Когда мечты пересекаются с суровой рутиной

С зеленью на деревьях холод становится чем-то непривычным. Непривычным становится он и при ярком оранжевом солнце, что только начало уходить за горизонт. Если посмотреть назад, то можно было запреметить для себя множество неяркиз, ещё тусклых звёзд. Впереди — солнце. Большой, огненный шар, что днём грел, а к вечеру, уходя за линию горизонта, отдавал всё меньше и меньше тепла. У высоких фонарных столбов уже кружили белые бражники, ударяясь о лампы и теряя бдительность. Где-то далеко лаяли собаки. А тут, на небольшом балконе двухэтажного дома, закинув ногу на ногу, на пластиковом стуле расположился Саки. Школа уже позади, теперь парня интересовал поиск работы. Он сменил уже три места и никак не мог найти то самое, что будет ему по душе. А на его коленях его дитятко и одно большое воспоминание о юных годах — гитара. Уже потрёпанная жизнью, местами побитая. Где-то отошла краска, где-то пошла трещина. Но Саки любил её. Она вечность покоилась под его кроватью в родительском доме и вот наконец настал её шанс! Кажется, спустя лет шесть или семь. —До біса руки! Бережіть свої руки! Сука! —раздался голос в глубине дома и на балкон выбежал Нигель, с размаху запульнувший чёрную, как настоящая смоль, сковороду куда-то на газон, где та жутко, будто змея, зашипела от перепада температуры. —Чёрт, быстро полетела! — Уже с улыбкой крикнул он, щуря глаза. В глазах Саки читалось ясное: "это не первый раз, не первая сковорода, не первый чуть не начавшийся пожар". Но ругаться за порчу посуды он не спешил. Нигель ведь тоже борется с рутиной... Саки предпочитал бороться с ней самым простым и лёгким способом — хобби. А старая гитара, которая вечность ждала хозяина под кроватью, уже успела расстроиться. —да чё ты ебёшься с ней? — захлопал глазами Нигель. — Забей ты хрен и возьми в руки газету, там объявлений о работе до-ху-я. — разложил он последнее слово по слогам, мол, всё же так легко и просто. —А почему ты сжигаешь вот уже пятый день наш ужин? — парировал Саки, ревностно прижимая к себе гитару. —О, Тому все по-іншому! —воскицает неудавшийся повар. Для него приключением было в принципе включить газовую печь, а уж что-то приготовить... Это на грани фантастики. Саки в ответ молчит, дёргая крупную струну гитары указательным пальцем. Нигель же, резко двигая стул ближе к Саки, садится рядом, подперев щёку рукой. —сыграй чего-то, а.. - просит Нигель, проведя тёплой рукой по плечу Саки, тот наконец улыбается. Получая положительный ответ Нигель, тут же поправив короткие светлые волосы, что до сих пор не успели отрасти после учёбы в военной академии, уже готов слушать, смотря на Саки с большим восторгом, будто перед ним как минимум известный гитарист. Дёргая по струнам, зажимая их получалась мелодия. Местами, конечно, Саки дёргал не те струны, но в общем выходило неплохо. Всяко лучше, чем готовил Нигель. —ещё работать и работать.. Я, это, недавно только начал запоминать что и как. — начал пояснять Саки, а его уже ловко и весьма спешно целуют в щёку, как бы дав оценку игре. Бледные щёки розовеют, а с уст слетает такое радостное: —неплохо? —заебенно. — ухмыляются ему в ответ, уже держа крепко за руку, согревая её. —Ходімо в хату, а? Заварю нам лапши, а там уже разберёмся чё с работой делать.. Саки тихо смеётся, но на вопросительный взгляд Нигеля лишь машет рукой. Не может же он прямо сказать, что чайник явно стоит дороже сковороды и выброс с балкона вряд-ли сможет пережить.