмехнулся: — Не знал, что Приор Инквизиции тайно страдает алкоголизмом. — Лу нравится виски. — А я думал, что уже прошли те времена, когда ты спал с пьяными девушками. Янтарный напиток разлился по стаканам. Мужчины переместились на диван. Обстановка этой части кабинета больше располагала для душевного разговора. — Я не буду пить, — покачал головой Мартен, — Еще слишком много дел. — Я не собираюсь пить один, — поморщился его друг, делая первый глоток — Ты никогда не пьянел от одного бокала. Иво грустно улыбнулся, взболтал содержимое стеклянного сосуда и сделал небольшой глоток. Жидкость обожгла рот приятной горечью и терпкостью. Он невольно вспомнил о том, как после рабочего дня, Лу предложила выпить вместе. И он согласился. В чем-то Марк прав, он не перестал спать с пьяными девушками. Изменилось лишь то, что девушка была теперь одна конкретная. — Скажи, что ты сейчас чувствуешь? — тихо произнёс Иво, поставив бокал на стол. — Ты ведь знаешь, что Летиция умрет. — Знаю, — кивнул Жонсьер, делая глоток. — И знаю, за что умрет. Поэтому мне и не страшно, как тебе. Марк не был идиотом и обладал богатым опытом в раскрытии преступлений. Иво не питал никаких иллюзий о том, что он не знает об их с Лу отношениях. А значит и бесполезные прелюдии с «раскрытием» можно опустить. — Ты видел, что было на площади, — выдохнул Мартен, всё ещё созерцая, как переливается алкоголь в свете ламп. — Видел, поэтому хочу, чтобы ты не питал ложных надежд. Рид надорвалась в Термитнике, когда останавливала толпу разъярённых выскочек. После такого ей вообще нельзя было использовать пси. С ее четвертой ступенью идти напролом было идиотизмом без шанса на выживание. — Не подписывай ей приговор раньше времени. — Иво, я понимаю, что ты влюблён, но будь реалистом. Она не единственная псионичка в Нью-Пари. Будет больно, но, поверь моему опыту, время лечит. — Достаточно. Мы потеряли много времени. Нужно провести заключительный допрос Жана-Франсуа и закончить начатое. Мартен решительно отставил почти нетронутый стакан в сторону Марка, не желая больше поддаваться душевной слабости. Он скроет её за работой, а после обязательно выразит в заботе о любимой женщине. Тряхнув головой, она молча поднялся и вышел из кабинета, не оставляя Жонсьеру и шанса что-либо сказать.***
Обколотый Викарий сидел в допросной совершенно спокойно. Его лицо выглядело крайне умиротворенным и нельзя было сказать, что он ожидает своей смертной казни. Смотреть было противно. Стоун вызвался провести допрос сам, чтобы не утомлять Мартена беседами с бывшим Викарием. Никто не был против. Жонсьер же ушел в другое ответвление КС, где находилась Летиция. Из допроса Француа можно было лишь понять, что он эгоистичный и фанатичный человек, в руках которого оказалась слишком большая власть. Слишком большая. В то время, пока Приор находился за стеклянным экраном допросной, ему сообщили, что первичные допросы выживших мятежников проведены и даже предоставили отчеты. Среди них мелькало две слишком хорошо знакомые фамилии. — Я хочу допросить Ирму Бэр и ее сообщника лично, — совершенно невозмутимо произнес Мартен. — Пусть приведут во вторую допросную. — Как скажете, Приор, — ответил аколит и чуть наклонившись, вышел. Когда Стоун вернулся, Иво поблагодарил его за содержательную беседу с Викарием и сообщил, что придется задержаться в КС ради двух допросов. На этот раз за зеркальной поверхностью остался Кей. Первой на допросе оказалась девушка. Она была одета в ту же одежду, что и на площади, разве что куртки медицинской не было. Увидев Приора, она остервенело оскалилась, дернув запястьями в наручниках. — Зачем Вы пришли? Я уже все рассказала вашим коллегам, — выплюнула она с явным презрением. — Хотел взглянуть в глаза своей убийцы, — невозмутимо ответил мужчина, усаживаясь в кресло напротив. — Я сожалею, что не убила вас. — Польщен. Однако вы должны были понимать, что ваш план обречен на провал в месте, где повсюду охрана. Девушка вдруг самодовольно ухмыльнулась. Она не выглядела запуганной. Препараты делали свое дело и показывали её настоящие эмоции. И для неё общение с Мартеном было на равных, если даже она не считала его ниже себя. — Ошибаетесь. Всё было продумано идеально. Никаких подозрений к моей персоне, идеальный угол для стрельбы, идеальное место для ранения для мгновенной смерти. Просто Лу все испортила в последний момент. — Разве вы не были подругами? Не похоже, что вы сожалеете о том, что попали в неё. — Мы были подругами до того момента, пока она не стала вашей подстилкой. Это был её выбор. Я могу лишь сожалеть о том, что мой план не сработал. Она должна была быть далеко, рядом со своим напарником, а не с вами. — Вы подставили родного брата ради своего преступления. Застрелили свою подругу и обрекли себя на смерть. Разве «Манифест» того стоил? — Йонаса никогда не тронут, он врач и бросился спасать вашего телохранителя. Умереть за идею мне не жалко, потому что я не верю в то, что вы что-то измените. Вы умеете убивать, месье Мартен, но не миловать. От Палача никогда не будет сострадания. А о Лу вы забудете на первой же вечеринке для чистых. Ее смерть действительно жалкая получилась. Внутри Приора кипела злость. Столь позорные высказывания в сторону Лу он терпеть не мог. Однако рукоприкладство непозволительно на его допросах. Бэр просто выводит его на эмоции. И чем ярче будет его реакция, тем лучше будет для неё. — Вы занимали руководящую позицию в Манифесте. Каким образом вы привлекали людей и заставляли их действовать в своих целях? — Они хотели быть свободными, и мы давали им надежду на свободу. Просто слушали их разговоры и предлагали реальные возможности для изменения политической ситуации. Ирма совершенно невинно и наивно улыбалась. Если бы это видела Лу, то непременно бы ее задушила. — Каким образом Вы оказались в этой группировке? — Это не группировка, месье. Это оппозиционная организация из таких людей, как Лу. Я пришла в нее сама, добровольно, несколько лет назад. Мне рассказал о ней друг, но он был убит вашими бойцами. — Имя? — Ален Робертс. Видно было, что она произносит это сквозь зубы под действием сыворотки. На её лице читалась нескрываемая злость и ненависть к Мартену. Сам же он был абсолютно непроницаемым. Задал несколько вопросов о Манифесте, но никакой новой информации для себя не извлек. Никаких смягчающих обстоятельств для приговора тоже не было. Если бы она была просто манифестанткой, то он бы мог её отправить на исправительные работы ради Лу. Но покушение на Приора Инквизиции — слишком весомый проступок. Её увели, стоило ему нажать на кнопку под столешницей. Завели Тома. Они с Ирмой пересеклись в коридоре, но та даже не посмотрела на него. Парня усадили напротив Мартена. Он выглядел помятым и крайне уставшим. — Том Гофман? — стандартно спросил инквизитор. — Да, — понуро кивнул тот. В отличии от Бэр, в нём не было столько самодовольства и спеси. — Как вы попали в манифест? — Ирма рассказала. Попросила поддержать её решение ради всеобщего блага. — Какую должность вы занимали в Манифесте, какие функции выполняли? — У нас нет отдельных должностей. Все примерно равны. Просто слово некоторых воспринимается весомее, чем остальных. Я выполнял поручения Ирмы, помогал с листовками и приводил новых людей. В глазах Томы мелькала грусть. Он понимал, что сидящий перед ним инквизитор не простит Ирме содеянного. Её отправят на эшафот. И нет, его пугала мысль о том, что его отправят с ней. Он согласен. Но страх за возлюбленную съедал изнутри. — Вы принимали участие в планировании покушения? — Нет. Это была импровизация Ирмы. Я узнал об этом, когда она уже была на сцене. Мартен задавал ему вопросы ради получения смягчающих факторов для его наказания. Невооруженным взглядом было видно, что парень перед ним был обычным ведомым мальчиком, который следовал за объектом своей любви. В этом Иво не мог его винить. — Месье Мартен, можно вопрос? Иво удивлённо поднял брови. В его практике осужденные редко стремятся с ним общаться. — Задавайте. — Лу жива? — Я не могу разглашать конфиденциальную информацию касательно сотрудников КС, — отчеканил по форме Приор, но все же добавил: — Вы будете переведены в одиночную камеру до вынесения приговора. Вам будет доступна встреча с родственниками или членами вашей социальной группы. После этого он вышел. А Тома лишь надеялся, что узнает информацию от Йонаса, если тот придет… Чувствовал он себя паршиво. Ирма, конечно, всячески отпиралась, но они были виноваты перед Лу. Очень сильно виноваты. И она все равно пыталась их спасти. Если Ирма её действительно убила… Томе было больно. Раскаяние настигло его еще до допросов и применения препаратов. Ему вообще вся эта история с использованием Лу, как инструмента их задумок, не нравилась. Но содеянное не изменишь. И остаётся надеяться, что Ирма не совершила ничего непоправимого.***
Мартен назначил казнь Жана-Франсуа на утро следующего дня. Дела решались в ускоренном режиме. Ему не терпелось поехать обратно в больницу. Операция шла уже несколько часов, что вовсе не обнадеживало. Нервно барабаня пальцами по поверхности стола в своем кабинете, он выслушивал доклад Ришара о том, что всех манифестантов переловили, а дела уже были заведены и скоро будут переданы Приору. — Хорошо, — безэмоционально кивнул мужчина, углубляясь параллельно в чтение отчетов из Совета. — Как только закончишь мятежниками, передай материалы Даниэль. Я просмотрю. Ришар кивнул и уже собирался выйти, но его чуть не снесла с ног появившаяся в кабинете секретарша. — Месье Мартен, звонил Баретти. Джонс завершил операцию, но экстренно вызвал коллег на консилиум без объяснения причин, — протараторила девушка, — Ассистирующий хилер не распространялся, но сказал, что состояние во время операции ухудшилось. Приор подскочил со своего места, не сумев совладать с эмоциями. Внутри всё натянулось, как струна. Стеклянным взглядом он смотрел на Вейсс около пятнадцати секунд, после чего сухо выдавил: — Отмени все встречи и запроси машину. Мне нужно уехать.