Ненависть

Чуя нахмурился, когда увидел отворившуюся дверь. Его было видно в узком, но длинном коридоре псарни, однако внутрь никто не спешил. На рыжей от заката дорожке света показалась знакомая тень, и верно, это был Акутагава. Настроение испортилось ещё сильнее, уж с ним говорить особенно не хотелось. Смотритель шёл медленно, как-то необычно даже, дёргающимися движениями, тявканье и лай вокруг усилился. - Дазай просил вас к себе.. - дрожащим голосом произнёс тот, и только сейчас омега заметил, как у него трясутся руки и колени. Рюноске едва дышал, стараясь вести себя нормально, однако вздрагивал, стоило услышать особенно громкий "Гав". Собак боится..? Что же, это только на руку Чуе.. - а отчего он сам не пришёл? Или не барское это дело? - он и не поднялся, продолжая восседать на куче свежего сена, поглаживая щенка русской борзой. Великолепная и красивая порода, всегда притягивала внимание больше всего. - он..ждёт снаружи.. Смотритель прикрывает глаза, стараясь удержать слёзы, и тяжело сглатывает. Так побледнел, дрожит весь.. Бедняжечка! Чуя улыбается шире. Тот лишь вздыхает через силу.. Рюноске знал. Чувствовал, что ему тоже влетит в скором времени, и вот юноша нашёл, куда бить больнее. Это будет долго, мучительно, но, должно быть, терпимо. Собаки ведь в своих загонах. И стоит только ему об этом подумать, как рыжий спускается и открывает одну из дверей. На лице парня проступает холодный пот, руки, сжатые на одежде, дрожат сильнее, и появляется желание глупо начать оправдываться. Это правда, что Дазай никогда не спрашивал, но последнее слово за ним оставалось каждый раз.. Просто было очень стыдно бросать его в таком плачевном состоянии, слуга и сам думал, что они быстро закончат с разрядкой, а потом шатен снова пойдёт к нему, однако судьба распорядилась иначе. Он выстаивает на одном месте почти сорок минут, ожидая, пока рыжий ответит, планирует он идти или же нет, но, к огромному счастью, тот согласился. Чуя просто потерял интерес, поняв, что тот не станет кричать от страха или убегать, так что решил, что с него достаточно. Как минимум, на сегодня.. Стоило им только выйти наружу, Акутагава резко направился в сторону такими большими шагами, словно только вернулся с фронта. Сперва просто несколько раз коснувшись руками лица, а потом и вовсе закрыв ими глаза, к удивлению обоих разрыдавшись. - о чём вы там так долго говорили? - голос Осаму звучал обеспокоенно, это раздражало ещё сильнее. Простой слуга, разве ему не должно быть плевать? - ни о чём. - он просто пожал плечами, продолжая с лёгкой улыбкой наблюдать за удаляющейся фигуркой. - мне просто не хотелось выходить, вот и решил немного поиграть с собаками. Давай возмём одну себе? Стоило повернуться, как радостное выражение лица мигом пропало. Дазай смотрел.. С отвращением. Тёмные глаза были полны презрения, злости и самого настоящего отчаяния. Так мама хулигана смотрит в глаза сыну, когда пришли разбираться родители избитой жертвы. - почему ты такой..? - Осаму замирает, произнося вопрос почти одними губами, чем вгоняет его в ступор. - какой "такой"? - передразнивает его рыжий. - он сам виноват, нечего было.. - всю семью Рюноске разорвали собаки у него на глазах. Чуя замолкает. Снова оборачивается, но парня уже и след простыл. Наверное, спрятался где-то ото всех и убивается.. В груди невольно что-то разбивается, словно все удары отца, но ещё больнее. Он сделал гадость. Впервые за свою жизнь, если не считать попытку заставить Дазая спать с ним шантажом.. Но то и правда не считается, ведь они в браке, а вот эта ситуация.. Что теперь делать? Помолиться? Пойти на исповедь? Отец никогда не наказывал себя, причиняя страдания другим.. Со страхом и долей надежды он поворачивается к шатену, словно желая спросить: " Почему тогда не пошёл ты?" А Осаму не ответил бы, только сглотнул, прикусывая губу, потому что не хотел, чтобы этим шагом воспользовались и с ним. А ещё потому, что, блять, это были собаки его отца. Он стоял рядом тогда, не понимая, отчего родитель так жесток, просил остановиться, и тот, словно в качестве проявления милосердия, спустился и достал из общей кучи щупленького мальчишку, бросив к ногам сына, как "подарок". Отвратительный и жестокий подарок, Дазай не может спать до сих пор, если слышит собак под окнами. - прости.. - Чуя, видя его перемену в настроении, пытается как-то всё уладить, однако выходит наоборот. Шатен лишь отворачивает голову и продолжает идти дальше. - не перед тем ты извиняешься. - мне перед прислугой?! - он выкрикивает это так громко, что сам от себя удивляется, Дазай бросает на его быстрый взгляд. Словно хотел убедиться, какое сейчас увидит лицо. Ни капли сожаления, к великой горечи, разглядеть он не смог. - знаешь, вот говорят, если хочешь узнать человека рядом с собой, посмотри, как он относится к людям, которые делают его жизнь легче.. И я бы хотел оказаться глухим и слепым сейчас. Больше они не говорили. В комнате на тумбочке стояла смазка, Накахара хотел рвать на себе волосы от осознания того, что мог бы получить, если бы пошёл за Рюноске сразу без лишних слов. Дазай лишь закинул бутылёк в тумбочку, даже не намекая, а прямо давая понять, что в ближайшее время можно ни на что не расчитывать. И это был первый раз, когда случилось кое-что ещё. - не надо меня трогать. - он робко убрал руки, и это ударило неприятной болью в груди. Всё из-за такой ерунды? Может, Акутагава и забыл уже.. - но.. Осаму, я ведь -  он не успел и пары слов связать, как резко осадили весьма пугающим заявлением. - теперь проведи ночь со своими страхами один на один. Дазай поднялся и задул последнюю свечу. В темноте послышались шаги в сторону двери, когда та хлопнула, Чуя невольно вздрогнул. Шторы задёрнуты, вокруг ни зги не видать. И тишина. Убивающая сознание тишана, означающая, что он снова остался совсем один. Не честно.. Почему слугу он защищает, а его пугать можно..? Акутагаву шатен нашёл не сразу, действительно ещё надо было постараться.. Несмотря на то, сколько прошло времени, он ни капли не успокоился, только резко утёр лицо и сделал вид, что всё в порядке, когда "хозяин" вошёл. Фактически, Рюноске ему никем не являлся официально, в чём был прекрасно осведомлён. Насильно менять веру и крестить, чтобы забрать в крепостное рабство, никто не стал, он просто крутился у ног Дазая, чтобы не попадаться на глаза его отцу, а, после смерти второго, почувствовал себя куда свободнее. Сейчас же на горле словно снова сжимались тиски. Шатен присел на колени, мягко притягивая его к себе, и положил голову юноши на своё плечо, просто позволяя дать волю чувствам. Как же неудачно ответственный за псов попросил уйти с работы пораньше.. - Дазай.. Ты будешь злиться, если я больше не захочу секса с тобой..? - парень подавляет последний всхлип, рвано вздыхая. Справляться с этим одному было и правда ужасно, сейчас хоть и плохо, но, грубо говоря, жить можно. - ты просто перенервничал.. - нет! Я.. Я правда не знаю, смогу ли я теперь.. - ты снова не дослушал. - тот тихонько шепчет "прости", поудобнее устраиваясь на чужой груди и уже спокойно вздыхая. - это не значит, что я против. Помнишь, что я говорил? Последнее слово всегда за тобой. Если оно «нет», я приму его точно так же. Они сидят так ещё пару минут, пока Рюноске не спрашивает, где сейчас его законный супруг. Сказать про это нечего.. Осаму согласен, что поступил опрометчиво, поддавшись воле случая, но.. Это ведь именно то, чего от него ждали? Быть жестоким альфой, которому плевать на чувства тех, кто его любит.. И всё же Акутагава просит его не злиться так, мальчишка едва вступил в отрочество, в таком возрасте тяжело понять полутона, если в его глазах весь мир делится на чёрное и белое. Дазай соглашается. Он упорно не хочет этого, однако возвращается в спальню, думая хотя бы поговорить по-человечески, но ему тут же прыгают на шею, сжимая так, словно хотят задушить, и заваливают количеством извинений. Это уже инстинкт. Как только появляется полоска света, значит тебе дают шанс просить прощения. Если вышло не достаточно правдоподобно, или же ты так и не понял, за что надо извиниться, наказание продолжается. - ты и меня прости.. - рыжий замолкает, тихо всхлипывая, и вопросительно смотрит на него. - я резко отреагировал, не нужно заставлять человека бояться тебя, если хочешь что-то объяснить. Он только поджал губы, сильнее сжимая его одежду в ручонках, и уткнулся носом в грудь. Дазай чертыхнулся. В голове пролетела единственная мысль: "И почему я такой идиот?" Конечно, это не первый раз в его жизни. До банального просто было догадаться, что темнота и одиночество ассоциируются у него с закрытой дверью, и шатен чувствовал себя гением до тех пор, пока не понял, что откуда-то ноги у этой боязни растут.. Подняв того за бёдра, чтобы было удобно и не тяжело нести, Осаму пошёл на кухню. Да, сейчас ночь, но они два самостоятельных и на половину взрослых человека, если его можно считать отдельно, и вполне способны распоряжаться временем сами. Усадив Чую прямо на стол, он достал из холодняка молоко и яйца, что утром положили туда слуги, взял муку, сахар, немного соли и масло, смешав всё в пару мгновений. Дазай жарил фирменные мамины "блинчики для извинений", он помнил рецепт наизусть, потому что, вступив в отрочество, часто повторял за ней. Отец всегда таял, стоило позавтракать ими, даже после очередной ссоры, и горящие глаза рыжика говорили за себя. - ты готовишь? - произнесено даже с частичкой зависти, вроде ему самому положено, однако муж и тут в сто раз лучше! - но ты же альфа.. - и что теперь, у меня узел отвалится? Течка-течка, перейди на того, у кого не слиплась гречка.. Против воли Чуя рассмеялся. Это было.. Мило. Он мог просто сидеть на столе в ночнушке и нечего не делать, а потом ещё и блинчики получит. Нет, в родительском доме такое запрещено: стол только для еды, в сорочке из спальни выходить нельзя, есть на ночь тоже, да и отец не готовил никогда. Парни рождаются омегами крайне редко, поэтому их не принято учить таким "девчачьим секретикам", но вся эта ситуация была позорно милой. С ним обходятся хорошо даже после большой оплошности, и правда, как с человеком.. Глупый-глупый Дазай. - если бы существовал способ нам перестать быть семьёй, не убивая одного, было бы куда легче.. - шатен внимательно следил за готовкой, по его расстроенному виду понятно, что даже чересчур. - я очень плохой муж.. - пожалуйста, не надо.. - от одного только воспоминания, как выглядела его любимая мачеха после такого "расставания", к горлу подкатывала тошнота. Ей было уже тридцать, он слишком молод, чтобы заканчивать так же! - что не надо? - Дазай повернулся к нему, спрашивая так искренне, что ненароком становилось стыдно. Он не в курсе таких банальных вещей..? Божечки, и как только дожил до своего возраста? - не ссылай меня в монастырь, я не хочу..! Ах! - только эти слова слетели с губ, как Чуя понял, что натворил. Пугало даже не то, что он открыл способ, как от себя же избавиться, а то, что он сказал. "Не хочу посвящать свою жизнь Богу", так это, должно быть, прозвучало.. Глаза мигом наполнились слезами страха, кара за эти слова может настигнуть его прямо сейчас, и лучше бы так и случилось, потому что иначе он будет опасаться каждого следующего дня.. - это такой грех.. Почему я сказал так? Господи.. Господи, прости меня.. Пойдём обратно в комнату, тебе немедленно надо меня запереть! Осаму! Чуя схватил его за руку с такой силой, что та невольно разжалась, и лопатка с грохотом упала на пол. Забыв про готовку, шатен принялся исправлять ситуацию, в которой снова был сам виноват. Он отдалённо слышал о том, что за бесплодие жену можно насильно постричь в монахини, однако думал, что это уже пережиток прошлого, учитывая, как жестоко с ними обращались там. Видимо, нет. Осторожно обняв юношу, чтобы тот случайно не навредил себе, Дазай очень старался хоть как-нибудь приободрить его. Для шестнадцати лет когнитивный диссонанс получился жестоким: он верующий до мозга костей, однако не хочет собственной смерти, поэтому не понимает, что делать, ведь это порицается обществом. Наконец, в голову приходит идея. Это невероятно подло, учитывая, что при обычных обстоятельствах он бы никогда такое не сказал, но тут такой случай, что.. - ни в какой монастырь ты не пойдёшь, потому что я тебе запрещаю. Все твои слова сейчас - сотрясание воздуха, они ничего не значат для Бога. Резко замолчав, рыжий уставился на него так, словно Дазай только что сказал нечто немыслимое, а потом улыбнулся, прижимаясь к нему ещё сильнее. - ты самый лучший! - парню осталось лишь прикусить губу. Это всё такой бред.. Но ситуацию спасло нечто ещё более простое. - гарью пахнет.. Ты сковородку на печи оставил? Тотчас оставив парня, шатен метнулся к блину. Идеальная золотистая корочка с одной стороны, а с другой.. Боже, по цвету не отличить от самой сковороды! - прости, это я тебя отвлёк, можешь отдать его мне.. Чуя выглядит виновато. Ему показалось, что именно сейчас они больше всего походили на правдоподобную семью, значит, нужно продолжать гнуть ту же "ветку". - что ты, такая ерунда.. - Дазай улыбается, убирая его в сторону. Ветка с хрустом ломается. Когда на него поругались за расточительство, сказав, что еду выбрасывать нельзя, они решили утром отдать его курам вместе с другими остатками и кормом. Эта идея показалась юноше отличной, поэтому настроение снова поднялось. Было интересно, какая у Осаму выйдет реакция, если он перестанет лить ненавистные слёзы? Вот, например, сейчас. Он упросил готовить дальше вместе, и случайно обжёгся маслом, но вместо привычной другим реакции случайно выругался. И, будь он проклят, супруга это только позабавило! Если понемногу возвращать в свою жизнь злобу, может, никто и не заметит? Платье носить не нужно, идеально готовить тоже, эмоции больше не под запретом, - и слава Богу, его уже невероятно раздражала привычка по утрам наносить пудру, ведь глаза опухали каждый день, что безумно отвратительно! Но.. Что тогда остаётся? - через месяц у меня именины.. - Накахара пытается прощупать почву, пока сам умирает от наслаждения, съедая уже пятый блинчик подряд. Его муж и правда чудесно готовит! - так, и ты что-то хочешь? - вопрос без намёка, хотя Осаму уже чувствовал, о чём сейчас пойдёт речь. - хочу, чтобы ты запретил мне их праздновать. - говоря это, он неловко отводит взгляд. Если быть до конца честным, рыжий просто никого не хочет видеть, особенно своих родственников. Будут тыкать ещё, что живота до сих пор не видно, да и платье придётся надевать.. Его не послушают, но, если сказать "муж запретил мне отмечать в этом году".. Да, идеальный вариант! - впрочем, я бы не отказался провести время с тобой вместо этого.. - уверен? - даже не договорив слово, он получил радостный кивок. - хорошо, тогда я.. Эм.. Запрещаю. - спасибо, Осаму! - и оба краснеют до ушей, стоит Чуе в порыве нежности его.. Поцеловать.