Ты хочешь ребёнка? Да, нет, другое?

Солнечный луч коснулся век, и У открыл глаза. Странно было после долгих лет, проведённых в полутьме и почти полном одиночестве — Вертер, как бы У его не ценил, не в счёт — просыпаться от того, что комната наполняется ярким светом. Кира и Игорь ещё спали. Неудивительно — вчера они так друг друга заездили, У и сам еле дышал. Обновлённый протез и всё тело отзывались на ласки удивительно ярко, и не хотелось думать ни о чём, кроме любви и нахождения рядом с самыми восхитительными существами во вселенной. У осторожно выбрался из-под руки Игоря, переложив её на Киру, ужом проскользнул между их телами и на цыпочках вышел из спальни. На кухне обнаружилась жующая бутерброд Алиса, уставившаяся в голопроекцию на столе. — Уже выспалась или ещё не спала? — Спросил У, подцепляя с крючка свой фартук с хулиганской надписью «пиратский кок круче любого шеф-повара». Алиса чуть улыбнулась — ей нравилось, что У носит её подарок. — Не выспалась, но, если я не выйду через десять минут, ККТФ54 будет нервничать и зеленеть от досады, что мы опоздаем на магнитный поезд. У достал джентльменский набор — картошка, «бекон», овощи для салата, яйца — Игорь предпочитал омлет по утрам. — И куда же вы с мистером Дымком идёте? Алиса хитро заулыбалась в чашку. — Смотреть, как рождается сверхновая. С полярного телескопа отлично видно, и картинку будут транслировать прямо на небо. А там как раз сейчас ночь и северное сияние. — Дымок — романтик, — усмехнулся У, привычно орудуя ножом — можно было бы настроить репликатор или доверить завтрак кухонному комбайну, но готовка заменяла ему медитацию. — Заночуете на полюсе? — Ага, — Алиса широко зевнула, прикрыв рот ладонью. — Папа знает, маме сам скажет, когда они проснутся. — Не забывайте предохраняться, — указал У на неё ножом. — А то дети быстро делаются, а вы сами ещё… — Дядя У! — Щёки Алисы вспыхнули румянцем. — Кей-Кей не… — Кей-Кей — мужская особь, моя дорогая, — У вновь вернулся к картошке. — И если после романтического вечера он не захочет заняться с тобой хотя бы нежным петтингом, я буду в нём искренне разочарован. Обновление для биорегулятора в твоей секретной папке на семейном сервере. Я жду. Алиса быстро застучала пальцами по экрану, отчаянно краснея. У покачал головой, издавая счастливый смешок. Ему нравилось, что Алиса двигается дальше — закрутила роман с бывшим одноклассником, который, выпустившись из школы, пошёл в художественную академию, но упорно ухаживал за Алисой, пока та не отгоревала своё по Коле и не сходила с ним на свидание. Дальше, распробовав романтику, она уже сама срывалась к Кей-Кею, как называла своего газообразного бойфренда, по первому свистку. У не осуждал её и запрещал Игорю с Кирой вмешиваться. С Кей-Кеем перебросился парой слов сам, выразительно напомнив, что он, хоть и амнистированный, но всё же пират, причём не последний в их галактике, и что Алиса ему как дочь (бумаги по официальному процессу удочерения пока запаздывали). Судя по голубовато-белому цвету и модуляциям вокалайзера, Кей-Кей был в должной мере впечатлён и напуган. У наслаждался отцовством, наслаждался своим импровизированным медовым месяцем с Кирой и Игорем. Местная жизнь ему нравилась, он водил экскурсии по Солнечной системе для прибывших из других звёздных секторов, и тоска по космосу, изводившая оба его сердца долгие сто лет, наконец притупилась. Он был наконец-то счастлив — после долгих одиноких лет, проведённых в вечных бегах то от службы безопасности Звёздной Федерации, то от старого-доброго бывшего союзника Глота. Алиса быстро допила чай, вывела на браслет карту своих биоритмов, продемонстрировав ему, дождалась одобрительного кивка, потом клюнула в щёку лёгким поцелуем и выскочила из дома со скоростью света. У разбил яйца, закинул их, картошку и бекон в нанопечь, выставил желаемый температурно-волновой режим на каждую полку и быстро нашинковал салат. Подумав, взял в рот кусочек помидора — лакомиться свежими овощами и фруктами во время готовки он обожал. Но вместо привычного нежного вкуса на языке расцвела горечь. К горлу подкатила тошнота, У отбросил нож и оперся ладонями на крышку стола. Странная, смутно знакомая дрожь прошла по телу, оседая где-то под рёбрами цветком ноющей, распирающей боли. У схватился за бок и принялся беззвучно шевелить губами, подсчитывая. Он вернулся в свою реальность вместе с Кирой, чудом спасённый, переживший клиническую смерть только благодаря Вертеру. Для пиратской метки, впрочем, этого хватило — и, когда пространственно-временной континуум глючил, переходя из одной линии в другую, У с Вертером спасся из своей реальности и попал в родную. Это было шесть месяцев назад. У за прошедшее время успел влюбиться в Игоря, заручиться поддержкой и дружбой Алисы и покорить наконец сердце упрямившейся почти тридцать лет Киры. В течение последних двух недель у него был регулярный секс с двумя землянами. Незащищённый. — Блядь, — ёмко выругался У подхваченным у местных словечком. По всему выходило, что, журя Алису за непродуманность, он совершил непростительную оплошность сам. Кажется, он был беременным.

***

К моменту, когда дверь спальни открылась, У смог более-менее пережить первый приступ паники. — Доброе утро, — тихонько сказал он растрёпанной со сна Кире, появившейся на пороге. — Игорь спит? — Я вста-а-ал, — выразительно зевнул Игорь, выплывая — иначе не скажешь — из спальни в своём домашнем расписном халате. У обожал его любовь к красивым вещам — Кира могла жить в спартанской обстановке и не чувствовать потребности в прекрасном, но Игорь полностью разделял стремление У к украшению окружающего пространства. — Доброе утро, — Кира сонно ткнула в кнопку на автомате с напитками, и в воздухе густо запахло кофе. — Алиса вчера во сколько вернулась? — Вовремя, — не моргнув глазом, солгал У — он уже подтёр данные серверов Космовета, заменив на те, которые были выгодны Алисе. — И сегодня её не будет, — вступил Игорь, всегда выгораживавший дочь. Кира жаловалась, что он её разбаловал, и была не так уж не права — но У был всецело на стороне Игоря, потому что после гибели Ины, своей дочери, испытывал стойкую потребность о ком-нибудь заботиться. Кира не знала об Ине — как-то не пришлось к слову во времена их первого знакомства, а потом у неё появилась собственная семья и малышка Алиса. У не хотел зарождать в её сердце новые страхи в придачу к логичным опасениям, что силы пиратского альянса доберутся до Космовета и найдут её мужа и дочь. — Как это — не будет? — Моментально вскинулась Кира. — Она же, кажется, клялась мне вчера, что поможет тебе с восстановлением динозавров? — Ага, — У достал из нанопечи еду и разложил по тарелкам. — Мы с Игорем как раз работаем над динозавриком Сашей. Вполне обойдёмся без Алисы, пусть погуляет. — А то она и так почти всё время прогрустила по этому своему столетнему бойфренду, — заметил Игорь, перехватывая у У тарелки и расставляя перед местами, которые они обычно занимали. — Кира, в самом деле. Ты сегодня собиралась по делам службы безопасности? Вот и иди. Мы справимся и проследим за Алисой — в крайнем случае, отправим за ней Вертера. — Не-а, — У понюхал собственную картошку и уселся перед тарелкой. — Обновление будет грузиться ещё часов восемь. Я не виноват, что земные компьютеры настолько плохо тянут пиратское программное обеспечение! Кира закатила глаза и пододвинула к себе свой завтрак. — Мог бы просто перезаписать его. — Кира! — В один голос возмущённо воскликнули У и Игорь, переглянулись и понимающе хмыкнули в унисон. Слово взял Игорь. — Вертер адаптировался к новому коду, и перезаписывать его будет фактически подменой на незнакомого нам робота. Невозможно встроить в новую систему старые реакции, выработанные в ходе личного опыта, понимаешь? Это как стереть тебя или меня, задать новые характеристики и оставить только память. Кира фыркнула, протянула руку — и У без просьбы подал ей кофе. — Ты слишком сентиментален по отношению к неодушевлённому предмету, дорогой, — сказала она, отпивая из чашки. — Вертер — маленькая летающая коробочка с искусственным интеллектом, к тому же, порядком притормаживающая. — Я тебя люблю, — ответил Игорь, положив ладонь напротив сердца. — Но порой ты такая нечуткая. У тебя эмпатия вообще есть, Кира? — Завались, — пожала та плечами. — Но я предпочитаю тратить её на тех, на кого мне не всё равно. У накрыл ладонью слегка ноющий бок. Оба сердца в его груди сжались от боли и обиды. «Делай, что хочешь. Мне всё равно». Он думал, что давным-давно справился с этим. Игорь вдруг коснулся его колена своим, поднял брови — как ты, мол? У качнул головой — не сейчас. — Так, — Кира тапнула по столу, глядя на время, и поднялась. — Буду поздно. Алисе передайте, что её ждёт серьёзный разговор. Меня не устраивает не знать, где она и с кем. — Я знаю, — твёрдо ответил Игорь, вставая. — И У тоже. Ты гиперопекаешь её. Тебе самой не нравится, что мы беспокоимся о тебе, но при этом ты хочешь накрыть Алису, похожую на тебя по характеру, как две капли воды, колпаком заботы? Милая, я не хочу увидеть бунт в исполнении нашей дочери. У ковырнул картошку вилкой. Тошнота вернулась, но пока — только фоном. Время рвоты, он уже знал, придёт позже, когда конфликт генома войдёт в активную стадию. Тогда или отторжение, или… — У, я ухожу. Он вздрогнул, поднял глаза — Кира стояла при полном параде, с лёгким беспокойством глядя на него. — Ты в порядке? — Я в восхищении, — тут же хихикнул У — старая, но чертовски удобная защитная реакция. — Ты такая красивая в форме. Кира закатила глаза, но улыбнулась ему. — Дурачок. Я побежала, пока. Она чмокнула его в щёку и быстрым шагом вышла в коридор. Дверь жилого отсека закрылась за ней. У тапнул по столу несколько раз, вызывая окно состояния обновления Вертера. Ему требовалось с кем-то поговорить, и никого лучше У не мог придумать. Но индикатор загрузки показывал только шестьдесят семь процентов. Если бы дело было просто в скуке, он бы просто действительно пошёл помогать Игорю с его динозавриком Сашей. Но чувство непоправимой ошибки засело в груди, мешая сердцам спокойно сокращаться, гоняя кровь по телу. Надо было проверить собственный биорегулятор, но за сто лет он накатывал на него обновления несколько раз, и последний — за два года до возвращения Киры и детей. Раз в пять лет с его состоянием обычно было достаточно, даже реже хватало. В чём же, чёрт возьми, была причина? Он обхватил голову руками и застонал. Волна слабой дрожи пробежала по телу от бока, где пряталась маленькая матка, в которой зародился огонёк новой жизни. Он не думал, что это возможно после того, что он… — У. К плечу прикоснулась тёплая ладонь. У отнял руки от лица, посмотрел снизу вверх. Игорь выглядел обеспокоенным. — Что-то случилось? Ты с утра сам не свой. Он почти отшутился в ответ — но Игорь шагнул ближе, обнял за плечи и притянул к себе, утыкая У лицом в свой живот. Стало тепло, уютно и до боли страшно, что всё это — временно. Что он скажет? «Ты не можешь забеременеть, У, ты же мужчина». «Не разыгрывай меня, сейчас не время». «Делай, что хочешь. Мне всё равно. Я улетаю на Землю». Топ-три самые худшие фразы в жизни Весельчака У. Киру он не винил — продолжение рода всё же серьёзный шаг, и не каждый человек на него решается сразу. Иногда ведь не решается вообще, разве нет? В памяти всплыла его синеволосая голубоглазая звёздочка. Ина, его маленькая дочка, которой было всего восемнадцать, когда… — Да. Кое-что случилось, Игорь. У рассказывал о ней только Алисе, такой похожей, такой яркой и светлой. Она плакала и обнимала его за пояс, прижимаясь так близко и крепко, что у У сердца заходились. Теперь у него снова была дочь. Он опять почувствовал, как это — когда ты отец. У него появилась рутина, свой причал, к которому У пришвартовал бродячий звездолёт своей жизни. Маленькая искорка жизни в нём могла и не разгореться в полноценное пламя. Он мог просто подождать, промолчать, симулировать отравление и проваляться пару недель дома, обновляя биорегулятор. Мог. Но Игорь с первого дня был с ним предельно честен. Рассказывал о Кире, слушал, помог с рукой и впустил в дом, в душу, в семью. Если бы не он, Кира никогда не двинулась по его орбите — так и вращалась бы где-то недалеко, недосягаемая, близкая и далёкая одновременно. — Что ты знаешь о моём виде? Игорь моргнул. Нахмурился озадаченно. — Ты же знаешь, что очень мало. Дальний сектор галактики, планета под контролем пиратского альянса, ты — редкий экземпляр своего вида, которого вообще носит по космосу. Так что только то, что известно Звёздной Федерации — то, что не засекречено, если таковые документы есть. — Дай сюда руку. У перехватил запястье Игоря, задрал футболку, прижал его ладонь к своей коже, там, где не утихало чувство болезненного дискомфорта — шла перестройка организма под вынашивание плода. Может быть, маленькой девочки. — Что ты чувствуешь? Игорь прижался ладонью теснее, сосредоточенно приоткрыл рот. — Ты тёплый. И дрожишь немного. Сердца стучат. А что должен почувстововать? У вздохнул. — Аборты разрешены до пятнадцатой недели в случае моего биологического вида. Я где-то на первой-второй — но гормональный состав уже начал меняться, и матка активизировалась. Я так устроен, чтобы чувствовать это. — Ты — что?.. — Выдохнул Игорь, распахивая удивлённо глаза. Улыбаться, когда сердце разбивается, тяжело. Но У на этом карьеру сделал. — Ты хочешь ребёнка? Да, нет, другое? — Э-э-э… Игорь явно не находился с ответом, и У решил его не мучить. — Я и так всё понимаю. Просто помоги мне с этим, пока Алиса не узнала. — Что? А… Кира? У отвернулся. Непролитые слёзы обожгли глаза. — Давай не будем об этом. Пожалуйста. Просто помоги мне. Он привык, что Игорь делает всё, о чём его ни попросить. И тем более жутко звучал ответ. — Нет. — Что ж… — У поднялся, криво улыбаясь. — Я ожидал, что ты поможешь. Ничего. Я найду клинику, в которой… Игорь схватил его за руку. — Я не отказываю, У, — сказал он горячечно, торопливо, будто боясь не договорить. — Просто не понимаю. Ты говоришь, что можешь иметь детей — немногие самцы своих видов способны на такое… — Значит, я — животное? — Фыркнул У. Ткнув его пальцем в грудь, Игорь нахмурился. — Не перебивай меня! Я не закончил. И вот, когда я ещё не успел осознать одну новость, ты задаёшь мне такой сложный вопрос, а потом просишь помочь в его решении. Я опущу всё, что мне хочется тебе сказать, и перейду к главному: ты так торопишься, потому что не хочешь этого ребёнка? У вдруг представил маленькую девочку с чертами лица Игоря и сине-фиолетовыми волосами, вьющимися, как у Киры. Губа непроизвольно задрожала — чёртовы гормоны начинали делать своё чёрное дело. — Очень хочу, — сипло выдохнул он, силясь продолжать дышать. — Но не могу, слышишь? Если вы её не хотите, мне придётся уйти, а я… Я… Мне хорошо здесь, и я… Слёзы потекли по щекам, сдерживаемые рыдания вырвались наружу. Он разваливался на части — впервые со времён возвращения. Игорь потянул его на себя, обнял, крепко прижимая, положил подбородок на плечо. — Я тебя не оставлю, У. Я буду рядом с тобой, вне зависимости от того, какое решение ты примешь. Просто прошу тебя, не торопись, дай мне и себе время подумать. Спросим Киру, расскажем ей… — Не надо… Не надо Кире, — всхлипнул У и уткнулся Игорю в шею. — Хорошо, — ответил тот, гладя его по спине. — Пока не будем. Поплачь, поплачь. Тебе станет легче, и мы поговорим, верно? У кивнул и снова разрыдался. Весельчак У плакал на плече Игоря так, будто никто в целом мире не испытывал ничего горше, чем он.