Немая

Эва вжималась практически всем телом в широкую грудь Амена, изо всех сил пытаясь удержать его на ногах. Казалось, его массивное тело весило целую тонну — хрупкие женские плечи страдальчески выгибались дугой от непомерной ноши. Каждый шаг давался ей с неимоверным трудом. Стиснув зубы до скрежета, Эва упрямо переставляла ноги, впечатывая каблуки в пол. Крепко обхватив Амена поперёк груди, она тянула его вперёд, борясь с мёртвым весом его обмякшего тела. Капли крови срывались с разбитых окровавленных губ Амена, прочерчивая за ними по полу зигзагообразную дорожку. Каждая капля была подобна гирьке, безжалостно утягивающей Эву всё ниже к земле. Под её ладонями промокала насквозь рубашка любимого, пропитываясь алым цветом. Щека Эвы была плотно прижата к его широкой груди, и она ощущала, как под слоем окровавленной ткани тяжело вздымается его грудная клетка при каждом хриплом свистящем вдохе. Несмотря на всю свою мощь, сейчас он был столь же хрупким и уязвимым, как новорождённый младенец. Из последних сил Эва толкнула перед собой это огромное тело, преодолевая по пути к его дому казавшиеся бесконечными метры. Капли пота катились по её вискам, смешиваясь с солеными слезами страха и беспомощности. Ей казалось, что она вот-вот рухнет под его невыносимым весом. Но любовь к Амену придавала Эве нечеловеческие силы. Стиснув зубы до боли, она вдавливала пальцы в его плоть, упрямо волоча Амена вперёд по кровавому следу, сантиметр за сантиметром приближаясь к дому. Эва переступила порог, и на миг ей показалось, что она попала в другую реальность, столь разительно контрастировала обстановка в доме с тем кошмаром, что разыгрался снаружи. Мягкий свет множества зажжённых свечей омывал пространство тёплым сиянием, отбрасывая на стены дрожащие тени. Витающий в воздухе аромат лаванды окутывал приятной дымкой. По комнате разливались завораживающие переливы тихой музыки. Взгляд Эвы упал на сервированный стол посередине гостиной. Белоснежная скатерть, идеально выглаженная, манила безупречной гладью. Расставленные с изысканной элегантностью фарфоровые тарелки с серебряной оторочкой ждали свою порцию изысканных яств. Рядом приютилась расстегнутая бутылка вина, выдыхая пряные ароматы. Амен явно приготовился сегодня к особенному вечеру, продумав всё до мелочей: от романтической музыки до праздничного ужина и любимого вина Эвы. Он хотел подарить ей незабываемый вечер, полный страсти и нежности. Но судьба сыграла с ними злую шутку, искромсав и заляпав кровью все его трепетные замыслы. Нежный ужин при свечах обернулся жестокой схваткой, едва не ставшей для обоих последней. Подняв взгляд на Амена, Эва ощутила, как по её щекам вновь покатились слезы. Осторожно уложив бесчувственное тело Амена на кровать, Эва запоздало пожалела, что опустила его на идеально застеленное белоснежное одеяло. Кровь немедленно расплылась на нём причудливыми кляксами, безжалостно оскверняя первозданную чистоту. Встрепенувшись, Эва поспешила прочь из спальни. Ей необходимо было найти аптечку и обработать раны любимого. Перерыв все шкафчики в ванной комнате, она, наконец, обнаружила заветную коробку с красным крестом. Сунув её под мышку, Эва также прихватила большое махровое полотенце и вернулась к Амену. Опустившись рядом с ним на кровати, она уложила его окровавленную голову себе на колени и принялась промокать толстым полотенцем ссадины на лице, стараясь хотя бы отчасти унять кровотечение. Амен с трудом разлепил веки, пытаясь сфокусировать взгляд. При каждом прикосновении грубой ткани он болезненно морщился. — Потерпи, — тихо пробормотала она, легко поглаживая его по влажным от пота волосам. Годы гробового молчания, когда её голосовые связки оставались сжатыми в стальном кольце немоты, заставили Эву практически забыть звучание собственного голоса. Сейчас же он казался ей чужим и незнакомым, будто бы принадлежал кому-то другому, а не ей. Вибрации голосовых складок странно отзывались в её горле, вызывая непривычное ощущение. Ей всё ещё не верилось, что это она сама произносит слова вслух. Глядя на то, как два могучих мужчины сплелись в смертельной схватке, Эва ощутила, как её сердце сжалось от нестерпимого ужаса. Всепоглощающий первобытный страх разлился по венам обжигающим потоком, парализуя тело и разум. Увидеть своего любимого Амена в столь критической ситуации было для неё равносильно пытке. Перед глазами вставали кошмарные картины — он избитый, окровавленный, ранен или... Эва даже боялась додумать последнюю мысль до конца. Едва завидев летящий в Амена кулак, Эва почувствовала, как к горлу подкатил ком оцепенения. Тело охватила бессильная дрожь, сковывая движения и лишая возможности вмешаться. Она словно наблюдала происходящее со стороны, не в силах поверить в реальность разворачивающейся перед ней сцены. А затем, в один ужасный миг, когда кулак Ливия впечатался в лицо Амена, что-то внутри неё будто лопнуло. Годы безмолвия в одно мгновение были разрушены всепоглощающей волной ужаса и беспомощности. Из глубин её груди рванулся наружу крик — душераздирающий, сродни воплю дикого зверя. Эва ощутила вибрацию собственных связок, столь давно забытую. Губы сами собой расползлись в истошном вопле, сложив единственное слово. Услыхав собственный голос после стольких лет, Эва едва узнала его. Он звучал низко, глухо, совсем не так, как она помнила его в детстве. Простое слово, составленное из нескольких звуков, буквально когтями раздирало её связки. Но это был её голос, её крик — живой и полный эмоций. Открыв аптечку одной рукой, Эва принялась шарить по её содержимому. Наконец, пальцы нащупали бутылочку медицинского спирта и вату. Отломив кусочек, она щедро плеснула на него прозрачной жидкости и принялась осторожно обтирать рассечённую губу Амена. Тот замер, сжав кулаки и прикусив язык, когда раствор обжёг нежную плоть ссадины. Всё его могучее тело содрогнулось от пронзительной боли, словно он был маленьким ребенком, которому неосторожно ткнули в ранку ножом. Но Амен крепился из последних сил, не издавая ни единого стона. Только изредка со свистом выпускал воздух сквозь стиснутые зубы, когда острая боль накатывала с новой силой. Неожиданно для Эвы, измученное гримасой боли лицо Амена вдруг озарила улыбка. Он откинул голову назад, тяжело дыша и постепенно приходя в себя после недавней вспышки безудержного гнева. Словно плотина прорвалась, позволив ему выплеснуть наружу всё то первобытное и звериное, что долгие годы копилось внутри. Лишь присутствие Эвы рядом успокаивало его клокочущую ярость, примиряя с реальностью. Амен прекрасно понимал, что допустил серьезную оплошность, позволив дикому зверю в своей душе на миг вырваться на свободу. И особенно больно ему было от осознания того, как сильно он при этом напугал свою возлюбленную. Повернув голову, он встретился взглядом с Эвой. На её прекрасном лице всё ещё читался ужас. Её зрачки расширились, а губы слегка дрожали. И тут до Амена дошло... Она позвала его. Впервые за многие годы её уста разомкнулись, излив наружу громкий крик с произнесением ничего иного, как его имени. Сердце Амена учащенно забилось. Он потрясенно уставился на свою возлюбленную, не в силах поверить в реальность происходящего. Теплая улыбка смягчила его суровые черты лица. Глаза Амена излучали бесконечную нежность, обращённую к Эве. Он протянул руку и бережно погладил её по щеке, стирая выступившую слезинку. — Я так сильно напугал тебя... — в его низком бархатном голосе слышались искренние нотки раскаяния. Взгляд Эвы смягчился, когда она почувствовала нежное прикосновение руки Амена к своей щеке. Тепло его ладони успокаивало, развеивая страхи и опасения. Она прильнула к его широкой груди, вдыхая знакомый, родной аромат. Биение его сердца отдавалось в её висках размеренной поступью, умиротворяя разум. Внезапно Эва ощутила, как её снова охватывает непреодолимое желание заговорить. Произнести что-нибудь, услышать звук собственного голоса, столь долго утерянного. Порыв был настолько силён, что у неё перехватило дыхание. Уголки губ Эвы чуть дрогнули, когда она сделала первую осторожную попытку разомкнуть рот. Связки немного саднило, будто после долгого крика. Но это не остановило её. — Я испугалась за тебя, — едва слышно выдохнула она, ошеломлённо замерев от звука собственного голоса. Пелена молчания, сковывавшая Эву долгие годы, была прорвана. Теперь ей предстояло заново учиться властвовать над своим голосом. Обретя дар речи, она уже не желала его больше терять. Эва жаждала произносить слова, называя каждую вещь своим именем, делиться мыслями и впечатлениями. И лучшим стимулом для неё в этом стремлении стал лежащий рядом с ней Амен — её опора, её путеводная звезда. Амен окинул взглядом следы крови на своих руках и одежде, а потом с болезненной оторопью заметил кровавый росчерк на щеке Эвы — результат его недавней опрометчивой ласки. Увидеть такое вопиющее свидетельство недавней ярости на лице любимой женщины стало для Амена ударом под дых. — Прости меня... — с болью в голосе выдохнул он, едва сдерживая эмоции. Альбинос поспешно вскочил с кровати и протянул руку к Эве, нежно сжимая её ладонь. Мягким, но в то же время настойчивым движением Амен повел девушку за собой, крепко сжимая её тонкие пальчики в своей большой руке. Бережно придерживая Эву, он уверенной поступью направился вглубь покоев. Они должны были избавиться от любых следов пережитого безумия. Эва была его святыней. И он не мог позволить осквернить её подобным образом — оставив метки пролитой крови. В ванных покоях он обернулся к Эве, с нежностью глядя ей в глаза. Не произнося ни слова, вновь повернулся к девушке спиной и принялся избавляться от одежды, покрытой следами недавней схватки. Сначала Амен стянул с себя некогда белый лонгслив через голову одним плавным движением. Ткань слегка натянулась на его широких плечах, обрисовывая рельефные мышцы спины, прежде чем окончательно соскользнуть вниз. Эва невольно залюбовалась открывшимся ей видом. Амен был безупречно сложен — одни лишь литые мышцы, выточенные многолетними тренировками. Его белоснежная кожа буквально притягивала взгляд, играя завораживающей игрой света и тени при каждом движении. Затем он ловко стянул вниз свои просторные спортивные штаны вместе с бельем, оставаясь полностью обнажённым. Они небрежно упали к его стопам, и Амен, ни на секунду не испытывая смущения, сделал первый шаг к большой душевой кабине из матового стекла, включая тропический душ над своей головой. У Эвы буквально перехватило дыхание при виде его безупречного силуэта. Каждый дюйм его фигуры источал хищную мощь, чистую страсть и бесстрашие воина, готового к решительным действиям. И вместе с тем в его телосложении присутствовала удивительная гибкость и плавность движений мастера единоборств. Завороженная и распалённая этим воплощением первобытной мужской силы, Эва невольно сглотнула. Клубы ароматного пара, поднимающиеся от горячей воды в душевой кабине, начали постепенно окутывать просторные ванные покои. Атмосфера становилась все более интимной и чувственной. Эва принялась медленно избавляться от своего платья. Она стянула бретельки вниз, позволяя легкой ткани с шелестом упасть к её ногам. Оставшись в одном нижнем белье, она ощутила на своей коже прикосновение клубов горячего пара. Дрожащими от волнения пальцами Эва прошлась по своему телу, постепенно высвобождаясь из последних лоскутов одежды. Затем она распустила свои роскошные волосы, позволив им свободно рассыпаться по обнажённым плечам. Ощущая всепоглощающее желание соединиться со своим возлюбленным воином, Эва сделала решительный шаг к кабинке душа. Она протянула руку к матовой двери, отворяя её. Горячие струи тут же окутали обнаженное тело Эвы, обволакивая её фигуру влажным маревом. Она сделала ещё один шаг вперед и оказалась внутри просторной душевой кабины. Здесь пар был настолько плотным, что едва можно было рассмотреть силуэт ожидавшего её Амена. Но Эва уже чувствовала исходящий от него жар и первобытную мощь. Затаив дыхание, она двинулась ему навстречу, позволяя волнам горячего пара полностью поглотить себя. Сквозь влажную завесу Амен уловил приближение Эвы. Её обнажённое тело едва виднелось в клубах горячего водяного тумана, но он безошибочно ощутил её присутствие, подобно хищнику, который чувствует приближение желанной добычи. Амен протянул руки навстречу любимой и, обняв её сзади, притянул к себе, сплетая их тела воедино. Эва прижалась спиной к его могучему торсу, чувствуя как от кожи Амена исходит жар. Он крепко обхватил её талию, упиваясь соблазнительными изгибами фигуры. Затем Амен подвел Эву под струи горячей воды, позволяя им омыть их сплетённые тела. Капли нещадно хлестали по их разгорячённой плоти, смешиваясь с каплями пара. Эва невольно вздрогнула от контраста обжигающих струй и обволакивающего их горячего марева. Её соски мгновенно затвердели от сладостного возбуждения. Она запрокинула голову назад, упираясь Амену в плечо и полностью отдаваясь этим пьянящим ощущениям. Грудь Эвы вздымалась в такт её участившемуся дыханию. Кожа покрылась мурашками от прикосновений его сильных рук, порывисто сжимавших её тело. Она жадно тянулась за каждой каплей его страстных объятий. Амен же, прижимая к себе её трепещущее тело, ощущал, как по его венам разливается пьянящий жар первобытного вожделения, а член твердеет всё сильнее. Острые ногти Эвы оставляли на его коже россыпь воспаленных царапин. Он вдыхал аромат её влажных волос, терявшийся в клубах пара, чувствовал биение её сердца, грозящегося вот-вот вырваться из груди. Им овладело единственное чувство — безудержное, всепоглощающее желание обладать друг другом. В ожидании неминуемой бури страсти воздух в душевой был наэлектризован. Амен водил руками по её телу, очерчивая изгибы бедер и сжимая грудь. Он припал губами к её шее, осыпая кожу горячими поцелуями. Затем он развернул Эву к себе лицом и страстно поцеловал её в губы, вкладывая всю свою любовь в этот жадный поцелуй. Языки сплелись в страстном поцелуе, объятия становились всё более жаркими. Губы встречались вновь и вновь, руки ласкали и изучали тела друг друга. В один из коротких перерывов, когда им пришлось вдохнуть, Амен прошептал ей на ухо: — Эва, скажи мое имя. Звук её голоса, произносящего его имя, показался ему самой сладкой музыкой. Он никогда не думал, что такой простой жест может быть столь волнующим и желанным. Приблизившись к его уху, она практически промурлыкала: — Амен… От собственного имени, слетевшего с её уст, по телу Амена пробежала дрожь восторга. Не мешкая больше ни секунды, он подхватил Эву на руки, позволяя ей обвить ногами его талию. Амен направился в сторону спальни, осыпая её лицо и шею поцелуями. Войдя в спальню, он, смахнув окровавленное одеяло на пол, бережно опустил Эву на кровать. Их взгляды встретились, переполненные вожделением и нежностью одновременно. Амен склонился над ней, готовый вновь впиться поцелуем в эти манящие губы. Его взгляд скользил по её обнажённому телу, лежащему в его постели. Волосы Эвы рассыпались по подушке живописным каскадом, обрамляя её лицо. Глаза сияли хрупким изумрудным блеском, зовя утонуть в их глубинах. Скулы были залиты чарующим румянцем желания. Взор Амена опускался ниже, к изящной шее, куда так хотелось запечатлеть новые поцелуи. Её грудь вздымалась в такт участившемуся дыханию, дразня формами и намекая на сокровенные ласки. Тогда он втянул сосок в рот, посасывая, а второй второй обхватил пальцами, немного сдавливая. Эва млела под жадным взором Амена, ощущая себя впервые по-настоящему желанной. До него в её жизни не было мужчин, а значит и не было таких ласк — исступленных, страстных, обжигающих. Невинное тело Эвы пылало, открывая для себя новые грани наслаждения. Волны томительного жара разливались по венам от каждого прикосновения Амена. Это было ново, непривычно, но в то же время необыкновенно сладостно. Эва не могла сдержать стона, когда губы Амена вновь впились в неё. Ей были приятны эти ласки, первые в её жизни. До него её вообще никто не ласкал подобным образом — до дрожи, до исступления. Пальцы Эвы запутались в волосах Амена, слегка натягивая пряди и прижимая его ещё ближе. Она желала большего, пьянея от захлестывающих ощущений. Амен не отвлекался, его руки и губы продолжали изучать девственное тело возлюбленной. Жадный взор альбиноса выхватывал живот с углублением пупка, плавные изгибы бёдер и стройные ноги. Каждая линия тела Эвы была совершенством, вызывающим восторг и новые порывы страсти. Амен не мог насытиться этим зрелищем. Перед ним была сама богиня любви и вожделения, разлитая по его постели, открытая и доверчивая. Он жаждал впитать каждую деталь этого момента. Его губы жадно находили её губы, шею, ключицы, оставляя за собой дорожку из поцелуев. Руки Эвы скользили по спине Амена, безмолвно побуждая его быть ближе. Альбинос с силой прижал обнажённое тело Эвы к себе, не в силах больше сдерживаться. Его огромная рука резко скользнула вниз, лаская изгибы ребер и узкую талию. Эва затаила дыхание, чувствуя нарастающее возбуждение. Горячая ладонь Амена продолжила свой путь, дразняще медленно проскальзывая к изгибу бедра Эвы. Кожа девушки покрылась мурашками от этой близости. Она была полностью открыта для его ласк, доверчиво отдавая своё тело в руки альбиноса, возвышающегося над ней. Губы Амена жадно припали к шее Эвы, оставляя цепочку алых метин. Его пальцы забрались под изгиб ягодицы, лаская чувствительную кожу. Дыхание Эвы сбилось, а низ живота свело сладкой истомой. Ей хотелось больше этих прикосновений, больше страсти. Вторая рука Амена легла на грудь девушки, заставив её выгнуться навстречу. Он покрывал россыпью поцелуев каждый дюйм её разгорячённого тела. Простыни промокли от их мокрых после душа тел, запутавшись в сплетении обнажённых конечностей. Амен тяжело дышал, сгорая от возбуждения. Его рука жадно скользнула между разведённых ног Эвы. Первое прикосновение было бережным и ласковым. Он провел пальцем по атласной плоти, скользя сверху вниз по центру, между влажных лепестков её самого сокровенного места, а затем обратно. Эва шумно выдохнула, запрокинув голову на подушки. Когда его палец проник чуть глубже, исследуя ранее неизведанные глубины, она не почувствовала ни страха, ни смущения. Лишь всепоглощающее желание большего. Эва слегка разводила бёдра, открываясь навстречу ласкам любовника. Её грудь вздымалась всё чаще от предвкушения утоления первой истинной страсти. Амен же изучал, дразнил и ласкал податливое тело девушки, заставляя её изнывать от наслаждения. Он аккуратно убрал руку с интимного места, вновь опуская её на разгорячённое бедро Эвы. Его губы припали к ложбинке между грудей девушки, осыпая поцелуями каждый дюйм её кожи. Амен спускался всё ниже, оставляя влажную дорожку из поцелуев на животе Эвы, приближаясь к самому чувствительному месту. Эва изнемогала от удовольствия, её тело выгибалось навстречу его ласкам. Имя Амена слетало с губ девушки, перемежаясь со сладостными стонами наслаждения. Она полностью отдалась во власть новых, ранее не изведанных ощущений. Амен бережно развёл бёдра Эвы, открывая доступ к самому интимному месту. Его дыхание опаляло чувствительную плоть, вызывая у девушки сладкую истому. Каждое прикосновение языка Амена отзывалось жаром внизу живота, заставляя Эву извиваться от наслаждения на смятых простынях. Она впивалась пальцами в его плечи, умоляя не останавливаться. Амен же продолжал ласкать Эву, доводя до исступления. Её стоны становились все громче, перемежаясь с хриплыми вскриками экстаза. Амен, опьяненный ароматом желания Эвы, обхватил губами самое чувствительное место девушки. Его язык выводил изысканные узоры, то кружась, то скользя вверх-вниз. Эва была полностью поглощена новыми невероятными ощущениями. Каждое прикосновение языка Амена отзывалось жаром в низу живота. Она изгибалась навстречу его ласкам, впивалась пальцами в смятые простыни. Узоры, которые выписывал Амен, становились все изощрённее, доводя девушку до исступления. Её стоны сливались в единый протяжный хрип наслаждения. Эва была на грани, всё её существо содрогалось от накатывающих волн удовольствия. Амен чувствовал, как Эва содрогается от наслаждения под его ласками. Он вёл девушку к самой вершине блаженства, выписывая языком изящные узоры на чувствительной плоти. Но вдруг, резко оторвавшись, Амен одним властным движением усадил Эву на себя, переместившись к изголовью кровати. Эва охнула от неожиданности, но тут же обвила руками широкие плечи возлюбленного. Их разгоряченные тела соприкоснулись, и Амен впился жадным поцелуем в припухшие от страсти губы Эвы, бесстыдно лаская ее ягодицы. Девушка посасывала нижнюю губу Амена, вновь и вновь терзая её зубами и языком. В какой-то момент она ощутила на языке привкус соли и металла — верный признак того, что ранка на его губе вновь открылась от излишней ретивости ласк. Но это лишь подстегнуло инстинкты Эвы и она впилась в его рот с новой силой. С жадностью хищницы она слизывала выступившие по краям губ Амена алые капли крови, смешивая их со своей слюной. Это была своего рода плата за доставленное наслаждение. Железистый привкус распалял и дурманил рассудок. Эва переставала различать, где заканчивается её тело и начинается тело Амена. Граней не существовало — лишь два существа, сплавленные крепким сплавом похоти, жаждущие влиться друг в друга без остатка. Солёный привкус крови расплылся на языках обоих, окончательно развеяв остатки стыдливости и приличий. Девушка извивалась на нем, ёрзала, тёрлась, пытаясь приблизить давно желанное соединение. Её грудь касалась его мускулистого торса, возбуждая всё новые волны томления. Дыхание сбилось, смешавшись в единый хриплый ритм. Его уже давно окаменевшее мужское естество коснулось сокровенного входа Эвы. Девушка затрепетала, прикрыв глаза в сладостном ожидании. Амен впился пальцами в изгибы её бедер и медленно, бережно опустил возлюбленную на свой пылающий член. Эва ощутила приятное давление и лёгкое жжение от неизбежного растяжения внутренних мышц. Амен проникал в неё плавно, дюйм за дюймом, позволяя девушке привыкнуть к его размерам. Когда он вошел на всю длину, Эва не смогла сдержать измученного стона — он заполнил её полностью, большой и твердый. Амен замер, давая любимой передохнуть и прочувствовать их слияние. Эва обвила его шею руками, прижимаясь так тесно, как только возможно. Идеальная гармония двух тел, ставших единым целым. Их сбивчивое дыхание смешалось, сплелось воедино. Ласки Амена помогли Эве расслабиться и привыкнуть к новым, поистине божественным ощущениям. Она переложила его сильные руки со своих бедер на талию и, прижавшись теснее, медленно начала самостоятельно двигаться на его члене. Сначала плавно покачиваясь вперед-назад, Эва осторожно принимала в себя всю длину любимого. Её стоны сменились сладкими вздохами удовольствия по мере того, как ритм становился увереннее. Амен восхищенно наблюдал за этим прекрасным зрелищем — его возлюбленная искусно владела своим телом, лаская его самыми сокровенными глубинами. Он не мог оторвать взгляда от её блаженного лица, пышной груди, ловко извивающихся бёдер. Эва ускоряла темп, всё смелее насаживаясь на его пылающее естество. Волны наслаждения разливались по её телу от каждого толчка, заставляя девушку выгибаться в экстазе. Амен подавался ей навстречу. В такт движениям Эвы, с губ Амена срывались сдавленные, низкие стоны удовольствия. Этот рокочущий звук, исходящий из самой груди, заводил девушку до предела. Каждый раз, когда она опускалась на его член, Амен хрипло выдыхал, будто из последних сил сдерживая нарастающее наслаждение. Эти звуки действовали на Эву опьяняюще, распаляя её страсть всё сильнее. Она чувствовала, как напрягаются под её ладонями мускулы его широкой спины, как судорожно вздрагивают бёдра, когда она меняет угол или ритм движений. А виртуозная игра стонов и хриплого дыхания Амена вела девушку за грань безумия. Эва удваивала усилия, жадно ловя каждый его стон, каждый вздох экстаза. Она извивалась на нём, как кобра, стремясь вызвать новые, ещё более низкие стоны из благородной груди. Амен не сдерживался, его стоны становились всё более гортанными, первобытными — лишь бы продлить это сладостное забытье. Звуки их страстного единения сливались в дикую симфонию наслаждения, отзываясь дрожью во всём теле разгорячённой девушки. Эва уже полностью отдалась течению страсти, когда Амен в один решительный миг перехватил инициативу. Он крепко обхватил девушку за талию и рывком опрокинул её на спину, вновь оказавшись сверху. — Похоже, кто-то слишком увлекся, — низким бархатным голосом промурлыкал он, склонившись к самому лицу Эвы. Его глаза вспыхнули огнём бесстыдного вожделения, когда он навис над ней, диктуя свои правила игры. Амен грубовато развёл стройные ножки девушки и одним мощным толчком вошел на всю глубину, вырвав у неё сдавленный вскрик. Он прорычал, впиваясь взглядом в распахнутые в экстазе зрачки Эвы и начиная колоть её размеренными, жёсткими движениями. Он напоминал разъярённого зверя, ревниво отстаивающего свою добычу. Эва задохнулась от неожиданной смены ролей и попыталась ухватиться за простыни, чтобы не утонуть в обрушившемся на неё потоке наслаждения. Теперь именно Амен безраздельно повелевал её телом, вбивая её в постель всё более дикими толчками. Под его напором девушка могла лишь откинуть голову и выгибаться на встречу его смазанным поцелуям. Амен не торопился покидать влажные глубины Эвы после своей вспышки доминирования. Вместо этого он неожиданно приподнялся и уселся прямо, оставаясь глубоко внутри девушки. Эва судорожно выдохнула, когда обжигающая плоть Амена сместилась, терзая её изнутри. Затем Амен начал методично двигаться, каждым толчком задевая чувствительный бугорок меж разведенных ног Эвы. Она застонала в истоме, когда он принялся мучительно-сладко терзать самый эпицентр её наслаждения. — Ты хочешь достигнуть пика, моя обжигающая? — хрипло выдохнул он, впившись пальцами в её дрожащие бёдра. Одна его рука скользнула вниз, и бледные умелые пальцы принялись активно массировать возбуждённую плоть на самой вершине жаркого лона Эвы. Она захлебнулась криком, выгибаясь от ослепительной пытки удовольствием. Амен дразнил, ущипывал, терзал её клитор, одновременно вколачиваясь в неё все глубже и резче. Эва ухватилась за его мощные бёдра, пытаясь найти опору в водовороте сумасшедших оргазмических судорог, концентрирующихся в самом низу живота. Эва металась в постели, ошалев от захлестнувших её ощущений. Искусные ласки Амена привели девушку на самую вершину неистового удовольствия. Когда терзающие движения внутри неё и на чувствительном бугорке достигли наивысшего пика, Эва впала в поистине сладостные муки. Её спина выгнулась дугой, глаза закатились, а бёдра задрожали в оргазмических судорогах. Ослепительная вспышка накрыла девушку с головой, когда долгожданная кульминация наконец обрушилась на неё во всей своей первозданной силе. Эва застонала в нестерпимом экстазе, выгибаясь и сжимая бёдрами Амена. Для Эвы это было поистине ошеломляющее откровение — как будто из её лона извергся самый мощный гейзер удовольствия. Он затопил всё её существо, заставляя содрогаться от нахлынувших ощущений. Никогда прежде девушка не испытывала ничего подобного. Вся эта картина подвела и самого Амена к опасной черте. Он не выдержал и вынужден был покинуть сладостное убежище её лона. Выскользнув из девушки, Амен излился мощными пульсирующими струями на её подрагивающий плоский живот. Эва слабо застонала от нового прикосновения, сотрясаемая последними волнами оргазма. А Амен склонился над ней, пытаясь отдышаться и любуясь распростёртой в исступлении девушкой. После того, как вулканическая вспышка страсти немного поутихла, Амен бережно привлёк Эву к себе. Он ласково припал губами к её разгорячённому лбу, сметая с него растрепавшиеся пряди. Затем Амен потянулся к прикроватной тумбочке и взял оттуда белоснежное полотенце. Бережными, практически целомудренными движениями он принялся вытирать живот Эвы, по которому всё ещё стекали капельки их слитой воедино страсти. Девушка замерла, продолжая медленно приходить в себя после пережитого ошеломляющего опыта. Она прислушивалась к успокаивающемуся дыханию, наблюдая за тем, как Амен сосредоточенно ухаживает за ней. Когда с омовением было покончено, мужчина отбросил полотенце в сторону и поманил Эву к себе. Она доверчиво придвинулась, прижимаясь щекой к его надёжной груди. Амен заключил девушку в свои объятия, мягко поглаживая её по спине, затылку, ключицам. Его губы осыпали лицо Эвы невесомыми поцелуями — в висок, скулу, уголок приоткрытого рта. Сквозь поцелуи Эва услышала, как Амен ласково выдохнул: — Ты только моя… Эва расслабленно замерла в этом надёжном кольце объятий, отдаваясь новой волне нежности. Её веки отяжелели, дыхание выровнялось, а тело расслабилось в кольце его сильных рук. Очарованная нежными прикосновениями и поцелуями Амена, Эва безвольно распласталась в его объятиях. Одурманенное сознание то проваливалось в тягучую негу сна, то вновь выныривало на поверхность явственной реальности. В один из таких моментов просветления, когда грань между сном и бодрствованием истончилась до предела, до ушей Эвы донесся еле слышный шёпот Амена: — Я люблю тебя... Эти три коротких слова эхом отозвались где-то в самой глубине ёе существа. Словно разбудив древнюю дремлющую силу, всколыхнув потаённые волны эмоций. Но в то же время Эва уже не могла сказать наверняка, произнес ли Амен эти слова на самом деле или же они всего лишь плод её собственной измученной сознанием фантазии? Возможно, это был всего лишь причудливый сонный мираж, игра её разгоряченного воображения, подсказанная сбывшимися желаниями и надеждами? А может, наоборот, истинная реальность пробилась сквозь кокон дремы и коснулась самого сердца? Так или иначе, но всепоглощающий жар и сонная истома постепенно замутнили рассудок Эвы. Сознание снова полностью поглотила мягкая пелена забытья. Она лишь глубже зарылась лицом в грудь Амена, судорожно вздохнула и окончательно канула в мирную бездну сна, унося с собой смутные отголоски невнятного признания. А Амен, если и озвучивал свои чувства, то произносил их слишком смутно и неразборчиво, чтобы Эва могла расслышать их в полусонном забытьи. Возможно, он сделал это намеренно, не решаясь потревожить девушку откровенностью в этот хрупкий миг...