Танцующие бабочки

      Телефон разрывается от количества сообщений и звонков в вечер пятницы, но нужного пока что не поступило. Леви написал Микасе для того, чтобы осведомиться о состоянии ее здоровья. Очень уж сильно дрожали ее пальцы на его щеках. Подумать о том, что дрожь была больше нервной, нежели от холода, тоже пришлось, но эти мысли были выгнаны из головы привычным «Тц!». Их знакомство и связь не могло нести ничего, кроме крышесносного секса, что уже не раз подтвердилось без наличия оного. Тело Леви откликалось на любое прикосновение брюнетки, а взгляд постоянно искал в толпе глаза, в которых пляшет стая серокрылых бабочек.       Микаса не отвечала уже больше двух часов, не появилась даже вторая галочка, которая подтверждала доставку сообщения до адресата. Волнение грозило накрыть мужчину ударной волной, он, как мог, старался держать себя в руках, садясь за руль белого мерседеса после ужина в недорогом, но уютном ресторанчике на окраине города, где только начинали появляться заведения общественного питания.       В салоне звучит приятная успокаивающая мелодия, пока за окном бушует воздушная стихия. Теплое пальто, которое он достал из шкафа, не спасает от порывов холодного ветра, нетипичного для начала октября, и Леви, сев в машину, включает климат-контроль и обогрев всех доступных поверхностей, чтобы немного оттаять. Только глупейшее создание выйдет из дома в такую погоду. А вот, собственно, и оно, идет по тротуару, пытаясь завернуться в широкий шарф. Мужчина ухмыляется, и где-то на уровне грудной клетки чувствуется легкий укол: силуэт смутно кажется знакомым, и волосы из высокого хвоста выбиваются именно так, как он помнит. Чертова Аккерман.       Мягкие тормоза замедляют движение автомобиля, Леви вынужденно паркуется в неположенном месте и включает сигналы аварийной остановки. Выходит на холодный воздух и тут же поднимает воротник пальто, чтобы окончательно не заледенеть.       - Аккерман? Ты опять решила замерзнуть?       - Леви? – девушка цепляется голыми пальцами за шарф, опуская его так, чтобы было слышно, что она говорит.       «Я куплю ей перчатки! Дурная голова!»       - Садись в машину. Околеешь, - он протягивает ей руку и дергается от того, какая холодная у нее ладонь, - Какого хрена ты здесь и почему не отвечаешь на сообщения?       Вместо ответа на заданный вопрос Леви слышит только неприятный звук стука зубов, чертыхается и приобнимает чертову Аккерман за плечи, направляя к пассажирской двери своего автомобиля.       - Отогревайся пока, потом скажешь, куда тебя отвезти.       Микаса заметно дрожит, конечности трясутся в попытке пригнать больше теплой крови к поверхности кожи. Включенная печка немного облегчает существование, и спустя некоторое время, когда Леви отъезжает на парковку кофейни неподалеку, девушка перестает стучать зубами. Ладони согреваются о бумажный стаканчик с какао, которое ей купил мужчина, чтобы внутри тоже было тепло.       - Теперь можешь ответить на мои вопросы.       - Я поехала к… другу, не взяла рюкзак. По дороге сел телефон. Когда приехала, он поставил его на зарядку, а когда я уходила, забыла его. Хотела поймать попутку, но деньги в рюкзаке.       Покрасневший кончик носа выглядывает из-за стаканчика с рисунком милого корги, ресницы опускаются, прикрывая миндалевидные глаза. Выбившиеся из хвоста пряди закрывают лицо, которое почти покрылось ледяной коркой, но даже сейчас она такая красивая, что раздражает.       - Спишем твое невезение на единичный случай. Рассказывай, куда везти тебя.       Микаса называет адрес, это совсем другой конец города, но не оставлять же эту проблему на улице, она и без этого натерпелась. Поблизости домов не наблюдается, значит, шла она минут двадцать, не меньше. По такому пронизывающему насквозь ветру и мелкому противному дождю. Что-то внутри подсказывает Леви, что планы на выходные начинают разрушаться, будто из башни дженга кто-то вытащил не тот деревянный брусок. Догадки подтверждаются уже ближе к дому Микасы, когда она плотнее кутается в свое пальто. Салон автомобиля нагрет достаточно хорошо, но девчонке холодно.       - Это здесь? – Леви выворачивает руль, заезжает в поворот и двигается вдоль небольших домиков.       - Да, четвертый дом.       - Почему там нет света?       - Потому что я дома одна.       - Там тепло?       - Нет. Я сейчас затоплю камин, - двигаются только ее губы, и глаза лениво моргают, будто он выдернул ее из сна.       - И сколько он будет гореть, пока прогреет эту… этот дом?       - Пару часов, наверное. Нас не было дома весь день, поэтому придется подождать.       - В холоде, - ладонь Леви ложится на горячий лоб девушки, пальцы откидывают прилипшие к лицу пряди черных волос, - С температурой. Лекарства дома есть?       - Мгм, малиновое варенье. Саша говорит, что это лучшее лекарство.       - Пиздец. И почему мой член встает только на ебанутых?       - Что?       - Что? Это был риторический вопрос. Поехали, отродье.       Сил на то, чтобы спросить, куда он ее везет, у Микасы нет. Она не боится его, уже не раз оставались наедине. Она чувствует уверенность, исходящую от него невидимыми теплыми волнами. Она готова заснуть прямо здесь и сейчас, потому что мышцы и суставы ломит дикой болью. Стаканчик из-под какао заброшен в карман обивки двери, и Леви еле слышно матерится, думая о том, что придется снова везти мерседес в химчистку. Девушка погружается в тревожный сон, изредка открывая глаза, когда он кладет прохладную ладонь на ее лоб.       - Дура, блять. Забыть телефон у друга. Уехать из дома без денег. Надеть тонкое пальто в такую погоду. Безмозглая дура. Эй, дура, - Леви легонько похлопывает девушку по щекам, на запястье висит пакет с эмблемой аптеки, наполненный лекарствами, - Просыпайся. Я тебя не понесу, дойдешь сама?       - Не уверена, - бубнит Микаса из шарфа, и, уловив слухом тихое «Да блять!», ощущает невесомость.       Леви приходится повозиться, чтобы добраться до квартиры в целости самому и в сохранности доставить туда брюнетку.       «Пиздец, я на руках заношу ее в свой дом. Жених сраный».       - Раздеться сможешь, отродье? Я наберу тебе ванну.       - Мгм, попробую, - Микаса опадает на пуфик у двери и прислоняется затылком к прохладной стене. Закрывает глаза и громко выдыхает. От желудка по груди ползет рвотный позыв, и девушка прикрывает рот рукой, стараясь удержать содержимое желудка внутри. Но громкое «Да еб твою мать!» дает понять, что попытка провалилась.       - От тебя одни проблемы, Аккерман. Я говорил тебе не стоять на улице в такую погоду? Просил быть внимательней к себе, чтобы не заболеть? – Микаса что-то неразборчиво мычит, пока мужчина снимает с нее загрязненное рвотой пальто и кидает его в сторону, - Пойдем. Хорошо, что я уже видел тебя голой.       Снова взяв ее на руки, Леви просачивается в ванную комнату. Микаса в сознании, но оно больше похоже на башенку из кубиков желе, в которую стоит только ткнуть вилкой – и вся конструкция развалится к чертям собачьим. Изредка она приоткрывает глаза и снова пытается что-то сказать. Получается из рук вон плохо. Леви матерится, тихо, но емко. Делает это больше для себя, чтобы успокоить разбушевавшегося зверя. Многообещающие выходные накрылись из-за строптивой девчонки, которая сейчас сидит в его ванне. Пышная пена прикрывает ее грудь, но пока вода набиралась, Леви успел полюбоваться округлостями.       - Ты как?       - Хреново, - Микаса, завернутая в пушистый белый халат, сидит на диване напротив телевизора. Мелькающие картинки не приносят ничего, кроме головной боли.       - Держи, - он протягивает ей несколько таблеток и бутылку воды.       - Ты решил накачать меня наркотиками?       - Ты и без наркотиков невменяемая. Пей, - убедившись, что она выпила лекарства, он садится рядом, - Удобно здесь?       - Ты хочешь пригласить меня в свою постель?       - Не обольщайся. Есть гостевая комната с широкой кроватью, но там твердый матрас, здесь мягче.       - Я не буду мешать?       - Ты уже давно помешала, поздно спрашивать.       - Тогда останусь здесь. Только можно подушку помягче?       - Привередливая особь женского пола вида «Отродье». Никто не жаловался.       - Все когда-то бывает в первый раз, - Микаса поворачивается на спину, укладываясь удобнее. Лекарства начинают действовать, а мозг постепенно соображает, что произошло и где она находится, - Выходные наступили раньше запланированного.       - Да, но секс отменился. Я люблю горячих девушек, но не в таком смысле.       - Похотливая особь мужского пола вида «Говнюк».       - Засыпай. Завтра разберемся, что к чему.       Матрас на кровати уже не кажется Леви таким мягким, как раньше, потому что он знает, что за дверью спальни на диване спит Микаса. Желание взять ее захватывает его мысли и тело, которое реагирует, стоит только назвать ее имя. После увиденного в душе, картина обнаженной девушки так и стоит перед глазами: покорная, слабая, молчаливая, ласковая, знающая, что он рядом и не бросит ее. Не в таком положении.       Леви гоняет из угла в угол свои предположения о том, что же будет дальше. У него определенно есть влечение к брюнетке, и, как оказалось, не только сексуальное. Убить бы эту мысль в зародыше и похоронить в глубине остатков самосознания было бы лучшим решением. Но не думать о ней не хочется. Не думать, не представлять ее в своей постели, не мечтать о том, как она в его рубашке готовит на кухне завтрак – как банально и сопливо. Леви хмыкает и мотает головой из стороны в сторону, чтобы прогнать розовых пони, придуманных воспаленным мозгом. Чертова Аккерман.       - Леви, - тихий шепот со стороны двери будит мужчину, - Леви, - чуть громче, он открывает глаза и отрывает голову от подушки.       - М?       - У меня проблема.       - Что? – мужчина приподнимается на локтях и потирает глаза ребром ладони, чтобы привыкнуть к темноте. Первое, на что падает взгляд – темные пятна на халате: Микаса стоит в дверном проеме, прикладывая к носу рукав.       - Кровь носом пошла.       - Блять, - вскочить приходится очень быстро, и Леви едва успевает поймать равновесие, чтобы не свалиться с ног, запутавшись в пижамных штанах, - Пойдем в ванну.       - У тебя есть тампон? Я просто заткну им нос и кровь остановится.       - Если ты забыла, то между ног у меня болтается член.       - Ну… Вдруг…       - Пойдем, дам полотенце. У меня было что-то кровоостанавливающее.       Вспоминая по пути до уборной все названия лекарств, которые давал ему Кенни после ринга, он вспоминает название одного, которое было постоянно. Леви усаживает девушку на опущенный стульчак и подает полотенце, параллельно рассматривая пузырьки на полке с зеркалом. Вот оно, и даже не просроченное. Микаса выглядит такой жалкой и ранимой, что где-то внутри рождается желание прижать ее к себе, которое по воспоминаниям последний раз появлялось в детстве, рядом с матерью. Леви сжимает зубы, пока кладет на ладонь пару таблеток.       - Держи, сейчас принесу воду. И халат снимай, чистый дам.       - Прости, ты явно не так хотел провести выходные, - Микаса заворачивается в чистый халат с запахом хвои и укладывается на диване.       - А провожу так. Нужно было проехать мимо, наверное.       - Почему не проехал?       - Ты все лекарства выпила? – уголок губ упрямо приподнимается, когда Леви смотрит ей в глаза. Девушка кивает и пускает ответную полуулыбку в его сторону, - Засыпай.       - Мне нужно позвонить подруге, предупредить, что я не дома.       - Ты время видела, умалишенная? Спи. Завтра позвонишь.       Утро окрашивает полотно неба в лавандовый цвет, а лучи солнца, которое уже совсем не греет, просачиваются сквозь жалюзи пространства кухни. Леви готовит завтрак, стараясь быть как можно тише. Микаса еще спит, но по ее внешнему виду уже сейчас можно понять, что температура никуда не делась: покрытый испариной лоб, растрепанные волосы, беспокойный сон. Она простудилась на ветру, а дождь усугубил и без того шаткое положение вещей. Ее пальто сушится в ванной комнате, заботливо выстиранное стиральной машинкой, как и остальная одежда. Сегодня он точно не отпустит ее.       «Госпожа Заботушка! Леви поплыл!»       - Доброе утро, - ее охрипший голос из-за спины заставляет мышцы рук напрячься, - Можно чаю?       - Сходи в душ сначала. Полотенце на раковине, зубная щетка там же. Гель для душа на полке. Фруктовый.       - Ты купил женский гель для душа?       - Доставка творит чудеса. Иди в ванну.       Спустя некоторое время Микаса возвращается в кухню. Свежая и приятно пахнущая, она заставляет веки Леви опуститься и сделать глубокий вдох.       - Присаживайся, сейчас будем завтракать.       - Я не хочу завтракать, я хочу пить. И спать.       - Мне посрать, что ты не хочешь. Я приготовил на двоих.       - Если ты его высрал, то я тем более не буду.       - Заткнись и ешь.       - Я не смогу есть, если заткнусь.       - Зато ты уже не говоришь, что не хочешь, - он ставит перед ней тарелку с панкейками, политыми малиновым джемом, и слышит урчание в животе, - Ешь, отродье. Потом лекарства.       - Мне надо позвонить.       - С тобой, как с ребенком. Сначала еда, потом дам телефон.       - То есть, домой я сегодня опять не попаду?       - Ты себя видела вообще? Да и твоя одежда еще не высохла.       - Ладно, мистер Аккерман. Пусть будет по-Вашему.       Член в штанах дергается в сторону формальности в общении. Чертова Аккерман снова заставляет его оскалиться и сглотнуть скопившуюся во рту слюну. Язвит, как здоровая. Одеть ее в мокрую одежду и выставить за дверь, чтобы больше не видеть.       Ее длинные пальцы отрывают кусочек от панкейка и погружают его в густой джем. На губах остается липкий красный след, и Леви вытирает его большим пальцем. Облизывает его, прикрывая глаза, и отворачивается. Пусть знает, что не только она способна на игры.       - Температуру мерила?       - Да, запищал, когда было 38°.       Леви кивает и идет к столику на колесиках, чтобы подобрать нужную дозировку лекарств. Чувствует на себе ее взгляд и прячет в ладони улыбку. Секса не случилось, зато получается что-то другое. Мужчина не уверен, что ему это нужно, но и сопротивляться и обманывать себя тоже не намерен. Раз уж так вышло, пусть будет. Другое дело, если она нацелена только на удовлетворение потребностей тела.       - Извини, у меня только один телевизор. А так как я не могу больше ничем заняться, то тебе придется наблюдать, как я играю в Плейстейшн.       - И кто из нас ребенок, - Микаса закатывает глаза, и Леви отмечает, что эту особенность она переняла у него.       Лекарства действуют довольно быстро, температура снижается, и тело, лежащее за спиной Леви, уже не пышет жаром. От нее приятно пахнет, а тихое дыхание похоже на умиротворяющую музыку. Изредка мужчина чувствует движение за спиной, и только спустя время понимает, что брюнетка следит за развитием игры.       - Хочешь сыграть?       - А можно?       - Почему нет? Сейчас найдем что-нибудь девчачье…       - Хочу страшилку. Про вампиров.       - Неожиданно. Можно и про вампиров, - на экране мелькают ассеты игр, которые можно приобрести по подписке, - Подойдет?       - Да.       Микаса садится в позу лотоса, положив между ног подушку. Завернутая в белый махровый халат и с джойстиком в руках – она так не похожа на саму себя, что Леви непроизвольно улыбается. Объясняет ей, какие кнопки нажимать, и какие комбинации ей нужны.       - Все поняла?       - Ты очень хорошо объясняешь.       - Непривычно слышать от тебя комплименты.       Девушка улыбается и направляет взгляд на экран, где уже начался диалог между персонажами.       Игра захватывает их почти до вечера. Вибрирующий от сообщений и звонков телефон заброшен в кресло, обед благополучно пропущен. О том, что они не ели несколько часов, вспоминают только тогда, когда желудок Микасы начинает тихо урчать.       - Чем хочешь поужинать? – Леви наконец берет в руки телефон, чтобы открыть приложение для доставки еды.       - Бляха! Я не позвонила Энни! Она там, наверное, с ума сходит! Дай телефон, пожалуйста.       Леви закрывает приложение и передает гаджет Микасе. Тонкие пальцы проворно набирают телефонный номер, и из трубки доносятся глухие гудки.       - Энни! Это я. Да. Я забыла позвонить. Да, со мной все в порядке. Забыла телефон у Эрена, да. Я? Эээ… Когда вернусь? Завтра. Да. Нет, все хорошо. Да. До завтра, - Микаса нажимает кнопку отбоя и протягивает телефон обратно, - Что ты там говорил про ужин? Как на счет куриного супа?       Микаса с ногами забралась на стул, откинувшись на его спинку. Колено на уровне груди подпирает ее голову, когда становится интересно наблюдать за Леви, который с аппетитом поглощает заказанную еду. В ее глазах появляются яркие вспышки, будто кто-то метает на солнце ножи. Девушка пытается скрыть то, что скрыть невозможно.       - Что? – не выдерживает Леви ее молчаливого напора.       - Ничего. Можно спросить?       - Вряд ли мой ответ как-то повлияет на твое желание.       - Ты спал с Ханджи?       - С чего ты взяла?       - Ты спал с Ханджи, - Леви закатывает глаза на ее утверждение и откладывает столовые приборы, пуская любопытный взгляд прямо в лоб брюнетки, - Ты вчера сказал, что твой член встает только на сумасшедших.       - На ебанутых. И что?       - А она сказала, что у вас давняя история дружбы, и она первая, кто приучил тебя к рукам.       - Ты мной интересовалась?       - Не съезжай с темы.       - Ты мной интересовалась, - самодовольная ухмылка рассекает нижнюю часть его лица, но Микаса продолжает молчать и сверлить его взглядом, - Было пару раз по молодости.       - Было интересно, почему она так с тобой общалась, вот и спросила.       - Так – это как?       - Ну… Говнюк. Садовый гном. А ты ей, типа: не воняй.       - Однажды она прикрыла меня. Пострадала ее репутация. Моральный долг я ей вернул, восстановив репутацию, но избавиться от нее не получилось. Так и дружим. Эрвин разбавляет наш яд своим присутствием.       - И давно вы дружите?       - Больше десяти лет точно.       - А как получилось, что ты пришел танцевать в шоу для женщин?       - Слишком много вопросов. Ешь. Потом примешь таблетки.       Этот вопрос вырвался совершенно случайно, и Леви мог бы ответить на него. Но прошло слишком мало времени для того, чтобы делиться откровениями. Микаса интересуется им, это видно невооруженным взглядом, но все еще не пересекает границы, установленные устным договором сексуальных отношений. И пока она не сделает первый шаг, Леви не станет настаивать на чем-то большем. Такой, как он, врядли подойдет ей для постоянных отношений. Да и для него это будет впервые. Если будет.       Температура на градуснике близится к норме, но выгонять девчонку на ночь глядя было бы неправильно. И Леви, довольно улыбнувшись одним уголком губ, поправляет выделенное ей одеяло. Микаса берет в руку пульт и щелкает каналы.       «Ведет себя, как дома. Бесит. И в то же время умиляет. Леви поплыл».       Утро воскресенья Леви привык проводить в постели до тех пор, пока не заболят бока. Но в этот день все пошло не по плану. Выпитый на ночь чай в двойном объеме давит на мочевой пузырь так, что сдерживаться с каждой минутой все сложнее. А утренний стояк еще больше усложняет привычное валяние в кровати. Мужчина матерится про себя и встает, поправляя член в свободных пижамных штанах. Тихо выходит из спальни, чтобы не разбудить девчонку, спящую в гостиной на диване. Электронное табло часов показывает время, в которое он не встает даже тогда, когда нужно на работу, и он снова матерится.       Ходить на носочках в собственной квартире, чтобы не разбудить гостью – веселое развлечение, которое раздражает Леви. Из-за нее вся жизнь пошла наперекосяк, все, что раньше казалось таким знакомым, предстало в новом свете. Но обманывать себя мужчина не хочет: в доме стало гораздо уютнее с прибытием брюнетки, пусть она и не вносила в обстановку ничего своего. Только пальто, сушащееся в ванной.       Уши непроизвольно двигаются в сторону дивана, когда оттуда доносится глухой стон. Неужели температура опять поднялась? Вчера вечером все было хорошо. Леви так же тихо приближается к дивану, и то, что он видит, заставляет его смутиться, чего никогда не случалось раньше.       Микаса мастурбирует. Небеса, какая она привлекательная вот здесь, на этом чертовом диване в гостиной. Халат распахнут на груди, оголенные округлости зажаты в тисках ладоней, одна нога закинута на спинку дивана. Девушка только что убрала руку от промежности, чтобы переместить ее на грудь, влагалище сочится прозрачной густой смазкой.       - И часто ты мастурбируешь в чужих квартирах?       - Блять! – Микаса распахивает глаза, в которых читается испуг, но не пытается прикрыться и сменить позу на менее откровенную, - Напугал! Весь настрой сбил!       - Могу помочь вернуть.       - Было бы неплохо.       Леви с ухмылкой, играющей на губах, опускается на колени и припадает ртом к ее бедрам. Устраивается между ее ног так, чтобы было удобно и ему, и ей. Кончик языка прикасается к вибрирующему клитору, и над головой раздается громкий стон.       - Можешь не сдерживаться.       - Наконец-то.       Пальцы медленно размазывают секрет по половым губам, мужчина наслаждается зрелищем. Хорошо, что он увидел ее уже после того, как сходил в уборную. Каменный стояк приносит некоторые неудобства своей пульсацией, и Леви думает о том, что пора бы сделать то, о чем он мечтал всю неделю. С этой мыслью широкий язык прижимается к трепещущей промежности. Его волосы стянуты пальцами девушки, которые она запустила в них, это еще больше заводит. Мужчина чуть приподнимает голову и встречается с ней взглядом. Яркий румянец играет на щеках, а на губах похотливая улыбка. Чертовски красивая Аккерман.       - Вернул?       - Да.       - Займемся сексом?       - Я думала, что не предложишь. Да.       Пижамные штаны и махровый халат летят на пол. Они уже видели друг друга полностью обнаженными, но сейчас случай представился другой, более вожделенный и возбуждающий. Леви на мгновение уходит из гостиной и возвращается с упаковкой презервативов в руке. Быстро расправляется с фольгированным пакетиком и натягивает на эрегированный орган тонкий латекс. Устроившись между ее ног еще ближе к ней, наблюдает, не торопясь сделать то, о чем мечтают они оба. Хочется еще немного насладиться картиной покорной брюнетки в ожидании того, как ее накроет волна похоти.       Вдоволь насмотревшись на Микасу, ласкающую одной рукой грудь, а второй скользящей по его торсу, Леви приставляет ко входу во влагалище головку члена, и медленно входит в нее. Наслаждается каждой секундой, каждым сантиметром, который постепенно сжимает его половой орган, пока не погружается полностью. Слышит выдох удовлетворения.       - Я бы поцеловал тебя, но я не…       - Не целуешься, я помню. Тогда просто трахни меня.       Бедра постепенно приобретают амплитуду в движениях, сначала медленно, затем все быстрее. Ему хочется взять ее так, как он никого и никогда не брал. Смотреть на нее бесконечно, слышать ее стоны и свое имя из ее приоткрытых губ. Чувствовать кожей прикосновения ее мягких ладоней. Она максимально горячая и раскрепощенная. Это именно такой первый секс, которым он всегда хотел его видеть.       - Ты такая горячая, Аккерман. Где ты была раньше?       - Искала того, кто трахнет меня так же, как трахаешь ты. Быстрее, пожалуйста.       Завуалированный комплимент отдает в пах новой волной возбуждения. Если бы он мог сдерживать еще дольше, сделал бы это с удовольствием. Но с ней это практически нереально. Слишком горячая, слишком покорная, слишком такая, какую он искал.       Леви двигается быстрее, ударяясь бедрами об нее так, что ее стоны разбавляются хлюпающими звуками. Чувствует, как она начинает сжиматься вокруг него. Направляет взгляд на ее лицо, и эта картина ускоряет его оргазм. Микаса не сдерживает голоса, дрожащие конечности завершают начатое, и Леви кончает с громким стоном.       - Запланированное на субботу перенеслось на воскресенье, - восстановив дыхание, Микаса водит пальцами по его спине, пуская волну мурашек по телу.       - Это было неожиданно. И все же. Ты часто мастурбируешь в чужих квартирах?       - Пошел нахуй, Леви!