Другая форма близости

Сложно поспорить с тем, что Кроули был необычным демоном. Во-первых, он был намного способнее и изобретательнее этих закореневших в вечности тёмных сущностей. Во-вторых, он считал, что так называемые злые, греховные поступки должны приносить пользу и удовольствие не только тем, кто их совершает, но и тем, в отношении кого они совершаются, — именно в том была уникальность его демонической работы и хитрый способ совместить её со своей симпатией к людям. В-третьих, он неплохо разбирался во многих земных удовольствиях, за долгие тысячелетия сумев познать и прочувствовать их самые тонкие и неожиданные грани. Все преимущества наличия у демона свободной воли перечислять пришлось бы долго. Как и пятьдесят оттенков совместного с ангелом удовольствия от жизни в целом и их единения в частности, ставших возможными благодаря развитию свободной воли у обоих. Как и способности эту волю подавлять. Но только по особым случаям. В этот вечер Кроули заявился в их общую обитель с интригующими обновками. Поставив на тумбу пакет насыщенно-бордового цвета, уже намекавшего на его содержание, демон с нарочито непринужденным видом вытащил массивную чёрную плеть, кожаные гартеры в комплекте с наручниками, тонкий ошейник с прикрепленной к нему цепью и пару толстых высоких свечей. Азирафелю, в то время преспокойно лежавшему на кровати с очередным трудом мировой литературы, оставалось только убрать книгу подальше и пару раз похлопать небесного цвета глазами в ожидании объяснений. Не то чтобы его удивил факт того, что демон принёс подобные вещи — к его неуёмной жажде экспериментов Азирафель давно привык и, в общем-то, редко был против. Скорее, ангела волновал вопрос, как эти вещи будут использованы. Потому что их совместная жизнь, пусть начавшаяся относительно недавно, уже показала, что намерения Кроули порой бывают неочевидны. — Что ж… выкладывай свой фантастический план на сегодня, — промолвил ангел с легкой иронией, не скрывая, впрочем, собственного любопытства. — Может, ты удивишься, но это не для тебя, — на лице любимого в мгновение отразились смятение и подозрение неладного. — Нет, не в этом смысле! — поспешил поправиться демон. — Я имею в виду, что это для нас, но испытывать всё будем… на мне. Смятение и подозрение неладного на ангельском лице сменились нескрываемым удивлением и ожиданием подвоха. Ведь все их прошлые развлечения имели одно общее звено — вёл в них Кроули. За прошедшие месяцы это стало слишком очевидным, чтобы ангел хоть раз задумался о том, что может быть иначе. Или «иначе» попросту не было свойственно его натуре. Именно эти мысли Азирафель и поспешил сообщить своему возлюбленному. — А кто тебе сказал, что контроль будет не в моих руках? — заявил демон с ехидной улыбкой. Затем, на мгновение замявшись и отведя взгляд, бросил нарочито бесстрастным тоном: — Просто мне нравится боль. Однако будоражащую искру в его голосе Азирафель всё-таки уловил. После чего добавил в свой мысленный список удивительных фактов о демоне Кроули ещё один пункт. Спустя несколько секунд, когда новая информация улеглась в ангельской голове, он несмело промолвил: — Но, дорогой… Отчего ты так уверен, что я со всем этим, — Азирафель сделал широкий жест рукой, указывая на сложенный на постели арсенал, — справлюсь? Обойдя широкую кровать, Кроули приблизился к ангелу, лежавшему на другой стороне. Присев на корточки и накрыв его тёплую ладонь своей, он заверил: — Во-первых, это не так сложно, как кажется. Во-вторых, я тебя научу. И буду направлять. Поверь, здесь можно быстро войти в кураж. Шаловливо подмигнув на последних словах, демон потянул любимого за руку, поднимая того с кровати. После вступительного просвещения обо всех представленных в арсенале девайсах и быстрого мастер-класса порки, в котором, за неимением модели, использовалась ни в чем не повинная интерьерная подушка, Азирафель был готов попробовать себя в принципиально новой роли. — Но помни, ангел мой, все эти вещи в твоих руках не дают тебе права доминировать. Я люблю боль, не подчинение. От всё ещё не покидавшей его растерянности, Азирафель взял плеть, которая теперь более привычно лежала в руке, и начал в задумчивости поглаживать длинные кожаные хвосты. Он искренне пытался совместить в своей не такой уж, как оказалось, просвещенной голове то, что было сказано демоном как неоспоримый факт. — На твое право доминировать я и не посягаю. Но, насколько я понимаю, ты не сможешь управлять всем в каждый момент? Если ты уйдешь — как ты это называл? — в нечто вроде транса, что мне делать в таком случае? — Если ты сумеешь довести меня до такого состояния, твои права автоматически расширяются, — уверенно произнёс демон. — Будешь действовать так, как считаешь нужным. — Всё-таки мне иногда кажется, что мы с тобой немного сумасшедшие, — вздохнул ангел, морально готовясь воплотить неожиданное желание любимого. В то время как Кроули уже раздевался догола. — Не без этого, — усмехнулся демон, поведя плечами. Однако, когда он повернулся к Азирафелю, его лицо уже приобрело серьёзное выражение. — Для начала надень на меня гартеры, — в голосе Кроули прозвучали первые, пока едва различимые властные нотки. Азирафель, взяв с постели сплетение кожаных полос, соединенных металлическими обручами, опустился на корточки перед демоном, что, в сочетании с не покидавшей его растерянностью, уже возымело свой психологический эффект. Ангел не смог удержаться, чтобы не посмотреть на любимого демона. Снизу вверх. Наткнувшись на выжидающий взгляд его сверкающих медью глаз. Чтобы разобраться со всеми креплениями в первый раз, потребовалось время, и Азирафелю пришлось встать на колени. Закрепляя гартеры вокруг паха, ангел поневоле задевал рукой член Кроули, и тот заметно реагировал даже на эти случайные касания. Что, с одной стороны, сбивало Азирафеля в непривычном деле, а с другой, с самого начала накаляло атмосферу между ними. И это только добавляло интереса в их игру. — А теперь, — произнёс Кроули, как только ангел справился с гартерами, — прикрепи к ним наручники и зафиксируй мне руки за спиной. Демон продолжал стоять на месте подобно статуе, наводя Азирафеля на мысль, что крутиться вокруг него должен был он сам. Чтобы не забыть, кто какую роль занимает. Подойдя к любимому со спины, ангел не без удивления заметил, как неестественно сильно были скрещены его руки: они выглядывали из-за боков подальше запястий, а лопатки почти бились друг с другом. — Это называется болевой бондаж, — пояснил Кроули, даже не оборачиваясь, поняв причину замешательства ангела. Фиксируй, чтобы руки остались именно в таком положении. Азирафель, послушно исполнив приказ так быстро, как только позволяли незнакомые крепления, слегка потянул за скрещенные предплечья, чтобы проверить прочность фиксации. Из груди Кроули вырвался сдавленный вздох. Похоже, он всё сделал правильно. — Пришло время проверить, как ты уяснил мои уроки, — с предвкушением протянул демон. — Бери плётку. Пять ударов, с плавным нарастанием силы. Кроули, связанный по рукам, с поразительной ловкостью сел на пол у низкой кровати, скрестив ноги. Азирафель, снова вынужденный подстраиваться под него, опустился на постель, широко разведя ноги, так, чтобы щуплое тело демона было заключено между ними. Взяв плеть и замахнувшись ею, ангел на мгновения помедлил, собираясь с духом, чтобы первый раз в жизни осознанно причинить боль. Любимому человеку. Но ведь он ясно дал понять, что ему это нравится? Очень нравится, раз демон не поленился организовать такую непростую игру. Наверное, ему это даже… нужно. Последняя мысль стала окончательным аргументом. Заново замахнувшись, Азирафель, пока не прикладывая силы, хлестнул демона по ребрам. Сквозь сомкнутые губы донеслось довольное мычание — знакомые ощущения, подкрепленные ожиданием более сильных. Ободрившись от такой реакции, ангел, помня о приказе, симметрично нанёс второй, более жёсткий удар — Кроули вновь сдавленно промычал, слегка дёрнувшись. Это мимолетное движение заставило Азирафеля обратить внимание на его сомкнутые лопатки. Третий удар, с широким замахом, пришёлся между ними — Кроули выгнулся, как от удара тока, на сей раз резко простонав. — Продолжай… — выдохнул он, склонив голову. Заведя руку наверх, ангел — ещё сильнее — хлестнул демона по плечу. И без долгой паузы нанёс последний, самый жёсткий удар, по тому же месту. С ярким стоном Кроули невольно дёрнул руками, тем только усиливая желанную боль. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить следующий приказ: — Надень мне ошейник. И затяни, чтобы плотно прилегал к шее. Азирафель, уже в каком-то смысле привыкая к происходящему, нашарил рукой кожаный девайс. Всё это время глядя на любимого со спины, теперь он хотел увидеть, как минимум, его лицо. С ошейником в руке, ангел поднялся с кровати и подошёл к демону, сев перед ним на колени. Однако привлекло внимание Азирафеля отнюдь не выражение его лица — а член Кроули, налитый кровью. Ангел отнюдь не разбирался в явлении мазохизма, которое, теперь уже можно было утверждать, точно касалось его любимого демона. Однако вопросов становилось только больше. Кроули с самого начала не вдавался в подробности, и Азирафель решил, что для него боль — отдельный вид удовольствия, мало связанный с сексуальной стороной. Но всё указывало на то, что сильная, резкая боль его возбуждает — для ангела, привыкшего к нежным ласкам, это было настоящим открытием. Единственное, было неясно, что с этим открытием делать. — Будь я без наручников, я бы уже положил твою руку туда, куда направлен твой взгляд. Кроули будто читал его мысли. Или ангел просто слишком замешкался? Теперь же он немедля последовал словам демона. Придвинувшись ближе к нему и уже забыв про ошейник в другой руке, Азирафель охватил затвердевший член и медленными, но сильными движениями стал стимулировать плоть. Кроули совсем скоро протяжно застонал, откинувшись на каркас кровати и в наслаждении прикрыв глаза. Но, не успев и близко подойти к разрядке, он, внезапно вперив взгляд в привычным способом ублажавшего его ангела, коротко произнёс: — Ошейник. Азирафель, не заставляя просить третий раз, поспешно продел забытый девайс через голову и подрагивавшей рукой затянул его на шее. — Посильнее, — отрезал Кроули, не оставляя возможности для возражений. Ангел, искренне надеясь, что тот понимал, о чём просит, слегка подтянул ремешок на ошейнике. Подняв голову, он наткнулся на взгляд, обозначавший нечто вроде «всё ещё недостаточно, но ради твоего спокойствия оставим так». — И… — начал Кроули, но звук застрял в горле с непривычки. — Свечи зажги. Пригодятся потом. Азирафель, с ободрением цепляясь за какие-то привычные действия, поставил обе свечи на тумбу, но, не найдя зажигалки, обернулся к демону с немым вопросом. Неестественное положение рук не помешало тому щёлкнуть пальцами, материализовав огонь на фитилях. На лице ангела в очередной раз отразилось смятение — похоже, он совсем не справлялся. Заметив это, Кроули приказал любимому сесть напротив. — А теперь послушай меня. — Голос демона был твёрд, но участлив. — Я прекрасно знаю, причинение боли не по твоей части. Ты не садист. Но тебе и не нужно им быть, чтобы получать удовольствие от того… что ты делаешь со мной. Ты ведь хочешь, чтобы я был доволен? Я запомню это. Боль меня возбуждает и, если угодно, заставляет чувствовать себя… ближе с тобой. Это просто другая форма близости. Понимаешь меня? Азирафель, искренне внимая словам любимого, коротко кивнул. Ему оставалось только поражаться, как демон, будучи в наручниках и ошейнике — казалось бы, в таком уязвимом положении, — ухитрялся влиять на волю другого, и влиять очень уверенно. Откровение Кроули впрямь воодушевило ангела. И похоже, очень вовремя, ведь всё, что он успел сделать до сего момента, было только разогревом. — Отлично. Тогда слушай внимательно. Ты делаешь десять ударов плетью, потом затягиваешь ошейник при помощи цепи. Потом повторяешь, только с каждым разом больше ударов. Пока я не остановлю. Или не уйду в транс. Вопросы? — Ты точно не развоплотишься? — выпалил ангел, прежде чем успел обдумать тревожную мысль. — Об этом можешь переживать в последнюю очередь. Верь мне, ладно? Поднявшись на ноги, демон сделал шаг навстречу ангелу и неожиданно примкнул к его губам своими. Азирафель, хоть и застигнутый врасплох, быстро ответил на поцелуй. Зарываясь пальцами в рыжую голову и поглаживая шею, он чувствовал теперь столь нужное успокоение. Родные губы, родной поцелуй — вполне обычный, за исключением того, что Кроули не мог касаться его руками. Но это отчасти компенсировали жаркие движения его губ и юркого языка. Поймав лучистую улыбку любимого, демон с удовлетворением лёг на кровать, спиной вверх. Азирафель, теперь более воодушевленный, взял плеть и, не жалея силы, нанёс первый удар, по нетронутым ранее ягодицам. Кроули негромко взвизгнул. Еще девять ударов — в аккомпанемент довольных стонов демона, под конец достававших где-то до второй октавы. После чего Азирафель схватил металлическую цепь и, пока ещё осторожно, оттянул её назад, придерживая любимого за плечи, чтобы тот не мог подняться. Медные, вечно горящие глаза Кроули прикрылись — похоже, такой градус невероятным для ангела образом только расслаблял его. Отпустив цепь, Азирафель снова взялся за плеть. Россыпь ударов, все более беспорядочная, хаотичная, сопровождалась полустонами-полукриками демона. Пару раз он затихал, лишь резкие вздохи вырывались из его груди, но выражение лица отражало лишь изощренное удовольствие. После двадцати ударов — если ангел не сбился со счета — Азирафель вновь потянул за цепь, на этот раз почти не боясь, затягивал её всё сильнее, внимательно следя за гаммой ощущений на лице любимого. Он был прекрасен. Азирафель, не успев поразиться спонтанно пришедшей мысли, услышал первый, тихий хрип и тут же отпустил цепь. Демон, рухнув головой на подушку, повернулся набок, жадно хватая воздух. Но уже через пару вдохов довольная улыбка поступила на его губах. Тридцать ударов. Найти нетронутое место на спине и ягодицах становилось почти невозможно. Ангел начал с бедер демона, казавшихся такими белыми на контрасте с раскрасневшейся кожей, затем хлестнул по стопам — Кроули инстинктивно дернулся, взвизгнул, достигнув едва ли не самых верхних нот, но затем недвижно принял остальные удары, пришедшие на ранее испещренные ягодицы. Долго не слыша стонов между хлесткими звуками плети, Азирафель поспешно взглянул на демона: тот лежал со спокойным лицом, закрыв глаза, дыша относительно ровно. Сабспейс. Вспоминая указания Кроули, ангел продолжил работать плетью, но постепенно снижая силу ударов, стараясь попадать по менее раздраженным участкам кожи. Вскоре ласкам кожаных хвостов завторили тихие постанывания демона. Только услышав его, Азирафель прекратил порку и, присев на корточки напротив него, взглянул в глаза с немым вопросом. «Тебе хорошо?» — Придуши. Рукой, — промолвил демон устало, с осторожностью перевернувшись на спину. Как только крупная ладонь ангела легла под его челюсть, он направил вторую руку любимого вниз. Прежде чем Азирафель успел сообразить, что демон сам расправился с наручниками, а значит, говорить ему было сложнее, чем использовать свои силы, ангел уже повиновался его воле. Одновременно сдавив горло и возбужденную плоть у самого основания, Азирафель наслаждался этому выражению безмерного удовольствия на лице любимого. Продолжая перекрывать доступ к кислороду, он стимулировал член, ускоряя и усиливая движения. Когда Кроули захрипел, ангел собирался разжать руки, но демон успел распахнуть глаза и едва заметно качнуть головой. Азирафель, считав знак, оставил руку на месте, только слегка ослабил хватку. Лишь через несколько томительно-долгих для ангела секунд Кроули постучал по его предплечью и тот отпустил. Демон с бегающими глазами, кажется, не вполне помня себя, хватал воздух безумно жадными глотками. Но — теперь ангел чувствовал — ему было прекрасно в этом забытье. Впрочем, Кроули уже через минуту пришел в себя и произнёс на рваном выдохе: — Свечи. Пока Азирафель, не успевая поражаться тому, как демон и вправду умудрялся держать ситуацию под контролем, тянулся за свечами, Кроули уже перевернулся — очевидно, желая испытать всю прелесть ощущений горячего воска на спине, живое место на которой стоило поискать. Но именно в повиновении его безумным по меркам ангела желаниям и была суть. Оценив количество растопленной в обоих свечах жидкости, Азирафель опустил их на нужный градус, вылив содержимое на спину демона. Он заизвивался на постели, выдавая свою змеиную природу. Воск застывал на теле за несколько секунд, но после этого ещё отдавал жаром, что подтверждали беспрерывные, протяжные стоны Кроули. Когда демон прекратил двигаться — лишь его грудная клетка тяжело поднималась и опускалась в такт дыханию, — Азирафель осторожно положил руку на спину демона, но в последний момент, не осмелившись на вольность, спросил: — Я могу убрать воск? — Можешь, — едва слышно выдохнул Кроули. — Только… кожу не лечи. Когда ангел заставил исчезнуть застывшую жидкость, его взору предстала спина демона, ещё на несколько тонов краснее, чем была после порки. Но Азирафеля это уже не смутило — устал удивляться или сильных эмоций попросту не осталось. Его ладонь вновь потянулась к раскаленной спине и аккуратно прошлась по коже — уголки губ Кроули слегка приподнялись. — Да… — протянул он полушёпотом. — Это приятно. Похоже, рука ангела оказалась на контрасте довольно прохладной. Как и его дыхание, которым он принялся облегчать жгущую боль на истерзанной коже. Кроули лежал молча, со слабой улыбкой на лице, только изредка тихонько постанывая. Вскоре он, собрав силы, поднялся, усаживаясь на кровати рядом с любимым ангелом и опустив голову на его плечо. Азирафель набросил на демона одеяло, продев под него руку, приобнял за талию. — Ты прекрасно справился, — вынес вердикт Кроули, уже более окрепшим голосом. — Я даже… забылся, на какое-то время. — Да, я заметил, — промолвил Азирафель. Теперь обессиленно звучал скорее он. — Это хорошо, — бесхитростно произнёс Кроули. — Я и не сомневался, доверяясь тебе… Повторим как-нибудь? — Если захочешь, — ответил ангел после недолгой паузы. И добавил с искренней улыбкой: — Я рад доставить тебе такое удовольствие. Сложно поспорить с тем, что Азирафель был необычным ангелом. Во-первых, он мог привести к блаженству, не ограничиваясь предлагаемыми Раем средствами. Во-вторых, из раза в раз поддаваясь искушению демона, он сохранил свою суть и будто бы не проникся никакой греховностью. Наверное, это объясняется любовью.