Огненные знамения

      В начале сотворил Бог небо и землю. Земля была безлика и пуста, тьма была над бездной, и Дух Божий парил над водами... DELETE.       Все давно поняли, что дело обстояло совсем не так, ведь подобное объяснение настолько скучно и однообразно, что если бы вдруг оказалось правдой, то и жизнь на Земле была бы серой и безликой, как и люди. А ведь Бог создал человека по "образу и подобию своему", и судя по тому, что происходит с родом человеческим с момента сотворения, Боженька еще тот затейник.       Что же на самом деле произошло тогда? К счастью, или к сожалению, но точного ответа мы не узнаем. Не так много есть сущностей, которые могли бы подтвердить, или опровергнуть человеческие теории. Еще меньше таких, которые проявляют хоть малейшее желание вступать с человечеством в контакт. А те, у кого такие порывы есть, крепко связаны документами о неразглашении, подписанными и завизированными, каждый в своей конторе. Теория первая.       Вполне возможно, что Землю сотворили тогда, когда заскучал божий любимец - большой черный кот, который любил лежать на воротах Эдема, грея спину в лучах трех звезд. Да-да, именно так, ведь не зря планета имеет форму шара, а не куба, например. Кто-то может возразить, что сначала Бог создал Землю, а потом уже животных, только и кот не совсем животное, понаблюдайте и убедитесь сами. Очень может быть, что новая игрушка не вызвала интереса, как часто бывает, и котейка продолжил играть с перьями на ангельских крыльях, но планета уже была создана. Теория вторая.       Бог тоже может заскучать. Только представьте себе: Ангелы, Эдемский сад и все... Бесконечность возведенная в степень бесконечности. Одна революция, случившаяся так давно, что и вспомнить трудно. Ах да, еще кот, но коты гуляют сами по себе и не признают никаких хозяев, даже если ты Бог.       Знаете, что происходит, когда скучает ребенок? Он начинает привлекать к себе внимание, путем странных и зачастую опасных экспериментов, которые заканчиваются с первым грозным окриком родителей. Но кто остановит тебя, когда ты Бог? Одна попытка была, но случилась так давно... а коту, как мы уже определили, ни до чего нет дела.       Как бы там ни было, а Земля была создана и населена. В качестве игрушки, развлечения, или эксперимента. И первое время часто притягивала к себе божий взгляд и внимание, потом чувство восторга новизны стерлось, и эксперимент начал выходить из-под контроля. Что бы ни случилось, всегда говорите, что все идет по плану, мало ли, какой дурацкий у вас план. Тем более, если вы Бог. Тогда к плану прилагается еще Божий замысел, а он абсолютно неисповедимый - это знают все.       - Рихард! - Демон вздрогнул и оторвал взгляд от небольшого водоема, поросшего тиной и водорослями, который гордо именовали озером. Он потянулся, откидываясь на спинку старой деревянной скамейки, щурясь от ярких солнечных лучей.       - Чего ты орешь? - Щелкнул ключ на холодной металлической банке, выпуская наружу мелкие брызги и маленькую лужицу пивной пены. Рихард подкурил сигарету и сделал большой глоток прямо из банки, общество людей, определенно, накладывало свой отпечаток, не самый хороший, надо сказать.       - Потому что привлечь твое внимание можно только таким образом, хотя зрелище действительно... - Собеседник поискал нужное слово, но так и не нашел его, а встретившись с внимательным взглядом серо-голубых глаз, предпочел заткнуться.       - Ты о чем?       - Ты смотришь на него, как удав на кролика.       - Удав?       - Ну да, такая большая змея с гипнотическим взглядом. Знаешь?       - Змея значит? - Рихард хрипло рассмеялся. Хорошо, что его друг не знает, насколько близок он к истине, даже не подозревает, как и во многих других случаях.       - Рих, я достаточно хорошо тебя знаю. А он, он же совсем ребенок еще... - Демон опять посмотрел в сторону озера. Пауль как раз вышел из воды, совсем не стесняясь абсолютной наготы, стряхивая с растрепанных волос воду и одновременно снимая с бледного плеча травинку. Ребенок... Вот тут промах. "Ребеночек" был старше планеты и всех людей, когда-либо на ней проживающих. Старше и мудрее, однозначно.       - Это совсем не то, о чем ты думаешь.       - О чем я думаю?       - У тебя все на лбу написано. Но это совсем не то, Тилль. - Тот, кого назвали Тиллем, провел широкой ладонью по лбу, будто пытаясь стереть то, что там написано, посмотрел в сторону Пауля, который вел неравный бой с озерными водорослями, застрявшими в спутанных кудрях, и опять перевел взгяд на Рихарда.       - У тебя тоже много чего написано, и не только на лбу. И у него тоже. - Тилль махнул головой в сторону Пауля и тоже потянулся за банкой пива. - Если ты действительно хочешь создать что-то стоящее, то завязывай с этим. Или ищи другого гитариста. Рано или поздно, но ваши личные отношения начнут вмешиваться в работу, ни к чему хорошему это не приведет, поверь.       - Ты ошибаешься. По поводу него, так точно. Ему не свойственно ничего из того, о чем ты думаешь, он - Ангел.       - Только когда облака заснут, можно увидеть их в небе, они боятся и одиноки. Бог знает, я не хочу быть ангелом. - Демон застыл, отвлекаясь от Пауля, и переводя взгляд на Тилля, который смотрел в небо, как будто видел там то, что не дано увидеть другим людям. Так и было на самом деле, хотя сам он об этом и не догадывался.       Вряд ли Рихард смог бы точно вспомнить, когда и при каких обстоятельствах он познакомился с Тиллем Линдеманном, но он точно помнил, что почувствовал его сразу же, тем особенным демонским чутьем, которого не было и не могло быть у людей, и которое не работало на людей. Но Тилль был человеком, совершенно точно.       Если вы хоть раз в своей жизни пытались найти какой-то нужный документ в архиве, то абсолютно наверняка думали о том, что такую организацию могли придумать только в пекле, и абсолютно точно не ошиблись.       В Аду был свой архив, где бережно и в абсолютном беспорядке хранились все контракты заключенные на Перекрестке. Музыканты, художники, актеры, поэты и композиторы, известные политики, президенты, короли и султаны... Многие давно стали легендами на Земле и так же давно ходят по кругу, каждый по своему кругу Ада, а их значительно больше девяти, в этом Данте смог убедиться лично.       Рихард провел в этом архиве уйму времени, перебрав по одному все договора за последние сто лет. Тиллю было намного меньше, но Демон сомневался во всем, что касалось его конторы. Он с пристрастием допросил всех Хозяев Перекрестков, но никто из них никогда не слышал о Линдеманне. Конечно, таким существам не стоит верить, но в случае с Рихардом, банальный страх не позволял им врать и изворачиваться.       Значит, дело было не в этом. И Рихард решил понаблюдать. Странно, но хмурый и нелюдимый деревенский плотник тоже тянулся к Демону, впуская того не только в свой дом, но и в душу, обнажая те стороны, что были закрыты всегда и для всех. И спустя какое-то время, когда Тилль раскрылся настолько, что показал старую, потрепанную тетрадь со странными стихами, от которых мороз пробирался под кожу, Рихард все понял и принял решение.        - Олли, прекрати немедленно... - Звонкий, заливистый смех Пауля выдернул Демона из раздумий. Он повернул голову туда, откуда слышался смех вперемешку со странным писком и увидел, как Оливер поливает обнаженного Ангела из садового шланга холодной водой, весело хрустя ломтиком спелого арбуза. Рихард уже дернулся всем телом, когда на его плечо тяжело легла широкая ладонь.       - Это, конечно, не то, о чем я думаю, но перестань выходить из себя каждый раз, когда к нему кто-то приближается. - Кто-то... Это был не просто кто-то... Рихард рывком нацепил на глаза очки, чувствуя, что еще мгновение и он шокирует Тилля видом своих змеиных зрачков, ярость выходила из-под контроля и он ничего не мог с этим сделать.       Солнце давно скрылось за горизонтом. Дневная жара - вязкая и липкая, как расплавленный асфальт, сменилась ночной прохладой - свежей, приятно обволакивающей тело, прогоняющей сонливость и усталость.       Старый домик затих и погрузился в темноту, убаюкав своих обитателей - постоянных и временных. Одинокий фонарь раскачивался на старой проволоке, будто подмигивая небесному ночному светилу, понимая всю тщетность и бессмысленность этих заигрываний. Рихарду не спалось. То ли близкое присутствие Антихриста, то ли понимание всего происходящего в целом, будоражили сознание и не давали уснуть. Поворочавшись на старом диване, Демон встал, боясь, что скрип древней мебели разбудит всех в радиусе нескольких километров, и вышел во двор.       Ночь была ясной и спокойной. Со стороны пруда слышались всплески и полуночные трели лягушек. Вдалеке залаяла собака, и все стихло, мир погрузился в дрему, оставив все волнения и тревоги до утра. В такие моменты Демон завидовал людям, им был дан необычайный дар, которым они частенько пренебрегали и относились как к чему-то обыденному и ненужному.       Острое зрение уловило почти незаметное движение. Рихард напрягся, чувствуя, как сужаются его зрачки, и он начинает видеть в темноте. Слух уловил едва слышный скрип, следом еще один и вздох. Похоже, не только ему не спится.       - Что ты здесь делаешь? - Пауль даже не дрогнул, продолжая пялиться на мерцающие мириады звезд, которые становились то ярче, то немного тускнели, в зависимости от движения старого фонаря.       - Помнишь, как это было? - Конечно, он помнил. Рихард подошел ближе и втиснулся на старые качели, что жалобно заскрипели под его весом, рядом с Паулем. - Мы ведь все знали уже тогда.       - С тех пор прошло очень много времени, даже по нашим меркам, и многое изменилось.       - Многое. Ты оказался на другой стороне. - Демон тяжело вздохнул. Ну почему нужно выбирать для тяжелых разговоров и бессмысленных споров именно такое время? Когда полная луна заманчиво подмигивает с неба, будто играя в гляделки с яркими звездами? Когда вокруг звенящая тишина, прохладный воздух обволакивает тело, а тепло Ангела ощущается всей кожей? Почему именно сейчас?       - Нет никаких сторон, Пауль. Точнее, меня нет ни на одной из сторон. И никогда не было, даже тогда, когда все это начиналось. Я оказался слишком любопытным для Небес, но и для Ада не очень подхожу. Поэтому, для меня есть только одна сторона - моя.       - Ты всегда пытался казаться хуже, чем есть на самом деле.       - А ты всегда видел в людях то, чего там и в помине нет. - Они замолчали, думая каждый о своем. Ведь есть о чем думать, когда живешь не одну тысячу лет, определенно, есть.       Рихард достал из пачки сигарету и щелкнул пальцами, кончик сигареты тут же зажегся, освещая яркой вспышкой демонское лицо, и вызывая легкую улыбку на лице Ангела.       - Ты всегда так делаешь, когда хочешь отвлечь меня от чего-то важного.       - Я зажигалку в доме забыл. - Демон оттолкнулся ногой от земли, приводя качели в движение. Пауль оторвался от созерцания звезд и развернулся к нему всем телом, только сейчас Рихард увидел болезненную гримасу, которая в холодном лунном свете казалась еще печальнее.       - Я весь день думаю, почему так? Оливер, он же хороший человек, простой и веселый парень. И остальные тоже... Зачем все это? Почему они не могут просто жить? Зачем создавать что-то, чтобы потом уничтожить?       - Осторожнее, Ангел... - Голос внезапно осип и стал похож на змеиное сычание. Рука, сжимающая сигарету, начала покрываться черными, глянцевыми чешуйками. Глаза вспыхнули в лунном свете и из серых превратились в огненно-желтые, а зрачок сузился и стал вертикальным. - Ты начал задавать вопросы, сейчас не стоит привлекать внимание.       - Не шипи. Сгинь, Демон. - Фокус удался. Пауль отвлекся от своих мыслей, полностью переключившись на Змия. Он провел пальцами по заострившейся скуле, где ближе к виску начало проявляться объемное изображение змеи, свернувшейся в изящный клубок, не просто рисунок, а как будто вживленное под кожу, четко отображающее суть существа, сидящего перед ним. Стоило ангельской руке прикоснуться к шершавой щеке, как изображение вспыхнуло и исчезло, а вместо Змия на качелях опять сидел Рихард, от Искусителя осталась только улыбка и коварный блеск, уже серо-голубых, глаз.       - Почему музыка?       - Ты же сам сказал, музыка лечит души, только это работает в обе стороны. Людям можно внушить все что угодно, вспомни того же Гитлера, даже стараться не пришлось. Я подумал, что если выпала такая возможность, то пусть это будет стильно и зажигательно.       - Вполне в твоем духе.       - И в твоем тоже. Пауль, если что-то пойдет не так, мы можем успеть уйти, нам нужен запасной план. Я не собираюсь возвращаться в Ад и изнывать там вечность в обществе этих... ну ты понял.       - Я уже говорил тебе, что не могу пойти против Небес. Никакие мысли и сомнения не умаляют того факта, кто есть я и кто ты. Мы враги, Рихард, потомственные враги - Ангел и Демон, и мы не можем быть на одной стороне - это противоречит Божьему замыслу.       - Враги, ну да...       Тилля разбудил внезапный порыв ветра, и тихие голоса с улицы. Он неслышной тенью подошел к окну, стараясь ступать осторожно, чтобы не разбудить Оливера, который неразборчиво бормотал что-то во сне. Тилль прислушался, но ничего не понял, на латыни он говорит, что ли?       Очередной порыв ветра шевельнул занавеску, обозначив на полу узкую полоску света и холодя босые ступни. Нужно вернуться в теплую постель, тем более глаза слипаются, но происходящее за окном, притягивало его как магнитом.       На древних качелях, сооруженных ещё его отцом, сидели двое. В тусклом свете луны Тиллю удалось рассмотреть парочку. Значит, не то, что он думает. Это было совершенно не его дело, он вообще никогда не отличался интересом к тому, что происходит в чужих жизнях, но сейчас стоял, как зачарованный, не в силах отвести глаза.       Они странно и удивительно подходили друг другу, чтобы он не говорил. Маленький, субтильный, светловолосый Пауль, казался сотканным из солнечных лучиков и высокий, плечистый Рихард с волосами цвета вороньего крыла, что был воплощением всех грехов одновременно. Совершенно разные, но подходящие друг другу, как свет и тьма, как холод и тепло, как боль и наслаждение - одно невозможно без другого.       Тилль прислушался к тихому разговору, но не смог разобрать ни слова. Ещё и Ридель опять бормочет что-то непонятное. Дьявола он там вызывает, или что? Нужно ложиться спать.       Он выглянул в окно ещё раз и застыл, чувствуя как немеют руки, а сердце бьется где-то в районе горла. Ещё один порыв ветра, старый фонарь качнулся и высветил пятачок двора, где стояли качели. Теперь он четко видел Пауля, рассмотрел даже очертания стройного тела, облаченного только в светлые широкие штаны, и Рихарда, сидящего в пол оборота, изящно поджав под себя стройную ногу, закрывая Пауля от ветра широким, черным крылом...       Тилль вздохнул и устало потёр уже саднящие глаза, направляясь в свою постель. Нужно меньше пить и нормально спать, а то скоро и черти мерещиться начнут. Оливер, словно соглашаясь, выдал очередную тираду на каком-то тарабарском языке, повернулся на другой бок и засопел.       Что мы знаем об Ангелах? Совсем немного, впрочем, как и о Демонах. У Ангелов есть крылья, они играют на арфах и однозначно на стороне добра - как банально и заезжено. Тем более, это все не больше чем домыслы, а совсем не знание. Мир не так прост, как может показаться на первый взгляд. Он, как капризная барышня, что кажется вам открытой книгой, от которой не ждешь подвоха, но она готова удивить в любой момент. Не стоит расслабляться, если речь заходит об Ангелах. И уж тем более, не нужно легкомыслить, если в дело вмешиваются Демоны.       Вольфангу Амадею Моцарту было чуть больше десяти лет, когда он начал писать Симфонию №6, известную как "Музыка Ангелов". И уже тогда он знал об Ангелах многим больше, чем все остальные люди, но предпочитал молчать, трансформируя свои чувства в звуки, которые станут бессмертной классикой, о чем маленький мальчик даже не догадывался. Дружба человека с Ангелом не может не оставить свой след, как и дружба Ангела с Демоном.       - Ты все еще слушаешь ее? - Пауль сидел на полу, обняв себя за острые колени, прислушиваясь к мелодичным звукам, что пробивались сквозь треск и шум помех. Этой пластинке было очень много лет, чтобы относиться к ней неуважительно, перебивая ее звучание громкими голосами.       - Тсссс, еще немного. - Рихарду казалось, что Ангел сейчас отмахнется от него крылом, как от назойливой мухи, которая по чистой случайности попала в Рай из Пекла. Он вздохнул и присел на низкий диванчик, прислонив к стене черный гитарный кофр. Пытаться оторвать Пауля от этой музыки - дело совершенно бессмысленное. Демон вспыхнул, вспомнив юного Моцарта, с обожанием смотревшего на Ангела, на его Ангела. Чертов мальчишка!       Мелодия стихла. Пауль бережно убрал пластинку в конверт и вернул древний проигрыватель на место. Он двигался по комнате, легко пританцовывая, все еще находясь в плену своих мыслей и воспоминаний. Наконец он опустился на диван, забравшись на него с ногами.       - Чем обязан? - Прозвучало сухо и холодно. Рихард поморщился, чувствуя себя так, будто он помешал тайному свиданию двух влюбленных.       - Мне стоило позвонить. Я не хотел мешать, извини.       - Ты всегда его недолюбливал. Но, Рихард, даже ты не можешь отрицать его гениальности. Это счастье, что его удалось вымолить у Смерти, ведь никто и никогда не узнал бы и не услышал...       - Нельзя никого вымолить у Смерти. Ни вымолить, ни отмолить. - Демон почти рычал. В голубых глазах вспыхивали первые искорки огня, готовые в любую минуту превратиться в полноценное пламя.       Ангел сидел над постелью юного Амадея и плакал. Он стоял на коленях, подняв лицо к потолку, пытаясь докричаться до того, кто мог ему помочь, как он думал. Его не услышали. Всемогущий был сильно занят, чтобы размениваться на человека. В Европе бушевала эпидемия оспы и люди гибли пачками, не первый раз, надо сказать. Ангел не сомневался в Боге и его Замысле, все случается так, как было написано... Но отдать юного Моцарта было выше его сил.       Прошло двести лет, но что такое две сотни, когда за плечами шесть тысячелетий? Демон помнил те события до мельчайших подробностей. Сейчас другой век, другая страна, другие тела и имена, только почему ему кажется, что перед ним не нынешний Пауль, а все тот же Ангел, скорбно склонивший голову, обрамленную копной светлых кудрей, над постелью умирающего мальчика.       У Смерти нельзя вымолить, или отмолить - это Демон знал совершенно точно, но можно поторговаться и заключить сделку. Ему она не смогла отказать, да и попросила не так уж, чтобы очень много, ее просьба была вполне посильна для Демона. В итоге, юный Моцарт получил жизнь, Ангел - волшебную Симфонию и утверждение в своей вере, а Смерть - так и не законченный Реквием, заказанный для нее у композитора "человеком" в черной маске.       Пауль с трепетом наблюдал за калейдоскопом эмоций, что одна за другой проявлялись на демонском лице. Двести лет. Люди уходили, даже самые гениальные, и сделать с этим ничего нельзя. Люди уходили. У Демона была вечная фора - они уходили, а он оставался. Огонь в глазах потух, превращая жерло просыпающегося вулкана в привычные серо-голубые радужки.        - У меня есть кое-что для тебя. - Рихард потянулся к гитарному кофру. - Нам пора серьезно заняться делом, время идет. Пока мне удается убедить Вельзевула, что все по плану, а отчеты не вызывают сомнений, но лучше поспешить.        - Откуда она у тебя? - Пауль одним движением расстегнул молнию и извлек из чехла белоснежную гитару. Он провел узкой ладонью по блестящему корпусу, изящный палец осторожно обвел контуры нарисованного крыла, выполненного так искуссно, что оно казалось слепком, а не изображением.       - Я ее не украл и не выманил хитростью, можешь брать спокойно. - Демон вдруг забыл как дышать, наблюдая, как тонкие пальцы любовно поглаживают гитарный гриф. Паулю стоит подумать о вентиляции, в этом помещении не прохладнее, чем в Пекле.       - И все же?       - Я ее выиграл, в покер. И можешь на меня так не смотреть, игра была честной. - Ангел провел пальцами по струнам, извлекая мелодичный звук, и сокрушительно покачал головой.       - Очень честно играть с тем, кто эту игру и придумал. Какие шансы на успех?       - А это уже ненужные подробности. Вот, держи еще. - Рихард вытащил из кармана куртки сложенный вчетверо лист бумаги. Пауль развернул его, с интересом вчитываясь в мелкий, неразборчивый почерк.       - Они живут за солнечным светом,       Отдельно и бесконечно далеко от нас.       Они должны цепляться за звёзды,       Чтобы не упасть с небес.       Видит Бог, я не хочу быть Ангелом... - Голос дрожал и срывался на полуслове, но Пауль продолжал читать. - Видит Бог, я не хочу быть Ангелом... Рихард, но ведь это же о тебе. Откуда?       - Тилль. - Пауль поднял пораженный взгляд, пытаясь понять, говорит Демон серьезно, или опять уворачивается от ответа, но он был серьезным, как никогда.       - Но откуда он знает?       - Он не знает. Не тормози, Ангел. На что это вообще похоже?       - Пророчество... Вот черт... О, Господи. Но как?       Охотники на Ведьм были не самой прилежной организацией, проверять что-то им было недосуг да и неохота. Проще простого было вылавливать ни в чем неповинных женщин, зачастую оклеветанных завистницами, чем разбираться в сути вопроса. Пока по всей стране полыхали костры инквизиции, тайные знания сохранялись и передавались из поколения в поколение. Ни один Охотник никогда бы не заподозрил в мракобесии мужчину, а Пророками были именно они. Наверное, хорошо, что в пятнадцатом веке никто не знал о сексизме.       Со временем Знания забывались, а существование Пророков, как и Ведьм, обросло вымыслами и легендами, превратив реальных людей в сказочных персонажей. Вот только на страницах книги со сказками, помимо вековой мудрости, можно встретить дивные открытия, которые в самый неожиданный момент окажутся правдой.       - Не нужно ему ничего знать, пока, по крайней мере. Антихрист слишком близко, чтобы так рисковать. Жаль, что твой Амадей не родился на два века позже, они с Линдеманном составили бы идеальную пару. - Рихард с удовольствием наблюдал, как округляются ангельские глаза, а лицо вытягивается, иллюстрируя крайнюю степень удивления. В глазах Демона вновь вспыхнул огонь, но уже иного толка.       - А ты ведь не такой непорочный, каким хочешь казаться, Ангел. Музыкальную, я имел в виду музыкальную пару, а совсем не то, о чем ты подумал. - Не то, о чем он подумал. Пауль почувствовал, как вспыхнуло его лицо, и подумал о необходимости дополнительной вентиляции, в этом помещении было не прохладнее, чем в Пекле...