Заурядность

      Веритас Рацио ревнует. Скажи кто еще год назад, что он вообще способен испытывать подобные чувства, получил бы книжкой по голове. Но вот он здесь. А виной всему некий рыцарь в серебряных доспехах и с кодексом чести, длиннее собственных восьми докторских. Только белого космического коня не хватает и толп воздыхающих по герою леди. Впрочем, на одного воздыхателя на жизненном пути рыцаря стало таки больше. Это и пугало.       Вся кампания на Пенаконии с самого начала и до самого конца была тем еще сумбурным кошмаром. Слишком много переменных сплелись воедино, а так любящий ставить все на кон Авантюрин только чудом вышел из всего этого живым. Чудом, видимо, оказался рыцарь красоты, протянувший тому руку помощи в самый нужный момент.       Авантюрин покинул Небытие, выжил, почти не пострадал после всего произошедшего. Нужно радоваться, док, было большой удачей наткнуться на прекрасного рыцаря, что был ко мне так любезен, я слышал, встретить их — большая редкость. И Рацио радуется, правда. А еще боится. Что он, Веритас Рацио, все еще слишком зауряден, чтобы своими силами спасти даже кого-то настолько ему дорогого.       Ревность — очень мерзкое чувство. Доктор убедился в этом на собственной шкуре, начав в голове прокручивать все свои действия за последние месяцы и четко понимать: его было недостаточно. Вместо теплых слов — сарказм и язвительные комментарии, вместо заботы и галантности — показное безразличие. Вместо спасения жизни — глупая записка, о которой они так ни разу и не заговорили. Возможно, даже непрочитанная. Таким идиотом, как сейчас, Рацио ощущал себя лишь однажды: на встрече с обществом гениев, когда те, даже не пытаясь пожалеть его чувства, прямо высказали, что взгляда Нус ему не видать. Что-то в нем было не так и это, черт возьми, пугало. Не хотелось признавать, что все его действия — пустышка, никак не влияющая на людей. Никак не влияющая на него.       Веритас привык видеть недопонимание в свою сторону. Для кого-то он — слишком бесчеловечный, чтобы понять простых смертных, для кого-то — слишком человечный, чтобы стать полноценным гением. Кто же он для Авантюрина? Заурядный дурак, от которого помощи — одна показная ложь и короткий текст на бумажке? Хотелось спросить прямо, но увидеть столько привычное непонимание в любимых глазах, казалось, стало бы его концом.       Авантюрин же искренне не понимал, что происходит. Рацио изменился, стал говорить мягче, но меньше. Их дурацкие перепалки заканчивались даже не начавшись, оставляя Авантюрина лишь с одной мыслью: что-то было не так. Но это же Рацио, непробиваемая каменная статуя, из него что-то вытащить — та еще задача со звездочкой. И изменившееся поведение ничуть не помогало.       Совместный быт тоже изменился, заставляя Авантюрина одновременно радоваться и напрягаться. Завтраки в постель, галантно открываемые двери, температура воды в совместной ванной намного теплее, как любит только Авантюрин. Последней каплей стала вырванная из рук банка меда со словами "дай помогу". Будто сам Авантюрин, прошедший столько всего на своем жизненном пути, не в состоянии открыть глупую банку собственными силами.       — Рацио, что происходит? — Авантюрин вырывает мед из рук доктора, нервно откидывая обратно на стол.       — Я пытаюсь помочь?       — Нет, не с этим. Что вообще с тобой происходит? Ты ведешь себя странно, будто подменили.       — Тебе не нравится? — Веритасу страшно. Сколько бы стараний не было приложено, такова была его конечная суть. Заурядность.       — Не нравится, что с тобой что-то происходит, а мне ты не рассказываешь.       Рацио не отвечает. Просто не может. Хочется запереться где-нибудь вдвоем и забыть про весь окружающий мир, про глупого рыцаря цветов, про Сандея, что мучил его Авантюрина, а Рацио и слова сказать не мог чтобы защитить, про всю огромную корпорацию межзвездного мира, которая так сильно влияет на их жизни. Веритас чувствовал себя бессильным, не способным защитить даже одного единственного человека рядом.       — Я подвел тебя. Ничего не смог сделать ни с КММ, ни с Сандеем, ни даже вытащить тебя из того места, куда тебя отправил удар рейнджера. Это я должен был тебе помочь, вытащить тебя оттуда. Не какой-то незнакомец. И сейчас я пытаюсь быть для тебя достойным спутником, но видимо и в этом недостаточно хорош?       Авантюрин впервые видит Рацио таким подавленным. В голову почему-то не приходило, что его умный и рациональный доктор может думать о себе такие глупости. Неловкая улыбка сама появляется на лице, когда Авантюрин тихо произносит:       — Ты поэтому так себя ведешь? Просто ревнуешь?       Лицо Рацио слишком быстро краснеет, состроить непроницаемое лицо уже не получается. Авантюрин подходит ближе и без всякого изящества падает на Рацио, тот только и успевает подхватить его за плечи и неловко приобнять.       — Глупый. Ты всегда был моим спасителем. Не напиши ты мне те слова, даже целая армия рыцарей не смогла бы меня вытащить. Может, другие мне и помогли физически, но только ты был тем, кто заставил меня хотеть жить.