Лети, лети, лепесток

Сяо Чжань сидел в кресле самолета и смотрел в иллюминатор, хотя там кроме пронзительно голубого неба и абсолютно белой взбитой перины облаков ничего интересного не было. Самолет летел в Китай, а мысли скакали в голове Сяо Чжаня испуганными оленятами. Сам перелет должен был длиться чуть больше четырнадцати часов: это расстояние и безумно долгое время в пути казались Сяо Чжаню чем-то настолько нереальным, что легче, наверное, было слетать до Луны. Он не был на родине больше двенадцати лет и уже давно не чувствовал себя китайцем. Буквально за год он освоил немецкий в совершенстве и уже давно даже думал на чужом языке. И вот его первая командировка, ответственное задание, когда от результата его действий зависит карьера не только его самого, но и отца случается именно на родину. Конечно, они с мамой много раз обсуждали поездку в Китай, но отчего-то, когда дело доходило до покупки билетов на самолет, они выбирали что-то совсем другое: Доминикану или Кубу, если хотелось экзотики и дальних стран, но чаще близкие и привычные Италию, Францию или Тенерифе. Сяо Чжань улыбнулся, вспомнив, как отец несколько лет назад этим самым Тенерифе загорелся, даже присматривал там небольшую виллу и говорил, что когда он решит отойти от дел и сможет работать удаленно, хотел бы жить с женой именно там. Почему мама, вроде и скучая по родине, туда совсем не стремилась — оставалось загадкой. Сяо Чжань предполагал, что в Китае у нее остались неприятные воспоминания, которые не хочется бередить. У самого Сяо Чжаня, кроме странных детдомовских иногда всплывающих в памяти картинок, никаких воспоминаний о родине не осталось, да и откуда им было взяться. Язык он, конечно, не забыл, но пользовался им достаточно редко. Отец настаивал, чтобы в семье они говорили только на немецком. В окружении китайцев не было. С мамой они иногда говорили, но это были обычные обиходные фразы. Конечно, он был в курсе мировых событий, знал о небывалом подъеме китайской экономики, о росте уровня жизни и о растущим престиже страны на мировой арене. Было интересно. Он, может, слетал бы и раньше, но было не к кому, да, вроде, и незачем. Две недели назад отец вызвал Сяо Чжаня в свой кабинет. «Слушай, Хартвиг, — сказал он серьезно. — Информация пока засекречена, но скоро станет открытой. С тобой я могу поделиться, так как может потребоваться твой китайский». Оказалось, что Китай объявил тендер на разработку и производство мотора для нового высокотехнологичного лайнера. Проект они затеяли инновационный. Лайнер полностью роботизированный. Конечно, для такой крупной корпорации как Siemens выигрыш тендера был интересен, сумма сделки внушительной — 3 млрд евро, заниматься выигрышем тендера, а в дальнейшем и производством мотора предстояло департаменту отца. Бонус за заключение контракта тоже обещали очень солидный. Заявку отправили — китайские партнеры ее одобрили. Следующим этапом стала отправка предложения. Китайцы его приняли, но вот прошла уже неделя. Siemens ждал приглашения на участие во втором этапе тендера, а его до сих пор не было. Отец сетовал, что ведение дел в Китае настолько отличается от Германии, да и от всех других иностранных партнеров, что у него волосы на голове шевелятся от непонимания: что случилось? Почему молчат? Столько запросов уже отправлено, а в ответ - только вежливые отписки. «Езжай, Хартвиг, и разберись со всем на месте. Изучи, как в Китае устанавливают деловые связи. Я слышал, там все важные встречи проходят в караоке-клубах, и партнеры только хорошенько приняв на грудь начинают вести хоть какие-то деловые беседы. Все это для меня дико и непонятно, а ты, я уверен, сможешь со всем разобраться и они будут не столь настороженно к тебе относиться — хоть ты и прожил в Германии пол жизни, по национальности ты все равно остался китайцем. Действуй по обстоятельствам, я тебе полностью доверяю». Сяо Чжань рассеянно смотрел на проплывающие мимо бело-пенные облака. Мыслей, вообще-то, не было никаких. На маломальскую подготовку отец времени не дал. Только вчера сказал о командировке, а с утра Сяо Чжань уже был в аэропорту. Вечером он накачал нужной информации, даже нашел несколько дорам о деловой жизни Китая, рассчитывая за время полета хоть немного вникнуть в курс дела. Большую часть пассажиров составляли европейцы. Сяо Чжань иногда прислушивался к разговору двух мужчин за спиной. Они явно летели по вопросам бизнеса. Из их разговора стало понятно, что главная особенность успешного ведения бизнеса в Китае — личные доверительные отношения. Ценится совместное времяпровождение: обеды, ужины, подарки. Перед самым вылетом, когда Сяо Чжань еще был на связи, позвонил отец. Он смог достучаться до кого-то с китайской стороны и Сяо Чжаня должны будут встретить. Стюардессы начали развозить обед. Он попросил еще и каталог товаров на борту, решив сразу брать быка за рога и подарок встречающему презентовать при первой встрече. *** Ибо опаздывал. Самолет из Берлина приземлился почти час назад, и скорее всего прилетевший уже давно прошел паспортный контроль и даже, наверняка, получил багаж и стоит в непонимании — ему уже уходить или продолжать ждать этого непунктуального человека, которому в последний момент поручили встретить немца. Ибо был не виноват. По его прикидкам он должен был успеть, но сначала попал в дикую пробку по дороге к аэропорту, в которой потерял минут двадцать времени, потом долго не мог найти место для парковки, раз за разом кружа по этажам паркинга, и в довершении всего, когда и так уже стало понятно, что он немилосердно опоздал, его несколько раз огладили по заднице, заставили снять кроссовки, перерыли рюкзак и зачем-то потребовали включить ноутбук. В итоге, когда он, запыхавшись, вбежал в зал прилета, все уже давно разошлись, только у большой светящейся рекламы чая стоял какой-то красавчик в огромном дурацком пуховике, хотя на улице было не холодно. Стоял и с интересом разглядывал здание аэропорта, только на немца он смахивал также, как Ибо на француза — то есть никак. Скинув с плеча рюкзак, Ибо достал сунутую второпях табличку с именем. Если честно, когда его оторвали от проекта и попросили отправиться в аэропорт, он был так раздосадован, что даже на нее не взглянул. Посмотрел сейчас — немец по какой-то причине носил абсолютно китайское имя — Сяо Чжань. Может этот красавчик и есть тот, кого полагалось встретить, со всевозможным удобством доставить в гостиницу и помочь сориентироваться в городе? Ибо выставил табличку перед собой. Красавчик, увидев свое имя, облегченно выдохнул и улыбнулся, отчего от его глаз в стороны побежали золотистые лучики, уголки губ поползли вверх, показались маленькие ямочки на щеках и яркая родинка под нижней губой. Он подхватил ручку своего серебристого чемодана и оказался перед Ибо так стремительно, что тот только и успел, что пару раз моргнуть, чтобы как-то взять себя в руки и не пялиться на красавца с таким неприкрытым интересом. — Привет, — сказал тот на китайском также лучезарно улыбаясь, а Ибо понял, что не может нормально вздохнуть — грудную клетку словно сковало в тиски. — Я уж думал, никто не встретит. — Привет, — голос прозвучал хрипло, и как показалось самому Ибо, как-то неприятно. А как можно говорить без воздуха в легких? Он прокашлялся и повторил еще раз. — Привет. Извини. Пробки, парковка потом, досмотры. Извини, — и вдруг опомнившись он помотал головой. — Извините! Черт! Что-то я совсем. Красавчик рассмеялся, причем совершенно не обидно. — Ничего страшного. У нас принято обращаться на «ты». Я — Сяо Чжань, — парень протянул руку. — Ван Ибо, — он сделал неловкий жест рукой, пытаясь ответить на рукопожатие. Это было неожиданно, в Китае так никто давно не делает, опасаясь инфекций. Пальцы почти коснулись ждущей руки, но забытая табличка не могла висеть в воздухе, это все же был не Хогвартс, а обычный себе шанхайский аэропорт. Кусок ламинированного картона с легким стуком спланировал на пол, именем вверх. — Да что же такое, — Ибо со вздохом проследил за полетом таблички, поднял взгляд, растерянно понимая, что чужая ладонь уже скрылась в его руке. Сяо Чжань в эту секунду понял, что такое оцепенение, посмотрел на переплетенные руки и наконец не выдержал, поднял глаза. Взгляд парня опалил, прожег насквозь. Воздух стал тяжелым и тягучим. Почему-то в голове мелькнула мысль о любимых итальянцах, с их шоколадно-масляным взглядом. Ох, нет! Мечты об итальянцах тут же ушли в утиль. Все это длилось лишь несколько секунд — три, может быть пять, но Сяо Чжань понял, что наверное, так и останется прожженным огнем этих невероятных глаз. Таких глаз не бывает — черный обсидиан, и взгляд, в котором можно утонуть. И лицо — неподвижное, словно лик древнего божества. Это будто обрывком из детства: бабушка, может мама. Ну та, которая родила. А может и не она, кто-то другой. Даже не мысль, мимолётный образ. Присели они одновременно, Ибо на долю секунды раньше, Сяо Чжань за ним. Неуместно большой распахнутый пуховик накрыл его теплой черной палаткой. Ибо засмотрелся и Сяо Чжань успел первым. Мгновение, и табличка в его пальцах, но ладонь Ибо по инерции упала вниз и опять накрыла руку Сяо Чжаня. Так неловко и неуместно! Ибо поднялся и его теплая рука, конечно же подчиняясь владельцу, отпустила Сяо Чжаня. Он на секунду так и остался сидеть укрытый безопасностью его импровизированной палатки, потом встал, поднял взгляд, недоуменный и трепетный. — Пойдем, — Ибо наконец понял — надо что-то делать, куда-то идти. Он почти выхватил табличку из рук Сяо Чжаня и быстро запихнул в рюкзак, про себя понимая, что скорее всего кусок ламинированного картона поселится у него под подушкой. — У меня машина. Здесь, рядом. Я тебя отвезу в отель. Не забудь перевести часы, разница семь часов. Ибо быстро шагал вперед, на ходу перехватив из рук Сяо Чжаня чемодан. Тот шел следом, не сводя глаз со своего провожатого, его широких плеч, обтянутых мягкой кожей легкой куртки, скупых, но в то же время по-кошачьи мягких движений. Они спустились на эскалаторе, почти пробежались по запутанному лабиринту коридоров и вышли на нужный этаж паркинга. Пока шли Ибо смог взять себя в руки, но «некитайский китаец» стоял за спиной, нужно было обернуться и опять на него посмотреть. Он глубоко вздохнул, и глянув из-за плеча спросил, в каком отеле тот остановился. — The Ritz. — Ясно, — Ибо затормозил перед красивой изумрудной машиной неизвестной Сяо Чжаню марки — она приветливо моргнула фарами. В Германии таких машин не было — надежные консервативные Volkswagen, Mercedes и Volvo, конечно, всем хороши, но экстерьером не поражали. Быстрым движением Ибо положил чемодан в багажник, открывшийся сам по себе, стоило лишь провести рукой рядом, открыл перед Сяо Чжанем дверцу пассажирского сидения. Шустро обогнул машину и сел сам, пристегнулся, включил зажигание и плавно вывернул руль. — Компания CSSC рада приветствовать представителя компании Siemens. Обращайся ко мне с любыми вопросами, меня назначили ответственным за то, чтобы наше сотрудничество было плодотворным. — вдруг выпалил Ибо на одном дыхании. — Вообще-то я нормальный парень. Не думай себе... — А я и не думаю, — улыбнулся Сяо Чжань. — За помощью придется обратиться не раз. Я хоть и китаец, но большую часть жизни прожил в Германии и уже совсем ничего из своей китайской жизни не помню. Все другое, — Сяо Чжань заинтересованно смотрел на мелькающий за окном пейзаж. — Как бы еще привыкнуть к разнице во времени. — Да, семь часов — это много, целая ночь, — сказал Ибо и прикусил губу, понимая что опять несет какую-то дичь. — Какова цель твоей командировки? — Мы ждем приглашения на участие во втором этапе тендера, а его нет. В бизнесе для нас главное — соблюдение правил, четкое следование инструкциям и понимание происходящего. Мы не понимаем, растеряны. Поэтому я здесь. У меня готова презентация, я могу выступить… — Тц-тц-тц, — остановил его Ибо. Ехали быстро, светофоров почти не было. — Не будем сейчас о работе. Это очень хорошо, что ты здесь. В город въезжаем, сейчас пробки начнутся. — Скажи, что надо делать? — не удержался Сяо Чжань от вопроса. — Как у вас принято поступать, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. — Ты, наверное, помнишь, — Ибо решил немного уколоть собеседника, почему-то очень задевало, что он постоянно разделяет себя и Китай, — что у нас важна иерархия и уважение к старшим. — Сяо Чжань кивнул. — Следующий пункт: доверительные отношения, поддержание хороших связей, — продолжал Ибо, тихонько вливаясь в уплотнившийся поток машин. Он прекрасно знал, что CSSC предварительно одобрил предложение Siemens и еще двух корпораций. У каждой были небольшие недочеты, которые, кстати, заметил сам Ибо. Директор Лю сейчас думал, как лучше на них указать и что можно попросить в качестве компенсации. — Мы всегда работаем на долгосрочную перспективу — поэтому отношения между партнерами очень важны. Постарайся вспомнить нашу культуру и традиции — директор Лю может стерпеть их несоблюдение от человека не нашей нации, но китайцу этого не простит. Будь ты хоть трижды немцем, но твоего прекрасного лица не скрыть. — Ибо понимал, что прошелся по лезвию ножа, и это даже заводило. — Ну и конечно, традиция дарения подарков и красных конвертов никуда не делась. При знакомстве, установлении отношений, при заключении сделок все это может сыграть на руку. — Ой, точно, — вдруг воскликнул Сяо Чжань и зачем-то полез в свою дорогущую кожаную сумку. — У меня же есть для тебя небольшой подарок. Ибо повернулся и посмотрел с удивлением, — машина как раз встала в пробку на набережной Вайтань. Его невозмутимое выражение лица будто стерли одним движением. Брови поползли вверх и сложились очаровательным домиком, глаза округлились. Он перевел недоуменный взгляд на руки Сяо Чжаня в которых тот держал небольшую коробочку дорогого парфюма и не смог сдержать улыбки. — Я не про себя говорил. Это лишнее. — Я услышал в самолете разговор двух немцев. Они как раз обсуждали, что вам очень нравятся подарки и решил купить прямо на борту, — искренне признался Сяо Чжань и его щеки слегка покраснели. — Ну, подарки, я думаю, нравятся всем. Национальность на это особо не влияет, — Ибо продолжал улыбаться, глядя на него, а Сяо Чжань смущался все больше. Ибо искренне недоумевал, почему этот красавчик, будучи чистокровным китайцем, да еще с такой потрясающей внешностью, как-то даже нарочито показывает, что они из совершенно разных миров. Ибо не верил, что можно вот так просто взять и стереть из себя память предков, стать кем-то другим, не тем, кто ты есть. Очень хотелось спросить, но заводить такую беседу показалось невежливым. — Ты возьмешь подарок? — в замешательстве спросил Сяо Чжань. — Если он искренний и ты действительно хочешь мне его подарить, — сказал Ибо и ожог взглядом, который мгновенно стек по шее и остановился где-то на уровне груди, улыбаясь при этом какой-то кривой и совершенно бесстыжей, как показалось Сяо Чжаню ухмылкой. «Зачем только мама заставила надеть меня этот дурацкий пуховик. Вообще же тут тепло, жарко даже и я сдохну сейчас от этого жара», — подумал Сяо Чжань краснея вся больше и больше. — Ван Ибо, я искренне хочу тебе его подарить, — сказал Сяо Чжань потупившись. — Спасибо, — ухмылка Ибо преобразилась в искреннюю улыбку. — Я очень рад получить от тебя подарок. Правда. — Он, одной рукой держась за руль, другой потянулся к коробочке, не отрывая взгляда от дороги. Сяо Чжань так и сидел, опустив глаза вниз, когда вдруг большая ладонь легла на его руку, сжимавшую темно-синюю коробочку парфюма. Он дернулся, но вышло еще хуже — вместо того, чтобы наконец отпустить подарок, его пальцы разошлись, а пальцы Ибо проскользнули между ними в легком поглаживающем движении. — Ой, прости, — сказали они одновременно, чувствуя, что неловкость, наверное, затопит сейчас салон машины. Сяо Чжань высвободил руку, Ибо получил коробочку. — Спасибо. Мне нравится Сhanel Bleu. — Сделай похолоднее, очень жарко, — умоляющим голосом попросил Сяо Чжань. Ибо кивнул, приказав бортовому компьютеру сделать температуру на три градуса ниже, а потом повернулся и внимательным изучающим взглядом посмотрел на Сяо Чжаня. Хорошо, что тот за секунду до этого прикрыл глаза и пока, наверное, спасся, а если бы Ибо увидел в этот момент его руки, заметил бы, что пальцы нервно подрагивают. Машина медленно тащилась в пробке. Легкие сумерки постепенно менялись на плотный городской вечер, когда небо темное, а иллюминация зданий такая яркая, что становится светлее, чем днем. Сяо Чжань повозился, высвобождая руки из жаркого пуховика. — Отстегнись и сними его. Я тебе завтра куртку принесу. У нас не холодно, температура не опускается ниже плюс пяти. Обещаю, ты не замерзнешь, — Ибо понимал, что его слова опять могут прозвучать двусмысленно. Сам он именно так и думал, во втором смысле, но показать это было нельзя. — О, да, спасибо, — Сяо Чжань отстегнулся, снял надоевший уже пуховик и бросил его на заднее сидение, облегченно выдохнул. — Так гораздо лучше. А воды у тебя нет? Пить хочу с самого аэропорта, но не знал, как тут у вас надо платить. — Вот я осел! — воскликнул Ибо. — Прямо ослина Ван. На заднем сидении рюкзак, возьми сам пожалуйста, там есть бутылка воды. И ты голодный наверное? — Сяо Чжань открутил крышку и стал жадно пить, закрыв от удовольствия глаза. Ибо поблагодарил вечные шанхайские пробки — он не мог оторвать глаз от рта, плотно обхватывающего горлышко бутылки, от родинки, к которой безумно хотелось прикоснуться губами, от длинных ресниц, отбрасывающих на щеки подрагивающие тени, от тонкой шеи с двигающимся в такт глоткам четким некрупным кадыком, от идеальной линии скул. Из морока, окутывающего разум, вытащил сигнал клаксона — Ибо задерживал движение. Он встряхнулся и нажал на педаль газа. Сяо Чжань наконец напился и закрутив крышку, сунул бутылку в подстаканник на двери. — Спасибо. Ты мой спаситель, — искренне поблагодарил он. — Я и правда голодный, и не знаю, как платить, но я бы сначала…, — он задумался, — забыл, как это по-китайски… im hotel eingecheckt. — В отель сначала, да? — догадался Ибо. — Ага. Очень хочется принять душ и переодеться. — Без проблем. И мы, кстати почти приехали. Сейчас проедем по тоннелю Яньань, выйдем на кольцо, и ты на месте. Я могу подождать тебя в лобби, а потом помогу разобраться с деньгами, и, если ты не против, можем вместе поужинать. — Вау! Конечно, я не против. Я же не знаю тут ничего. Извини, что тебе приходится со мной возиться. Когда ехали по набережной Вайтань высотки района Пудун притягивали взгляд, они как раз только начинали подсвечиваться иллюминацией — то одно, то другое здание, словно по взмаху волшебной кисти окрашивался в разные цвета. И сейчас Сяо Чжань выбравшись из машины запрокинул голову наверх, прослеживая сияющим взглядом пики небоскребов, уходящие в облака. — Потрясающе! — восхитился он. — Никогда подобного не видел. Они зашли в отель, Ибо остался в баре лобби, а Сяо Чжань, подхватив чемодан прошел к стойке ресепшена. Едва зайдя в номер и даже толком не посмотрев по сторонам, он рухнул на кровать и закрыл глаза. В свои двадцать четыре он еще никогда не влюблялся с первого взгляда, даже так - не вмазывался на полной скорости. Не то, чтобы не хотел этого — просто, как он сам себе объяснял, было не в кого. Нет, легкая влюбленность присутствовала в каждых отношениях, которых по правде сказать, было не так уж и много, но так чтобы прямо накрыло — такого с ним не было никогда. Вечером перед полетом по видеосвязи он позвонил Тому, извинился, что вместе провести выходные не получится, рассказал о неожиданной командировке. Тот велел быть осторожным, никому не доверять, не вздумать пить с незнакомцами, да и вообще из офиса ехать сразу же в отель. Сяо Чжань привычно скучно покивал в ответ и, пожелав спокойной ночи, с облегчением отключился, посчитав свою миссию выполненной — он предупредил. Только вот что с Томом теперь придется порвать, этого он предусмотреть не мог. Сяо Чжань помотал головой, надеясь прогнать из мыслей образ Ван Ибо, но ничего не получилось. Надежды на то, что тот вдруг окажется геем не было никакой, но Сяо Чжань был настолько ошарашен поднимающимися в груди чувствами, что это даже сейчас как-то совсем не беспокоило. Это было так ново и захватывающе, что он посчитал, что уже даже просто влюбиться, просто хоть раз испытать эти прекрасные чувства, пусть даже и без взаимности — уже большая удача, а у Сяо Чжаня есть несколько дней командировки, чтобы эти эмоции в себе взрастить, испытать их острее и ярче. Раз Ибо назначен ему в сопровождающие, значит ему придется, хочешь – не хочешь, быть рядом и от осознания этого на душе становилось радостно, а тело, почему-то в районе лопаток, немело в странном предвкушении. О том, что скоро придется уехать и возможно, никогда больше его не увидеть, даже не думалось. Надо было поторопиться — Ибо ждал внизу, вечер обещал быть прекрасным. По экрану бежали ровные строчки иероглифов - Ибо сидел перед раскрытым ноутбуком и что-то бегло печатал, когда Сяо Чжань подошел и сел рядом, вздрогнул от неожиданности. — Ой, прости. И что ждать заставил, тоже прости, — Сяо Чжань смотрел чуть виновато, а Ибо захотелось зажмуриться, потому что видеть такое и оставаться безучастным было выше его сил. Не до конца просохшие волосы волнами спадали на лоб. Глаза, таких красивых глаз Ибо не встречал никогда, сияли. Губы расплылись в улыбке. Плечи, вместо объемного пуховика, полностью скрывающего фигуру, облегал тонкий кашемировый джемпер, узкие голубые джинсы обтягивали стройные длинные ноги. Ибо не нашел ничего лучше, как сказать: — Вряд ли это законно, но я тебя прощаю. — Не законно? Что такое? Ты не имеешь права тут находиться? — занервничал Сяо Чжань. — Почему? — не понял Ибо. — Ну, ты же сам сказал, незаконно. — Блин, да. Я забыл, разница менталитета, — он вдруг улыбнулся так светло и искренне, что Сяо Чжань понял, что еще чуть-чуть и он запоет, что-то лирическое, «Lay Me Down», например. — Все законно, да? Ты можешь тут находиться? — Конечно, в лобби точно могу. — А в номере? — вдруг спросил Сяо Чжань, бросив на Ибо растерянный взгляд. — Не знаю. А зачем? — Ну да, наверное, незачем, — потупился Сяо Чжань. — Пойдем. Покажу тебе Пудун и накормлю вкусно. Что ты любишь? — Мы будем есть китайскую еду? — в его восторженных глазах сияли маленькие звезды. — Ну да, — кивнул Ибо, пропуская его вперед в разъехавшиеся перед ними двери отеля. — Европейские рестораны у нас очень дорогие. Мы редко туда ходим. — Я, вообще то очень давно ни ел ничего китайского. Особо и не помню ничего. Раньше любил лапшу и курицу гунбао. Но это все было так давно… — Понял, пойдем. — Ибо неосознанно протянул руку, но тут же отдернул. Сяо Чжань, кажется, ничего не заметил. Он шел с задранной вверх головой. Ибо понимал, с непривычки вечерний Шанхай шокировал. — Только под ноги поглядывай, а то запнешься. Сяо Чжаню уже давно не было так хорошо и весело. Ибо рассказывал о Шанхае, который полюбил с первого дня, как только впервые увидел этот огромный город. О строящемся лайнере, конечно только открытую информацию, но и ее было предостаточно. Сяо Чжань смешно сбивался в разговоре на немецкий и эта каркающая речь была настолько непривычной, что Ибо, по-другому не находя возможности выразить свои чувства, начинал смеяться. Пока ждали заказ в маленьком уютном ресторанчике, Ибо помог установить приложение алипей, Сяо Чжань идентифицировался, Ибо перевел деньги на алипей Сяо Чжаня. — Вообще карты принимают, но не все, и не всегда. Поэтому пусть будет. Платить в этой системе просто. Считываешь QR-код, деньги списываются сами. Сяо Чжань любил европейскую кухню. Все эти вкуснейшие пряно-пахнущие немецкие колбасы на дымящихся тяжелых чугунных сковородах приводили его в восторг. Пицца и спагетти в Италии, буйабес и ароматный луковый суп во Франции — все это было изысканно и вкусно. Но вот такого взрыва вкуса, как сейчас, он не испытывал никогда. Во рту все горело, на глазах выступили слезы, губы от перца покраснели и чуточку припухли. Странно, Сяо Чжань уже сто лет не ел палочками, но они настолько привычно легли в руку, будто это был самый привычный столовый прибор. — Посоветуй, что мне делать завтра? — спросил Сяо Чжань, когда они уже подходили к парковке отеля, где Ибо оставил свою машину. — С утра в штаб-квартиру. Познакомишься с директором проекта, с командой. А вечером…не знаю, — Ибо задумался. — Директор Лю вообще-то рестораны любит. — Отлично! Значит вечером я веду вас в ресторан.