Твой навсегда

За все свои долгие годы жизни Камал Рай видел множество битв, заканчивающихся разными исходами. Но чаще всего, завершением кровавых боев являлась смерть. В момент окончания сражения по началу тебя приветствует либо радость, либо скорбь от победы или поражения. Лишь только спустя время приходит осознание, что самое великое счастье на земле — это то, что ты жив. При подсчете жертв, ты осознаешь всю тоску от потери соратников и понимаешь, что кому-то судьба не уготовила шанс провести свою жизнь достойно. Ты должен быть благодарным за то, что именно тебе дано драгоценное время. В спокойное же время приходит пора вспоминать былое, но затем отпускать, чтобы не приносить себе еще больше страданий. Боль забывается, шрамы на теле и в душе больше не беспокоят. Однако после того, как погибла Дивия Шарма, все было совсем не так. Камал был относительно рядом с ней, когда неученая госпожа вышла в сердце боя, надеясь пробраться к убежищу почти самостоятельно. Она умела сражаться, могла дать отпор — он сам ее наставлял. Но этого было недостаточно. Деви оступилась. Камал ошибся. Дикшит был быстрее. Камал Рай имел опыт определять по ранениям, стоит ли помощь человеку потраченных сил и риска, или же оставить его будет более гуманным решением. Часто, когда происходило второе, поверженные, видя в руках господина Рая заостренное оружие, сами просили их убить, чтобы закончить все поскорее. Камал не был вправе им отказать. Увидя ранение Деви, мужчине не понадобилось и секунды, чтобы понять, насколько все серьезно. Тонкое и нежное женское тело, привыкшее к тому, что на нем носили самые дорогие и мягкие ткани, не могло выдержать удара острого и грязного клинка, проходящего сквозь живот. Камал видел в глазах Деви страх, и сам не мог не воскликнуть от ужаса, который, как ему казалось, он перестал испытывать еще в молодости. Мужчина смотрел на то, как через толпу и огонь к ней пробирается англичанин, не перестававший звать Дивию по имени. Его народ, слившийся в море из крови и дыма с их людьми, окружил Дикшита, но в моменте это стало неважным. Деви медленно умирала на коленях своего названного жениха, который как глупец, не веривший в произошедшее, просил ее не закрывать глаза. Камал и сам был глупцом, не умеющим унимать стук своего сердца, отбивающего слишком громкий ритм. Если бы Доран, разозленный его заминкой, не окликнул бы его с третьего раза, то и Камала Рая, великолепного бойца и опаснейшего для нападавших противника, задели бы с легкостью. Но нужно было продолжать убивать. Как они поступили с его Деви. *** Камалу было больно. Чертовски и невыносимо больно из-за потери еще одного близкого человека. Шарма. Эта фамилия навсегда отпечаталась у него в памяти, как нечто драгоценное, что нужно оберегать любой ценой. Но он не смог. Злился бы Кайрас на него за то, что он подверг опасности Дивию, которую клялся защищать? Наверняка. Камал и сам был на себя рассержен. Все в его новой комнате было перевернуто вверх дном. Вымещать гнев было привычнее, чем плакать от потери, как это делала Амрита, но все же ярость помогала господину Раю больше, чем обычные слезы. Камал был близок к тому, чтобы закрыться от всех и скорбеть до тех пор, пока боль не утихнет, но он понимал, что если позволит себе такую слабость, то от дюжины мало что останется. У Деви были невероятные амбиции насчет своего места там, и Камал старался изо всех сил помочь ей встать на ноги, показать остальным, что Шарма достойна после смерти Кайраса быть наравне с другими в дюжине. Но все было тщетно. Дивия была бы огорчена тем, что происходило между главами семейств сейчас. Ее карие глаза, похожие на кофейные зерна, постоянно выдавали настроение госпожи. Особенно, когда она была влюблена. И Камал Рай готов был бы отдать все за то, чтобы ее взгляд упал на него также вновь. Но они были закрыты, а смуглая с веснушками кожа Деви стала бледной, потерявшей все краски. *** Камалу всегда было тяжело открываться кому-то, а доверить свои чувства стоило больших усилий. Деви будто специально подбиралась к его внутреннему огню медленно, словно выжидая, когда тот возгорится до тех пор, пока его будет невозможно потушить. Она испытывала его чувства на прочность, заставляла поверить, что действительно любит и ей все известно о том, что по отношению к ней неравнодушны в ответ. Камал считал, что он правда старается отрицать возникшие неправильные чувства. Она юна, слепа и окрылена первой влюбленность. Так не должно быть. Им не предначертано. Лишь поняв, что это все отговорки, господину Раю стало легче. Но если бы Камал знал, что Деви погибнет, он бы не подпускал ее ближе, не дарил бы ожерелье, показывающее, что Камал сделал свое решение: она — его. Боль не была бы такой сильной, и ему не стоило бы стольких сил перестать думать о ней хотя бы минуту. Дивия Шарма погибла, оставив за собой след из чужих несчастий. Одно из них принадлежало Камалу Раю.