Может, тебе просто нравится хён?

      Лениво моргая, Сан смотрит на белую стену, ощущая приятную прохладу и свежесть, всегда присутствующую в чужой комнате, удобный, пусть и небольшой матрас под собственным боком и ароматную недавно постиранную наволочку под покрасневшей тёплой щекой.       Веки всё реже поднимаются, спустя ещё несколько минут всё же тяжело оседая и прикрывая глаза, и негромкие приглушённые звуки города за окном и размеренное гудение кондиционера становятся словно всё дальше и тише, будто Сан проваливается всё глубже и глубже в кровати, отдаляясь и укрываясь от внешнего мира слоями из пушистых одеял.       Спустя, как думает он, долгие часы, первым он слышит щелчок замка на двери, затем неспешную мягкую поступь босых ног по полу, шорох ткани, а после тихий нежный смешок.       Лёгкое пушистое одеяло поднимается с другой стороны, он чувствует, как обнажённой, выглядывающей из-под пижамной рубашки, поясницы касается свежий воздух, ощущает позади себя аккуратные движения и как едва заметно прогибается матрас под чужим весом, а затем — долгожданное прикосновение рук. Одна из них скользит от изгиба талии к животу, беззастенчиво забираясь под гладкую чёрную рубашку, а вторая проскальзывает под крепкой шеей, оставляя под головой согнутую в локте руку, а широкую тёплую ладонь на рельефной груди.       — Только не говори, что ты спишь, — раздаётся прямо над ухом шёпот, и Сан ощущает в нём улыбку, тесно граничащую со смехом.       Чужое тело прижимается со спины, позволяя ощутить его жар и свежий аромат геля для душа, руки с нажимом скользят по животу и груди, словно мужчина позади пытается ещё теснее прижать его к себе, обнять, поглотить, а крепкие, тяжелее чем у Сана, ноги и бёдра, успешно помогают ему в этом, ловко переплетаясь с чужими.       — Я не так уж и долго мылся, — с намёком на обиду или недовольство в голосе, произносит щекочущий ухо, голос, и Сан, наконец, глубоко и шумно вздыхает, лениво открывая глаза.       — По-моему очень долго, хён, — едва открывая рот, почти что невнятно произносит парень, но его понимают.       Отвечают тихим, беззлобным смехом, коротким поцелуем за ухом и под ним, и более ощутимым, влажным прикосновением губ под острым уголком челюсти и на шее. Сан невольно вздыхает, позволяя чужим рукам, ногам и губам делать с ним всё, что только мужчине заблагорассудится, и послушно приподнимает правую ногу, когда чужое колено не больно, но ощутимо давит на его бёдра сзади.       — Не более получаса, Сан-а, как и обещал, — неторопливо и аккуратно помогая избавиться от рубашки, уже не шёпотом, а низким и бархатным голосом отвечает мужчина, и, освобождая от одной из частей, точно такой же, какая есть и у него, пижамы, отбрасывает её в ноги.       — Ты хоть что-то надел? — когда к нему вновь прижимается, как оказалось, оголённая грудь, настороженно спрашивает Сан, и пытается, насколько ему позволяет положение, обернуться.       — Зачем, если всё равно надо будет раздеваться? — с ощутимой улыбкой и весельем в голосе довольно произносит Сонхва и отбрасывает в сторону одеяло, через мгновение уверенно проскальзывая ладонью под резинку чужих пижамных штанов, — да ты сам без белья, Сани-щщи.       Сан утыкается носом в подушку, ощущая, как краснеют его щёки и уши, когда позади него раздаётся такой привычный смех, и тихо прерывисто вздыхает, стоит Сонхва прикоснуться к нему длинными тёплыми пальцами.       — Ты что, смущаешься? Мы делали это много-много раз, Сан-а, почему ты всегда так стесняешься? — без укора или насмешки, искренне интересуется мужчина, и, спустя пару мягких движений руки, цепляется за пояс штанов, оттягивая их вниз, и, приподнимаясь на локте, садится на кровати, помогая младшему полностью избавиться от одежды.       Сонхва находит реакцию Сана очаровательной и увлекательной. Ему бесконечно нравится его смущать. Нравится то, как он прикрывает глаза, краснеет, опускает плечи, зажимаясь, произносит робкое и нежное «хён», и, незамедлительно отворачиваясь, прячет лицо в ладонях, изгибе локтя, подушке, чужом плече или шее. Сонхва это нравится до восторженного блеска в глазах, искренней улыбки и восхищённого вздоха.       Он и сейчас замечает чужую покрасневшую щёку, кончик уха, опущенное вперёд, из-за чего мужчина кажется меньше, плечо и слышит тихий робкий вздох.       — Может… может, мой драгоценный Сан-и устал и не хочет заниматься с хёном…       — Хён! — едва ли не вскрикивая восклицает Сан и резко приподнимается на локте, оборачиваясь.       Он наконец видит действительно совсем голого, как и он сам, Сонхва, с облегчением замечая позади него на спинке стула полотенце, которое означает, что глазам Минги ничего не грозило, когда самый старший из них шёл из ванной в собственную комнату, и, ощущая в мышцах напряжение, падает обратно на матрас и подушку, выпуская одним рывком из груди воздух.       — Опять застеснялся, — ласково произносит Сонхва и с обожанием смотрит на покрасневшую щёку, шею и ухо.       Невольно вздрагивая, Сан ощущает, как чужие пальцы игриво пробегают от чуть согнутого колена вверх к бедру, смещаются вниз, задевая выпирающую тазовую кость, а затем вновь поднимаются, прослеживая глубокий изгиб талии, рёбра и, останавливаясь на них, проскальзывают под рукой к груди. Сонхва укладывается обратно, удобно устраиваясь на боку за чужой спиной, и тесно прижимается, с нажимом скользя широкой тёплой ладонью по упругой рельефной груди.       — Мой дорогой Сан-и так старается, да? — низким вязким голосом произносит мужчина и, приподнявшись на локте, заглядывает в чужое лицо.       Глаза прикрыты, из-за чего чёрные густые ресницы едва касаются покрасневших щёк, а мягкие порозовевшие губы приоткрыты, позволяя воздуху беспрепятственно покидать и заполнять вздымавшуюся грудь.       — Так сильно старается, чтобы его тело было таким красивым, правда? — Сонхва наклоняется ниже, касаясь губами тёплой загорелой кожи на плече, мягко сжимает ладонью грудь, наблюдая за тем, как чужие ресницы начинают дрожать, а губы очаровательно вытягиваются вперёд, когда с языка срывается хрупкое: «Хён».       Сонхва улыбается. Продолжает прикасаться к чужой коже, покрывая плечо короткими поцелуями, и несильно, но ощутимо сжимает и разжимает упругие мышцы груди.       — Ты такой молодец, Сан-и, мне так нравится твоё тело, — прикрывая глаза, мечтательно произносит мужчина и сильнее прежнего прижимается бёдрами к чужим ягодицам, — нравится твоя грудь, твои плечи, твоя круглая упругая задница.       Сан слышит, как чужой голос начинает подрагивать, ощущает движение горячих крепких бёдер позади себя, и, когда Сонхва с силой наваливается на него, послушно ложится на живот, позволяя прижать себя к кровати. Он чувствует короткие, но влажные поцелуи на своём плече, тяжесть и жар чужого тела, широкие ладони, скользящие вдоль его рук вниз, и то, как чужие длинные пальцы переплетаются с его, поднимая кисти над головой.       — Мне нравится твоя кожа, Сан-а, её цвет, её вкус, её тепло и то, как она покрывается мурашками, стоит мне сказать тебе что-нибудь смущающее, — Сонхва не сдерживает тихого смеха, видя и ощущая под ладонями реакцию чужой кожи, о которой он секундой ранее сказал младшему, и оставляет короткий влажный поцелуй на изгибе шеи, — это так захватывающе.       Не спеша отрываясь от чужого тела, Сонхва становится на колени, аккуратно пятясь назад, и останавливается чуть ниже чужих оголённых ягодиц, невольно облизывая порозовевшие из-за поцелуев губы. Цепляется пальцами за бёдра, приподнимая вверх, и Сан без колебаний поддаётся, самостоятельно приподнимаясь и становясь на колени. Он обнимает поперёк подушку, прижимаясь щекой к серой наволочке, и разводит ноги чуть шире, когда широкая ладонь, касаясь внутренней части его бедра, нажимает и подталкивает в стороны.       Открывая глаза, Сан смотрит на всю ту же белую стену, неспешно моргает, нежась под ласковыми прикосновениями чужих рук, и, в конце концов сдаваясь, прикрывает глаза, без сомнений и колебаний доверяясь. Сонхва оглаживает нежные тёплые бёдра, оставляя влажные затяжные поцелуи на загорелой коже ягодиц, и спустя мгновение касается их широкими ладонями, мягко сжимая и разжимая упругие мышцы.       — Мне так нравится трогать тебя, Сан-а, нравится прижиматься к тебе, обнимать, целовать, я так люблю твоё тело, Сан-а, — самозабвенно произносит Сонхва, мажа блестящим густым взглядом по крепкой, глубоко изогнутой в пояснице спине, узкой талии и вновь наклоняется вперёд, прикасаясь крупными губами к нежной коже.       Устраиваясь позади, мужчина садится между лежащих на матрасе ног Сана, заводя собственные ступни за колени младшего, и придвигается ближе к обнажённым ягодицам, касаясь ладонями бёдер, а затем поднимаясь по ним вверх.       — Всё хорошо, Сан-а? — мягко сжимая округлые упругие мышцы, интересуется Сонхва и наклоняется в сторону, высматривая за опущенным плечом чужое лицо.       — Да, хён, продолжай, — опуская подбородок, чтобы пересечься с мужчиной взглядом, приглушённо отвечает Сан и лениво улыбается в ответ, когда видит на чужом лице искреннюю нежную улыбку.       Сглатывая густую слюну, Сонхва сжимает ягодицы, разводя их в стороны, и спустя мгновение подаётся вперёд, прикасаясь губами, а затем длинным влажным языком кожи между ними. Сан, хоть и ожидал, всё же коротко вздрагивает, округляет поясницу, сжимаясь, а затем, протяжно вздохнув, расслабляется.       Сонхва не торопится. Как и всегда.       Он отпускает одну из ягодиц, продолжая мерно и ощутимо касаться Сана языком, спускается ладонью к внутренней стороне бедра, дразня кончиками пальцев, а затем взмывает вверх, обхватывая возбуждённый член младшего. Медленно, но с нажимом поглаживает, продолжая ласкать языком нежное чувствительное место меж ягодиц, и, аккуратно оголив влажную головку, крепко обхватывает её ладонью, выкручивая кисть и одновременно проталкивая длинный влажный язык внутрь.       — Хён, — плаксиво протягивает младший и, коротко вздрагивая, подгибает на ногах пальцы, крепко сжимая руками края подушки, — хён…       Он утыкает лицом в неё, глубже прогибаясь в спине, и ещё шире раздвигает ноги, желая ощутить чужие прикосновения как можно отчётливее, как можно больше, сильнее и глубже. Сонхва с нажимом облизывает раскрасневшуюся кожу, вновь толкаясь языком внутрь, и распределяет ладонью смазку от головки по всей длине, шумно выдыхая воздух через рот, вынуждая младшего коротко вздрогнуть. Влажно глубоко целует и через мгновение отрывается, с нажимом проводя между ягодиц пальцами, продолжая не спеша ласкать второй рукой чужой член.       — Тебе, нравится, Сан-и? — неглубоко проталкивая средний палец внутрь спрашивает Сонхва и слышит тихий шорох.       Сан поворачивает голову, роняя с губ робкий мягкий стон, когда старший вновь с нажимом касается чувствительной влажной головки, и сглатывает собравшуюся во рту слюну, прочищая горло.       — Нравится, когда я вот так ласкаю тебя? Языком, губами... — он вновь наклоняется, звонко целуя младшего прямо между ягодиц, и широко мажет языком, стараясь оставить как можно больше слюны, — прямо здесь, в этом месте, а, Сан-а?       Вновь аккуратно проталкивает внутрь палец, на этот раз глубже, и, не спеша поглаживая влажный твёрдый член, невольно улыбается, слыша тихий стон.       — Нравится, хён, очень, — сглатывая слюну произносит Сан и полностью расслабляется, позволяя Сонхва протолкнуть палец глубже, — нравится всё, что ты делаешь. Всегда.       — Может, тебе просто нравится хён? — с усмешкой в голосе спрашивает старший и, наконец, достигает комка нервов, мягко надавливая.       Сан, не сдерживаясь, протяжно стонет, крупно вздрагивая всем телом, и крепко сжимает в руках подушку, подаваясь бёдрами вперёд и на мгновение округляя спину.       — Всегда такой чувствительный, — шёпотом, словно самому себе произносит Сонхва и спешно обхватывает рукой чужое бедро, притягивая Сана обратно, ближе к себе.       Вынимает палец, крепко удерживая чужие бёдра на месте, и спешно наклоняется. Более старательно, страстно, ощутимее, словно пытается проглотить, съесть Сана целиком, возобновляет ласки. Влажно, с нажимом целует, вбирая губами нежную кожу, лижет, через мгновение толкаясь языком, будто хочет поместить его внутрь полностью, а затем вновь целует, повторяя действия друг за другом.       Сонхва прекрасно знает, как обращаться с младшим, и так же хорошо, как он знает, что Сана может смутить, вынудив покраснеть от шеи до кончиков ушей, он знает, как подвести его к самому краю, доведя до возможного предела — заставить дрожать, скулить, шумно дышать, глотая стоны, и сжимать на ногах и руках пальцы до хруста, побелевших костяшек и едва ощутимой судороги, отдающей тянущей болью в плече.       Мужчина обхватывает ладонью блестящую, с вновь выступившей на ней влагой головку, размазывает естественную смазку по всей длине, на этот раз сильнее и быстрее прежнего двигая рукой, и, с влажным звонким звуком отстраняясь, с лёгкостью проталкивает внутрь палец. В одинаковом темпе двигая обеими руками, мужчина облизывает раскрасневшиеся блестящие из-за слюны губы и невольно роняет низкий протяжный стон, вязким взглядом наблюдая за собственными действиями.       — Это очень... Красиво и сексуально. Сан-а, ты так замечательно выглядишь. Ты меня очень возбуждаешь, — низким, ниже обычного, голосом произносит Сонхва и заворожённо наблюдает за движением своего пальца, спустя мгновение останавливаясь, чтобы не спеша и аккуратно добавить к нему второй.       Сан прерывисто вдыхает два раза подряд, не выдыхая, втягивает плоский упругий живот, почти что ощущая внутренние органы, и мелко дрожит, когда чужие пальцы мерно массируют чувствительную точку внутри.       — Сонхва... Хён, я... — он прерывается на протяжный сладкий стон, жмурясь и сводя у переносицы брови, цепляется напряжёнными пальцами за подушку и хватает ртом воздух, чувствуя, как всё внутри натягивается и сжимается, — хён, я сейчас кончу.       Сонхва улыбается. Наклоняется, касаясь языком покрасневшей чувствительной кожи вокруг собственных пальцев, спускается, прикасаясь губами к нежным, чувствительным местам, и останавливается кончиком языка на нежной головке, продолжая мерные движения рук, всё ближе и ближе подводя Сана к пределу.       Он слышит судорожный вздох, задушенный стон сквозь зубы, чувствует, как напрягается чужое тело, мелко-мелко дрожа, и спустя пару мгновений с протяжным высоким стоном облегчения и звоном в ушах, освобождается, пачкая густыми белыми каплями серую простынь, широкую горячую ладонь старшего и его кончик языка.       — Ты всегда так красиво стонешь, Сан-а, — облизывая губы, произносит Сонхва и медленно вынимает пальцы, спустя пару движений отпуская и член, — у тебя очень красивый голос, малыш.       Мягко поглаживая кончиками пальцев между чужих ягодиц, мужчина жадно скользит глазами по покрасневшей влажной коже, чуть расслабленным мышцам, опускает взгляд вниз, цепляясь им за белые потёки на члене, и, шумно вздыхая, спускается к нему пальцами, собирая влагу.       — Красивая попка и красивый аккуратный член, в тебе красивое всё, Сан-а, — сглатывая слюну, произносит Сонхва и возвращает влажные пальцы обратно, сразу же погружая их внутрь, — я тебя очень хочу, Сан-и.       Он подталкивает младшего, без слов давая понять, что он хочет, и Сан понимает. Со вздохом ложится на живот, с облегчением вытягивая ноги, и отталкивает в сторону уже ставшую горячей подушку. Он не обращает внимания на влагу и липкость под собой, всё ещё ощущая в теле негу, а в голове плотные облака из ваты. Лениво моргает, упираясь взглядом во всю ту же белую стену, и ощущает, как Сонхва перемещается по кровати. Слышит, как он копошится, спустя несколько секунд возвращаясь к нему, а затем в комнате раздаётся шорох полиэтилена, щелчок крышки бутылька и характерный звук покидающей его жидкости.       — Разведи немного ножки, — вставая на колени по обе стороны от чужих бёдер, просит Сонхва и медленно распределяет поверх презерватива смазку.       Оказавшись над ягодицами, мужчина выдавливает на руку ещё больше смазки и, оставив бутылёк в стороне, прикасается чистой ладонью к ягодице, отодвигая её в сторону.       — Сейчас будет холодно, — предупреждает Сонхва и, услышав тихое утвердительное мычание в ответ, прикасается к Сану, распределяя жидкость между ягодиц.       Проталкивает вместе с пальцами внутрь, аккуратно продвигаясь всё глубже и глубже, и терпеливо подготавливает Сана, прислушиваясь к беспокойному дыханию и тихим робким стонам.       — Не больно? — заботливым ласковым голосом спрашивает Сонхва и всматривается в неизменный профиль мужчины — закрытым глазам, мягким открытым губам и зардевшей щеке.       — Нет, всё хорошо, хён, как и всегда, — вздохнув отвечает Сан и даже робко улыбается.       Спустя минуты подготовки, Сонхва вынимает уже три пальца, и, небрежно обтерев ладонь о собственное бедро, склоняется над младшим, опираясь на одно из предплечий и колени. Обхватывает член, направляя, и, не спеша, плавно опускает бёдра, внимательно всматриваясь в лицо Сана.       — Если больно или неприятно, то говори, хорошо? — серьёзно произносит Сонхва и прижимается губами к чужому плечу.       — Конечно, хён, я помню, — слыша это из раза в раз, с улыбкой отвечает Сан и открывает глаза, на периферии зрения наблюдая за тем, как Сонхва немного меняет позу, — мне никогда не бывает больно или неприятно с тобой, Пак Сонхва. Мы ведь отличном ладим.       Мужчина меняет опору на другое предплечье, освобождая руку, и нежно касается чужих волос, аккуратно зарываясь в них пальцами. Он опускается до конца, замирая, терпеливо ожидая, когда Сан позволит ему двигать бёдрами, и вытягивает ноги, практически полностью оседая на чужой спине.       Сан чувствует тяжесть чужого тела, его температуру и испарину на коже, несмотря на то, что в комнате до сих пор работает кондиционер.       Перед изредка открывающимися глазами простая, но даже она отчего-то в комнате старшего кажется другой, стена — то ли более белая, то ли наоборот, Сан не понимает. Не понимает, почему точно такой же матрас более удобный, чем у него, почему меньшая в два раза кровать комфортнее даже для них двоих, температура в комнате более приятная, такое же, как и у него, постельное бельё мягче и ароматнее, а одеяло — более тёплое зимой и более лёгкое летом.       «Может, тебе просто нравится хён?».       Конечно, он всё понимает. Они оба.       — Хён, продолжай, — тихо произносит Сан и проводит ладонью по серой простыне, нащупывая на кровати сжатую в кулак руку, чтобы мгновение спустя переплести свои пальцы с чужими — длинными и цепкими.       Сонхва уверенно, но плавно и аккуратно покачивает бёдрами, позволяя Сану привыкнуть, расслабиться, и прикасается губами к тёплому плечу, затем челюсти, щеке, и останавливается на виске, оставляя поцелуй на коротко подстриженных тёмных волосах. С плавным, глубоким толчком прижимается тесно к ягодицам и с шумным вздохом замирает.       — Так приятно, Сан-а, — звонко целуя в щёку, произносит Сонхва и, выпрямляя руки, укладывается на мужчину полностью, прижимаясь животом и грудью к спине, — не тяжело?       — Мне нравится, — на выдохе произносит Сан и облизывает губы, — не беспокойся и сделай уже это как следует, Пак-щщи.       Сонхва усмехается, сжимая чужие пальцы, и без предупреждения быстро отводит бёдра назад, а затем резким рывком подаётся вперёд, руша относительную тишину звонким шлепком кожи о кожу.       — Так, Сани-щщи? — выбивая из младшего короткий, несколько удивлённый стон, спрашивает мужчина и повторяет движения, когда Сан выдавливает из себя уверенное «да».       Для удобства Сонхва вновь приподнимается на локтях, чуть сгибая ноги в коленях, чтобы увеличить амплитуду движения, и невольно опускает голову, смотря между телами, там, где он со звонким шлепком соприкасается с подрагивающими из-за ударов ягодицами, и где с влажным звуком теряется его твёрдый член, выбивая из Сана короткие стоны удовольствия.       — Тебе придётся менять постельное, если я опять кончу, — чувствуя под собой собирающуюся влагу, едва ли не скулит младший и с несчастным выражением лица сводит у переносицы брови, приподнимая их вверх.       — Плевать, можешь здесь делать что угодно. Когда я тебе запрещал? — сквозь сбитое дыхание произносит Сонхва и, попадая по комку нервов, вынуждает Сана вздрогнуть и едва ли не захныкать. — Это ты мне не даёшь лечь на твою кровать, пока я не помоюсь и не переоденусь.       — Поэтому я прихожу к тебе, особенно если мы... — младший прерывается на стон, крепко сжимая в кулаке простынь, и бьёт носками ног по матрасу, мелко дрожа под чужим телом, — хён, чёрт, я сейчас кончу. Не останавливайся, хён.       Сан тараторит, после глубокого вдоха начиная хныкать, и, крепко зажмурившись, замирает и сжимается, напрягая едва ли не каждую мышцу в своём теле, чтобы спустя пару мгновений, с содроганием и вмиг распахнувшимися глазами, рассыпаться на кусочки.       — О, Сан-а, ты весь дрожишь, малыш, тише, — поглаживая одной из рук младшего по голове, успокаивает Сонхва и замедляет движения, зная, насколько он сейчас чувствительный. — Всё хорошо?       Пытаясь расслабиться, Сан судорожно дышит, лениво поднимая и опуская потяжелевшие веки, и выпутывает из чужой руки ладонь, небрежно стирая с щеки одинокую слезу.       — Всё отлично, хён, — рвано выдохнув, мягко, еле разборчиво произносит мужчина и невольно улыбается, когда к его щеке прижимаются чужие губы.       — Второй раз всегда такой интенсивный? — касаясь кончиком носа чужого влажного из-за пота виска, вкрадчиво интересуется, хотя и знает ответ, Сонхва и прикрывает глаза, вслушиваясь в чужое, успокоившееся после очередного шумного вздоха дыхания.       — Да, хён, — подтверждая слова слабым кивком, отвечает младший и, нащупывая чужую руку, обхватывает, — хочу перевернуться.       — Ещё секунду, — вновь полностью опускаясь и прижимаясь к чужому сильному горячему телу, отвечает Сонхва и нежно целует в плечо, замирая, — мне очень нравится эта поза, Сан-а, ты же знаешь?       — Мне тоже, — не удосужившись ответить на вопрос, так как они наверняка оба знают ответ, произносит младший и тоже закрывает глаза, наслаждаясь моментом.       Ему действительно нравится. Он открыт и беззащитен, не видя, что делает Сонхва, только слыша и ощущая. Но он уверен в своём партнёре. Он доверяет ему. Возможно больше, чем самому себе.       Сильным широким ладоням, бархатному заботливому голосу и мягким нежным губам на своём плече, он доверяет ему целиком и полностью: своё тело, свою волю, свою жизнь. И ему это бесконечно нравится. Как Сонхва прикасается к нему, всегда аккуратно, умело, принося только удовольствие и наслаждение, зная, как Сану нравится и где. Как разговаривает с ним, говоря много, пусть и смущающих, но возбуждающих и волнующих, сказанных только между ними фраз — нужную ему похвалу, комплименты и заботливые вопросы о том, комфортно ли Сану и приятно ли. Ему ужасно, до каждой натянутой в теле струнке, до белой пелены перед глазами и звона в ушах, приятно. Сонхва заботится о нём очень хорошо. Сан не может без него.       Аккуратно отстраняясь и с тихим протяжным стоном покидая чужое разгорячённое тело, мужчина помогает младшему перевернуться на спину, устраиваясь между сразу же разведённых в стороны ног, и ласково поглаживает мягкие бёдра, вязким взглядом рассматривая тело под ним.       — Только посмотри, какой ты красивый и сексуальный, мой милый Сан-и, — останавливаясь на чужом раскрасневшемся лице, восторженно произносит Сонхва и сверкает в тёплом свете комнаты тёмными глазами, — могу поцеловать тебя, чистюля?       Рывком подаваясь вперёд, мужчина нависает над чужим телом, касаясь носом чужого, и, не дожидаясь ответа, коротко целует в уголок губ.       — Главное не ложиться на мою кровать в грязной одежде, — поджимая губы, несколько обижено произносит Сан и тихо вздыхает, когда чужая широкая ладонь крепко сжимает его грудь.       — А ещё ложиться и садиться на неё только после душа, да? И заниматься всяким тоже запрещено, — улыбаясь, с весельем в голосе произносит мужчина и наконец целует Сана, глубоко, вязко и влажно, а затем, с характерным звуком отстраняясь, продолжает: — Но ничего, мне не жаль свою кровать для такого.       Он спускается поцелуями к шее, уделяя особое внимание россыпи веснушек на коже, смещается ниже и ниже, и, оставив небольшой, едва заметный розовый след на груди, накрывает губами чувствительное место, аккуратно вбирая в рот нежный сосок.       — Хён, я больше не смогу, — зарываясь пальцами в отросшие чёрные волосы, мягко произносит Сан и, пытаясь свести ноги, упирается коленями в чужие крупные бёдра.       Сонхва, с нажимом облизав покрасневшую кожу, отстраняется, медленно выпрямляясь в спине, и опускает взгляд на чужой испачканный после оргазма живот и член. Обхватив ладонью бедро, мужчина мягко поглаживает чужую тёплую кожу, и, коснувшись пальцами собственного твёрдого члена, небрежно снимает с него презерватив.       — Нет, хён, ты можешь... Всё хорошо будет, просто...       — Не надо, не хочу тебя мучить, — спешно покинув кровать, произносит с улыбкой Сонхва и, выбросив в небольшую мусорку презерватив, возвращается обратно.       Устраиваясь между по-прежнему разведёнными ногами, сразу же глубоко целует, обхватывая рукой собственный влажный член, и с силой скользит по нему крепко сжатой ладонью, второй обхватывая тёплое чужое лицо.       — Хён, подожди, — разрывая поцелуй, взволнованно произносит Сан и, касаясь чужих плеч, нажимает на них, отталкивая, — давай, ложись.       Неловко меняясь позициями, младший, оказавшись сверху, ещё раз целует Сонхва, мягко касаясь чужого тела ладонями, и спешно смещается вниз, неуклюже перемещаясь назад на ослабших коленях.       — Хён, — выпятив губы, тихо произносит Сан и касается пальцами чужих бёдер, аккуратно пробираясь к их внутренней части.       Сонхва понимает мужчину без слов, тут же разводя ноги, и, удобнее устраиваясь на кровати, поправляет под головой подушку, с любопытством наблюдая за чужими действиями. Сан одобрительно мычит, ощутимо сжимая в руках сильные бёдра, и, проглотив собравшуюся во рту густую слюну, наклоняется, отводя собственные ягодицы назад и шире раздвигая колени, чтобы склониться как можно ниже.       — Я мог бы справиться сам, Сан-и, тебе не обязательно, — касаясь чужой головы, мягко произносит Сонхва и ласково гладит чужие блестящие волосы.       Сан в ответ лишь цокает, уверенно обхватывая рукой чужой влажный член, и, мгновение спустя, прикасается к нему губами. В ответ чересчур шумный для такого рода действий вздох и нежное тихое «Сан-и». Конечно, это обязательно.       Сан прекрасно знает, как Сонхва нравятся его реакции, замечает (сложно не заметить) восторженные влюблённые взгляды, слышит шумные протяжные вздохи и даже делит с ним широкую искреннюю улыбку и задорный смех. Ему это тоже нравится. Чужая вздымающаяся загорелая грудь, длинные пальцы в густых волосах, мягко касающиеся кожи, и то прикрытые дрожащие веки, то глубокий томный взгляд сверху вниз. Нравится вязкая улыбка, сбитое дыхание и поначалу удивительные и смущающие, но теперь полюбившиеся громкие протяжные стоны, которых Сан в первый раз никак от него не ожидал.       — Мой драгоценный Сан-и всегда такой старательный, — с приподнятыми уголками губ довольно произносит Сонхва и, жмурясь, поднимает подбородок, ощутимо сжимая руками чужую голову и чуть выгибая спину, когда Сан достигает предела, полностью опускаясь вниз.       Младший удовлетворительно мычит, слыша низкий стон сверху, и, поступательно двигая головой, вдруг замирает, когда чужие крепкие сильные бёдра невольно приподнимаются навстречу.       — Прости, — извиняется Сонхва, оседая на матрасе, и пытается расслабиться, приглаживая на чужой голове волосы, — просто очень сильно возбуждён, прости.       Сан с влажным звуком отстраняется, заменяя губы рукой, и с нажимом скользит по всей длине, ускоряя движения.       — Я в порядке, не переживай, — сжимая свободной рукой внутреннюю сторону чужого бедра, уверенно произносит младший и одаривает старшего улыбкой, когда, подняв голову, встречается с чужим взглядом. — Пак-щщи, вы близко?       Не дожидаясь ответа, Сан наклоняется обратно, обхватывая губами нежную влажную головку, и дополняет ласки языком. Сжимая руку, мерно двигает ей, прекрасно зная и помня, как именно Сонхва нравится, чтобы довести его до конца, и перемещает вторую руку от бедра выше, ощутимо, но безболезненно обхватывая ещё одну чувствительную часть мужского тела.       — Да, Сан-и, не останавливайся, — перемещая ладони от чужой головы ниже к ушам, задушено произносит старший и срывается на прерывистый вздох, граничащий со стоном, — вот так, ты молодец.       Сонхва обхватывает большим и указательным пальцем нежные мочки ушей и мягко сжимает, из-за чего Сан рывком выдыхает через нос воздух, щекоча чувствительную кожу, и тихо мычит, по-прежнему плотно обхватывая губами чужой член. Ещё несколько умелых движений рук, пальцев и острого кончика языка, дразнящего раскрасневшуюся головку, и горло Сонхва, наконец, покидает оборванный вздох.       — Сан-а, сейчас кончу, — обхватывая и отталкивая чужую голову дрожащими руками, судорожно произносит мужчина и поворачивает голову набок, жмуря глаза и сжимая зубы.       Послушно отстраняясь, Сан продолжает движения руками и не сдерживает мягкий стон, когда выпрямляет спину и заглядывает в чужое лицо. До предела напряжённый Сонхва ловит приоткрытым ртом воздух, хмурится, плотно закрыв глаза, и, глубоко вздохнув, с протяжным низким стоном наконец-то кончает, крепко сжав в кулаках простынь и зажав между коленями чужие крепкие бёдра.       — Хён, ты такой красивый, — сбавив темп, но по-прежнему плавно поглаживая член, робко произносит Сан, и, спустя пару медленных движений, отпускает.       Ловко спрыгивает с кровати, доставая из коробки пару салфеток, и, наспех вытерев руку, забирается обратно, устраиваясь под чужим боком. Льнёт к горячему телу, укладывая поверх согнутую в колене ногу, и оглаживает небольшой ладонью влажную, всё ещё высоко вздымающуюся грудь.       — Ты всегда такой шумный, хён. Мне нравится, — улыбаясь мягко произносит младший и укладывает голову на чужое плечо. — Надеюсь, что нас не слышно.       — Всё равно, — поворачиваясь и целуя в макушку, на выдохе произносит мужчина и приобнимает Сана за плечи.       — Ты правда только кажешься мягким, — фыркает младший и поднимает подбородок, подставляя губы для поцелуя, — говоришь мне... Всякое. Делаешь со мной... Всякое... Это никто и никогда не должен услышать или увидеть.       — Просто забочусь о тебе, — усмехается Сонхва и касается ладонью тёплой покрасневшей щеки, поглаживая большим пальцем скулу.       — Очень хорошо заботишься, хён. Всегда так говорю, — смеётся Сан, щуря глаза, и позволяет поцеловать себя ещё раз — лениво, влажно и глубоко.       — Ну, люди думают, что я чистюля, — разрывая поцелуй, задумчиво произносит Сонхва и неловко приподнимает ногой одеяло, перемещая его ближе, чтобы дотянуться до него рукой.       Накрывает их обоих, когда тела остывают, и свежесть комнаты вновь становится ощутимой, и невольно смеётся, замечая чужое сморщенное лицо.       — И правда... Накрыл нас чистым одеялом, какой чистюля, — вздыхает Сан и шлёпает ладонью по чужой груди.       — Простынь всё равно грязная, придётся всё менять, не переживай, — несильно сжимая твёрдое плечо мужчины, отвечает Сонхва и шумно, устало вздыхает.       — Поэтому и чистюля. Никто не знает, что ты не против того, чтобы испачкать свою кровать во время секса. Ты просто аккуратный.       — Да что там, — опуская веки произносит мужчина и, лениво открыв глаза, продолжает: — я ещё в ней всю ночь пролежу и только завтра поменяю. И в душ не пойду, несмотря на то, что я о бедро вытер смазку, мой живот грязный и я хорошенько вылизал твой зад.       Сан не отвечает, опускает подбородок, чувствуя, как теплеют его щёки и уши, не переставая смущаться из-за чужих слов, хотя слышал подобное сотни раз, и не сдерживает короткого смешка, утыкаясь носом в тёплую грудь, ощущая тепло и слабый мускусный аромат влажной кожи.       — Ты меня доведёшь, хён, — уже в открытую смеясь произносит Сан и резко переворачивается на другой бок, отворачиваясь, — я всё-таки помоюсь, а ты тут дальше лежи в... Во всём этом.       Мужчина спускает ноги с кровати, садясь на край, но встать не успевает. Сонхва обхватывает длинными руками узкую талию, удерживая младшего на месте, и, придвинувшись ближе, крепко обнимает, целуя мягкую кожу на боку.       — Будто ты меня не доводишь, — лениво, еле различимо произносит мужчина и ослабляет хватку, перемещая руку с живота на спину, ласково поглаживая кожу, — ты же знаешь, что хён тебя очень сильно любит?       — Конечно же знаю, люблю тебя, — немного повернувшись тихо произносит Сан и, с улыбкой рассматривая расслабленное лицо старшего, аккуратно касается его щеки, нежно поглаживая, — но я всё равно в душ.       Сонхва позволяет младшему встать, лениво наблюдая за тем, как Сан, сморщив нос, надевает обратно пижаму, и, щёлкнув замком на двери, выскальзывает из комнаты, напоследок подмигнув старшему.       — Приходи, если всё-таки помоешься. Или зови, если поменяешь постельное.       Обязательно. Потому что Сонхва без Сана тоже не может.