***
Дженни, как и все остальные, побывавшие в зимнем саду, восхищённо оглядывает цветы, за которыми ухаживает Лиса. Глаза разбегаются от изобилия бутонов всевозможных цветов от ярких до тёмных оттенков, но всё ещё чарующих. Так и хочется наклониться к ним и вдохнуть сладкий аромат. Она точно в сказочном раю. — Тебе всё ещё холодно, Дженни? — слышится за спиной мелодичный спокойный голос Лисы. Дженни невольно вздрагивает, отвлекаясь от рассматривания гвоздик, и оглядывается назад. В руках Лисы две накидки, любезно вынутые из гардероба, чтобы отогреться. Впрочем, Дженни предпочитает более практичный способ — горячие объятия, от которых сердце окончательно сойдёт с ума и выпрыгнет из груди. Мысли о подобном точно стоит изгнать из своей головы, ведь принцессы не должны позволять себе такого, но вблизи с Лисой Дженни думать о другом не может. Она зачарована, кажется, навсегда и навечно. Блеск её глаз, пухлые приоткрытые губы, лёгкие грациозные жесты и бесстрашие — всё это ей нравится в Лисе. — С тобой не холодно, — более или менее уклончиво отвечает Дженни, но всё равно принимает из чужих рук накидку. — Пойдём присядем на диван. Дженни взгляд перемещает с клумбы гвоздик, из которых больше всего её заинтересовывают белые, на диван, стоящий посреди всего зимнего сада. Подбирая юбки платья, она присаживается на диван, садясь как можно ближе к Лисе, но при этом соблюдая границы, чтобы не нарваться на самодовольные усмешки. — Смотрю, тебе понравились гвоздики. — Особенное белые, — покорно отвечает Дженни. Разговоры об обыденном успокаивают её. Так ей кажется, что она вовсе и не принцесса, сбежавшая в бала в собственную честь. — Они означают пожелание удачи. Ими можно сказать и уверить, что твои мечты сбудутся. Неудивительно, что Дженни заинтересовалась именно белыми гвоздиками. Попала в самое яблочко. Впрочем, все мечтают исполнение своих мечт. — Ты хорошо разбираешься в языке цветов. Это вызывает восхищение. Лиса усмехается и откидывается на мягкую спинку дивана. Спина пряма, как и следует, но расслабленность чувствуется в её действиях. Этим она и завлекает — открытостью и отвагой. — Всё-таки я занимаюсь зимним садом. Знание языка цветов это приятный бонус. И полезный. Можно много чего интересного сказать на нём, — играет бровями она. Дженни усмехается, но о другом. Чём-то более мрачном и грустном. По сравнению с Лисой, несмотря на титулованность родителей и друзей, работает и трудится — великолепие и процветание зимнего сада полностью её заслуга. При этом она не избалована и не капризна, как сама принцесса. Дженни есть, куда расти и к чему стремиться. Проблема в том, что она слишком привыкла к подобному образу жизни. Несмотря на равнодушие отца, он всё ещё покрывает её счета и потакает её желаниям, просто не проводит с ней время. Её окружают сотни и тысячи прислуг, а сама она хороша лишь в мечтах о любви первого взгляда и чтении французских любовных романах. Столько времени было проведено в этих мечтах, что она даже не задумывалась о том, заслуживает ли она их исполнения. — Эй, ты чего, Дженни, — обеспокоенно шепчет Лиса и придвигает к ней ещё ближе. — У тебя такой потерянный взгляд. Всё из-за побега с бала? — Почти, — шмыгает носом она. — Возможно, это из-за никчёмности моей жизни. Меня все считают избалованным и инфантильным ребёнком. Сегодня я поняла, что так и есть. Я не думаю о других, только о себе. Все мои прихоти исполняются по щелчку пальцев, и привыкла к этому. Лиса до этого не очень хорошо знала Дженни из-за разницы между их статусами, но сейчас принцесса раскрывалась перед ней. Лису точно тянет к ней. Её честность с самой собой удивляет и одновременно привлекает. Многие в светском аристократическом обществе давным-давно погрязли во лжи и притворстве, как тот же Бэм. Дженни — глоток свежего воздуха. — Думаю, у тебя изначально больше возможностей, чем у других. Было бы грехом не воспользоваться ими, верно? — усмехается Лиса. — Давай посмотрим на эту ситуацию с другой стороны: ты откровенна с собой и понимаешь в чём проблема, а это первый шаг на пути к её решению. Дженни тоже смотрит на Лису другими глазами. От её слов воодушевление зарождается внутри и разрастается с каждой секундой. Кажется, она полна сил стать лучшей версией себя. Встреча с Лисой — катализатор многих событий. Это лишь начало. — Спасибо, Лиса. Ты хороша не только в языке цветов, но и в поддержке. Лиса усмехается, и Дженни невольно замирает. От красоты той, от осознания того факта, что их лица на непозволительно близком расстоянии друг от друга. От того, что губы той приоткрыты в ожидании. Дженни вглядывается в живой блеск в глазах Лисы, наклоняется чуть ближе и шепчет едва слышно: — Мне говорили, что мне надо быть сдержанней. Но перед тобой я сдерживаться не могу. И в следующий миг Дженни снова делает то, что хочет. Сердце ей велит прижаться своими губами к губам Лисы. Холод ночи пробирает до костей, но пыл, разгорающийся между ними, уравновешивает температуры до средней. Она цепляется за плечи Лисы, чтобы та не ускользнула от ней. Лиса перехватывает инициативу в свои руки, сминая нежные губы принцессы в поцелуе. Тогда им окончательно становиться плевать на ситуацию и её последствия, потому что они растворяются в наслаждении. Лиса прижимается ещё ближе к Дженни и углубляет поцелуй. Над ними расстилается звёздное небо. Белые гвоздики смотрят вверх, на поблёскивающие звёзды. Мечта Дженни о любви с первого взгляда точно исполнена. Её нужно разве что не упустить.***
Счастье окрыляет, но его моменты недолговечны. Дженни понимает это, когда сталкивается с подобным случаем следующим утром. Её забирают из зимнего сада, и вместе мягкого дивана она ощущает всю твёрдость кареты. Её сопровождает Джису и вооружённый охранник. Губы компаньонки поджаты, и при встрече они не кидаются друг другу в объятия. Чувство вины накидывается на неё как разъярённое дикое животное, и такими темпами ни одной счастливой мысли в голове Дженни не останется. А ещё недавно она чувствовала себя желанной и самой счастливой в объятиях Лисы. С самого утра же приходится столкнуться с суровой реальностью. Жизнь не любовный роман. Уже давно пора вынести этот урок, а не мечтать беспечно и беззаботно. — Мне жаль, что я вчера затронула неприятную для вас тему, — нарушает мрачную тишину Джису. Дженни не оглядывается на неё, потому что знает, что наткнётся на уставший взгляд. Джису, наверняка, всю ночь не могла уснуть от мыслей о том, что виновата в побеге Дженни, что не доглядела за ней, хотя это её обязанность. Думала, что её слова спровоцировали всю эту неприятную ситуацию. Дрожала в ожидании выговора от короля. Даже смешно, что сама Дженни в этот момент получала наслаждение от нежных поцелуев с Лисой. — Я переживала за вас, леди Дженни. «Леди Дженни», старое обращение к ней от Джису, греет сердце. Дженни расплывается в улыбке, чувствуя, как уколы вины немного отступают. Сейчас не время для разногласий со своей компаньонкой. Честно говоря, возвращаться во дворец до безумия страшно. Только сейчас она осознаёт, какой опасности подвергла и себя, и Лису. Но они справятся. Лиса в целом смелая и стойкая, а Дженни поможет и согреет душу тот факт, что её мечта о любви с первого взгляда сбылась. Спасибо белым гвоздикам. — Я не хотела, чтобы ты переживала. Прости, Джису. — Всё будет хорошо. Приятно слышать эти слова, даже зная, что вряд ли так будет. Пока что они находятся в островке спокойствия и безопасности — в карете, но скоро они покидают её. Их встречают хмурые лица подчинённых и других гостей в замке. Дженни сама уже готова хмуриться с разочарованным видом, но появление Рози заставляет её выдохнуть от облегчения. — Ваше Высочество, ну и делов вы натворили, — шутливо грозится Рози. — Рози! — возмущённо шепчет Дженни, складывая руки на груди. Она всё ещё в бальном платье, корсет которого мешает нормально дышать. Так ещё и шутливая ругань Рози не помогает вкупе с осуждение других. А ведь она даже ещё не столкнулась с главным испытанием — беседа с отцом и Тэхёном. — Прости, не удержалась. Вы ехали так долго, а я места себе не могла найти, — обеспокоенность всё ещё ощущается в её голосе. — Даже васильковый букет от некой Лалисы Манобан добрался до нас раньше, чем вы с Джису. Дженни перестаёт слушать, концентрируясь лишь на словах «васильковый букет» и «Лалиса Манобан». Память ей услужливо подсказывает, что на языке цветов даритель васильков выражает желание возобновить приятное знакомство. А их знакомство как раз вышло приятным и будоражащим сознание до сих пор. Возможно, беседа с отцом и Тэхёном пройдёт лучше, когда она знает о милом жесте — букете — от Лисы.***
Её вызывают к королю почти сразу же после её возвращения во дворец. Дженни не успевает толком полюбоваться полученным от Лисы васильковым букетом. Так что пусть другие не удивляются, если она будет улыбаться как дурочка, думая о цветах, а не о том, что её вообще-то ругали. Бальное платье она сменяет на неприметное чайное оранжевого цвета, который напоминает календулу по оттенку. Вступает в кабинет отца она с опущенной головой, всем своим видом показывая, как ей якобы жаль. Взгляды всех в кабинете одномоментно устремляются на неё, и она чувствует себя как на казни. Только она не смотрительница и даже не палач, а та, кого казнили. Дженни одёргивает пышные рукава платья и переглядывается с Тэхёном, который грустно поджимает губы. Интересно, ему тоже перепало за то, что он позволил принцессе уйти, или отец его слишком возлюбил? Усмешка срывается с губ, но Дженни быстро маскирует её под кашель и присаживается напротив отца. — Хотел бы я сказать «Доброе утро», но не скажу, — бурчит отец, устало почёсывая бородатое лицо. — Я пошёл тебе на уступки, позволил выбрать жениха, не женил сразу насильно за лучшего кандидата, а ты… Возмущение, смешанное с раздражением, чувствуется в каждой строке. Вряд ли он переживала о самой Дженни, когда она сбегала с бала, лишь о её женитьбе с кем-нибудь достойным. В таком случае она бы позволила себе подобные проступки ещё тысячу раз. Отцу же плевать. — А я что? — фыркает Дженни. — Я сразу сказала, что не хочу в этом участвовать. Скажите спасибо, что я вообще явилась на бал. Сначала отец возмущённо хлопает ртом, хрипло и тяжёло дыша, а потом снимает очки и мутными покрасневшими глазами глядит на Дженни. Отчётливо он ей не хочет видеть. Уж слишком она напоминает ей её мать, и ему больно. Будто Дженни до сих пор не больно. — Ты как с отцом разговариваешь? — шипит он. Дженни поджимает губы и мысленно корит себя. Она обещала себе быть дипломатичной и сдержанной, когда переступала порог кабинета, чтобы хоть на чуть-чуть улучшить ситуацию. Но, по ощущениям, все уроки этикета и дипломатии прошли сквозь неё и в голове надолго не задержались. — Прости, папенька. Её скудные извинения отец игнорирует и возвращается к теме разговора. Тэхён помалкивает, но внимательно следит за беседой и думает, встревать ли, защищать ли Дженни. Ему неизвестно, заслуживала ли она защиты. Дженни самой это неизвестно. — Один вопрос: чем ты думала? Сердцем думала. И до сих пор думает. Лиса завладевает её сердцем, её мыслями и её душой за одну ночь. С момента, как Дженни увидела её за ужином на балу в компании герцога Бэма, она поняла — это то, что нужно. То, что она так долго ждала, и то, о чём годами мечтала. То, чему посвящали множество романов. Дженни не думает рационально что тогда, что сейчас. — Я… мне понравилась Лиса. Та девушка, с которой я сбежала, — голос невольно дрожал. Её снова пробирает мелкая дрожь, но уже не от холода звёздной ночи, а от грозного взгляда отца. Он смотрит на неё и думает, в какой момент его дочь выросла в… это. Дженни не видит любви в его взгляде. — Я знаю, кто она. Уже навёл справки. И я не понимаю, чем она лучше других молодых людей, которых я присмотрел для тебя. — Я её выбрала сама. Не ты за меня. Этим Лиса хороша. Она мне правда понравилась. Так нагло перебивать короля — опасно. Но тот лишь вздыхает, в его голове крутится «И что с ней делать?», Дженни уверена. Ей хочется лишь спокойствия, любви и счастливого конца с Лисой. Варианты по типу выйти замуж за принца или уехать в институт благородных девиц. — А ты упрямая и принципиальная. Прямо как мать. Дженни еле сдерживается, чтобы не охнуть. Отец чуть ли не впервые упоминает маму после её смерти. Напряжение витает в воздухе и сочится в тишине, разливаемой между ними. Дженни возбуждённо переводит взгляды между братом и отцом, а Тэхён — между ней и отцом. Никто из них не знает, как реагировать и можно ли. Вряд ли старые раны отца успели затянуться, несмотря на пролетевшие года. Терять любимого человека больно. — Понравилась, говоришь, — переводит тему отец, но его голос всё равно подрагивает. — Чем именно? Дженни набирает побольше воздуха в грудь, и дальше её речи о Лисе не остановить. Воспоминания о недавних поцелуях в зимнем саду врезаются в голову, и щёки безбожно краснеют. Это не мешает и дальше говорить о Лисе. По блестящим её глазам заметно, что Дженни испытывает что-то, куда большее, чем простой интерес. — Она честна и прямолинейна. Искренне поддержала меня, когда мне было плохо. Не думаю, что она видела в этом выгоду, ей просто хотелось утешить меня. Она поглощена своим любимым делом, а ведь это же прекрасно, когда люди имеют страсть… — Страсть затуманивает голову, — отрезает отец. — Я бы не смог заниматься делами королевства в таком случае. — Но Лисе не надо ими заниматься, как и мне. Вы с Тэхёном ими и занимайтесь, — вздёргивает подбородок Дженни. — Я же вам только мешаюсь под ногами. — Дженни, — устало возражает Тэхён, резко возникший в разговоре, — мы так не говорили. И мы не так не считаем. — Плохо верится, мой дорогой братец. Если я уж вам не нужна, то позвольте мне побыть недолго счастливой. С Лисой. С той, кого я сама выбрала. Ненадолго в кабинете воцаряется тишиной. Дженни истерично ждёт, что запоёт кукушка в настенных часах. Тэхён уже согласен, что видно по его глазам, а вот оте ещё размышляет. — Так быстро влюбилась… — вздыхает он, а перед глазами пелена. Он явно думает не о Дженни. Он не думает в целом. Он вспоминает. — Чего ты хочешь, Дженни? — Я уже сказала, — смело заявляет она. — Хотя бы один ваш ужин с ней. Вы сразу поймёте, почему она мне понравилась. В глазах Дженни колышутся волны надежды. Сердце трепещет, пока она вслушивается во все звуки, наполняющие комнату, в надежде услышать заветные слова. Слова о том, что она получит своё «Долго и счастливо», как в любовных романах. — Один ужин, так уж и быть. Начало положено.***
В скором времени посылают за Лисой, а Дженни в это время разглядывает васильковый букет, поставленный в вазу с водой заботливой служанкой. Тишина комнаты впервые кажется Дженни приятной, и она не стремится заполнить её звуками музыки. Она погружается в мысли, очевидно, о Лисе. Тепло разливается по телу. Она закусывает губу, вспоминая живой блеск глаз Лисы, когда они сидели напротив на диванчике в саду. Вспоминает пухлые, мягкие на ощупь губы. Её тёплые ладони, обнимающие её за талию. Маленькие детали составляют целостную картину, в которой снова хочется очутиться. Что ж, в последнее время её мечты сбываются. На этот раз на это требуется даже меньше времени. — Ваше Высочество, — разносится звучный голос по комнате. Шутливые нотки и любимое обращение Рози к ней сбивают Дженни с толка, но она быстро вскакивает из-за стола, на котором расположилась ваза с букетом, и оборачивается. Разумеется, её ожидает встреча с пронзительными глазами Лисой. Это уже входит в привычку: начинается всё с гляделок во время танцев на балу, продолжается томными взглядами перед поцелуем — как затишье перед бурей, а заканчивается приветливым выражением глаз. Подлетая к Лисе со всех ног, Дженни совершенно забывает про приличия и сдержанность, которую привить ей будет сложнее, чем надрессировать диких животных. Сердце вырывается из груди, а глаза радостно сияют. Лиса молча наклоняется к ладони Дженни, прижимается к нежной мягкой коже губами и оставляет быстрый поцелуй. Никогда в жизни обычный приветственный поцелуй не заставлял её чувствовать себя так… Дженни краснеет, готовая упасть в обморок, чем и занимаются дамы на балах в их сумасшедше тугих корсетах. — Я же просила звать меня просто Дженни, — польщённо шепчет она. — Я во второй раз во дворце, на этот раз решила придерживаться этикета, — усмехается Лиса. — Тем более если меня ждёт встреча с королём. — Тебе уже всё рассказали? — Почти. Сначала я думала, что мне конец: сразу казнь за то, что я помогла тебе сбежать с бала, но твоя компаньонка мне сказала, что всё хорошо. — Казнь пока что откладывается. Тебе нужно хорошо проявить себя, чтобы понравиться отцу и Тэхёну. Тогда они поймут, почему ты мне понравилась, почему я выбрала тебя, чтобы танцевать и сбежать с тобой. И, я надеюсь, я смогу прожить своё долго и счастливо без брака с каким-нибудь принцем. — Вау, так я тебе нравлюсь? Я думала, это просто маленькая месть отцу, вышедшая из-под контроля. Дженни не вырывает ладони из плена рук Лисы, но вздрагивает. В голову проникает мысль, что все могут так подумать: инфантильной капризной девочке пришла в голову идея, и она не отступит, пока не добьётся её исполнения. Дело в другом. Ей не настолько сильно не нравится идея с браком на принце, а ей настолько сильно нравится Лиса. Чувствуете разницу? Сейчас она до конца осознаёт, что всё серьёзно. И отказываться от затеи не будет. — Ещё как нравишься. Даже больше, чем просто нравишься. Я бы не целовалась с тобой, если бы ты мне не нравилась. Они снова сталкиваются взглядами, но теперь уголки губ Лисы очаровательно приподняты, и Дженни выдыхает от облегчения. Только она хочет наклониться, чтобы вновь ощутить нежность её губ на своих и вспомнить про вчерашнюю звёздную ночь, как шум их заставляет отпрянуть друг от друга. — Леди Манобан, один ужин с королевской семьёй, а вещей — уйма, — шутливо фыркает Рози, возникшей из ниоткуда и испортившая романтичный момент. За её спиной идут двое слуг с вещами Лисы. — Не переживайте, сирень не помялась. — Спасибо за сирень, я рада, что она в целости и сохранности, — кивает Лиса, становясь более сдержанной при слугах и Рози. Только с Дженни она позволяет себе игривые речи, хотя знакомы они не так много, хоть и коротко. — А вещи собирала не я, а мой друг. Бэм думает, что я люблю наряжаться так же, как и он. Лиса забирает из рук Рози ветошь сирени. Сумеречно-фиолетовый цвет вкупе цветочков вкупе с зелёным листьями создаёт невероятную картину, от которой у Дженни невольно замирает дыхание. До носа добираются яркие нежные нотки сирени. Не требуется много усилий, чтобы вспомнить про зимний сад в имении герцога Бэма. Дженни снова в цветочном сказочном раю. И в воспоминаниях, и теперь наяву. — Что означает сирень на языке цветов? — Секрет, — ухмыляется Лиса, обнажая зубы. — Ты же не думала, что я тебе так просто скажу ответ. Чтобы понимать меня и мои тайные послания, придётся подучить не только французский, но ещё и язык цветов. Дженни разочарованно хныкает и стонет, не ожидав такого предательства от Лисы. Придётся потратить немного времени после ужина на то, чтобы поискать в библиотеке справочник и найти в нём, что значит сирень. — Я сейчас перестану понимать, на каком вы говорите и о чём, — хмурится Рози. — Простите, что прерываю вас, но нужно уточнить: леди Манобан, вам нужна помощь с одеждой? — Думаю, я останусь в этом платье для визитов. Буду брать королевскую семью простой и естественностью. — Со мной это уже сработало, — играет бровями Дженни. — Мы потом обсудим всё происходящее, — отзывается Рози, имея в виду всё происходящее в этой комнате: и заигрывания между Дженни и Лисой, как у счастливой женатой пары, и непонятный язык цветов. — А сейчас, Дженни, нужно сменить наряд на платье для ужина. Дженни во дворце выживает за счёт более или менее ответственной Рози, иначе бы она давно погрязла в мечтах, забыв про все запланированные дела и визиты. — Я могу помочь с платьем, — вырывается у Лисы, прежде чем она успевает подумать. И сдержать хитрую улыбку она тоже не может. К счастью, Рози не до конца понимает намёка, несмотря на список прочитанных любовных романов. — У неё есть камеристка. Или ты претендуешь на её роль? — Да нет, не претендую. Я лучше просто пойду, — усмехается Лиса и удаляется из комнаты. Когда Лиса покидает комнату, та ещё помнит её присутствие. Всё также светло и чарующе нежно, благодаря василькам и сирени в вазе на столе. Они притягивают взгляды и радуют глаз. Дженни готова кружить по комнате и танцевать даже музыки и повода, окрылённая чувствами любви. Отец не может не полюбить Лису. Его же дочь не устояла перед ней.***
Как только Лиса входит в обеденный зал, сразу же очаровывает королевскую семью. Она порхает и словно летит над мраморным полом обеденного зала. Лёгкая улыбка покоится на её лице и выражает дружелюбие. Элегантность и нежность чувствуется в каждом её жесте, тем не менее она не переигрывает, как это делают жеманные кокетки. Она кланяется и делает всё строго по этикету, который ей напоминала до этого Рози. Совершенные манеры заставляют Тэхёна одобряюще выгнуть бровь, потому что ему самому этикет даётся с трудом. Дженни такая же: наверное, это семейное. Только ей ещё необходимо знать язык веера и подобные вещи. Она обращается ко всем членам семьи и с улыбкой преподносит им букеты стрелиций, чтобы выразить свою целеустремлённость и сделать приятный подарок. Слуги тут же ставят цветы с насыщенно-оранжевыми острыми на вид лепестками в вазы на длинном столе, покрытом белоснежной скатертью и уставленном кучей посуды с едой. — Для Дженни у меня особенный подарок, если позволите. Уже совсем скоро в ещё одно вазе покоится букет гербер чарующе нежного оттенка — цвета ангельского крыла. Лиса будто знала, что Дженни на ужин явится в розовом платье, которое добавляет ей ещё больше шарма и отнюдь не детской пленительности. Кровь тут же приливает к щекам, и они становятся пунцовыми. Ещё одна загадка — значение гербер. После ужина надо будет выяснить, что значат они и сирень. — Теперь я понимаю, о какой вашей страсти мне докладывали, — говорит отец. Даже перед Лисой не скрывает, что изучал информацию о ней. Наверняка, уже узнал её о слабостях и тайном прошлом, если таковое имелось. В любом случае, Дженни заинтересована сегодняшней версией Лисы. — С недавних пор у меня две страсти: цветы и ваша дочь, — с вызовом пожимает плечами Лиса, отчего даже Тэхён краснеет похлеще, чем Дженни. — Позвольте узнать, что вам ещё обо мне известно. — Скажу немногое: вы отличаетесь от нынешних леди своей прямолинейностью, честностью и открытостью. Вы это только что подтвердили. — Прекрасно, вам даже не соврали. Я бы ещё добавила в список моих характеристик — естественная и бесстрашная. Если вы не против, разумеется, Ваше Величество. — Отнюдь нет. Естественность и непринуждённость это прекрасно. Особенно учитывая тот факт, что от льстецов я устал. Дженни еле сдерживает фырканье. Она же тоже естественна и не скрывает настоящую себя, но ей желают стать сдержанней и скромнее. Но главное, чтобы Лиса понравилась отцу. Тогда шансы стать счастливой с ней и остаться без брака с принцем явно возрастают. Чрезмерная официальность и формальность в речах говорящих разбавляется немного шутливым тоном Лисы, и Дженни ожидает совсем скоро увидеть восхищённую усмешку на лице отца. Тэхён, кажется, уже поражён Лисой и теперь понимает, почему Дженни с ней сбежала и потом говорила о ней с горящими глазами. — Давайте приниматься за ужин. Беседа сменяется звоном столовых приборов, переглядок между Лисой и Дженни. В воздухе разливаются приятные ароматы цветов в вазах, которые смешиваются с запахами аппетитной еды. Дженни, любительнице высокой кухни, повезло, что она королевская особа и её семья может позволить себе кулинарные изыски. Впрочем, сейчас она способна лишь на то, чтобы подпереть щёку рукой и мечтательно вздыхать, поглядывая на Лису. Она уже не волнуется, понравится ли та отцу, потому что первые шаги на пути к этому сделаны. Можно дышать спокойно, если бы не корсет платья. Дженни ловит на себе взгляды отца и даже не догадывается, что тот вспоминает о матери. С каждым днём всё больше в дочери проклёвываются черты его умершей жены. И во внешности, и в характере она многое взяла от матери. Капризность и яркие эмоций, ласковость и нежность взгляда. Нежные ладони и тёплые объятия. Отец скучает по всему этому. По ней скучает, но понимает, что её уже не вернуть. Он и погрузился в работу, чтобы избежать мыслей, полных упрёков и кори за то, что он её не уберёг. Потом он начал корить себя за то, что невольно оттолкнул Дженни, поменяв любимца на Тэхёна. Кажется, настаёт время со всем этим разобраться. — Дженни, поговорим после ужина. Фраза и твёрдый тон отца заставляет напрячься, но Дженни верит в лучшее и уже мечтает о будущем счастье. Вместе с Лисой.***
В последнее время уж слишком часто Дженни оказывается в кабинете отца для той, кого он совсем недавно не замечал. Она разрывается между тем, чтобы думать о плохом, чтобы не сильно разочароваться потом, и между тем, чтобы позволить надежде разгореться сильным пламенем. Отец замечает её потерянный взгляд и поджимает губы. Он сам не до конца уверен, стоит ли этой беседе состояться, потому что разговоры и обсуждения — это одновременно и самая простая вещь, и самая сложная. Делиться личным — непривычно, когда привыкаешь освещать лишь позитивные стороны ситуации, а над проблемами работать в одиночку. Поговорить и исправить заварившуюся ситуацию уже необходимость. Откладывать нельзя. — Ты хотел поговорить, папенька, — Дженни благоговейно опускает голову вниз, пока что избегая смотреть на отца. — О Лисе? — Нет, о твоей матери, — вздыхает отец. Дальше никто не говорит. Начало положено, но не до конца. Становится ещё тяжелее. Напряжённая тишина давит и сковывает мысли. У Дженни в голове проносятся воспоминания о матери. Она могла отругать их с Тэхёном за проступки и ошибки, а не только гувернанток и нянь, но потом всегда крепко обнимала и нежно шептала извинения на ушко. Она любила их и всегда читала на ночь сказки, а потом целовала, приговаривая «Сладких снов». Она не выделяла среди детей любимцев и всегда уделяла им внимание. Наверное, останься она в живых, то не оценила поведения отца. Но причина такого поведения — её смерть. Но думать о том, как бы сложилась их жизнь, не хочется. Что они получили, с тем и надо работать. — Я совершил ошибку. Ошибка… Даже интересно, что имеет в виду отец. Тот факт, что он закрылся от Дженни, которую любил всем сердцем, и стал, считай, игнорировать её существование, или тот факт, что хотел выдать её замуж по договорённости? Второй факт выходит как следствие первого: если бы они сохранили тёплые отношения, то отец бы не хотел избавляться от неё посредством брака. Он бы знал, что замуж она не стремилась, потому что её интересовали девушки. Он бы знал, что она мечтала о любви с первого взгляда. — Я… мне было больно видеть тебя и вспоминать о ней. Поэтому… — голос надломлен. Отцу тяжело говорить, а Дженни тяжело это видеть. Сердце едва ли бьётся. Она растрогана просто из-за того, что этот разговор наконец поднят, — я снизил контакты с тобой до минимума. Склонность отца к дипломатии проявляется даже здесь и сейчас. По сравнению с ним мама была совершенно другой. Более взбалмошной и активной. Могла спокойно диктовать условию отцу, наплевав на то, что он король — главный в королевстве. Она ощущала себя королевой и могла спокойно диктовать свои условия, но при этом совмещала в себе вселенскую нежность и любовь. — Ты мне сильно напоминаешь её, — шепчет отец. — А я никак не могу её отпустить. Дженни правда похожа на неё. После смерти матери многие шептались о ней, думая, что она не слышала или не знала. Говорили, новая королева растёт. Копия. Отцу тяжело с ней будет. Ему было тяжело, но не потому что справляться с Дженни трудно, а совладать с собой было трудно. — Я тоже скучаю по ней, — признаётся Дженни едва слышно. Она близка к тому, чтобы слёзы украсили её нежно-розовое платье. — Хотела бы я, чтобы она могла тебя сейчас утешить. Потому что я утешении плоха, прости. Отец усмехается, пусть и горько, но это уже хороший знак. — Но ты всё ещё можешь впустить меня в своё сердце обратно. Как и я тебя — в своё. А Тэхёну придётся потесниться. Даже в детстве Тэхён и Дженни не соперничали, но сейчас их взаимоотношения вечное сопротивление о том, кто выиграет, кто унесёт с собой победу. Потихоньку между ними лёд начинает таять. Кто знает, может, уже скоро они вернутся к прежним взаимоотношениям, полным ласки и нежности. Сейчас же в соперничестве Тэхён точно выиграл — стал любимцем отца. Он посвятил его в дела королевства, и с тех пор тот ему помогал со многими вещами. Дженни задвинули на второй план, но она нашла утешение в уроках французского Рози и общении с Джису. — Придётся, — снова усмехается отец. — И всё будет как в детстве. — Не будет, папенька. Мамы больше нет. Мы все повзрослели. Но мы всё ещё можем быть счастливы. И я хочу разделить своё счастье с Лисой. Грустно вздыхает отец, складывая руки в замок. Наконец он больше не избегает смотреть на Дженни. Дженни улыбается, отвечая ему приветливым взглядом. Она отмечает то, что отец выглядел более постаревшим, хоть и всё также мудрым. Седые-седые волосы и борода, потухший взгляд, который снова начинает разгораться. Глаза у него голубые, как лепестки незабудок. Они означают воспоминания, искренность, что и олицетворяет их сегодняшний разговор. — Лиса мила, бесспорно, но вы же мало знакомы. Ты не боишься? Бояться? Это не про Лалису Манобан, а значит и не про Дженни Ким. — Не боюсь, — вздёргивает подбородок Дженни. — Для меня важно получить твоё одобрение. Особенно сейчас. — Я не вправе отбирать у тебя любовь и счастье. Больше никаких балов для поиска жениха. Обещаю. Дженни расплывается в широкой улыбке. Искренность сказанного «Обещаю» заставляет сердце трепетать. Тепло разливается внутри. Разговор кончился как нельзя лучше, и Дженни готова на крыльях любви лететь в объятия к Лисе. Им тоже нужно поговорить — том, что значит сирень и гербера.***
Они встречаются в библиотеке, месте, и так приятном для Дженни из-за уютных уроков французского с Рози. Теперь, в обществе Лисы, здесь ещё прекраснее. Уже заметно вечереет, и полумрак заставляет немного щурить глаза. Впрочем, романтичности атмосферы хоть отбавляй. Лиса хмурится, не понимая, зачем Дженни роется по книжным полкам, некоторые из которых уж совсем пыльные. Но она упрямо вчитывается в названия на корешках и наконец находит справочник по языку цветов. Уже совсем скоро Дженни познает, считай, второй язык Лисы. — Тяжёлая артиллерия в ход пошла, я смотрю, — хмыкает Лиса. Шурша платьями, они усаживаются в кресла, но не на те, что предпочитает Рози, а в другом углу. Дженни кладёт на колени справочник и открывает содержание, чтобы найти сначала значение герберы, а потом — сирени. Каждый разворот посвящён своему растению и начинается с красивого и утончённого рисунка. — Ты не захотела мне говорит значение. А я упрямая, — пожимает плечами Дженни, выискивает разворот с герберами и зачитывает отрывок: — «Герберы дарят, чтобы выразить свою симпатию…» Симпатию, значит? — Значит, симпатию. Написано же. А я следую значениям. Лиса не скрывает дьявольскую ухмылку, когда наклоняется к шее Дженни и опаляет нежную бледную кожу горячим дыханием. Ей тоже хочется посмотреть на написанное в справочнике, но на самом деле цель в другом — подразнить принцессу. Не каждый день такое удастся. — Пододвинуть книгу ближе к тебе? Дженни заметно вздрагивает, когда Лиса по-хозяйски кладёт подбородок на плечо той и отвечает: «Мне и так нравится». Каждая клеточка тела наэлектризована. Приятная слабость разливается по телу, и она вытягивается в струну. Нужно держать себя в руках. Она в библиотеке всё-таки. — Читай дальше. Сирень. — Точно, сирень. Судорожными движениями пальцев Дженни листает страницы, а сама распаляется от щекочущего её дыхания Лисы. Подбородок она так и не убирает с плеча. В сознание проникают другие мысли — о том, что она может поменять угол и укусить, оставляя отметину на шее. Платье ей не помешает. А сама Дженни точно не будет против. — Сирень — первые волнения любви, — вздыхает Дженни и стискивает бёдра. Никогда на неё так не действовали обычные действия и обычная обстановка. Лиса и её горячее дыхание слишком сильно разжигает в ней желание. — Язык цветов это… занимательная вещь. — Мне тоже нравится. Наконец они обе не выдерживают. Лиса не может устоять перед манящей лебединой шее Дженни и оставляет на коже отметину, вызывая у той сладкий томный вздох, перешедший в стон. Она усмехается и опускает чуть ниже, чтобы оставить ещё одну отметину. И так, пока не останется ни одного незацелованного участка кожи. — Лиса… — вздыхает надломно и обрывисто Дженни. Не чтобы остановить, а чтобы сказать что-то важное, — какие цветы означают любовь с первого взгляда? Потому что именно так я в тебя и влюбилась. — М-м, надо подумать, — вполне серьёзно отвечает Лиса, будто до этого не целовала Дженни в шею. — Есть красные циннии. Ими можно сказать «Ты именно та, кого я долго ждала». — Comme c'est sucré. Et mutuellement. Уроки французского с Рози не проходят даром. Рука Лисы оказывается на спине Дженни, что заставляет её напрячься. В обычных касаниях, в которых вроде бы нет ничего особенного, она всё равно считывает нежность. Ей нравится интимность момента в полумраке библиотеки. И ей ой как сильно нравится, что Лиса её касается. Рука скользит ниже и доходит до поясницы, что вызывает у Дженни очередной стон. — Moi aussi je t'ai aimé tout de suite. Мне прекрасно известен французский, ma chère. Они могут говорить на разных языках — французском, языке цветов, но сейчас они собираются говорить на языке любви, страсти и желаний. Это заметно по чувственным взглядам, которые они разделяют между собой в темноте библиотеке, по живому счастливому блеску в глазах. Дженни обнимает Лису за талию, прижимая её к себе поближе, и совсем не желает её отпускать, даже на секунду. Дальше всё как в тумане: сладострастные судорожные вздохи, касания, от которых по телу разливалась томная нега, и упоительные поцелуи, вызывающие зависимость. Лиса пьянит куда больше алкоголя из винных погребов отца. Они становятся едины не только сердцами и мыслями, но ещё и телами. Эта ночь принадлежит лишь им двоим.***
Утро они могли бы встретить вместе: понежиться в широкой постели поистине королевского размера, насладиться мягкостью шёлковых простынь и вдоволь насладиться беззаботностью момента. Они бы послушали очаровательное пение птиц, а потом вкусили аппетитный завтрак прямо в постель. Например, фрукты и ягоды, которыми можно было кормить друг друга. Но, к сожалению, так не случается. Дженни встаёт рано, чтобы побеседовать с отцом и наверстать упущенное, заодно убедиться, что между ними всё хорошо и они постараются не испортить это. Потом нужно наведать Тэхёна и закопать топор войны и соперничества между ними. Пусть они всегда будут любящими братом и сестрой, которые стоят друг за друга горой. Тэхён желает ей удачи в отношениях с Лисой и высказывает одобрение выбором сестры. Та ему точно понравилась, отчего Дженни гордо вздёргивает подбородок и говорит, что не зря же у неё вкус есть. Заканчивают беседу они милыми объятиями, пусть и неловкими. С чего-то же надо начинать. Бал и заодно встреча с Лисой — катализатор многих событий. Дженни потихоньку восстанавливает отношения с семьёй и обретает новую. Поэтому следующее важное задание — забрать у Рози букет нежно-белых фиалок. — Напоминаю, я не твоя персональная служанка, — сразу начинает Рози вместо приветствия. Пожалуй, капризности и вечной возмущённости она набралась от Дженни, — но рада помочь тебе с Лисой. Это же для неё фиалки? — Для неё, разумеется. Для моей любви с первого взгляда, — мечтательно вздыхает Дженни. В Лисе она находит мечту, об исполнение которой давно мечтала. — Ступай к ней. Но на занятии мне всё расскажешь. На французском, прошу заметить. Дженни с готовностью кивает, а потом спешит в собственную комнату, в которой и осталась Лиса с прошлой ночи. Она уже проснулась и даже поднялась с постели, хотя вид у неё был всё ещё сонный. В одной ночной сорочке она сидит за столом и пишет, по всей видимости, письмо. Дженни верит и не верит в своё счастье одновременно. Её действия кажутся несбыточной мечтой, но они реальность, поэтому она подходит к Лисе со спины и обнимает её. Шепчет приятное «Доброе утро, ma chère» прямо на ухо и получает стон удовольствия от Лисы. — Пишу Бэму письмо. Пожалуй, я задержусь во дворце надолго, если Ваше Высочество позволит. — Ещё как позволит, — она ещё крепче сжимает Лису в объятиях. Вид Лисы в ночной сорочке, полупрозрачной, оставляющей место для воображения и фантазий, вызывает у Дженни множество сумбурных спутанных мыслей. Останавливаться на поцелуях не хочется, но сначала нужно подарить фиалки. — У меня для тебя подарок. Белые фиалки. Я снова порылась в справочнике и нашла идеальный вариант для букета. Лиса возбуждённо лепечет благодарности и расплывается в по-детски искренней улыбке. Цветы — её страсть, и Дженни готова разделить с ней её. Одарить роскошными букетами Лису — лучшая часть её жизни. — Они значат, дай вспомнить… «Давай попробуем быть счастливыми». Что ж, я согласна. — Merveilleux. Je suis heureux. По-другому и быть не может. Дженни наконец встретила свою любовь с первого взгляда, и необходимость в запойном чтении французских романов отпадает.