Его принцесса

      Он танцевал с Брайаном, когда тот резко развернул его в сторону и показал на симпатичного брюнета, который откровенно пялился на Джастина. Заметив внимание доминанта, незнакомец отвернулся. Джастин непроизвольно скользнул взглядом по его обтянутой тесными джинсами заднице.       — Ничего такой. Хочешь его? — спросил дом, касаясь губами его уха и посылая мурашки по всему телу.       — Я? Здесь? — растерялся Джастин.       Он же не думал всерьез, что Джастин просто пойдет и снимет, кого пожелает? От отсутствия внимания он не страдал, но быть нижним для кого-то кроме Брайана не собирался. Может, он и хотел бы трахнуть брюнета, но здесь, казалось, все знали про его статус.       — Да всем по хуй, Солнышко, — Брайан мог притворяться, что не читает мыслей, но Джастин уже давно в этом сомневался. — Особенно ванильным насрать на наши заморочки. Они хотят ебаться в зад так же, как все нормальные люди.       Джастин не был убежден. Дом заставил посмотреть себе в глаза и сказал с вызовом:       — А что? Ты не можешь вечно хранить мне верность. Я тебе говорил, что…       — Что ты не мой дом. Я помню. Не льсти себе, ты уже не единственный. И я уже был сверху, — он подавил желание по-детски показать старшему язык.       Он не соврал. Недавно он занялся сексом со случайным парнем в туалете музея. Оно как-то само вышло. Оказалось так просто и естественно развернуть того спиной к себе и прижать к стене. Джастин немного удивился собственным действиям, потому что раньше он никогда особо не представлял себя в активной роли. Однако для разнообразия было неплохо. Сейчас, возвращаясь мысленно к тому моменту, он осознал, что не имел ни малейшего представления о статусе музейного парня.       Брайан наклонил голову набок. По его нечитаемой улыбке он мог соперничать с гребаной Моной Лизой.       — Ну и молодец. Теперь вперёд. Может быть, я появлюсь посмотреть, как ты трахаешь его, пока мне будет отсасывать… вооон тот горячий любитель «Дольче и Габбана». ***       Возможно, со стороны было не заметно, но жизнь Джастина поменялась кардинально. В школе все только говорили о доминировании и подчинении. А он действительно делал это.       После первого сабдропа последующие переживались не так тяжело, если вообще имели место. Бумажный квадратик — сложенная записка Брайана — уже заметно стерся на углах, но Джастин продолжал носить его в кармане. Само его наличие помогало ему даже в ситуациях, не имеющих отношения к написанному. Перед сном он часто обводил взглядом угловатую «Б», как будто это могло приблизить его к автору.       Закрыв глаза, Джастин мог представить как наяву руки мужчины, удерживающие его на месте, сжимающие запястья, разводящие ему бедра, замахивающиеся ударным девайсом, или крепко держащие его за волосы, когда дом резко входил в него сзади.       С ним он попробовал почти все, что ему было интересно в первую очередь из списка практик. До сих пор дом ни в чем ему не отказал.       Джастин чувствовал себя другим человеком. Он больше не сомневался. Он знал, кто он, и что ему нужно. И за все это он был обязан Брайану. Тот мог говорить, что Джастин сильный, но саб был уверен, что именно Брайан делал его таким.       Джастин недоумевал: несмотря на все, что они делали вместе, Брайан умудрялся держать дистанцию.       Когда он был с ним, дом заботился обо всем: чтобы его подопечный не остался голодным, достаточно спал и вовремя приходил в школу. Да его собственным родителям не было до него столько дела. Однажды Брайан даже спросил, сделал ли саб уроки. Правда, он тут же впал в ступор, шокированный собственным вопросом, что выглядело довольно забавно. Так Джастин узнал, что и у доминанта были свои слабости: начав что-то контролировать, он с трудом мог остановиться.       Еще Брайан обнимал его, как обнимают только тех, кто важен. Они много разговаривали. По большей части о сессиях, но иногда и просто о жизни, обо всем и ни о чем.       Брайан трахал его как своего. Он больше не спрашивал, хочет ли Джастин и как хочет, а просто брал. От этого сносило крышу. Саб кончал только с его разрешения. Дом никогда не отказывал ему в оргазме, и даже эджингом не интересовался, но разрешение всегда присутствовало. И теперь, когда Джастин решал подрочить в одиночестве, ему как будто чего-то не хватало для полного удовольствия.       И после всего этого у Брайана язык поворачивался говорить, что он не был его доминантом. Не мог же он не осознавать, что со стороны саба неизбежно разовьется как минимум глубокая привязанность? Джастин не понимал, но чувствовал, что тему лучше не поднимать.       «Это мальчик Брайана Кинни», — слышал он негромкие слова за спиной: то от охранников на входе в клуб, то от завсегдатаев в задних комнатах, от незнакомцев в кафе, однажды даже на улице. Джастину было все равно, что о нем говорят. Если он и хотел признания, то только от одного единственного человека, имеющего значение.       К нему часто подходили другие доминанты. Они оставляли свои номера телефонов, предлагали обсудить возможную сессию, обещали дать ему много больше, чем Брайан когда-либо будет способен. Джастин вежливо отказывался.       Но гораздо чаще парни и мужчины хотели трахнуть его в задних комнатах, кто затейливо, кто по-быстрому. Джастин или отклонял оферту, или разворачивал ситуацию в обратную сторону.       Было также много довольно мерзких типов, которые вообще не видели личных границ или просто не считали, что бесхозные сабмиссивы имеют на них право. Они хватали за задницу, шептали ему пошлости, сулили вечный сабспейс от их волшебных хуев, ну и приказывали, конечно. У Джастина от этих попыток им командовать, а точнее от необходимости держать ментальную защиту, болела голова. Теперь он понимал, какую услугу ему оказали Брайан с Эмметом в его первый раз в клубе. Без них он тогда бы точно не справился с давлением и просто бы сбежал, прикрываясь Дафни, в первые пять минут.       К счастью, со временем количество тупых подкатов становилось меньше. Даже самые упертые в конце концов замечали, что Джастин встает на колени только перед Брайаном.       Он и правда вставал. У него голову вело от того, что он делал это на публике. В первый раз Брайану даже пришлось увести его домой после минета, настолько глубоко саб погрузился. Все видели. Нет, все смотрели. Все смотрели, как мужчина с размаху вгонял до конца свой огромный член ему в рот, и он никак не мог это контролировать с руками, наскоро связанными за спиной ремнем. Господи, он кончил в штаны раньше доминанта, а дальше все было как в тумане. Он помнил, что Брайан долго целовал его в машине, а потом они уже были в кровати, и дом медленно входил в него, все еще не отрываясь от его губ.       Нет, никто больше Джастину был не нужен. Даже если он никогда не услышит от любимого человека то, что ему хотелось, — плевать. ***       Нельзя сказать, что Дафни была сильно удивлена, когда Брайан Кинни усомнился в ее нейтральном статусе. Подозрения возникали и раньше, но она никогда не воспринимала их всерьез. Ну какая из нее доминантка? Последним неванильным человеком в ее родословном дереве была сабмиссивная прабабушка, да и та никогда не носила ошейника. Однако Брайан выглядел настолько уверенным, что это сподвигло ее наконец пройти процедуру определения статуса. Родители были счастливы — со справкой доминанта ей была открыта дорога в любой колледж. Ей самой было по большому счету все равно. Она прилежно посещала уроки для домов, но и только. В остальном ее жизнь не изменилась никак.       Тем не менее, начав замечать вещи, перестать было сложно. Вот как сейчас, когда она никак не могла отмахнуться от ощущения неправильности происходящего, глядя, как ее сабмиссивный друг собирался обзавестись колечком в соске.       Дафни с подозрением оглядывалась в маленьком помещении тату-салона. Крашеные стены были увешаны черно-белыми рисунками и фотографиями. В углу над клиентом склонилась тощая девица и жужжала машинкой.       Внутренний голос настойчиво твердил ей остановить Джастина и отговорить его от затеи. Только она никак не находила слов, чтобы сформулировать свой протест.       «Если бы он был моим сабом, мне бы все это очень не понравилось, не спроси он разрешения», — в конце концов выдал ей мозг.       Мысль была совершенно неожиданной. До сих пор ей не приходило в голову, что у нее вполне вероятно будет саб. Она изучала ДС-динамику больше так, как студент-медик изучает странную патологию, ни разу мысленно не применив ее к себе. А ведь она могла бы. Ничто не останавливало ее приручить сабмиссивного парня. Такого, как Джастин, например. Ой, дикость какая.       В любом случае, ее мнение было нерелевантно. Джастин был свободным и совершеннолетним, ему не нужно было ничье разрешение. Конечно, она знала это. Но вот, поди ж ты. Может быть, это какая-то внутристатусная солидарность? Было ли вообще такое понятие?       — Ты уверен? — в итоге решилась она. — Я думаю, что Брайан…       — А что Брайан? — он резко перебил ее. — Он тебе первый скажет, что я не его и должен делать то, что хочу.       Эти двое превращали все ее методички в груду бесполезной макулатуры. Брайан выполнял почти все функции дома Джастина, но отказывался так называться, демонстрируя отсутствие собственнического инстинкта. Для Джастина постоянная смена режимов «я ему нужен» и «я ему не нужен» в теории должна была быть очень болезненной. Но ее друг, казалось, был в полном порядке, почти не отличался от обычного себя, даже немного повзрослел и успокоился после встречи с доминантом. Жизнь как всегда оказывалась сложнее, чем в учебниках.       — И как ты к этому относишься? — спросила Дафни.       Джастин пожал плечами и отвернулся к фотографиям татуированных тел.       — Так бывает, знаешь, — задумчиво сказал он, — что человек получает, к примеру, подарок, который ему не нужен, как он считает. Только он ведь все еще им владеет.       Дафни понадобилась пара секунд, чтобы понять, о чем речь.       — А подарку не грустно быть ненужным? — она прищурилась, выражая сомнения по поводу аналогии.       — Может быть, ему так лучше — сохранять видимость независимости.       — Может быть, ему найти другого человека? — настаивала она.       — Слишком поздно, Дафни, — друг покачал головой. — На нем уже написано имя.       Джастин сообщил это, как простой факт. Ни обреченности, ни восторга. Просто так было. По крайней мере, он в это верил.       Девушке захотелось его подбодрить.       — Знаешь, это всегда так бесит, когда твои подарки без разрешения начинают прокалывать себе что попало.       Губы Джастина растянулись в лукавой улыбке.       — Звучит, как аргумент в пользу пирсинга.       — Так и есть! ***       По приказу Джастин разделся прямо у входной двери и теперь стоял обнаженный под напряженным взглядом застывшего на месте доминанта.       — Что-то не так, сэр? — Джастин смотрел на него удивленно-невинно.       — Ты проколол сосок.       — Да, сэр. Это проблема? — все тот же непонятливый взгляд. Актриса, блядь.       В голове Брайана горел красный предупреждающий сигнал «Провокация». Вестись на это он точно не будет. Только ничто ему не помешает заставить Джастина пожалеть о своей детской проделке. Он научит его не играть с огнем.       — Иди на кровать. Подготовь свою дырку для меня. Через десять минут чтоб ждал готовый с задницей в воздухе.       «Ты не имел права», — многократным эхом раздавалось где-то на краю сознания, но осталось непроизнесенным. Джастин был не его. Брайан никогда не хотел его ограничивать, уж точно не касательно его собственного тела. И сейчас не будет.       Он задвинул непрошенные смешанные чувства подальше и пошел искать антисептик. Прокол должен быть совсем недавним, и что-то ему подсказывало, что пизденыш не относился к уходу за ним достаточно серьезно.