Септарх

Майкл сидел в своем потрепанном кресле, как это делал каждый день последние несколько лет. День за днем он провожал взглядом редкие машины, проезжающие мимо его дома по пустынной проселочной дороге. Лето сменялось осенью, осень – зимой. Его седые волосы становились все более тусклыми и поредевшими. В этот хмурый осенний день к Майклу присоединилась его дочь Кэрол. Она приезжала навестить отца каждую неделю, чтобы убедиться, что он в порядке и у него есть все необходимое. – Привет, пап, – произнесла она, входя в гостиную. В ее голосе звучала грусть, замешанная на сочувствии и страхе. Майкл едва посмотрел на нее, лишь слегка кивнул. Его глаза остекленели, а разум блуждал где-то далеко. Болезнь Альцгеймера постепенно отнимала у него рассудок. – Папа, ты мог бы что-нибудь сказать? – вздохнула Кэрол, опускаясь перед ним на колени. Майкл посмотрел на нее, на мгновение проявив проблеск осознания. Но потом его взгляд снова затуманился. – Корвальский Септархат, – произнес он неожиданно. – Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросила Кэрол. Майкл поднялся из кресла и с достоинством выпрямился. В его движениях вдруг проступила решительность. – Я провозглашаю этот дом и окружающий его участок Корвальским Септархатом – суверенным и независимым государством! Кэрол оторопела. Она часто наблюдала у отца подобные провалы в реальность, вызванные прогрессирующей деменцией, но такого еще не было. – Папа, что ты такое говоришь? Это твой дом, а не государство. Ты меня беспокоишь. Майкл жестом велел ей замолчать. – Я – Великий Князь Корвальского Септархата. А ты – всего лишь посланница другой страны, и тебе лучше соблюдать законы моего суверенного государства! Кэрол вздохнула и опустила голову. Как ей было справиться с этим новым безумным заблуждением? Отец постепенно терял связь с реальностью. В следующие несколько недель Майкл полностью погрузился в свою новую роль правителя Корвальского Септархата. Он провозгласил свои "законы", назначил "министров" из числа старых вещей по дому. Каждая комната превратилась в "министерство". Кэрол видела, как отец по вечерам разговаривает с плюшевыми игрушками, воображая их своими "подданными". Все это было бы почти трогательно, если бы не пугало Кэрол своей жестокой реальностью безумия, поглотившего ее отца. Она опасалась, что однажды его фантазии станут опасными для него самого. И этот день настал зимой. Кэрол приехала в дом отца и обнаружила, что он натянул на себя старую форму, когда-то принадлежавшую его отцу – ветерану войны. Майкл важно расхаживал по дому, отдавая приказы мнимым подчиненным. Но хуже всего было то, что он поджидал Кэрол у входной двери с охотничьим ружьем в руках. – Стой! – крикнул он, увидев ее. – Ты вновь вторглась на территорию Корвальского Септархата! Оставайся, где стоишь, иначе я прикажу своим солдатам расстрелять тебя! У Кэрол подогнулись колени. Она попыталась говорить с отцом, но тот не слушал. Он все больше погружался в свою фантазию о собственном государстве. Ружье дрожало в его руках... Этот день стал началом долгого ужасного пути для Кэрол. Ей пришлось поместить отца в специализированный дом престарелых. Ей вспоминается, как он кричал на "врагов Корвальского Септархата", которые, как ему казалось, хотели свергнуть его власть...