Быть Сяо Чжанем

На подушке рядом — квадратик солнца. Ибо вздыхает, просыпаясь окончательно, но больше ничем себя не выдает. Лежит и смотрит, как кружатся в солнечном луче пылинки и как за окном покачиваются вершины деревьев. Они не очень заметно покачиваются, значит, ветра сегодня почти нет. А как эти деревья называются, Ибо не знает. Шторы тоже колышутся на утреннем ветерке. Все — движется, а Ибо — нет. Когда он переворачивается на спину, Сяо Чжань говорит: — Привет, — и улыбается. Ибо улыбается тоже. И не перестает, пока Сяо Чжань гладит его по щеке. — Как себя чувствуешь? — Хорошо, — отвечает Ибо, потому что это правда. У него ничего не болит, он хорошо выспался. — Что тебе приготовить? — Тофунао, — говорит Ибо наугад, потому что знает, это совсем не важно. Называть можно любое блюдо, приготовит Сяо Чжань все равно другое. Ибо уже перестал проверять, бывает ли иначе, и никогда не спорит. Может быть, Сяо Чжаню не хватает каких-то ингредиентов для выполнения его заказов. А может быть, он готовит то, что полезней. Ибо не возражает. Еда вкусная. Ибо идет в душ, пока Сяо Чжань готовит, а потом ест под его радостным взглядом. На кухне тоже много солнца и колышутся шторы. — Сегодня хороший день, — говорит Сяо Чжань и улыбается. — Вот твои лекарства. Ибо запивает таблетки водой. Он не спрашивает, для чего они. — Прогуляемся к реке? — предлагает Сяо Чжань. Ибо кивает. Ему нравится гулять утром, пока не жарко, и нравится река. Она неширокая и медленная, в ней много рыбы. Если сесть на берегу и заглянуть в желтую воду, ее можно увидеть. Мелкой всегда много, но бывает, что проплывет крупная. Жаль, что нет моста, с ним река всегда становится красивее. Но здесь совсем мало чего есть, много только деревьев. А кроме них — река и дом. Ибо и Сяо Чжань. Дом небольшой и выглядит старым. Ибо не знает, почему он здесь, в лесу, совсем один, и почему к нему нет дороги. Но ему не страшно. С ним Сяо Чжань, а в доме есть все, что им нужно. Здесь очень хорошо. — Утренняя проверка, — говорит Сяо Чжань и улыбается. Ибо ложится на траву, говорит и смотрит в небо. В небе толстые облака. — Меня зовут Ван Ибо. Я родился 5 августа 1997 года, мне двадцать три года. Я знаменит, я актер, певец и танцор. Сейчас я в отпуске, мне нужно восстановиться после аварии. Я не получил серьезных травм, но у меня частичная потеря памяти. Это правда. Ибо помнит всю свою жизнь, но не помнит аварии. Того, что было после нее, тоже. Жизнь разделилась на прежнюю и эту, в лесном домике. — Тебе назначена реабилитация, — Сяо Чжань берет руку Ибо, поглаживает. — Исключены все источники стресса. Только покой, комфорт и любовь. — Сколько мне дали на это времени? — спрашивает Ибо. Он спрашивает об этом каждое утро. — Столько, сколько тебе будет нужно, — Сяо Чжань улыбается. — Не о чем беспокоиться. Ибо не беспокоится. — У тебя наверняка много предложений, — говорит он Сяо Чжаню. — Ты не должен жертвовать своей карьерой. — Я рад побыть с тобой, — Сяо Чжань улыбается. — У нас вечно не хватало времени друг на друга. Ибо кивает. Теперь у них много времени. После прогулки они в доме занимаются каждый своим делом. Ибо танцует под радио, Сяо Чжань готовит и подпевает песням. Он никогда не спрашивает, что приготовить на обед, а Ибо ничего не просит. Всегда вкусно. Они отдыхают после обеда в больших креслах на веранде. В них мягко от подушек, и ветерок трогает волосы. Ибо засыпает. Когда он открывает глаза, небо уже не светлое, и солнце касается верхушек деревьев. Сяо Чжань приносит ему свежевыжатый сок, садится на подлокотник и с улыбкой смотрит, как Ибо пьет. Уже вечер. Это время тихих занятий. Ибо собирает лего, а Сяо Чжань вяжет. Они мало разговаривают, но им хорошо и спокойно. Когда Сяо Чжань приступает к приготовлению ужина, за окнами уже темно, и Ибо садится на кухне, чтобы не оставаться одному. — Все еще видишь этот свой зеленый дым? — говорит Сяо Чжань и улыбается. Ибо пожимает плечами, потом кивает. Да, он его видит. Но только когда темно, при солнечном свете дым не разглядеть. Он вовсе не такой неоновый, как рисуют в мультфильмах про привидений. Не привлекательный и не светится. Этот дым тусклый, как старый тростник, грязноватый, как брокколи. — И где он сейчас? — спрашивает Сяо Чжань. — У твоих ног. Это правда, дым вьется у ног Сяо Чжаня. Но он, конечно, его не видит. — Мне не мешает, — смеется Сяо Чжань. — И ты его не бойся. Это последствие твоей травмы. Это пройдет, не переживай. Ибо кивает. Конечно, это последствие травмы. Это пройдет. Ибо не переживает. Он продолжает сидеть за столом на кухне, играть в телефон. В доме нет связи, это сделано специально, чтобы его никто не беспокоил. Но на телефон закачаны игры, Ибо есть чем заняться. После ужина они смотрят фильм. Сяо Чжань не спрашивает, какой включить, а Ибо не спрашивает, какой он включит. У них много фильмов, и они смотрят их по порядку. Иногда Ибо засыпает во время просмотра, но сегодня досматривает до конца, потому что ему интересно. Он чистит зубы и ложится в постель рядом с Сяо Чжанем. Лежит в его объятиях. — Твой дым и сейчас здесь? — шепчет Сяо Чжань. Ибо кивает, потому что это правда. Он здесь. Он на ногах Сяо Чжаня и тянется к животу. Но Ибо не страшно. Он закрывает глаза и засыпает под тихое пение Сяо Чжаня. *** Ибо просыпается раньше, когда солнце еще не добралось до подушки. И он лежит на другом боку. Так Ибо может смотреть на спящего рядом Сяо Чжаня, и он смотрит. Чистые волосы тщательно уложены, на ресницах тушь, на веках тени — естественных цветов, но с ними Сяо Чжань красивее. Ибо знает, что он просыпается очень рано, чтобы нанести макияж, и ложится обратно. Он хочет, чтобы Ибо было радостней просыпаться с ним рядом. — Ютяо, — говорит Ибо, когда Сяо Чжань просыпается. И получает на завтрак горячие хрустящие палочки и соевое молоко. Он угадал. Сегодня они гуляют не к реке, а по тропинке в лесу. Ибо нравится лес. Жаль, что он совсем не знает названий деревьев, кустов и цветов. Он хотел бы знать. Ибо спрашивает Сяо Чжаня, но тот не может помочь. — Утренняя проверка, — говорит Сяо Чжань. Ибо начинает рассказывать о себе. Ему сегодня хочется много говорить. Тропинка длинная и замыкается в кольцо, Ибо это знает. Можно не следить за дорогой, а просто рассказывать все подряд. Как он однажды прямо на сцене потерял кроссовку. Как учился вставать на серфе. И еще про собаку, которая была у его соседа в детстве. Сяо Чжань любит его слушать. Жаль, сам он ничего не рассказывает. После обеда они сидят в креслах на веранде и наблюдают, как высоко в небе летает птица. Ибо берет руку Сяо Чжаня в свою и держит. Сяо Чжань смотрит на него, Ибо не смотрит в ответ. Он следит за птицей, и пойманная рука расслабляется. Она мягкая и горячая. — Хорошо так сидеть, — говорит Ибо. Сяо Чжань кивает. Он кажется уставшим. Ибо гладит его короткие пальцы и улыбается. Спать на воздухе очень полезно, это придает бодрость. Ибо открывает глаза и потягивается. Сяо Чжань лежит на подушках в соседнем кресле. Волосы на его виске выглядят влажными. — Пойдем в дом, — говорит он слабо. — Мне что-то холодно. Ибо не спорит. В доме он садится собирать лего. «Звезда Смерти» — сложная модель, на нее нужен не один вечер. Сяо Чжань долго сидит на диване, потом поднимается и что-то готовит. Снова сидит. Он бледный и тихий. — Кажется, я приболел, — говорит он и ставит на стол одну тарелку еды. — Поешь без меня. — Может быть, нужен врач? — спрашивает Ибо. — Ерунда, — улыбается Сяо Чжань. — Простуда, вот и все. Ночью он мокрый и горячий. Ибо приносит ему воды. Зеленый дым вьется по ногам Сяо Чжаня, течет широко по животу и груди, трогает горло. Ибо смотрит на него. Гладит влажные волосы Сяо Чжаня. Болеть очень тяжело. *** Ибо снова просыпается первым. Смотрит в осунувшееся, вытянувшееся лицо Сяо Чжаня. Он очень бледный сегодня. Видны тонкие шрамики в уголках век и у носа. Вчерашняя тушь осыпалась под глаза. — Я приготовлю что-нибудь, — с трудом говорит Сяо Чжань. Голос его не слушается: он то низкий, то высокий. — Не нужно, — Ибо улыбается. — Отдыхай. Ибо идет на кухню. Впервые он может заглянуть в холодильник и кладовку. Он голоден. Ему нужно понять, какие продукты есть и что с ними можно сделать. Ибо плохо разбирается в приготовлении еды. Он отваривает рис и ест его с маринованными овощами. Делает порцию для Сяо Чжаня в виде жидкой каши. Это полезно больным. — Ты… пил таблетки? — спрашивает Сяо Чжань, когда Ибо приходит его кормить. Голос его такой же неровный. Нос вытянулся и чуть изогнулся. Даже шея стала длиннее. — Конечно, — говорит Ибо, хотя не пил. Он помогает Сяо Чжаню сесть и кормит его с ложки. Вытирает салфеткой губы. Смотрит на краешки зубов между ними. А потом укрывает одеялом и тихонько поет, пока Сяо Чжань не засыпает. Так проходит этот день. Ибо никуда не уходит, он не хочет оставлять Сяо Чжаня одного, даже если тот спит. Потому что Сяо Чжаню трудно. Ибо старается помочь. Делает ему чай и кладет на лоб холодную тряпочку. Потом он ищет лекарства, находит их в шкафчике на кухне. Почти все они Ибо не знакомы. Но среди них есть упаковка с тремя полосками — синей, красной и желтой. Эти таблетки Ибо известны. Их всего двенадцать в золотой фольге. Но они должны помочь. Ибо дает одну Сяо Чжаню. Слушает, как тяжело он дышит. Потом закрывает плотнее шторы. Сяо Чжаню так будет легче. Ибо садится рядом с обвитым тусклым зеленым дымом телом и рассказывает Сяо Чжаню то, о чем не рассказывал на прогулках. Про их нелепый первый секс. Ибо потом стыдно было попадаться Сяо Чжаню на глаза. Про их поездку на остров. Это был их настоящий отпуск. Про вечер после спектакля Сяо Чжаня. Он может рассказывать долго-долго. Столько, сколько Сяо Чжаню нужно. Ибо все помнит. Он не помнит аварию. Рука Сяо Чжаня лежит в его ладонях. Она стала как будто меньше. Ибо поглаживает ее. Он улыбается. *** Когда он просыпается следующим утром, солнце пробивается сквозь закрытые шторы яркими точками. Их очень много, и шторы сияют. От тяжелой, дымно-зеленой ночи остались только воспоминания и комок грязного белья. Ибо надеется, что она была переломной. У него нет больше таблеток в золотой фольге. Сяо Чжань спит. Он очень тонкий, почти призрачный. Волосы его слиплись от пота на лбу. На макушке они растрепаны. Ибо трогает их кончиками пальцев. Проводит осторожно по складке века у виска. Отслеживает контур губ, спинку носа. Улыбается. Он не хочет оставлять Сяо Чжаня, но нужно поесть. Больным полезен куриный суп. Ибо находит в холодильнике курицу. Она очень жесткая, ее не получается разрезать. Без разрезания она не помещается в кастрюле. Ибо отпиливает одну ногу и крылья. Ставит кастрюльку на плиту, вода закипает. В нее нужно что-то добавить, чтобы было вкусно, но Ибо не знает что. Кладет всякие соусы понемножку — соевый, устричный, рыбный. Еще луковое масло и немножко чили. Насчет уксуса сомневается. Суп остается кипеть, Ибо возвращается к Сяо Чжаню. Он все еще спит. Ибо сидит и слушает, как он дышит. Это важно. Ночью Сяо Чжаню было трудно дышать, а теперь его грудь поднимается и опускается почти без хрипа. Это хороший знак. Ибо тихонько поет и гладит тонкие пальцы. Он слышит резкий запах и вспоминает про суп. В кастрюле обнаруживается только курица, и она сильно прилипла. Ибо добавляет воду. Он отрывает кусочек мяса и бросает в рот. Оно жесткое. Может, нужно было сварить рис? Из спальни раздается голос, Ибо бежит обратно. Глаза Сяо Чжаня распахнуты, он кажется испуганным. — Я тут, я тут, — Ибо бросается на колени перед кроватью, накрывает Сяо Чжаня собой. — Все хорошо. — Ты мне снился, — хрипло говорит Сяо Чжань и падает на подушки. У него теперь знакомый голос. Ибо улыбается, не может перестать. — Нет, я правда тут. С тобой, — Ибо приподнимается, чтобы смотреть Сяо Чжаню в лицо, ему важно. — Ты чего-нибудь хочешь? Воды? — Да. Ибо приносит кипяченую в кружке, помогает Сяо Чжаню пить. Улыбается. Не может перестать. — Что это за место? — говорит Сяо Чжань, когда снова опускается на подушки. — Понятия не имею. И кем был этот человек — тоже. Он уверял меня, что он — Сяо Чжань и он занимается моей реабилитацией после аварии, — Ибо забирается на кровать и оплетает собой Сяо Чжаня. Прижимается щекой к теплой коже. — Я так рад, что ты со мной. Очень трудно было? — Приятного мало, — Сяо Чжань продолжает разглядывать комнату. — Что это за дом? Где мы? — Не знаю. Стоит отдельно, в лесу, я не нашел способа хоть примерно определить место. Этот человек кормил меня какими-то таблетками и не выпускал из виду. — А ты? — А я подыгрывал. — Ибо дергает плечом. — Я решил, что сопротивление все усложнит, разумней быть к нему поближе. Думаю, где-то в лесу спрятана машина, не на руках же он меня сюда принес. Поищем? — Он не… — Сяо Чжань поворачивается посмотреть на Ибо. — Не делал тебе ничего плохого? — Нет, совсем нет. Он, кажется, верил, что у него все получилось. Что мы с ним счастливые бочжани, — Ибо кривит губы. — Наконец-то вместе! — Как долго он собирался это продолжать, интересно, — хмурится Сяо Чжань. Ибо не разрешал себе об этом думать раньше и сейчас не собирается. Он слишком счастлив. — Он не был плохим человеком, — говорит он, пристраивая голову у Сяо Чжаня на плече. — Он старался быть красивым и заботливым. Даже пластику сделал. Может, по-своему он даже любил меня. — Он тебя похитил. — Поэтому его больше нет, — Ибо не лежится, он снова нависает над Сяо Чжанем. — Знаешь, как я боялся, что у меня не получится? Я еще ни разу перемещений не делал! Расскажи, как это было? Ну, с твоей стороны? — Накрыло прямо на съемках. Должно быть, я и в самом деле плохо выглядел, меня отправили на пару дней домой. А ты? — Сяо Чжань тыкает Ибо пальцем в грудь. — Ты знаешь, сколько дней уже тебя нет? — Девять? — Ибо отводит взгляд. Он знает, что виноват. Но быстрее не получилось. — Девять. Эй, — Сяо Чжань толкает Ибо в плечо. — Я отболтался за тебя. Все нормально, никто ничего не поймет. Мы для всех просто люди. — Спасибо, гэ. — Будешь должен, — Сяо Чжань смеется, Ибо нравится смотреть на него такого. — У меня долго не получалось зацепить его, дальше ног не шло, — Ибо прячет лицо, он не любит плохо справляться. — Я же первый раз. — И ты отлично справился, — Сяо Чжань тащит его к себе, прижимает крепче. — Сильно потратился на перемещение? Ибо кивает, тыкаясь носом в теплое плечо. — Голова словно кашей залита. Думать трудно. — А пахнет чем? — Суп! — подлетает Ибо. Он бежит на кухню и притаскивает Сяо Чжаню миску с содержимым кастрюли, чем очень его веселит. Сяо Чжань так прекрасно задыхается от хохота и катается по постели, что Ибо совсем не обидно за свои старания. Он даже немного гордится. Куриный суп и правда очень, очень полезен.