Ты умрешь мягкой жалкой смертью. Ты умрешь с поцелуем на губах и ложью в сердце.
Чернобог, «Американские боги»
В конце концов, Ганнибал был прав, Уилл заинтересован им. По крайней мере, ему больше не будет скучно. Возможно, этого будет достаточно. Конечно же, этого будет достаточно. У Уилла нет другого выхода.**
Улыбка Фредди острая, а её слова ещё острее. Уилл всегда знал это, но никогда не чувствовал этого на себе. — Уилл Грэм, — начала она, и эти слова всегда означали: я знаю его лучше, чем он себя сам. Грэм считал, что она просто грязная лгунья. Теперь он в этом уверен. Возможно, она использовала его имя как предисловие перед допросом насчёт этого дела или чего-то ещё. Фредди Лаундс всегда в поисках грязного белья, но Уилл не беспокоится об этом. Он пресекает любые её попытки заговорить с ним, потому что, увидев её впервые за несколько недель, он понимает, по крайней мере на каком-то уровне, кто она такая. — Ты знала, — начал он. Его руки непроизвольно сжимаются в кулаки. — Ты всегда знала. — Конечно, я знала, — говорит она, спокойная как удав. — Это в моей натуре — всё знать. Он прикрывает свои глаза. Прошло семь дней с тех пор, как Ганнибал Лектер разрушил и перестроил всю его жизнь. И он не совсем уверен, что ему нравится его новая жизнь, не то чтобы у него был выбор. В наши дни в смерти нет ничего утешительного. — Ты такая же, как он, не так ли? — Ты такой же, как он, — подчёркнуто отвечает она. — Я не похожа ни на одного из вас. Я — нечто лучше, ярче, я — то, чего это место ждало всё это время. Вы, старые боги, с вашими ненужными ссорами, скоро выйдете из моды, мистер Грэм. Я — то, чего люди хотят сейчас. — Ты — ничто, — говорит Уилл, со всей своей злобой, защищаясь, что удивило его. — Несмотря на то, что я совсем не знаю что вы из себя представляете, мисс Лаундс, я хорош в чтении людей, и я уверен, что кем бы вы не были на любом более высоком космическом уровне, вы всегда будете не более чем заурядным писакой из бульварной газетёнки, жаждущим внимания. Фредди смеётся. — Мы все жаждем внимания, мистер Грэм. Просто в наши дни я преуспеваю в этом лучше, чем вы и ваш доктор Лектер.**
Уилл и Ганнибал не живут вместе. Тем не менее, Уилл проводит всё время в доме Ганнибала. Он не задумывается о том, почему и сколько именно времени он там проводит. Каждый раз, будучи дома у Ганнибала, он что-то ел. Неважно что, даже простые закуски. Раньше он никогда не замечал этого. Было множество вещей, которые он никогда не замечал ранее. Или, может быть, Ганнибал просто перестал скрываться. Но сейчас не об этом. После окончания рабочего дня он едет в дом Ганнибала, где его ожидает ужин. Уилл перестал спрашивать, что — или правильнее спросить кого — они едят, потому что Ганнибал не переставая лжет ему, всегда кривя свои губы в подобие улыбки. Уиллу надоело слушать его ложь; с него хватит этого отрицания действительности. Сказать об этом Ганнибалу — значит признать себя побеждённым, поэтому он просто прекратил расспрашивать. После ужина из того, что Ганнибал, вероятно, назвал бы свининой, Уилл спрашивает: — Чем на самом деле является Фредди Лаундс, доктор Лектер? — Ты обращаешься ко мне так, когда злишься на меня, — замечает Ганнибал. Он обращается к Ганнибалу по титулу, когда хочет его рассердить. Уилл не уверен, сможет ли он снова когда-нибудь разозлиться на Ганнибала. Он не упрекает его; лишь пожимает плечами. — Увиливание от темы слишком банально, тебе так не кажется? — Фредди Лаундс лишь дешёвая подделка, — Ганнибал аккуратно откусывает кусочек мяса и прикрывает глаза, наслаждаясь. Уилл смотрит на то, как мужчина глотает, следит глазами за изгибом его горла. Он отводит взгляд прежде чем Ганнибал открывает глаза, как будто это способно помочь. Смерть всегда очаровывала Уилла, и, похоже, у него — у таких, как он, — очарование — то, что считается любовью. — Дешёвая подделка чего? — Нас. Нашей силы, — Ганнибал опускает вилку на стол. — Мы древние, мой дорогой Уилл. По сравнению с нами мисс Лаундс — дитя в колыбели. Мы — старинная легенда, передающаяся из уст в уста. Мисс Лаундс — лишь история, которая ещё не прошла через испытания временем, и я уверяю тебя, её судьба безуспешна. Мы — секретный рецепт бабушки, передающийся от поколения к поколению. Мисс Лаундс — модная диета, вырезанная из журнальчика, которая скоро уйдет в утиль. Уилл присаживается на стул и поднимает голову к потолку. — Ты убьешь её? — спрашивает он, смирившись. Люди, раздражающие Ганнибала, похоже, не живут долго, а неприязнь к Фредди Лаундс сквозит в его словах. Ганнибал встает с тарелкой в руке и склоняет голову к Уиллу, жестом предлагая ему сделать то же самое. — В игру вступили высшие силы, — говорит он. — Я всё ещё не уверен, что делать с нашей подругой, мисс Лаундс. Уилл стоит и наблюдает за тем, как Ганнибал моет посуду, аккуратно, как и всё, что он делает. — Когда люди читают Tattle Crime, когда они обсуждают её истории, когда они громко требуют продолжения — это похоже на поклонение, не так ли. — Это не похоже на поклонение, Уилл. Оно этим и является. — Она нуждается в этом, чтобы жить. Верно? — Верно, — закончив вытирать последнюю тарелку, Ганнибал поворачивается к Уиллу. — Это всё власть, всё вера — у нас ничего из этого нет, Ганнибал. Никто не верит в нас. Ганнибал поднимает бровь. — Тогда как ты назовешь отношения Аланы Блум к тебе, или Джека Кроуфорда, или Беверли Катц, если не верой? Как думаешь, почему ты так и не смог устоять перед этим звонком ФБР, Уилл, несмотря на то, насколько пагубно это отразилось на твоём сознании? Это не то, чего ты можешь желать. Это то, в чём ты нуждаешься. — А что тогда о тебе? Никто не верит в тебя. Уголки губ Ганнибала приподнялись, но не в подобие улыбки. — У меня много лиц, Уилл. Если в наши дни люди не верят в Смерть, то они верят в Чесапикского Потрошителя. Разве есть какая-либо разница? Он останавливается в шаге от Уилла и обхватывает его челюсть пальцами. Он широко улыбается, обнажая зубы. — Мне нужно то же, что и всем остальным для жизни, Уилл. Мне необходимо питаться.**
Эбигейл не вернулась в школу. Её жизнь, похоже, находилась в подвешенном состоянии — она по-прежнему бесцельно проводила всё своё время в психиатрической лечебнице. Она часто покидает стены учреждения не совсем официально. Уилл хочет научить её рыбачить, когда станет теплее. Уилл думает, что Ганнибал учит её готовить, но он не совсем уверен. Он всегда отсутствует на этих уроках, и не по своей воле. Ганнибал всё ещё хранит свои секреты даже после всего случившегося. Возможно, это тактика, чтобы удержать его интерес. Уилл мог бы сказать Ганнибалу, что ему не стоит беспокоиться — в последнее время он думает только о Ганнибале Лектере. У Эбигейл есть свои секреты. Уилл позволяет ей их хранить. Ганнибал — нет. — Ты опоздала, — однажды говорит Ганнибал Эбигейл, едва вошедшей в дом. Уилл собирался ехать на место преступления. Он не совсем понимает, как Ганнибалу всегда удается так удачно рассчитывать время своих встреч с Эбигейл. И не уверен, что хочет знать. Варианты варьируются от тревожащих до немыслимых. Выходя за дверь, Уилл видит отъезжающую машину. Это не такси, как обычно. Уилл узнаёт машину. Он оглядывается, чувствуя на себе взгляд Ганнибала, и задаётся вопросом, узнал ли мужчина её тоже. Он заходит обратно. Джек и его убийства могут подождать. — Прости, — говорит Эбигейл, поправляя шарф на шее. — Это всё пробки. — Нет, — отвечает Ганнибал, — я так не думаю, — он наклоняет голову в сторону двери, которую Уилл только что закрыл. — Я думаю, ты была с Фредди Лаундс, Эбигейл. Эбигейл напрягается, но стоит на своём и не отрицает этого. — Хорошо, да, так и было. Она хочет помочь мне. — Чего точно хочет Фредди Лаундс, так это помочь самой себе, — говорит Уилл. — Уилл прав. Это плохая идея — общаться с ней, — говорит Ганнибал. — Вы не можете принимать решения за меня, — говорит Эбигейл, смотря сначала на Уилла, а затем на Ганнибала. — Вы не можете запретить мне общаться с ней. — Верно, — соглашается Ганнибал, — но я могу настоятельно посоветовать тебе не делать этого, как человек, который заботиться о тебе. Плечи девушки поникли. — Мы можем не говорить об этом? — спрашивает она. — Я думала, мы должны были приготовить рагу. Это был знак Уиллу уйти, и он последовал ему.**
Он снова пришёл в дом Ганнибала этой ночью, словно и не уходил. Рагу, сделанное Ганнибалом и Эбигейл, ещё не остыло, когда он вернулся, хотя самой Эбигейл уже не было. — Как думаешь, что пытается сделать Фредди Лаундс? — спрашивает он после того, как они садятся за стол. — Она просто борется за силу и влияние, как это делают подобные ей. — Я думаю, она пытается вывести тебя из себя. — Не очень умно с её стороны, — говорит Ганнибал беспристрастно. Уиллу стоило бы чувствовать себя неуютно из-за этого, но дело в том, что он ненавидит Фредди Лаундс, и его ненависть ещё острее, чем у Ганнибала. — А ты не рассматриваешь то, что мисс Лаундс пытается вывести тебя из себя, Уилл? — спрашивает Ганнибал. — Всё сводится к одному и тому же, не так ли? Ганнибал пожимает плечами, откусывая кусочек. — Я волнуюсь за Эбигейл. — Позволь мне присмотреть за ней. У тебя и так полно забот в ФБР, Уилл. Конечно, Ганнибал был прав. Алана беспокоится о нём. Джек тоже, и неизвестно, что ещё хуже, поскольку, в отличие от Аланы, он не часто волнуется об Уилле. Алана отловила его сегодняшним утром, до того, как он вернулся в дом Ганнибала, скрестив руки на груди и с каменным лицом, она изложила свои опасения. Алана беспокоится, потому что не одобряет, что он встречается со своим психиатром, так как считает это конфликтом интересов, нарушением этики. Уилл смеялся так сильно, что был, честно говоря, удивлён, что она не дала ему пощёчину. Как будто это была худшей из его проблем. Он не уверен, что их общую деятельность с Ганнибалом можно назвать отношениями, но это отдельная тема. — Я могу позаботиться о себе, — говорит он Алане. — Во всяком случае, доктор Лектер больше не мой психиатр. Это было правдой: они больше не встречались у него в офисе, так как Уилл практически жил в его доме. Он проводит достаточно времени в Вулф Трапе, чтобы позаботиться о собаках, но на этом всё. Ганнибал тоже больше не приходит на места преступлений; вместо этого он вдыхает шлейф смерти с кожи Уилла, когда возвращается домой, и сцеловывает его с губ. Алана кривит свои губы. — Романтические отношения не могут быть заменой терапии, Уилл. Хочешь, чтобы я перенаправила тебя? Уилл сказал ей, что подумает над этим, и оставил её там со скрещенными руками и обеспокоенным взглядом. В последнее время с Аланой было невозможно разговаривать. Она напоминала ему о том, какая была его жизнь до того, как он связался с Ганнибалом Лектером, и это было невыносимо, потому что иногда, будучи с ней, он понимает, что не совсем скучает по прошлому. Алана всегда была стойкой, как скала, и он думал, что любил это в ней. Ганнибал же всегда спокоен, за исключением тех случаев, когда это не так, словно река во время шторма, и Уилл почти так же одержим им, как сам Ганнибал был зависим от Уилла.**
Ганнибал больше не поднимает тему насчёт Фредди Лаундс или их отношений с Эбигейл. Напротив, Чесапикский Потрошитель снова начинает убивать демонстративно и изощрённо. Джек наконец-то перестаёт беспокоиться насчёт Уилла и начинает волноваться из-за Потрошителя. Он зовёт Уилла на каждое место преступления, и когда Уилл позволяет маятнику раскачиваться в его голове, то чувствует, что повторяет действия Ганнибала, его убийства. Сегодня это был убитый мужчина посреди своей гостиной, голова отрезана и спрятана в разбитом телевизоре. У него отсутствуют лёгкие и печень, и когда Зеллер открывает ноутбук в лаборатории, его данные стираются сами по себе, прежде чем они успевают извлечь из него что-либо. Определение личности мужчины, по сути, оставляет желать лучшего — его сетевой след был уничтожен, очевидно, что фрагменты данных были взяты с веб-сайтов, которые он, должно быть, часто посещал. В конце концов, единственные записи, которые они могут найти о нём, находятся на бумаге. Когда Уилл закрывает глаза и ставит себя на место Ганнибала, то отчётливо видит, как всё происходит: сперва он взламывает компьютер, прежде чем мужчина вернётся, разбивает телевизор, подстерегает, пока тот не войдет в гостиную, и вырубает его, пока тот ищет пульт от телевизора. Он не ненавидит этого человека; он совершенно равнодушен к нему. Он — средство достижения цели, способ заявить о себе. — Кажется, что сегодня ты немного на взводе, Уилл, — говорит ему Ганнибал. Они в кои-то веки не в доме Ганнибала — Уилл сказал мужчине, что ему нужно побыть со своими собаками, и Ганнибал появился в половине восьмого с контейнерами и подсвечниками. Честно говоря, это он больше похож на того, кто на взводе. Уиллу кажется, что ему не очень нравится проводить время в Вулф Трапе. Или, может быть, ему просто не нравится, что Уилл бывает где-то ещё, кроме своего дома. Трудно сказать. — Не думаешь, что три убийства за десять дней это немного чересчур? Даже для тебя? — огрызается Уилл, потирая виски. — Может, попробуешь быть немного более оригинальным? Серьёзно, телевизор? Ганнибал приподнимает бровь. — Я открыт для любых твоих предложений, если ты хочешь поправить мои методы, — говорит он. Уилл бросил свирепый взгляд на него. — Ты же понимаешь, что когда я не могу сказать Джеку ничего полезного, он просто заставляет меня работать ещё больше. Ганнибал аккуратно раскладывает еду на шатком столе Уилла. — Нашего друга Джека нужно держать в напряжении, мой дорогой Уилл. — Но ты делаешь это не для этого. Это для Фредди Лаундс. Это своего рода идиотская демонстрация силы для неё, — Уинстон скулит у его ног, и Уилл рассеянно протягивает свою руку, чтобы погладить его. Ганнибал приподнимает бровь. — Ты был в моей голове, Уилл? — спрашивает он, очевидно, довольный. Уилл делает глубокий вдох. Он думает о том, чтобы ударить Ганнибала; он думает о том, чтобы поцеловать его. Он думает о том, чтобы выйти за дверь и уйти из этой жизни. Он не делает ничего из этого. Он лишь садится за стол и не спрашивает Ганнибала, что сегодня на ужин. — Фредди Лаундс и я — единственные, кто знает, чем ты являешься. И поэтому мы те, перед кем ты выставляешь себя напоказ. — Пожалуйста, Уилл, — говорит Ганнибал с притворным неодобрением. — Никакого психоанализа за ужином. Уилл закатывает глаза. — Ты говорил мне, что не собираешься убивать её. Ты уверен, что все твои действия не приведут к этому? Ганнибал улыбается. — Не мог бы ты рассказать мне, по какой причине? Уилл вздыхает, запрокидывает голову и думает о трупе, который видел сегодня, думает о маятнике, раскачивающемся в его голове, думает о Ганнибале, которого он наконец, начинает понимать. — Нет, — говорит он наконец. — Это огорчит Эбигейл, — он слегка улыбается. — А расстроенная Эбигейл огорчила бы меня. — Мисс Лаундс не представляет угрозы; она просто раздражает, — кивает Ганнибал. — И ты должен показать ей, насколько ты лучше. — Насколько мы лучше. Мы — единое целое, мой дорогой Уилл. Уилл кладёт руку на макушку Уинстона, с надеждой сидящего рядом, и берет вилку. — Так и есть, — говорит он.**
На следующий день Уилл отправляется навестить Эбигейл, чтобы отдохнуть от постоянного потока осмотра мест преступлений, вскрытий и от обеспокоенных взглядов Аланы Блум. Эбигейл рассказала ему о своих снах. — Это похоже на.. оленя. Не тех, на которых я охотилась с отцом, я имею в виду.. Думаю, в этом есть какой-то смысл, верно? Но в этот раз всё было по-другому. Уилл делает глубокий вдох и старается не вздрагивать. — Как именно — по-другому, Эбигейл? — спрашивает он. — Оно.. разговаривает, — она сжимает свои руки в карманах джинсов, смотря сверху вниз. — Оно рассказывает многое. Обо мне. — Это просто сны, Эбигейл, — врёт Уилл. — Это ничего не говорит о тебе. Эбигейл наклоняется вперед, крепко зажмурив глаза, её волосы падают на лицо. — Оно всё время говорит мне, что я убийца. Что я только на это и гожусь — вести людей на верную смерть. Уилл прижимает её к себе. — Это не так, — говорит он, ощущая горечь на языке от своих слов. — Когда-нибудь ты избавишься от этого, Эбигейл. Смерть не всегда будет преследовать тебя, я обещаю. Даже произнося это, он знает, что это неправда, не может быть правдой. — Ты говоришь как Фредди, — отвечает она. Уилл морщит лицо. — Как именно? — Она всегда говорит мне, что я больше, чем своё прошлое. Что я создана для чего-то большего. — Это так, — говорит он, хмурясь. — Что ж, она не ошибается.**
Уилл не говорит Ганнибалу, что Фредди Лаундс пытается донести до Эбигейл, что она такая же, как и они. Он может ненавидеть Фредди Лаундс, но он не хочет её смерти, не хочет стоять на месте преступления и заново проживать то, как Ганнибал убивает её. Так что он решает найти её сам. Поначалу он не уверен, как ему стоит поступить — Фредди Лаундс из тех людей, что сами находят тебя, а не наоборот. Копаясь в планшете Ганнибала, Уилл обнаруживает, что у неё почти нет контактных данных, кроме обычного адреса электронной почты в Tattle Crime. Это преимущество её натуры, догадывается Уилл. Её отсутствие в сети выглядит гораздо более элегантно, чем грубая сила Ганнибала и очевидное уничтожение личности человека, которого он убил. Он не уверен, как ему найти её, и уже начинает подумывать, что, возможно, ему придется обратиться к Эбигейл, когда по пути к двери задевает рукой одну из виноградных лоз, вьющихся по дому Ганнибала. Виноградная лоза трепещет от внезапного порыва ветра, и Уилл понимает, как найти Фредди Лаундс. Он не знает где она, вот в чём дело — он просто знает, как её найти, ноги сами несут его туда, почти бездумно. Он находит её, прислонившейся к стене кирпичного здания с яркой неоновой вывеской в центре Балтимора, и виноградная лоза, растущая из трещины в тротуаре, безобидно обвивается вокруг её лодыжки. Уилл задается вопросом, смог бы он удержать её там, если бы захотел. Чувствуя тошноту, он задаётся вопросом, мог ли бы он сделать это, даже не задумываясь. Он смотрит на лозу из окна своей машины, закрывает глаза и желает, чтобы она отпустила Фредди. Открыв глаза, он обнаруживает, что лоза вернулась на прежнее место в тротуаре. Он ощущает, как в затылке начинает пульсировать головная боль, но чувствует себя намного лучше. Возможно, ему стоит взять у Ганнибала несколько уроков, думает он, и ему с трудом удаётся удержаться от смеха. Фредди скрестила руки на груди, и она либо ещё не заметила Уилла, либо старается не обращать на него внимания. Уилл не хочет говорить с ней тет-а-тет, боясь, что он, возможно, может сделать с ней, и поэтому ждет, пока задняя дверь здания не распахнётся и из здания не выйдет блондинка. Она что-то говорит Фредди, а та расцепляет руки и отвечает ей. Они целуются и разговаривают достаточно долго для того, чтобы Уилл убедился, что девушка не собирается уходить в ближайшее время. Поэтому он выходит из машины. Он ожидал, что Фредди удивится, увидев его, или, может быть, даже испугается, но вместо этого она просто самодовольно ухмыляется ему. — Здравствуйте, мистер Грэм, — говорит она. — Уилл Грэм? — спрашивает блондинка, держа руки в карманах и приподнимая бровь. Она протягивает руку для рукопожатия. Уилл пристально смотрит на неё. — Я Венди, — говорит она. — Вы сделали моей девочке состояние на продаже рекламы, так что думаю, что я должна поблагодарить вас. Уилл не пожимает её руку. — Поверьте мне, это было не нарочно. Послушай, — уже обращаясь к Фредди, говорит Уилл, затем останавливается, внезапно пересматривая свою идею вести этот разговор в присутствии постороннего. Фредди закатывает глаза. — Ничто из того, что ты можешь мне сказать, не шокирует Венди. Венди прислоняется спиной к стене. — В последнее время меня сложно чем-либо удивить. Насколько я понимаю, вас тоже. Уилл вздыхает. — Неужели всем обязательно знать о моих делах? — огрызается он на Фредди. Фредди скалится. — Это в моей натуре — всё знать. Также в моей натуре делиться этим. Мы живём в информационном веку, мистер Грэм, вы разве не слышали? Уилл стискивает зубы. — Держись подальше от Эбигейл Хоббс, — выплёвывает он. — Тебе не обязательно делиться информацией с ней. — Тебе не кажется, что она заслуживает, знать кто она? — спрашивает Фредди. — Или ты единственный, кто познаёт свою натуру? — Лучше бы я этого не знал, — говорит Уилл, думая о подвале Ганнибала, в котором он побывал однажды, думая о том, как январский холод беспокоит его больше, чем когда-либо прежде, думая о виноградной лозе, обвивающей ногу Фредди. Венди наклоняет голову. — Вы не обязаны быть на его стороне, если не хотите. Просто не позволяйте ему заманить себя в ловушку, — говорит она ему. Затем она смотрит на Фредди. — Я выбрала свою сторону, и вам бы стоило. — Дело не в выборе сторон, — говорит Уилл. — Дело в том, как будет лучше для Эбигейл, — он смотрит на Фредди. — Это ты пытаешься сделать? Привлечь Эбигейл на свою сторону в этом безумном конфликте, который ты пытаешься развязать? — Я не пытаюсь ничего развязывать, — говорит Фредди, делая шаг вперёд. — Это уже началось, и это не закончится, пока Ганнибал, пока всё, за что ты борешься, не обратиться в прах. Я просто пытаюсь убедиться, что Эбигейл Хоббс знает достаточно, чтобы принять взвешенное решение, когда придёт время. — Что бы не происходило между тобой и Ганнибалом, это не имеет никакого отношения к Эбигейл. Фредди запрокидывает голову и смеётся. — Дать вам немного информации — всё равно что дать вам веревку, на которой можно повеситься, — говорит она. — Это куда важнее вас с Ганнибалом, мистер Грэм, и это важнее меня. Ты знаешь достаточно, чтобы сделать свой собственный выбор. А Эбигейл этого не знает. — Ей необязательно это знать, — говорит Уилл. — Если ты расскажешь ей это, то я.. — То что ты сделаешь? — спрашивает Фредди, наклонив голову и широко раскрыв глаза. — Я уверена, что мои читатели очень хотели бы услышать продолжение фразы, мистер Грэм. В конце концов, мы живём в веку информации. Уилл несётся обратно к машине, но ему удаётся держать рот на замке. Венди машет ему вслед, когда он отъезжает. Фредди же просто прислоняется к кирпичам, улыбаясь.**
Этой ночью Уилл остаётся в Вулф Трапе. Ганнибал приезжает в половине восьмого, но Уилл не позволяет ему пройти больше чем на фут дальше порога. Вместо этого он вцепляется в плечи Ганнибала и целует его. Он делает это, потому что другой вариант - поговорить с Ганнибалом, и Уилл не уверен, что сможет справиться с этим сейчас. Ганнибал целует его в ответ, осторожно и угрожающе, прежде чем обхватить лицо Уилла руками и отстраниться. — Добрый вечер, Уилл, — говорит он. — Чем обязан такому удовольствию? — Пожалуйста, не говори мне, что ты предпочёл бы провести психоанализ со мной, чем заняться этим, — Уилл пытается отстраниться, но Ганнибал не позволяет ему это. — Я не идиот, Уилл. Ты что-то скрываешь. Уилл ничего не говорит, потому что если бы он заговорил, то попросил бы Ганнибала убить Фредди Лаундс, сделать всё необходимое, чтобы Эбигейл не узнала правду. Ганнибал, по крайней мере, не испытывал бы угрызений совести. Уилл, честно говоря, понятия не имеет, что бы он чувствовал. Ганнибал наклоняется и прижимается носом к соединению его шеи и плеча, глубоко вдыхая. — Я не телепат, Уилл, но когда твои мысли обращаются к смерти, они звучат громко и отчётливо, словно церковные колокола. — Я часто думаю о смерти, — отвечает Уилл. Он чувствует, как ухмыляется Ганнибал ему в шею. — Знаю. Он не просит Ганнибал убить кого-то, а Ганнибал, в свою очередь, не отвечает на его невысказанную просьбу. Уилл отказывается сожалеть об этом.**
Эбигейл не появляется на их запланированном уроке по вязанию рыболовных приманок два дня спустя. Она не просто опаздывает, оставив машину Фредди Лаундс — она вообще не приходит. Уилл в доме Ганнибала. Он звонит в психиатрическую лечебницу Эбигейл, где она остановилась, и ему говорят, что она с Фредди Лаундс. Когда они отправляются на поиски по просьбе Уилла, они её не находят. После этого Уилл вешает трубку. Он думает, что, возможно, ему стоило позвонить Ганнибалу, или Джеку, или Алане. Но вместо этого он беспомощно просматривает Tattle Crime на планшете Ганнибала и задаётся вопросом, насколько Ганнибал разозлится на него, если он сломает эту чёртову штуковину пополам. В статье на первой полосе, конечно же, есть видео о нём, полное размытых кадров, взятых из новостных репортажей. Он включает его из нездорового любопытства и слушает голос Фредди Лаундс, рассказывающую о его жизни. В первом ролике, снятом после убийства Хоббса, камера направлена ему в лицо. Он не произнёс ни слова. После этого речь Фредди обрывается. Клип продолжается после того, как Уилл понимает, что он должен был закончиться, и тогда его собственно лицо поворачивается к камере и смотрит на него. — Привет, Уилл, — говорит фигура на видео голосом Фредди Лаундс. — Ты, должно быть, шутишь, — говорит Уилл. — Боюсь, что нет, — говорит она, склонив свою — ну, Уилла — голову на бок. — Я подумала, что будет проще — и, возможно, безопаснее — связаться с тобой таким образом. — Что ты сделала с Эбигейл? — требует Уилл. — Я ничего не делала с ней, — говорит Фредди. — То есть ничего такого, на что она была бы не согласна, — на видео она достаёт из кармана очки Уилла и надевает их ему на лицо. — Теперь я понимаю, почему ты их носишь. Они сильно увеличивают расстояние, не так ли? — Что ты ей сказала? У Уилла такое чувство, будто он смотрится в зеркало из комнаты смеха, а из него смотрит его собственное лицо, искажённое ухмылкой. — Ничего, — отвечает Фредди. — Пока что. Я спросила Эбигейл, хочет ли она знать правду о себе, и она ответила согласием. И мы решили отправиться в небольшое путешествие. — Я найду тебя, — почти рычит Уилл. — Я найду тебя и приведу с собой Ганнибала Лектера, и ты пожалеешь об этом. Фредди смеётся ртом Уилла. — Ну, попробуй, — говорит она. — Но я надеюсь, ты не собираешься пытаться использовать для этого какие-либо гаджеты. После этого экран становится чёрным, а планшет отказывается включаться снова, как бы Уилл ни старался. Его сотовый не работает, но городской работает, и он звонит Ганнибалу. Они не сообщают в новостях об исчезновении Эбигейл. Когда Ганнибал возвращается домой, в его глазах бушует буря, а Уилл сжимает кулаки и думает о смерти.