Feel your flame

      Холодно было так, что едва спасали обогреватели и тёплые свитера с шарфами и меховыми наушниками. Из-за метели не видно ничего, кроме белого цвета и стремительно проносящихся мимо снежинок — впрочем, окна всё равно были тщательно занавешены, поэтому эта деталь ускользнула от оказавшихся взаперти пони. И ветер завывает так громко и тоскливо, что дрожь пробирает. Даже подумать страшно о том, чтобы высунуться на улицу. А ведь ещё недавно все так искренне радовались наступлению зимы и возможности наконец-то поиграть в снежки, покататься на коньках, сделать пару десятков атмосферных фотографий, записать влог или начать постепенно покупать подарки друзьям и близким к праздникам! Увы, реальная жизнь в этом году оказалась совсем не похожа на волшебную зимнюю сказку.       На всякий случай Санни ещё раз — уже, наверное, сотый — проверила, закрыта ли входная дверь, и после этого заозиралась по сторонам с виноватым видом, словно это она была виновата в том, что в канун праздника её друзья застряли в маяке. Она потрогала кончиком копыта задёрнутые шторы — тоже не в первый раз. Снаружи то и дело доносилось раздражённое мяуканье и хруст снега под тяжёлыми лапами — Аллура беспокойно ходила от окна к окну, бормотала что-то в бессильной злобе и требовала открыть дверь. Она не могла войти сама — вот если бы кто-то из присутствующих дал слабину и решил выйти или пустить её… Конечно же, ей не суждено было дождаться этого.       Санни скользнула обеспокоенным взглядом по комнате. Вот Зипп сидит у окна, встревоженная и не находящая себе места, и тщетно пытается поймать сигнал. Ещё полчаса назад она о чём-то спорила по телефону с Пипп — а потом связь внезапно прервалась, и теперь пегаска пыталась успокоить себя мыслью, что перебои происходят из-за бури и снегопада, а с младшей сестрёнкой всё хорошо. В отличие от Пипп, Зипп до последнего откладывала момент отправления в Зефирные горы, а теперь и вовсе застряла дома. Впрочем, не это столь волновало старшую принцессу; куда сильнее было беспокойство за сестру. Беспокойство ведь было отнюдь не беспочвенным — а уж бравая пегаска и вовсе была не из тех, кто легко впадает в панику.       За столом притулилась расстроенная Мисти. Она сидела, уставившись в никуда и рассеянно водя копытом по поверхности стола. Единорог очень хотела отметить зимние праздники дома в Брайдлвуде с отцом — но не успела выйти из дома из-за того, что помогала Опалин обработать раны. И несмотря на то, что добрая Мисти не хотела, чтобы друзья расстраивались из-за неё, поэтому бодрым голосом уверяла, что всё хорошо, достаточно было одного взгляда на неё, чтобы разубедиться в этой лжи.       У самой Санни не было каких-либо определённых планов на праздники — она разрывалась между желанием остаться дома, в заливе, и ещё более сильным желанием присоединиться к кому-нибудь из друзей. Не появись в последний момент Аллура, Санни скорее всего вместе с Мисти отправилась бы в Брайдлвуд, а там встретилась с Иззи, ну а в крайнем случае пошла бы в гости к Хитчу. С другой стороны, ей очень не хотелось оставлять без присмотра пленную Опалин — хотя провести с ней праздники удовольствие тоже было не из больших. Впрочем, о себе земная пони беспокоилась в последнюю очередь. Конечно, ей было немного досадно, что в этом году друзья, словно сговорившись, решили разойтись по своим домам и семьям — но, в конце концов, Санни и так виделась с ними каждый день. Пусть встретятся с близкими, хоть что-то хорошее за последнее время. Земная пони ещё раз посмотрела на Мисти и негромко вздохнула.       В очередной раз задребезжали стёкла в окнах — в ярости Аллура наскакивала на стены, била по окнам и двери мощными лапищами, но никак не могла попасть внутрь. Санни ободряюще улыбнулась друзьям, пытаясь скрыть тревогу. Что ж, могло бы быть и хуже… Дома хотя бы безопасно. Хотя и тут тонкая, едва заметная корочка льда уже начала покрывать стены, на поверхности стола сверкал иней, а Мисти уже начала несильно покашливать. Чтобы было не так холодно, Санни надела старый тёплый свитер с незамысловатыми пёстрыми узорами, Мисти вдобавок к этому плотно обернула шею шарфом, а Зипп обошлась меховыми наушниками, но нельзя сказать, что это очень помогло. Но зато Аллура сейчас здесь, отвлечена и полностью поглощена своей «охотой», а значит пока не может никому больше навредить. Это вновь заставило Санни вспомнить о Пипп. О, как же ей хотелось верить, что младшая принцесса не столкнулась с Аллурой по пути в Зефирные Горы! Санни помотала головой, отгоняя эти мысли. Наверняка Пипп, в отличие от них, сейчас сидит в тепле и уюте, радуется жизни и болтает с подписчиками на каком-нибудь предпраздничном стриме. Ну или пытается объяснить матери причину отсутствия Зипп.        — Давайте я чайник поставлю, — предложила земная пони, надеясь хоть как-то отвлечь подруг от переживаний. Она вспомнила, что из-за подготовки к празднику и появления Аллуры никто из них с самого утра толком и не поел. — Праздник всё-таки. Я печенье и кексы испекла. Что нам просто так сидеть?       Мисти слабо повела ушками и дружелюбно улыбнулась.        — Давай, — согласилась она. — У меня такой вкусный чай есть, мне папа дал заварку, — единорог тут же понурилась и опустила голову, теперь из-под шарфа выглядывали только грустные зелёные глаза, — я с папой надеялась отпраздновать. Честно, я очень рада быть тут с вами, просто он так обрадовался, что я пообещала прийти…        — А отпразднуешь с мамой, — буркнула раздражённо Зипп, и Мисти тут же ужасно смутилась.        — Опалин мне не мама! Она… Она просто меня вырастила. Это не то же самое, — пробормотала она. Выглядела Мисти при этом так, словно мечтает полностью спрятаться под шарфом.              Единорог посмотрела в сторону двери, ведущей в подвал, где с недавних пор проживала Опалин, но больше ничего не сказала. Было видно, что слова Зипп задели её за живое — и всё же Мисти тактично промолчала, ведь, как и Санни, прекрасно осознавала, что в принцессе говорит исключительно беспокойство за сестру. Пегаска же виновато вздохнула, поняв, что погорячилась, и встала.        — Ладно, прости, — сказала она искренне, подойдя к Мисти и положив копыто подруге на плечо. — Я не хотела тебя обидеть.        — Всё хорошо, — мягко ответила Мисти. — Я понимаю. Я тоже беспокоюсь за Пипп.              Мисти добрая, она за всех беспокоится. Даже за Опалин. Санни поставила чайник на плиту и достала из шкафа четыре кружки. Поправила ещё раз праздничные украшения, поблёкшие от инея, потеплее закуталась в свитер. Она слышала, как Зипп и Мисти позади перешёптываются, пытаясь на слух определить, где сейчас находится Аллура — и эти негромкие разговоры нагоняли на земную пони тоску. Как же получилось так, что у себя дома пони оказались почти что добычей хищного зверя?.. Санни растерянно потрогала холодные чашки, задумалась о том, что в такие и кипяток-то не нальёшь, и растерянно покачала головой. Ну и мороз…        — У нас в подвале сидит огненный аликорн, — словно прочитав мысли подруги, сказала Зипп. — Ест и пьёт за наш счёт, а пользы от неё никакой. Почему бы ей не поделиться с нами какой-нибудь полезной информацией?        — Я спрашиваю её, но она говорит, что никогда не слышала про Аллуру и другие измерения, и не может ничего нам сказать, — вставила Мисти и признала с тяжёлым вздохом: — Или не хочет…        — Ну тогда пусть сидит там, обиженная на весь свет, и покрывается корочкой льда, — пегаска показательно зевнула и расправила крылья. — А я принесу нам пледы.              Она и впрямь исчезла на втором этаже и вскоре вернулась, неся стопку аккуратно сложенных мягких пледов. Благостно улыбнувшись, Мисти накрылась с головой, да и Санни не без удовольствия завернулась в пушистый, невероятно приятный наощупь плед. Она достала из духовки противень и стала перекладывать печеньки причудливой формы и кексы на тарелку, едва удерживаясь от того, чтобы уже сейчас утащить парочку. По комнате стремительно поплыл восхитительный запах корицы и миндаля — ещё одно напоминание о том, что сейчас канун праздника. Мисти с Зипп с готовностью вскочили с места и принялись убирать со стола.              Снаружи раздался очередной громкий «мя-я-я-яв», и снова зазвенели стёкла. Поёжившись, Санни на всякий случай попятилась подальше от окна. Очень уж живо ей представилось, как вдребезги разлетаются окна, и огромная хищная кошка забирается в дом. Санни была почти аликорном, но зато Аллура была по-кошачьи ловкой и проворной, а её лёд и снег невозможно было растопить даже с помощью магии — по крайней мере той, которую Санни уже успела освоить. Ах, если бы только Опалин согласилась хоть чему-то её научить! Куда уж там! Гордая аликорн даже слышать об этом не желала — по крайней мере, так передавала Мисти.              А ещё Санни показалось, что в комнате вдруг стало ещё холоднее. Наверное, впрочем, так оно и было. Слой льда на стене стал чуть более заметным. Ещё чуть-чуть, и станет совсем невыносимо — и ещё пол превратится в каток, что тоже не очень приятно.        — Мы же не можем сидеть здесь целую вечность! — не выдержала Зипп. — Чего мы ждём?              «Чего мы ждём»? Санни и сама задавалась этим вопросом, но ответа пока не находила. Знала только, что не позволит друзьям выходить на улицу и рисковать собой — хватало уже и беспокойства за Пипп. Умение Аллуры подчинять себе чужую волю было лишь частью беды — гораздо сильнее пугало то, как кошка легко замораживала всё и вся вокруг. Она без колебания покрывала непробиваемым, неразмораживаемым слоем льда не только территории, ныне непригодные для жизни, но и попавшихся ей на глаза пони. Вот почему Зипп так переживала за Пипп, и вот почему ни за что на свете Санни не выпустила бы подруг из дома. Она пока даже представить не могла, как можно разморозить несчастных, уже ставших жертвами Аллуры. Если вообще можно… Санни вздрогнула и сама испугалась своих мыслей.        — Она привыкла прятаться, — сказала тихо Мисти, которая вообще нечасто повышала голос. — Может быть, утром она уйдёт?              Определённый смысл в её словах точно был. Сегодня Аллура впервые решила явиться лично, и этим застала пони врасплох. Обычно она умело пряталась, и едва ли её можно было заметить среди зарослей и деревьев. Время от времени где-то кто-то начинал клятвенно заверять, что видел среди деревьев и зарослей кончик пушистого хвоста, но больше ничего — и потому-то её появления было столь неожиданным. Аллура смогла выждать, усыпить бдительность, и без труда загнала пони в ловушку.        — Подождём до утра, — согласилась Санни. С сожалением она посмотрела на чайник, который ещё даже не начал закипать, и вернулась к друзьям за стол. — Не то чтобы мы могли сделать что-то ещё… Пусть хоть другие отпразднуют.              Пусть отпразднуют. Пока ещё есть, кому праздновать. Обычно Санни не так уж просто поддавалась унынию, но тут настроение у неё испортилось совсем. Она мельком взглянула на карту Эквестрии, которую Зипп то и дело дополняла новыми штрихами. Вот практически полностью заледенелый запад, наскоро перечёркнутый голубым карандашом — там когда-то находился замок Опалин. Вот юго-западная часть Брайдлвуда — там густые леса, и до самого города Аллура, к счастью, не добралась, но несколько единорогов, зашедших слишком далеко в чащу, пострадали. Вот несколько штрихов на территории залива — здесь пока не было жертв, но, боялась Санни, это только вопрос времени. А самая новая пометка — заштрихованный синий цветом маяк на плане города — появилась всего-то пару часов назад. Мороз пробежал у Санни по коже. Из-за штор она не видела, что происходит снаружи, но теперь впервые задумалась о том, что, возможно, Аллура не просто так ходила кругами вокруг маяка, и они сейчас и сами оказались в ледяной ловушке, из которой нет выхода. Ни за что на свете Санни не решилась бы сейчас выглянуть в окно.              Повезло только жителям Зефирных Гор — туда Аллура ещё не добралась, и местные пегасы жили, как ни в чём не бывало, и готовились к празднику. Им было не понять, какая паника царит в Брайдлвуде и как тихо и напряжённо в последние дни стало в заливе. Конечно, пегасы переживали за своих друзей из других городов, но всё же это было совсем не то… А ещё Санни вдруг поняла, что сейчас многое отдала бы ради возможности как-то связаться с Иззи и передать ей, что единорогам пока ничего не угрожает. Словно подумав об этом же, Зипп ещё раз попыталась набрать номер Пипп, но ответом ей было только предупреждение об отсутствии связи. Раздражённо она отодвинула телефон подальше от себя на другой край стола и поправила то и дело норовящие сползти набекрень наушники.        — Я надеюсь, другим сейчас хорошо, — пробормотала Мисти и кашлянула. — Сидят в тёплом месте, пьют вкусный чай и даже не думают о нас беспокоиться. Хотя бы пока…              Зипп многозначительно кашлянула.        — Я думаю, Пипп поставит на уши всех, как только поймёт, что я неприлично опаздываю, — сказала она и, закатив глаза, пробурчала: — Хотя сначала, наверное, мама.        — Когда Аллура уйдёт, я первым делом… — начала, было, Мисти, но подругам так и не суждено было узнать, что она сделает первым делом, потому что в этот момент погас свет.        — Ох нет… — обречённо простонала Зипп. — Вот только этого нам не хватало!              В кромешной темноте было решительно невозможно рассмотреть хоть что-либо — только огоньки на плите ярко горят. Впервые за этот вечер Санни пожалела, что так старательно поправляла и задвигала шторы. Слева послышались звуки возни — Мисти от неожиданности уронила ложку и теперь, кажется, тщетно пыталась наощупь отыскать её на полу.        — Теперь у нас не только холодно, но и темно, — заметила Зипп с нервным смешком. Она негромко стучала копытом по столу, видимо, пытаясь отыскать телефон, но так и не смогла сделать этого. — Санни, это ты здесь?        — Я надеюсь, никто не боится темноты? — отшутилась Санни вместо ответа. Почему-то именно в этот момент ей невовремя вспомнилось: — Ой, а как же желание теперь загадывать?        — О, я бы хотела загадать, чтобы сейчас стало тепло и светло, — мечтательно сказала Мисти. Она всё-таки нашла ложку под столом и с негромким звоном положила её на тарелку. — И чтобы никакой Аллуры здесь не было. И чтобы я всё-таки сейчас оказалась в Брайдлвуде. Страшно представить, как папа за меня беспокоится…        — Я бы загадала, чтобы мы вернулись в тот день, когда впервые встретили Аллуру, и проследили за тем, чтобы она не пробралась за нами в портал, — сказала Зипп. — Это было очень легкомысленно с нашей стороны.        — Но так нельзя! — воскликнула Санни. — Тогда аврорароги до сих пор были бы в опасности!        — Справедливо, — не стала спорить Зипп. — Но теперь в опасности мы. Так, где же этот телефон…              Санни встала со стула и попыталась наощупь пробраться к кухонному шкафу.        — Где-то у меня тут были свечи… — пробормотала она и вдруг в кого-то врезалась.              Зипп продолжала искать телефон, Мисти, судя по звукам, помогала ей — подруги были сзади, и всё же Санни врезалась в кого-то живого и тёплого. Мгновенно перед глазами отчётливо, словно по-настоящему, всплыла хищная морда Аллуры, жёлтые звериные глава, раскрытая пасть с острыми клыками, тяжёлые лапы с длинными когтями… — и пони с визгом отскочила, в темноте наступив на что-то. Послышался оглушительный грохот — кажется, противни, — а сама Санни растянулась на полу.        — Кто?! Кто здесь?! — взвизгнула «Аллура», и голос у неё был вовсе не низкий и сиплый, а высокий и режущий по ушам.        — Опалин… — выдохнула Санни с облегчением. Она и подумать не могла, что когда-то сможет искренне порадоваться появлению этой пони. — Какое счастье… Я так рада, что это ты, а не Аллура!        — Не подходи ко мне! — грозно предупредила Опалин, голос её дрожал то ли от холода, то ли от страха.              То, что древний злой аликорн ужасно боялся темноты, было довольно унизительным фактом из жизни Опалин, который она явно пыталась скрыть — и всё же все об этом догадывались. Так было не всегда, но после заточения в дереве единства, где Опалин несколько месяцев провела без еды, воды, воздуха и малейшей возможности хоть как-то пошевелиться, она не переносила замкнутые пространства и темноту. Едва ли аликорн смирилась с тем, что ей приходится отныне жить не в роскошном замке, а в пусть и уютном, но всё же тесном подвале без окон — и вот новая напасть, весь дом погрузился во тьму. Санни поднялась на ноги, потирая ушибленный бок, и протянула копыто, стараясь понять, на каком расстоянии от неё стоит Опалин. Пони мгновенно отстранилась, но Санни успела ощутить её мягкую тёплую шерстку и то, как она дрожит.              «Пустите меня! — донеслось в этот момент со стороны окна, и за этим последовал очередной протяжный «мя-я-я-в». — Вы не сможете прятаться там вечно!»        — Не трогай! — предупредила Опалин с плохо скрытой паникой в голосе и тут же приказала с практически истерическими нотками: — Вы надо мной издеваетесь?! Включите свет!              Словно в ответ на её возглас, комнату озарил холодный свет, и пони зажмурились — Зипп всё-таки нашла телефон и включила фонарик. Санни, наконец, смогла рассмотреть присутствующих. Мисти стояла рядом с Зипп, её было едва заметно в полутьме, но зато она смогла хорошо разглядеть Опалин. Аликорн вся тряслась, дыхание её было тяжёлым и сбивчивым, зрачки были в ужасе расширены. А её она постоянно то расправляла, то складывала крылья. Успокаивать поверженного врага при панической атаке Санни ещё не приходилось — да и как же невовремя! Впрочем, Опалин, кажется, и сама вполне неплохо пыталась совладать со своим страхом.        — Ура, у нас есть свет! — довольно воскликнула Зипп. — Давайте искать свечи. Я больше чем уверена, что у Пипп где-то были декоративные свечи.              Но разворовывать запасы Пипп не пришлось, потому что в этот момент Санни всё же отыскала в шкафу чайные свечи. «Где спички?» — спросила она, и Мисти с готовностью протянула ей упаковку. Подруги принялись расставлять свечи по столу и на ближайших полках, и комната постепенно начала озаряться тусклым, тёплым оранжевым светом. На стенах затанцевали причудливые тени, необычно, но очень симпатично подсвечивался иней на украшениях, и в целом было ощущение какой-то таинственности. «А красиво», — оценила Мисти. И вправду, освещение было неярким, зато очень атмосферным и волшебным — самое то для праздника. «О, Пипп бы была в восторге», — усмехнулась Зипп, но Санни заметила, как принцесса опустила ушки, снова вспомнив о сестре.              Опалин демонстративно отошла и исчезла где-то в темноте. Санни прислушалась, пытаясь услышать, куда направилась аликорн. Она понимала, что её страхи иррациональны, и даже при всём желании едва способная ходить Опалин не могла бы наброситься на неё откуда-то из темноты, но всё же не очень хотела упускать пленницу из виду.        — Опалин, — позвала Санни. — Возьми свечу, а то споткнёшься. А ещё там где-то у нас…              Санни не успела договорить, потому что в этот момент из темноты послышалась ругань и проклятия в чей-то адрес — Опалин запуталась в развешенных у окна гирляндах. «Это что?! — закричала она так громко, что Санни даже ушки прижала от этого резкого визга. — Уберите это от меня! Уберите! Вы это специально сделали!» Мисти вздохнула и, взяв свечу, пошла аликорну на выручку. Тусклый свет немного осветил двух пони, и Санни заметила, какой же ухоженной выглядит Мисти по сравнению с забинтованной, измождённой Опалин. Аликорн даже послушно позволила единорогу помочь распутать себя, но тут же брезгливо дёрнула копытом, отстраняясь. Она расположилась на небольшом диванчике у окна и демонстративно отвернулась от остальных. Её продолжала бить дрожь. «Ей показалось, что её снова держат корни, — подумала Санни и, помимо лёгкого раздражения, ощутила ещё и жалость к этому озлобленному на весь мир аликорну, ставшему жертвой собственной гордыни. — Боится в темноте одна оставаться, а ведь никогда не признается».       Зипп же не стала молчать.        — Эй, Опалин, — позвала она, — у нас там омела висит. Тебя это не смущает?       Омела, кстати, выполняла исключительная декоративную функцию — в компании друзей не было парочки, которую можно было бы в шутку уговорить поцеловаться под омелой. Но у Санни, да и у Зипп тоже, было подозрение, что аликорн всё равно будет не в восторге от подобных декораций.        — И что?! — огрызнулась Опалин и, задрав голову, раздражённо посмотрела на веточку омелы над головой. Она продолжала дрожать и держала передние копыта над свечой. Мисти немного подумала и отдала ей плед.              Чайник наконец-то закипел, Мисти залила кипятком заварку, и в комнате тут же вкусно запахло травами и какими-то пряностями, а ещё мятой. Это было что-то по-настоящему праздничное, и Санни даже подошла поближе — аромат напоминал о чём-то тёплом, уютном, домашнем… С сомнением оглядев холодные кружки, покрытые тонким слоем инея, Санни нерешительно разлила чай и раздала подругам. Выразительно кивнув в сторону сидящей у окна Опалин, она протянула Мисти вторую кружку, мол, передай, и единорог понимающе кивнула. Мисти была связующим звеном между друзьями и их пленницей, которая наотрез отказывалась общаться с кем-либо, кроме своей бывшей прислужницы.              «С праздником!» — сказала Мисти, когда пони собрались за столом, и прозвучало это довольно-таки натянуто и слабо. Санни чуть не расплакалась от сочувствия к подруге. Это были её первые настоящие зимние праздники, и Мисти точно заслуживала куда лучшего. Это было ужасно несправедливо!              За этим последовало напряжённое молчание. Мисти чувствовала себя немного неловко, не зная, как стоит себя вести — вроде бы праздник, а в праздник принято веселиться, но разве уж здесь до веселья? Зипп рассеянно рассматривала лёд на обоях, и в этот момент явно думала не о празднике, а Санни просто тактично молчала. Земная пони зажмурилась и глубоко вдохнула, представляя, что всё происходящее — дурной сон, и сейчас она откроет глаза, а вокруг все её друзья, радостные и празднующие. И она расскажет им, какой кошмар ей привиделся, и они все над этим посмеются. Сидящая в стороне Опалин — недовольная, но всё равно заметно перепуганная и постоянно озирающаяся по сторонам — тоже своим видом нагоняла тоску. В наступившей тишине, практически гробовой, как никогда отчётливо звучали завывания вьюги. О, как бы Санни хотелось включить сейчас какой-нибудь праздничный, очень шумный и суетный фильм, чтобы заглушить эти протяжные жуткие звуки. И ещё без электрических обогревателей стремительно стало очень холодно.        — Ничего, сейчас камин растопим, — сказала Зипп.        — А почему вы до этого не додумались раньше?! — мгновенно возмутилась Опалин, и пегаска закатила глаза.        — Нам хватало обогревателей… — начала, было, Мисти.        — О, какая прелесть, обогревателей сейчас нет! Но знаете, что сейчас было бы очень здорово?! — прошипела Опалин, и вид у неё при этом был такой, словно она готова в любой момент наброситься на любого, кто посмеет хоть что-то ей возразить. Это совсем не сочеталось с её неестественно худым, измождённым видом и бинтами по всему телу, но в остальном она выглядела довольно-таки грозно. — Огненный аликорн.        — О да, огненный аликорн нам очень помог, — процедила Зипп. — Это ведь портал твоего дерева привёл нас к Аллуре.        — Не смей напоминать мне о моём дереве!        — А может быть вы с ней заодно?!        — Перестаньте! — взмолилась Мисти. — Не надо, у нас и так всё очень-очень плохо, пожалуйста!              Опалин раздражённо махнула крыльями, задев при этом кружку и загасив свечу. По полу со звоном разлетелись мелкие осколки, и разлился чай. Мисти ахнула и понуро опустила ушки, и глаза у неё, казалось, наполнились слезами. Единорог вот-вот готова была расплакаться. Её первые зимние праздники оказались настоящей трагедией, и Мисти сейчас больше всего хотелось уйти на второй этаж, лечь в свою кровать, накрыться одеялом с головой и горько-горько плакать.        — Хватит!              Крик Санни был таким громким и неожиданным, что все тут же растерянно замолчали — даже Опалин скривилась в недовольстве, но больше ничего не сказала. Так и замерла, в полутьме кажущаяся мумией. За окном в очередной раз раздалось протяжное мяуканье Аллуры.        — Что вы делаете?! — воскликнула Санни, в голосе её практически звучали слёзы. — Вы что, не понимаете, что так нельзя?! Мы заперты здесь, наши друзья и близкие где-то далеко, и мы не знаем, всё ли с ними в порядке, — она бросила молниеносный взгляд на Зипп. — Мы должны сейчас держаться вместе и не поддаваться панике! А вы только и делаете, что препираетесь! Опалин, перестань придираться к Зипп. Зипп, пожалуйста, мы все переживаем за Пипп, но не нужно терять самообладание. Я-то думала, — земная пони тяжело вздохнула, и глаза у неё при этом как-то странно поблёскивали, — что вы понимаете всю серьёзность ситуации…       Она села за стол, понурая и расстроенная, и в комнате воцарилась давящая тишина. Было холодно, темно и ну очень неуютно — и не помогали уже ни ароматный чай, ни праздничные украшения, ни причудливое освещение. Зипп виновато опустила голову; отвела взгляд и съёжилась Мисти. Только Опалин демонстративно фыркнула, выражая своё глубокое пренебрежение к услышанному.        — Кому-то ведь сейчас, — продолжила Санни, и почувствовала неприятный ком в горле, а в груди всё как будто сжалось. Говорить становилось всё сложнее, — хуже, чем нам. Наши друзья сейчас сидят по домам и боятся выйти на улицу. Наши родные не знают, что с нами, и наверняка сходят с ума от беспокойства. А мы сидим здесь и даже не можем мирно пережить эту ночь. А если мы сегодня замёрзнем здесь насмерть? Вы просто посмотрите на это! — она махнула копытом в сторону заледенелых стен. — Если к утру от нас с вами только и останутся ледяные статуи? Вы что, хотите, чтобы наша последняя ночь была вот такой?              «Прости…», — пробормотала Мисти. Зипп же тяжело вздохнула, признавая, что была не права и кивнула, соглашаясь со словами Санни.        — Давайте сейчас допьём чай и разведём камин, — сказала земная пони, всё ещё ощущая неприятную тяжесть в груди. — И больше не будем об этом говорить. И спорить тоже не будем. Опалин, давай я тебе ещё налью? Подожди только, сейчас найдём ещё кружку…        — Мне от вас ничего не надо, — категорично отозвалась Опалин. — Я вас всех ненавижу.              «Ты всё ещё думаешь, что я смогу сдерживаться?» — шепотом уточнила Зипп, наклонившись к уху Санни, и та в ответ слабо усмехнулась. Мисти же встала и пошла искать, во что ещё можно налить чай. Она была уверена, что на самом деле Опалин не отказалась бы от тёплого, согревающего напитка.              «Пустите! — прорычала Аллура. Она в этот момент была у двери. — Вы всё равно не сможете сидеть там вечно. Я подожду. Рано или поздно вам придётся выйти».        — Сейчас музыку включим, — бодро заявила Зипп. — Мои пятнадцать процентов на телефоне пойдут на благое дело.        — А давай! — обрадовалась Санни. Она прекрасно поняла, что подруга хочет заглушить угрозы Аллуры и тоскливое завывание ветра. — Там у Пипп недавно новая песня вышла, да?        — Не-а. Вернее да, но связи всё ещё нет, — пегаска тяжело вздохнула и добавила: — Воспользуемся старой скачанной классикой.        — Дайте поспать! — тут же воспротивилась Опалин.              Зипп выразительно закатила глаза, а Санни на это беззвучно хихикнула. Мисти предпочла смущённо промолчать — по её виду было заметно, что единорогу очень неловко за Опалин.        — Мы негромко, — успокоила аликорна Санни. — И только до тех пор, пока у Зипп не кончатся пятнадцать процентов.        — Но на этот случай у меня на телефоне есть ещё тридцать, — с лёгкой улыбкой сказала Мисти, подмигивая подругам, и услышала демонстративный и очень протяжный вздох из темноты.