Вопреки всему мы будем вместе…

Он лежал головой на моих коленях и тихо ронял слезы. Я гладил его шелковистые волосы, наслаждаясь их мягкостью и всеми фибрами своей души желал вобрать в себя все его грустные думы пальцами прямиком через прикосновение. Светлячок. Мой маленький лучик света, ярко горящий даже в самых тяжелых жизненных ситуациях угасал. А я не мог вымолвить и слова. А что можно сказать, когда душа распадается на части? Какое слово может залечить сквозную рану в душе человека? Все пройдёт? Потерпи, будет лучше? Брехня… никому неведомо будет ли лучше и ни одно слово не научилось лечить душевные раны. Только пройдя через кромешный ад собственной жизни ты начинаешь это понимать. Ни одно слово не сделает тебе лучше. Сколько бы не твердили и кто бы это не делал. В момент эмоционального упадка человека перестаёт тревожить все вокруг. Это как будто оказаться в чёрной дыре, где ты не представляешь что происходит вокруг и происходит ли вообще что-то, но за шаг до пропасти это не имеет значения. Я продолжал гладить. Его золотистую шевелюру, перекрашенную 3 миллиарда раз под то или иное настроение и веяние, его некогда пышущие от смущение и радости нежно- персиковые щеки, тонкую манящую шею, клокочущую сейчас от тихих всхлипов, его такие крохотные, но на деле крепкие плечи, ныне осунувшееся из-за непомерной тяжести жизни…. Переходя к рукам я с особым трепетом провел по каждому обожаемому мной пальчику. Часами наблюдая, как из-под них выходили новые вселенные, я не переставал удивляться и восторгаться. Подняв его руку скользнул нежным прикосновением ,прижимаясь щекой в попытке подарить им толику тепла. Они сами как произведение лучших мастеров, тонкие, изящные, увенчанные множеством колечек под настроение и для привлечения музы, наверное. Я опустил его руку и она как кукольная, излишне суставчатая, легла на его подрагивающую грудь. Он так любил жестикулировать в пылу разговора, и эти пальцы дополняли картину новыми красками и эмоциями.Как волшебник, одним велением пальца ,он мог завладеть вниманием собеседника и продолжая это рукотворное заклинание он увлекал тебя в свой мир и свое видение, рисуя иные миры и правила. И это мой отдельный маленький фетиш. Но сейчас они покоятся на груди, без единого колечка, сероватые и какие то безжизненные, как будто поломанные.У меня щемит в груди от их вида. Я глажу и рассматриваю его лицо.Это прекрасное лицо, которое просто одной улыбкой могло поставить на ноги, эти ямочки на пухленьких щечках, и глаза…точнее пространство для вселенных… в этих глазах блуждали мириады звезд и пара галактик, такие непостижимые и манящие, величественные и прекрасные… но сейчас там просто безжизненный космос где-то за триллион километров от любого источника света. Там тьма…непроглядная и пугающая, которая не может быть у моего милого светлячка.Она какая-то…мертвенно тихая, и жутко пустая…в этих глазах отражение его насквозь пробитой души виднеется…черная дыра…именно она смотрит на меня через глаза пустой оболочки. Мой светлячок не тут… он виден в отблесках стекающих по щекам слез…он бьется в агонии где-то на задворках сознания, выдергивая себе волосы и истошно вопя… Мозг человека очень умная штука.Как только человек получает травму, будь то моральную, будь то физическую, мозг пытается спасти своего человека и спрятать его как можно дальше от травмирующих эпизодов. И вот перед нами уже не сходящий с ума, в припадке бьющийся человеческий отпрыск, а полуживая его оболочка с пустыми глазами…ведь боль пройдет, а ментальное здоровье тебе потом никто не восстановит.Хорошая защитная функция я так считаю. — Скажи, это пройдёт? -внезапно спросил он. -Мне станет лучше? Почему мне так …пусто…. — Кажется он не произносил этого вслух, так как ни одна мускула не дрогнула у него на лице.Это как крик души передающийся телепатически.И у него сорван голос. - Пройдет… когда-нибудь да… - Как это пережить? -вымолвил он и его стеклянные глаза посмотрели в мои. - Мне как-то… совсем никак…я не ощущая жизни в себе… меня как будто нет…- лежа как прекрасная каменная статуя, сказал он. - Нужно время…не знаю сколько, но нужно время… - поглаживая его, произнес я. - И все пройдет? И мне перестанет быть так плохо? -сказал он с надеждой в голосе - Нет, но это перестанет быть центром твоей вселенной. Ты не будешь вставать по утрам и каждую минуту думать об этом, ты снова начнешь быть … собой… но со шрамом на душе…от него тебе уже не деться никуда к сожалению.Но это не будет тебя так тяготить, лишь переодически вызывать легкий укол в районе груди в определение даты и при упоминании некоторых имен.Но с этим уже можно будет жить… Но сейчас надо побыть сильным, собери себя и попытайся двигаться дальше.- нежно водя по его рукам, пытаясь вернуть им тепло, увещевал я. -Я не справлюсь. У меня нет ни сил ни желания делать вновь что-либо.-отводя глаза прошелестел его сухой безжизненный голос. -Ради чего мне это все теперь терпеть? Ради каких целей? Зачем мне теперь все это? И нужно ли мне оно вообще?Я запутался… -Ты не запутался, ты морально истощен, тебе нужен отдых- начиная нервничать я крепче прижал его к себе. -Гук, я не хочу.Я старался, ты видел, правда старался…но меня не хватает… -по его щеке скатилась новая слеза, а глаза все так же излучали чернь далекого космоса.-Я не вывожу, мне тяжело уже просто заставлять себя открыть глаза.Мне в тягость все то, что было моей повседневностью.Такое чувство,как будто у меня сели батарейки, и сил больше нет.Да мне даже дышать теперь в тягость.Засыпая, я каждый раз надеюсь что провалюсь в эти сны навеки.Но вот наступает утро, и просыпаясь я плачу, от безисходности принятия и вечной усталости…мне надоело, Гуки, понимаешь? — стекающие слезы образовали маленькие ручейки от уголков глаз к моим ногам, на которых все еще покоилась голова некогда самого яркого моего кусочка души. Но вместо него там собралась вся боль и скорбь мира, одетая в его оболочку . Его боль видна невооруженным взглядом и эта картина будет моим страшнейшим кошмаром на ближайшие дни...Мне хотелось обнять его крепче, закрыть собой от всех его тревог и завладеть его болящим разумом, что бы быть способным хоть как- то излечить его.Хотелось сцеловать каждую слезинку, скатывающуюся по его поблекшим щекам и выцеловывать его пухлые губы и шептать и шептать ему о моей к нему любви.Но все что я мог это подтянуть его ближе и покрепче сжать его ладошки в своих. -Ты знаешь, что однажды я пытался покончить с собой? -спрашиваю я, заранее зная ответ.Он ошарашенно посмотрел на меня и в неверии мотнул головой. Я хохотнул при виде заскочивших от удивления бровей под самую кромку волос собеседника. -Да, ты и не мог знать, никто не знал.-грустно усмехнулся я.- Тогда умер па, ма сходила с ума и безбожно пила, и в моей семье начались дикие неприятности.Суды, адвокаты, опека, лишение родительских прав мамы и все это за какие то 2 месяца.Я держался, потому что у меня был братишка, которому был нужен сильный взрослый рядом, ему был нужен я.Но окончательно меня подкосила мучительная смерть бабушки у меня на глазах и отправка нас с Ченёном в разные детские дома.Я сопротивлялся и умолял нас не разделять, кричал и брыкался и звал на помощь ма, но все были глухи к словам несмышленого подростка.И нас увезли в разные части страны, что мне было до него не добраться, даже если бы хотел. - сделав паузу, я посмотрел на него.Нужно ли ему знать об этом? Не слишком ли тяжела эта история для нежной души и юношеской психики.? -Я не знал, что у тебя есть брат.-только и вымолвил он, подозревая что не с проста я при нем не упоминал о родственниках. -Да, был.-улыбнувшись одним уголком рта вымолвил я, пытаясь развеять последний образ брата перед глазами.- Вы с ним одногодки.Он был самым светлым существом в моей жизни, ради одной его улыбки и объятий я был готов пойти на что угодно. -все с той же улыбкой я отвел прядь с его в сторону, поглаживая щеку пальцем.- Но судьба решила иначе, и развела нас за сотни километров друг от друга. Я рыдал и бился в агонии, требуя хоть какой то возможности общаться с единственным родным человеком. Хотя бы иногда, хотя бы через письма. Но администрация решила что я буйный и неуравновешенный истерик и поселили меня с группой самых отпетых хулиганов дома, что бы они «сбивали с меня излишнюю спесь». Они чесали об меня кулаки ежедневно, не стесняясь разницы в возрасте и весовых категориях.Я орал и звал на помощь, пытался выстоять и держать удар, умолял обидчиков и стелился перед воспитателями что бы прекратить это. И однажды они избили меня так сильно, что порвали мне селезенку. И я попал в больницу.-остановившись, вновь посмотрел на светлячка. От его самоистязания не осталось и следа и глаза были полны болью, но не той что раньше, а болью за родную душу. Меня потрясла эта реакция в купе с теперь сильно сжимающими им моими ладонями. Он будто хотел напомнить мне, что сейчас я здесь, с ним, а все о чем я рассказываю давно в прошлом.Меня позабавила эта реакция и я усмехнулся на мгновение, продолжая рассказ, решив не затягивать с мало приятными воспоминаниями. — Очнулся в палате, где притворно воняло медикаментами.Этот запах привел меня в чувства, но через мгновение я понял, что ошибся. Мой живот горел огнем, его как будто раскаленным железом поливали. Приподняв одеяло я увидел перемотанный бинтами живот и заметил мешающие при движении трубки, торчащие из сгибов локтя. Не успел облечь свой шок в какие-либо действия, меня прервала медсестра, вошедшая в комнату. Она поведала по какой причине и куда я был доставлен. Это женщина средних лет с ярко улыбчивыми глазами, показалось мне очень по-домашнему тёплой. От неё было ощущение, как от мамы, заботливой и нежной. Она о чем-то по-доброму ворковала, заменяя жидкость в капельнице, проверила повязку и потрепав меня по волосам спросила: -А у тебя случаем нет младшего брата? Сказать, что этот вопрос вызвал у меня шок, как не сказать ничего. Я накинулся на неё с расспросами, а она ответила, что на моем этаже, в палате 25, лежит мальчик с такой же фамилией и что глаза у нас очень похожи.Я уже было подорвался вскочить с кровати и побежать проверять, но было остановлен нежной рукой, крепко державшей меня на кровати. -Стой, не так быстро, мой хороший, у тебя же капельница поставлена, и на животе гигантский шов, способный разойтись от любого напряжения. Лежи и приходи в себя. -Нежно поглаживая меня по голове увещевала она.-Меня зовут Лиджей и я буду здесь с тобой на протяжении всего твоего лечения. И помогу выяснить все что получится о твоем возможном брате.Но, ты же приехал из детского дома, если я не ошибаюсь, так как же так получилось что вы порознь? - недоумевала она. Пришлось рассказать ей вкратце печальную историю нашей семьи. На протяжении всего моего рассказа её лицо становилось все более печальным и искажалось от скорби за маленькой невинное существо. Это материнская черта очень запомнилась мне, и мягким теплом растекалась внутри потрепанной души, давным -давно лишенной таких благ. -Я разузнаю что-нибудь, и всё тебе потом расскажу. Ты только лежи и поправляйся, твоё здоровье сейчас важнее чего бы то ни было.-Погладив меня по щеке, пробормотала она и вышла из палаты. Я лежал в нетерпеливом ожидании от возможной скорой встречи с любимым младшим братом, в разлуке с которым пробыл адских четыре месяца. Внутри меня загорелся огонёк надежды, что мы снова сможем быть вместе, и я судорожно придумывал план побега отсюда, вместе с моим маленьким смыслом жизни. За такими нелёгкими думами я не заметил как провалился в сон, впервые за долгое время не столь тяжелый, разбавленный хоть и блеклыми, но все же красками. Поутру вновь пришла медсестра, и проводя осмотр рассказала мне, что мальчик в 25 палате зовут Ченён, его привезла сюда его семья с подозрением на аппендицит. Услышав дорогой сердцу имя я вновь подорвался с кровати и вновь был остановлен медсестрой, которые пообещала взамен на послушание в лечении организовать наше общение. Встретиться нам в ближайшее время было не суждено , так как мы оба были после операции, и двигаться нам было нельзя. Но никто не запрещал нам переписываться хотя бы письмами, что и обещала организовать медсестра. Я был на седьмом небе от счастья в вновь иметь возможность находиться так близко к единственному родному человеку в этом мире. Согласившись с её предложением я стал ждать скорой встречи с братом. Пока голова была занята рисованием сюжетов и дальнейшими нашими действиями, мои глаза зацепились за туалетный столик с зеркалом, находящийся в углу палаты у самого входа. Укол подозрения поразил моё сердце при виде его. У зеркала был отколот правый верхний угол, совсем как… совсем как в палате у моей бабушки, когда я видел её последний раз… она лежала в хирургическом отделение с перитонитом, вызванным оторвавшиеся опухолью где-то в кишечнике. Я запомнил это зеркало, когда под истошные стоны своей почти умирающей, мучающейся от невыносимой боли бабушки, я метался из палаты в коридор, в поисках хоть какой-нибудь помощи от медперсонала. Врачи с недовольным видом проходили мимо бурча недовольное: -Ты не видишь, мы здесь работой заняты, не мешай нам, у нас большой наплыв срочных операций. А я как умалишенный так и бегал и палаты в коридор в поисках хоть малейшей помощи для умирающего больного родственника. И вот очередной раз зайдя в палату я не услышал больше стонов… Не увидел ни единого движения и всё тотчас поняв стал разворачиваться к выходу и на полпути застрял перед этим самым зеркалом, точнее перед собственным отражением в зеркале с отбитым правым углом, транслирующий изображение явно только что умершего душой человека. Его глаза куда-то провалились, лицо приобрело зеленоватый оттенок и я бы посочувствовала этому человеку, не будь это… я. В этот момент я потерял сознание…. Ворвавшиеся воспоминания отозвались болью в груди и резью в животе, и проверив бинты я обнаружил, что они насквозь пропитаны кровью. Я нажал кнопку вызова медсестры и через мгновение в мою палату влетела перепуганная Лиджей, и подлетев ко мне сразу ринулась проверять мои швы. -О боги, что ты делал что у тебя началось такое обильное кровотечение? Ты же обещал мне, что будешь хорошим мальчиком, и будешь придерживаться лечения! -возмущенно восклицала она, меняя мне повязки. а потом, посмотрев на меня она немного успокоилась и с напряженным выражением лица спросила: -Что-то случилось? У тебя сильные боли начались? Добавить обезболивающего? -тараторила она настороженно. - Скажи Лиджей, я же нахожусь в 12 больнице города V? -с посеревшим лицом прошелестел я. -Да, это она.Ты находишься в хирургическом отделении на 6 этаже в палате номер -Семь… -прошелестел я поняв, что мои догадки подтвердились и я в ужасе закрыл глаза. Я лежал в той же палате что и бабушка тогда. Дай бог, чтобы кровать за эти полгода они сменили, или хотя бы матрас поменяли, хотя это мало бы чем помогло. И меня вывернуло прямо на колени перед собой.Испуганная моим поведением Лиджей заохала и принялась носиться по палате и что-то мне давать и убирать испачканное одеяло, но мне было все равно…я нахожусь в одном из своих кошмаров причем наяву и мне охота вывернуться всему наизнанку ,лишь бы прекратить копошение дичайших воспоминаний того дня в голове. Медсестра что-то кричала мне и трясла, но я как будто превратился в куклу, наблюдающую за всем происходящим от третьего лица.Медсестра выбежала из палаты, а я так и остался лежать в собственной блевотине и в слеза, безэмоционально наблюдая за развернувшейся на подкорке трагикомедии того злополучного дня. Я прервал поток информации, вспомнив, что я все еще сижу с лежащим на коленях лучиком и надо бы проверить его реакцию на столь неприятный рассказ.И моему опущенному взору предстали полные горечи глаза. Он уже не просто сжимал мои руки, а одной обвил меня за талию и прижался крепче, в немом жесте поддержки. Я погладил его щеку и улыбнулся. -Пушистик, ты же в курсе что это просто прошлое? -сказал я легонько щелкнув его по носику.- это просто далекие и не самые приятные дни моей долгой жизни. -Если тебе тяжело ты можешь мне ничего не рассказывать.Это больно даже слушать, но я все еще надеюсь на хороший финал.-сказал он, слегка приподняв брови. -Хороший финал, говоришь…-усмехнулся я, залезая в омут воспоминаний и продолжая мысль.-Хороший или нет, но я бы хотел надеяться, что финал мой мы узнаем лет только через сорок, так как жить я планировал долго, но каким будет финал всей моей истории никому не известно. - Я лишь надеюсь что из шести миллиардов людей у меня будет хоть один, который не отвернется от меня до конца.- сказал я, немного посерьезнев и посмотрел ему в глаза, те глаза, которые дарили на это надежду в эту секунду.- за всю свою жизнь я ни разу не причинил кому-то страдания или боли, всегда старался поддерживать нуждающихся, подарить человеку хотя бы доброе слово, ведь мне не сложно, а человеку это может быть приятный поддержкой в данную секунду. - Я надеюсь что проживу свою жизнь как достойный человек, без всяких лавров и похвал, но мне не надо, просто с осознанием того, что дарил людям что-то тёплое и доброе.-Мой голос дрогнул от его прикосновения к моей щеке -Ты удивительной силы человек, Гуки.-сказал он проводя по моей щеке своей нежной рукой. — Ты такой лучезарный и тёплый, хоть с виду и не скажешь но в тебе столько доброты и тепла, что хватило бы на всю планету. Я так рад, что мне посчастливилось встреть на своем пути тебя. Твоё нахождение рядом дарит мне надежду на что-то хорошее в будущем мне так нестерпимо хорошо, когда ты рядом. Я как будто оказываюсь дома. Не дома, как на съемной квартире, в которой ты живёшь по постольку поскольку, а дома как-то по душевному. Ну знаешь, дом в моем понимании это не просто помещение, заполненное твоими вещами, это некая магическая атмосфера внутри, и исцеляющая, дарящая покой уют. Это, это место, куда несут ноги, где ты знаешь тебя точно ждут. вот что для меня дом.-сказал он с грустной полуулыбкой.-для меня этот дом рядом с тобой, Гуки.-продолжая поглаживать мою щеку произнес он с блеском в глазах. - Ты мне ближе всех существующих, я надеюсь что твой свет будет рядом со мной дальше. Он необходим мне, чтобы продолжить существовать.- и он уткнулся в мой живот, обнимая меня и второй рукой. Меня накрыло волной самых нежных чувств к моему любимому другу. Знал бы он, какой трепет вызывает во мне любое его движение в мою сторону. Борясь с желанием прильнуть к его щеке с поцелуем я задал вопрос: -Мне закончить начатую историю? Он поднял голову и вцепился в меня изучающим взглядом. -Если для тебя это не слишком тяжело, я бы хотел услышать, с чем тебе пришлось столкнуться, и что толкнуло тебя на мысли о су***де.-негромко закончил он. -Все в порядке, это было больше 10 лет назад, как я и говорил, рана на душе затянулась, и хоть шрам остался, но я вновь вижу мир красочным, и полным светом, вам многом благодаря тебе.-я улыбнулся нежно и завёл прядь волос ему за ухо.- Тогда я продолжу. Я очнулся спустя почти сутки, как понял.Все так же с капельницей, сочащей в меня уже две какие то неизвестные жидкости. Свободной рукой я приподнял одеяло и отметил что был переодет и перевязан а на второй руке и груди стояли какие то новые датчики, подключенные к монитору у прикроватной тумбочки. Оглядываясь я понял что нахожусь в другой палате, и в противоположном углу есть еще одна кровать на которой покоится еще один пациент. Сложив все вышеизложенное воедино я мысленно воспел хвалебные оды доброте и отзывчивости Лиджей, которая поняла что причина моего состояния таилась в той палате. В эту секунду в палату тихонько зашла медсестра и проверив спит ли мой сокамерник она двинулась ко мне.Это была не Лиджей и меня кольнул страх что своим поведением я вызвал у нее отвращение и она передала заботу обо мне другой сестре. -Чонгук? — спросила молоденькая девушка, и получив утвердительный кивок стала проверять мониторы и данные с датчиков.- я Лиса, и не переживай, мать всех обездоленных придет утром.-с мягкой улыбкой искоса поглядывая на мою реакцию сказала она.- Ты же удивился, что вместо Ли пришла я, угадала? — улыбаясь все ярче спросила она. — Лидж у нас мать Тереза всего отделения, лучик света для всех пациентов от мала до велика.Сколько бы не старалась, мне у нее еще учиться и учиться- с нежностью прощебетала медсестричка. От нее тоже исходили флюиды тепла и доброты, но они были скорее дружеские, а не как у Лидж, величественно прозванной самой Матерью Терезой. — Я не против вашего осмотра, не подумайте, я не предвзят- попытался улыбнуться я.- но не расскажете ли вы мне, как я сюда попал и что произошло? -Ты потерял сознание неделю назад- тихо сказала она вызывая у меня истинный шок от услышанного.- и впал в кому от резкой кровопотери и еще по какой то неизвестной нам причине.- она посерьезнев посмотрела на меня.- Ты сейчас себя как чувствуешь? Ничего не болит? Не тревожит? — Не переживайте, я хорошенько выспался и полон энергии и сил- попытался убедить я.- А в какой я сейчас палате? -В 25. Тебя сюда перевели сегодня утром, после того как ты сам задышал и стал приходить в себя и нужды в реанимационном отделении уже не было.- до меня медленно доходило осознание. Палата 25? Та самая где. я попытался приподняться но резкая боль пронзила мой живот. — Ты совсем полоумный! -зашипела на меня Лиса. -Тебя только откачали, а ты уже снова торопишься на тот свет! -она гневно сомкнула графичные брови и злобно на меня вытаращилась. --Еще раз ты попытаешься помешать своему лечению и я тебя снотворными все лечение колоть буду, что бы ты спал и не дергался- уже с оскалом произнесла Лиса. -Я тебе не Лидж, и лить слезы и вахтовать у твоей кровати не намерена.Еще раз увижу у тебя попытки встать и потревожить свой постапераци… Она запнулась, ее лицо приобрело какой-то испуганный оттенок — Ты плохо себя чувствуешь? — промямлила уже спокойнее она- Как себя чувствуешь? Живот болит? -она провела рукой по моему лбу и уставилась в мониторы, продолжая тихо говорить: — Если тебя что то беспокоит сразу сообщи мне или нажми кнопку вызова, и я сразу же приду.- она скосила на меня глаза: — От чего то мне кажется, что ты сейчас не здесь где то… А я как завороженный смотрел на соседнюю койку и только от ее тревожного голоса понял что у меня текут слезы… Человеческий комок под одеялом на соседней койке… это Ченён… это мой Ченён. Я расплылся в улыбке все еще продолжая лить слезы … Лиса что то мне говорила, но я ее не слышал, вообще не воспринимая ничего помимо тельца, с головой укрытого одеяльцем, скомкавшимся там наверное в позе эмбриона и поджимающем свои тонкие ручки по кошачьи к груди и тихо сопя… вдруг я почувствовал жжение на правой щеке… Вернувшись из своих размышлений я прижал руку к горящей щеке и посмотрел на Лису.Она чуть не плача в испуге уставилась на меня. — Что черт возьми с тобой происходит? -голос от напряжения был хрипловатым и сквозил тревогой и подступающей паникой.-то ты улыбаешься и у тебя все хорошо, то зеленеешь на глазах, то в бешеной улыбкой начинаешь лить слезы… Ты нормальный вообще? - слезы все же побежали по ее щекам и она вылетела из палаты прикрывая лицо руками. Ну вот, заставил еще одного человека переживать о своем дурном состоянии души. Травмировать психику нежных и таких добрых женщин не входило в мои планы, ведь столько заботы я не получал уже давно. Как только появится возможность обязательно извинюсь перед ними, и попрошу обнять их, ведь мне нечего дать им в замен на их заботу, кроме собственного тепла. Это как показала мне жизнь самое недостижимое у людей взрослых, от того они и черствеют, потому что нет рядом человека способного просто на теплые объятия. Нет у нас культуры поведения друг с другом.Вместо доброго слова или действия и поступка человек закрывается в сотни скорлуп на сотни замков и спешит нанести другому лишь обиду, оставить после себя на человеке след своих грязных слов и поступков, считая, что он так целее останется. Но душа от таких действий умирает как у того кого обижают, так и у самого обидчика.Эта злость и гниль потом никуда не девается, а так и сопровождает человека до конца его дней, копясь в сердце и душе, разъедая и умерщвляя. Я же так не хочу и не буду. Моя бабушка мне давным- давно сказала: -добро всегда сделать приятнее и добро к тебе обязательно добром потом вернется.И правда, смотря как пожилая старушка с устало опущеными плечами шла тихонечко по аллее, а проходящие мимо нее люди с благоговейным трепетом подбегали к ней и нежно беря ее за руки говорили слова благодарности и пожелания всех мирских благ, я восторгался и гордился, что я внук этой удивительной женщины. Она работала педиатром в местной больнице и ее трепетное отношение к своим пациентам, та доброта и любовь, с которой она отдавалась любимому делу, не оставляли равнодушными никого. Вечерами, сидя в кресле-качалке под высоким накрытым желтым шелком торшером она любила мне поведать истории из своих будней . В уголках ее глаз лучиками рассеивалась улыбка. Вот знаешь, как определить, добр ли человек стоящий перед тобой? Загляни ему в глаза.Человек, улыбающийся глазами, это самый светлый человек, ибо через его глаза душа показывается.глаза вообще очень говорящие, надо только потрудиться присмотреться. -Глаза моей бабушки излучали ту самую доброту, тепло и уют, которых так не хватает в мире всем людям.От того и люди не могли остаться равнодушными, заражаясь этим светом, и отдавая в ответ столько же. Я прервался, услышав всхлип, опустив голову увидел, что светлячок, уткнувшись мне в живот тихонько посапывает и дрожит. Вот черт! Ушел в свои мысли и совсем забыл про свой светоч, который и сам погружен в свое горе, так тут и я со своими рассказами, болван. -Милый, ну ты чего? Ты чего расстроился то? Там же уже все хорошо, я лечусь, да и бабушка у меня не маньяк, а с точностью до наоборот- попытался отшутиться я и развеять атмосферу, поглаживая его шелковистую шевелюру.Тот шмыгнув носом повернулся ко мне лицом и сипло произнес: --Нет, что ты, просто вспомнил детство.-утерев глаза рукавом он хохотнул и продолжил: — Твой рассказ про бабушку напомнил мне детство.Ты же помнишь, что я рос в семье военных? — я молча кивнул.- так вот когда я был маленьким мы жили в военном городке на окраине города, рядом с частью, в которой служил мой дед и папа .Папа умер на войне когда мне было 2, а матушка вечно была в разъездах по работе и меня воспитывали дед с бабушкой. Точнее, Генерал-майор Пак и госпожа Чан Лин. — он усмехнулся, все еще глотая слезы. Шмыгнув носом он продолжил. -У нас была образцовая семья: Дед- военный, ба- учитель, а матушка- известный дипломат.От них всегда исходило какое то внутреннее величие и стержень.- слезы усиливали свой поток, но глаза от каждого слова становились только лучезарней. -И окружающие люди очень уважали их.А ко мне относились всегда с трепетом и говорили, что у такой семьи обязательно будет очень выдающийся ребенок. А в части, куда я прибегал во время обеда с упаковкой еды от бабушки для забывчивого деда, меня прозвали сыном полка и устраивали для меня постоянные экскурсии.Командир части души во мне не чаял, как и вся часть собственно.Меня пускали залезать в боевые машины и кормили вкусными булочками из столовой, а когда немного подрос даже пускали на стрельбище-он запнулся и сглотнул -Что то я не туда ушел в рассуждениях. Ах, да, деда и его часть.Поскольку городок был заселен в основном лишь семьями военных, служивших при части, мою семью знали все. И ты не можешь представить моего восторга и потрясения, когда я шел с моим дедой, с тем самым, который 10 минут назад ухахатывался над моей любовью и боязнью всяких ползучих существ в траве, который ходил со мной по прилеску рядом с частью и рассказывал мне о красоте и величии природы, который с трепетом наблюдал за моим интересом ко всему на свете, вдруг становился серьезным, величественным и каким- то нерушимым, стоило нам завидеть где-то по близости его коллег. Ему каждый проходящий мимо отдавал честь и стоял так до тех пор, пока генерал-майор Пак не пройдет мимо, а потом, взирая нам в след с благоговейным уважением перед выдающимся военачальником. Он еще раз всхлипнул и продолжил.- Не передать словами, каким мне величественным и могучим казался в тот момент мой обожаемый деда: друг зайчиков и разоритель ларьков с мороженным. Я ощущал в этот момент, что держу за руку не просто моего деду, а настоящего полководца, могучего и непобедимого. Я испытывал неописуемую гордость и чувство, что я часть души этого храброго война.Никогда не забуду этот вдохновенный трепет в моменты прогулки с дедом.- сказал он, вновь утирая глаза рукавом.- Он был величественен в своем синем воинском мундире, с прямой осанкой и острым взглядом, способным на урегулирование любой конфликтной ситуации одним взором.- он затих и грустно вздохнул. Я провел по его лицу, не прерывая его раздумий, уважая минувшие дни, всплывшие в голове у светлячка. Он выглядел расслабленно и немного живее, чем до этого.А я так рад был видеть эти пусть и крошечные, но живые отголоски в оболочке своего обожаемого, что просто сидел и любовался его красотой, нежно выводя узоры на его бледном лице. Мы просидели так около десяти минут, как вдруг сбивший с себя оцепенение он подорвался: — Ой, я ж так и не узнал, чем же кончилась твоя история.-протараторил он, присаживаясь. — Меня так затянули собственные воспоминания от твоего рассказа, что походу я увлекся.Он сел уже рядом со мной, тихонько прильнув ко мне сбоку, прижимаясь поближе, как к единственному ближайшему источнику тепла. — Может перерыв? — предложил я, — как на счет выпить чаю? твоего любимого с клубникой и сливками, м? -улыбнулся и заправил выбившуюся прядь ему за ухо.- а там и продолжим? Или может я тебе мисо приготовлю? Только придется подождать.- попытался его уговорить поесть и получив робкий кивок поднялся и пошел в кухню. Пока я искал всю необходимую утварь и продукты светлячок проследовал за мной и тенью бродил где то в шаге от меня. Так близко, но все же не рядом. Это расстояние в один шаг всегда разделяло нас друг от друга. Я чувствовал, что с каждым днём это расстояние становилось пропастью, делая светлячка от меня недосягаемым, что тревожило как меня так и его. Но два нерешительных идиота никак не могли преодолеть столь малое, но столь тревожащее душу расстояние. В этой пляске смерти душ мы пребываем уже около 10 лет. Иногда мне кажется, что я свыкся с таким положением вещей, но в момент такого душевного единения как сегодня мои домыслы разбиваются как хрустальный бокал об кафель, вдребезги, и ранит всё находящиеся поблизости своими маленькими острыми осколками. Молча и осторожно передвигаясь по шатким нитям нервов, как канатоходцы без страховки над бесконечной пропастью мы двигались по маленькой кухоньке. Я чувствовал, что он хотел мне что-то сказать, но никак не мог на это решиться. Я тоже хотел и так многое, выходящие за грань наших взаимоотношений, что предпочитал изображать слепца. На мой взгляд это лучше чем выпалить все как на духу, и разбередить гигантскую рану в собственной душе, открывшись ему, не будучи уверенным во взаимных чувствах. Это трусливо, да. Но я оправдываю себя, что именно сейчас это не сделает лучше не ему, ни мне. Я обязательно скажу, облику это в самые красивые слова и подберу атмосферу, но не сейчас, когда все существо моего светоча и так истекает кровью, болит и не дает покоя. — Можно я порежу порей? — спросил он, выходя из моей тени. Я отступил на шаг назад, предоставляя ему место для работы, искоса поглядывая за его действиями и эмоциями.Он был спокоен и уравновешен, легкими и отточенными движениями принявшись нарезать лук. Его руки опять ввели в меня в транс, такие лёгкие и грациозные, ловко управляющая со столь опасным прибором. Есть в этом некий жутковатый шарм, под такие руки приятно было бы попасть как добыча… — Тебе помочь еще чем то? — вывел меня из собственных мыслей он. -Поставь пожалуйста чайник, сейчас я заварю твой любимый чай- прошелестел я, создавая видимость бурной деятельности и отвлекаясь от своих не совсем чистых мыслей.- -Ащ, черт, — отвлекшись, я порезал рыбу вместе с пальцем. - О боже, Гуки, как же так.-подрываясь от места где стоял ко мне подлетел светлячок.- Ооой, а порез то какой глубокий.-причитал он пытаясь оказать мне первую помощь причитал он. — Ты все тот же криворукля, как и раньше! Какого ляда ты отвлекаешься, когда занят нарезкой продуктов? — В возмущении он хмурил брови и надувал губы, и меня это так удивило, что я тихонько стал хихикать. — Ты чего ржешь, ненормальный? У тебя в ране кость видно! А ему все смешно-продолжал причитать он чем вызвал у меня новую усилившуюся волну хохота. Он всегда так реагировал на мои травмы: шипел ругался и хмурил красивые брови. И этот вид идентичен тому, что я видел 10 лет назад у того маленького мальчика. Пока я пытался побороть истерический хохот, вызванный милой мордашкой светлячка, я заметил как он завороженно перевёл взгляд с моей раненной руки на моё лицо. Он молча смотрел постепенно переставая хмуриться и его выражение лица… Оно становилось каким-то нежным и… что же это? Постепенно от его вида моей истерика утихла, я безбожно залип в его прекрасные глаза, замечая в них искорки далёких планет, загадочных и таких далёких галактик… — — Ты чего све. хм. ты чего? — - быстро осознав оплошность исправился я. Но ответа не последовало, Лишь с новой силой загорающиеся планеты галактики медленно проявлялись в глазах напротив. Тут я забыл как дышать, да и надо ли, если в данной секунде я вновь тону взгляде самых прекрасных космических глаз,. Мы смотрели друг на друга глаза в глаза, не в силах прервать этот контакт.Его руки сжимали мою раненую, по его ладоням на пол стекала кровь. Он был так близко, что мне казалось что я слышу его сердцебиение. Мы замерли, осознавая что любое движение может разрушать не только момент, ну и что-то большее. Так и стояли, может минуту, может десять, а как по мне целую вечность. Нас отвлекло гудение подогревшегося чайника, сбив нас пелену оцепенения. Он моргнул, ойкнул и метнув взгляд на мою руку сжатую его собственными, резко отпустил и отбежал выключить чайник. Я в недоумении так и продолжал стоять прибитый к полу этим моментом. Через мгновение он подбежал ко мне с аптечкой, и всё также немножко ворча, принял обрабатывать мою руку. Его прикосновение растекаясь патокой по моему сердцу, и я вновь поймал себя на мысли, что этот человек как будто создан специально для меня. Кто бы что не говорил, но для меня он идеален во всём: действия, жесты, мысли, весь он- это мой сплошной идеал. Да, травмированный, да чутка потесанный, но весь он со всеми своими недостатками- мой самый любимый человек. -Тебе не больно? Не туго замотал? — промямлил он, метнув взгляд на мой лицо и возвращая обратно на обрабатываемую руку. Помотав головой в отрицание я смущенно опустил глаза в пол. Спустя мгновение моей щеки коснулось его рука. Застыв от неожиданности я приподнял глаза и столкнулся его. О, Вселенная, будь ко мне снисходительна и перестань так играть с моей фантазией! Это слишком для моего болящего сердца. Зажмурившись, я сделал глубокий вдох и снова и уже собирался открыть глаза как вдруг раздалось: — Подожди, не открывай глаза, мне нужно… Лишь мгновение, пожалуйста.-я вновь замер, не решаюсь даже продолжать дышать. И вот через обещанное мгновение я почувствовал его выдох на своей шее и крепкие руки обнимающие меня. В эту секунду я был готов распасться на атомы или взорваться как Супернова на мириады новый звёзд. Его нос уткнулся мне в шею и издав тяжелый вздох равномерно задышал, пускай по моему телу табун мурашек. А я так и не смог найти в себе сил ответить на его объятия. Просто стоял и молча наслаждался, с чесоткой в руках от желания коснуться этого человека. Он простоял так какое-то время, а потом поднял нос выше и шепнул: — Спасибо, что ты рядом и делишься своим теплом и энергией, Гуки.- и оставив невесомый поцелуй у меня на скуле, отодвинулся, и стал заниматься приготовлением чая. Пока я стоял ошарашенный и наверняка красный как помидор, он как ни в чем не бывало спокойно заваривал заварку в чайнике и расставлял посуду.Меня вернула в реальность зашипевшая кострюля, из недр которой полилось ее выкипающее содержимое.Метнувшись, я выключил плиту и судорожно стал думать на чем я остановился и что мне надо делать и как теперь собрать себя в кучу. Из моих хаотичных мысленных процессов меня вывел переливистый смех светлячка.Он звонко хохотал и его лицо лучилось так ярко, что я вновь засмотрелся на столь завораживающую картину. — — Какая же ты криворукля все-таки.-продолжая хохотать сказал он. Его улыбчивые полумесяцы глаз запечатлелись у меня на подкорках вновь, бередя вспыхнувшее сердце.Успокоив приступ смеха он подошел ко мне и легонько отпихнув меня боком принялся сам за готовку. — Сам напросился, теперь будешь есть то что выйдет им под моих далеких от готовки рук.- все с той же улыбкой произнес он. -Присядь, пока мне всю кухню не разворотил. Проморгавшись, на негнущихся ногам, я поплелся и сел за стол неподалеку. Светлячковые движения приобрели летучесть и мягкость, он будто в танце кружил по кухне и то что-то резал, то мешал в кастрюле, тихонечко напевая себе под нос немного знакомый лейтмотив. Я готов был вечность наблюдать за этим представлением, все его движения были динамичные и отточенные, и если бы я не был в курсе его кулинарных способностей, я бы подумал, что из-под этих рук должны выходить шедевры мировой кухни.Но как тривиально бы это не звучало, но готовка- единственная вещь, напрочь не дающаяся ему. Выглядит феерично, но буквально опасно для жизни.Вспомнив свой первый опыт общения с готовкой Чимы я рассмеялся, прокручивая в мыслях злоключения того дня. Из мыслей меня вывел светоч, принесший на стол все еще бурлящий суп. — Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста.-с лучезарной улыбкой сказал он.Разливая суп по пиалам я отметил, что запах вполне аппетитный и вид достаточно съедобный. Усевшись я настороженно покосил на шеф-повара глаза — Мне стоит выпить противоядие? — сморозил я, получив по лбу лежащим на столе полотенцем. — Бестолочь! — обиженно скуксился Светлячок, и на мгновение просияв одними глазами, принялся за еду. С недоверием я поднес ложку к губам и отхлебнул немного бульона. Вкусно! Это было очень вкусно! Я в изумлении стал уплетать суп, краем глаза замечая легкую улыбку напротив. Доев, откинулся на спинку стула и вздохнул устало, разморенный от эмоций и сытый, прикрыл глаза. --Наелся, хорошик? — с нежной улыбкой спросил он, а меня прошибло от макушки до пяток от упоминания этой клички. -Пойдем на диван, после еды самое оно прилечь ненадолго.- он встал и взяв меня за руку потянул за собой в гостиную. Усевшись на диван, он снова плотно прижался ко мне, подтянув к себе поближе ноги. Мне показалось, что они замерзли и решив проверить я наклонился и докоснувшись до аккуратных ног собрался предложить надеть носки для тепла, как развернувшись я столкнулся с его взглядом в нескольких миллиметрах от себя. На моих губах оседало его неровное дыхание, а глаза отчаянно сверкали, завлекая. Мы застыли, но вдруг вышедший из оцепенения светлячок скользнул взглядом по моим губам и спустя короткий миг прильнул к моим губам в легком поцелуе. Продолжение следует…😝