Чёрный чай и объятия

Очередной рабочий день подошёл к концу. Сегодня, как и почти все последние недели, проходила тренировка перед предстоящим концертом. Парни выкладывались по полной. Так же, помимо основных тренировок и повторов выученных хореографий, Stray Kids понемногу изучали новые танцевальные постановки к новому приближающемуся альбому. Поэтому делов непочатый край. Особенно много работы у лидера группы. Бан Чан это тот человек, который пашет больше всех. Конечно, бесспорно, все бродячие дети работают много, выкладываясь, создают много креативных и прекрасных идей, которые неспеша воплощаются, но много ответственности лежит именно на плечах Чана. Продюсирование, запись, лирика, креативные идеи, аранжировку сделает, что не является одним из простых дел. Проще говоря у Чана золотые руки и, скорее всего, не только они. Три рача очень много работает. Хан и Чанбин, они так же прикладывают очень много сил для создания незабываемых для многих песен. Когда с идеей для песни приходит кто-то с мемберов, то всё проходит не только через соответствующую рачу, но и через самого Чана, который по несколько раз внимательно всё переслушает, исправит, направит и в результате поможет добиться желаемого результата. Dance рача это отдельная тяжёлая и завораживающая тема для обсуждения. На Ёнбоке, Хёнджине и особенно Минхо, лежит большая ответственность за учение своей команды танцев. Они изучают всё до деталей, и работают до лица в поту, чтобы добиться изящного в конце концов результата. Но несмотря на отдельную команду, на которую можно положиться без задней мысли, Чан так же контролирует изучение хореографии. Направляет участников, указывая на возможные их недостатки. Ведь он чувствует большую ответственность за их успех. Бан Чан действительно хорошечно выматывается за день. Редко его можно было увидеть после выхода с компании или студии в духе что-то делать ещё. Но он всегда улыбается провожая парней, если собирается оставаться подольше, желая им хорошей дороги к общежитию, и обещает вернуться по раньше. Но стоит двери хлопнуть как тот с головой ныряет в работу. Иногда кажется, что Чан как робот, ему кроме работы ничего не нужно. Но правда не такова. Ему бы хотелось тепла и нежности. Хотелось бы иметь человека которому можно было бы уткнуться в шею, прижимаясь, нежно обниматься. Обниматься во время сна, прижимая к самому сердцу и зарываясь лицом в макушку вдыхать родной запах. Сидеть вместе так же окутывая любимого человека в объятия. Ходить за руку, вместе есть, вместе что-то обсуждать, возможно, возвращаться домой вместе. А по возвращению домой видеть яркие глаза любимого человека от которых по телу бы разлилось теплое чувство комфорта, и не смотря на усталость улыбка самовольно бы заползла на лицо. Иногда эти мысли грызут лидера, потому что он уже имеет человека которому готов подарить своё сердце. Но он не знает, готов ли он принять его любовь, и подарит ли он в ответ такое же тепло, или всё будет только хуже? Он испортит уже построенные отношения, и пути назад не будет. Страх живёт в хёне группы. А понимание того, что не каждый будет готов сидеть до поздней ночи, просто чтобы вернуться вместе домой или встретить с крепкими поддерживающими объятьями, болью раздается в серце. На часах 01:36 субботы. В очередной раз лидер трёт пальцами глаз, разминает мышцы лица подкидывая и снова сводя брови, и включает звук, прослушивая один и тот же самый отрывок мелодии в который раз, добавляя эффектов или убирая, сравнивая какой отрывок будет лучше звучать в результате. Прослушав ещё несколько раз одну и ту же грунтовую запись, что со временем начала лишь мозолить уши, Чан всё таки отмечает себе в блокноте, полный карлючек, рисунков, надписей на корейском и английском языке, мысли участников и просто заметок, что этот момент нужно будет обговорить с полным составом три рачи, и возможно даже прямо спросить мнения у всех мемберов. Посидев ещё немного, прослушав получившийся звук до конца, Бан выдохнул, и с мыслями, что закончить лучше будет на следующий день, начинает собирать свои вещи, складывая всё в удобный тканевый чёрный рюкзак. Ведь утро вечера мудренее. Закрыв студию и спустясь на первый этаж, лидер прощается с охранником, который вышел на смену почти сразу после ухода детей домой, оставаясь на ночную смену, и закрывает наконец-то здание на сигнализацию изнутри. Мужчина пару раз приходил проверить Бана, случайно не заснул ли тот, и не нужно ли его разбудить. Но каждый раз просто извинялся за отвлеки, и возвращался на своё законное место. Вечерний, слегка прохладный Сеул действительно освежал. Небольшая прогулка перед сном освежит голову, а так же это прекрасный вариант для размятия мышц, после долгого сгорбленного сидения за столом. По правде говоря транспорт ездит ночью, и на превеликий жаль лишь раз на час, а иногда раз через два, а Бан просто поздно посмотрел на расписание, поэтому приходится топать домой на своих двух. Студия находилась ближе к центру города, а общежитие находилось больше к окраине, где не так кипит жизнь, не там где себя парой не слышно. Лишь громко вздохнув лидер ступает в путь, дыша на полную грудь. Если бы с ним был кто-то, то он рад был бы и всю ночь добираться до общаги. Поднявшись на нужный этаж, Чан тихонько открывает входную дверь, чтобы не разбудить тех кто спит. Скорее всего человека два ещё не спит. И скорее всего одними из таких людей могут быть Хан и Феликс, любители аниме. Минхо сто процентов пару раз ходил и бурчал на парней, что час поздний, и пытался забрать Хана себе, но в результате остался бы лежать вместе с младшими, тихонько посапывая обнял бы Джисона за талию, утыкаясь носом где-то в бок. Разувшись, пройдя по коридору к комнате феликса, Чан застал примерно ту картину, что и представлял. Только вот серия какого-то красочного аниме закончилась и лишь красовался знак предлагаемый для повторного просмотра. Феликс спал сидя, опираясь на мягкую игрушку, что подложил, скорее всего, ранее под голову. Минхо чётко лежал под боком, как он и предполагал, обнимая Хана, обхватывая обеими руками тело и закинув правую ногу, на ногу Джисона, мирно дремал. Последний же лёг, развернувшись к Минхо телом, и обнимал его, скрутившись на пополам, как котёнок, за голову, прижимая не сильно к себе. Он утыкался Ли где-то в макушку, равномерно вдыхая и выдыхая воздух, что полностью пропитан его ароматом. Умильнувшись со всей картины, парень достал телефон и наклацал пару фотографий с разных ракурсов. Завтра будет с чего посмеяться и ввести парней в краску. Забрав компьютер, Чан тихонько выключил его и оставил на столе. Приоткрыл окно, впуская свежий воздух и вышел с комнаты. Он решил не будить парней. Места на кровати вполне хватает. Он лишь аккуратно стянул Ёнбока за ноги вниз, чтобы за ночь шея не затекла ещё больше, и верхняя часть тулуба на следующий день не болела. Выйдя с комнаты, негромко клацнув дверью, Бан пошёл к себе. Зайдя, мужчина сразу достал ноутбук с рюкзака перед тем как кинуть его куда-то к кровати. Сняв с себя бомбер и повесив на стул, Чан клацнул маленький свет на столе и вышел со своей комнаты. Было поздно, чтобы что-то кушать, но выпить чай перед сном было бы не плохо. Пройдя небольшой коридор, Чан заходит в кухню. Легким движением включает одну из навесных светодиодных ламп, которые предназначены для освещения стола во время готовки, и открывает одну из боковых навесных шухляд. Достает чёрный чай и бросает пакетик в кружку. Вода в электрический чайник набирается не быстро, помалу, чтобы не создавать много шума. Поставив чайник на законное место, и дёрнув пальцем включатель, он бросает свое тело на небольшой обтянутый тканью стул, раскидывая ноги в боки на нижней переносице между ножками табурета. Неспеша начинает закипать чайник, а парень лишь потупив взгляд в пол, разглядывая лишь пустоту, а не ламинат, ловит наслаждение от пустой головы. Но взглянув на время, Чан лениво поднимается со стула и плетётся в ванную, что бы не терять лишний раз времени. Сначала он хотел просто умыться, но слишком неприятное чувство усталости, вызывало легкое раздражение и отвращение, поэтому лишь цикнув на закипающий чайник Бан запрыгивает в душевую кабинку. Так как у лидера группы много хлопот, то на себя времени не особо остаётся, поэтому пришлось учиться ходить в душ быстро, и по факту. Быстро сполоснувшись, он возвращается на кухню, вытирая хорошечно уши полотенцем на плечах, чтобы не простыть. Ему только этого не хватает. Мысли после душа такие же легкие и чистые - «Воду нужно будет, пожалуй, долить, чтобы чайник не сгорел». Ступив на порог кухни, Чан резко замирает и невольно округлил свои глаза от удивления. Перед ним стоял боком Сынмин. Он заварил две чашки чая. В одной чашке красовался тот самый заварной пакетик, а возле соседней кружки лежала использованная точно такая же чёрного чая заварка. Чёрный чай вкусный универсальный напиток, который ты можешь либо сделать более горьким, либо достав пакетик чуть раньше, сделать его приятным и не таким терпким на вкус. Парень добавил в одну кружку полторы ложки сахара, а другую оставил просто остывать, чтобы та дожидалась человека, кому и принадлежал напиток. Чан продолжал стоять в проеме клипая глазами. Он не знал от чего больше удивлен: от того, что Сынмин заварил ему чай среди ночи, или от того, что этот же парнишка до сих пор не спит? Сынмин любитель лечь спать пораньше, поэтому его резкое появление застало старшего врасплох. Повернув невольно голову в бок, парень обращает внимание на другого, стоящего в проеме двери. - С возвращением, - не громко произнес Ким, даря лёгкую улыбку Чану. Парень стоял в длинной, молочной, ночной рубашке, что хорошо открывала вид на шею и на часть ключиц. Широкие пижамные штаны такого же цвета, хорошо дополняли образ. Волосы небыли особо растрепаны. Значит не спал. - Привет, - заходя в кухню целиком, начинает говорить и Бан, - Ты чего не спишь? - сразу задаёт вопрос мальчишке, смотрящий внимательно в чашку, помешивая жидкость. Разместив свою попу на стуле, заставляя ноги легонько свисать над землёй, Сынмин перевёл взгляд на старшего, - Время уже. Волчонок тоже решает присесть, садясь на соседний стул. Тот лишь пододвигает чашку с чаем, в котором нет сахара. Чан несильно кивает, в знак благодарности. - Я тебя ждал, - глаза резко поднимаются с чашки наполненной темной жидкостью, на немного сонного Сынмина. Он лишь тихонько и неспеша мешал ложкой чай в его чашке. Предварительно там должен был быть сахар, но он и без особой помощи уже давно растворился, но парень всё продолжал мучать ложку. Глаза хлопают в непонятном смятении. Очень приятно было слышать, что тот его ждал, но он больше был бы рад услышать, что тот ляг спать пораньше, обеспечивая себя хорошим сном. Но всё таки чувство бурлящее внутри довольно мычит и разливается теплое чувство по телу. Казалось бы, эту роль должен был сыграть чай, но и без него уже стало тепло и уютно. Человек которому Бан Чан готов отдать своё серце, отдать всего себя–это Ким Сынмин. Может он и любит иногда побыть в одиночестве, иногда может холодно отвечать, но он всё равно всегда остаётся теплым и милым человеком. Человеком с хорошим чувством юмора и добрым сердцем. Его щенячьи глаза были, чем-то завораживающим, а иногда приоткрытые самовольно губы так и тянули к себе. Хочется взять его за лицо и нежно потеряется об него, нежно выцеловывать каждый сантиметр, и после просто прижаться щекой к щеке, окутывая того в объятия. Чану хотелось просто проводить с ним время. Ему хотелось каждый раз описывать какой он прелестный, когда парниша поднимал руку к своему лицу, прикрывая улыбку, насколько прекрасны и ярки его уста, его прекрасные ямочки. Все возможные плохие мысли опровергнуть и рассказывать насколько все те, по его мнению, плохие стороны, что могут в добавку не нравится большинству – прекрасны. Только вот Чан не может. Чан боится. - Не стоило. Ты же знаешь, что я поздно возвращаюсь, - мужчина берет чашку с чаем в руки и сделав глоток горячего напитка, кивает головой в сторону настенных часов, на которых красовалось, примерно, 02:56. - Но мне хотелось дождаться тебя. Нельзя? - вопрос, что заставляет посмотреть в глаза парнишки. Тот смотрел на него с некой тоской. Но его лицо было настолько забавным в этот момент, что Чан не удержался и просто ярко улыбнулся прищуривая глаза, как у его знаменитой игрушки. - Можно конечно, можно. Но не лучше было бы лечь поспать и набраться сил? - У меня к тебе тот же вопрос. - почти сразу, говорит Сынмин Бану, который делал очередной глоток. - Для меня в порядке вещей задерживаться, и ложиться спать поздно. - легкий утомительный вздох, словно слова были сказаны не впервые, только не Сынмину приходилось их слышать. Взгляд метнулся на грустные но одновременно загадочные глаза Сынмина. Весящая лампа чётко сверкала в кофейных глазах парня, создавая яркий блик, что так хорошо ему шел. Желание что-то сказать грызло изнутри, а всё эти же глаза так к себе манили, звали Чана в объятья. Немного замешкавшись от пристального взгляда, Чан громко зглотнул, и выпил весь напиток одним махом, встал со стула та пошёл к раковине сполоснуть кружку. Словно убегая от пристального взгляда. - Поэтому будь хорошим мальчиком, ложись спать как раньше. Не переутомляй себя лишний раз, - подойдя к обескураженному Киму, он потрепал того по волосам и улыбнулся, - Спасибо большое за чай. Было вкусно. Старший начинает движение в сторону выхода, чувствуя в себе желание как можно быстрее убежать в комнату, от неловкости. За него беспокоится любимый человек, о господи. Серце трепещит, а желание обнять его почти вгоняет Бана в желание кусать себе локти. Но не успев отойти и на два шага, его берут за руку. Чану не получается быстро сообразить, что происходит, перед глазами картинка легонько расплывается, а тело не получается контролировать буквально на долю секунд, и влетая во что-то мягкое Чан оказывается в теплых объятиях Сынмина. Небольшие на первый взгляд руки обхватывают большую шею и широкие плечи прижимая к себе, вкладывая голову между надплечьем и собственной рукой. Вспыхув, щёки старшего легонько покрылись румянцем, сознание било по колоколам. Замешкавшись, мужчина пытался найти ответ в своей голове, можно ли обнять в ответ. Чан поднимает руки и неспеша кладёт их на спину, наблюдая за реакцией. Серце колотиться. Так приятно в его объятиях. Такие милые и комфортные. Руки расползаются по спине. Правая рука словно придерживает ямочку для соединения "крыльев", а левая уползла аж до самой талии. Носом утыкается куда-то в такую родную шею, опаляя её дыханием. Ни Чан, ни Сынмин не знают сколько так стоят. Они лишь чувствуют биение своих сердец и касания человека рядом. Немного опомнившись Чан поднимает голову где-то на надплечье Кима. Желание притянуть этого непослушного мальчишку к себе, прижать и не отпускать–всё росло. Но может ли он переступить эту границу? Он не знает, но он переступает. Левая рука, что так удобно расположилась на талии парниши подтягивает того к себе ближе. Ближе дозволенного. Он чувствует как его собственное серце отбивает быстрый ритм. Но он чувствует его слишком хорошо. Он чувствует не только своё сердцебиение. Ким Сынмин. Парниша, что с первого взгляда не выглядит очень дружелюбным. А его постоянные попытки прикрыть лицо рукой, когда улыбается, может отталкивать. Но только не Бан Чана. Чан всегда был рядом с Сынмином, когда тому нужна была поддержка. Он всегда дарил ему прекрасную улыбку, показывая свои яркие ямочки, вымогая взамен его улыбку. В такие моменты и просить не надо. Смотря на улыбчивого Чана, что так тепло улыбался, вызывало не принудительную, самовольную улыбку у смотрящего. - Лидер Stray Kids очень много работает. - Ооо..на нём столько ответственности. Постоянно слышал Сынмин то здесь, то там, и каждый раз серце сжималось от боли. Бан почти каждый день задерживался, а когда ребята из три рача предлагали свою помощь он всегда отказывался, только бурча на них, говоря, чтобы те шли домой со всеми и отдыхали. Желание поддерживающе обнять, остаться с Чаном допоздна, может принести кофе пока тот занимается работой, размять тому плечи–вот чего хотелось Сынмину. Но не странно ли это было бы? Он боялся, что Бан что-то не так подумает, и если Чан из тех людей что не поддерживает нетрадиционную ориентацию, то он может потерять и ту связь, что уже имеет с лидером группы. Ему этого искренне не хотелось. Ему хотелось любить и быть любимым этим человеком, но они никогда не обсуждали свои мысли о ЛГБТ, хоть в их команде и присутствуют, уже прозвана всеми женатая пара, и ещё двое, что делают абсолютно не понимающее лицо когда их застукивали вместе, например, в объятиях, но это никогда не обсуждалось напрямую. Одно дело твои друзья, просто поддержка, а другое ты сам. Поэтому он был напуган неизвестностью. Сегодня Чан как обычно задерживался в студии. Но Киму очень хотелось его дождаться и предложить вместе завтра развеяться, например, сходить в парк. Он бы не набрался смелости это предложить утром, поэтому решил ждать Бана до конца. Услышав как дверной замок прокручивается, а потом послышалось небольшое топанье ботинков в коридоре, Ким начал нервничать. Серце начало колотиться, словно он стоит на мосту, перед предстоящим прыжком. Немного подождав, Сынмин услышал, что Чан поставил чайник кипятиться, и уже набравшись смелости вышел на кухню. Но парня там не оказалось. Потом послышался звук воды со стороны ванны. Сынмин лишь поджал губы, и решил тоже заварить себе чаю. Ему нужно успокоиться. Спустя время в кухню зашёл настолько домашний и уставший Чан. Его большая черная майка, неприлегающая к телу, с большими вырезами, сероватого оттенка шорты и милые тапочки с волчонком выглядели мило. Полотенце, что лежало на плечах было влажноватым, а рука с аккуратным, плавным рельефом, легкими движениями вытирала уши. В этот момент в Сынмине что-то перевернулось. Хотелось броситься, обнять мужчину, и начать покрывать невесомыми поцелуями его всего. Почему-то так сильно тянуло его к этому парню. Когда они начали говорить, и выставлять некие претензии друг другу, Сынмин решил, что сегодня он либо станет счастливым либо упадёт, разбившись на тысячу осколков. Время расставить все точки над и. Так больно слышать слова от любимого человека в которых он называет вещи спора нормальными, когда те лишь полное издевательство над собой. Быть в крепких объятиях Бан Чана – это как быть прижатым любимым одеялом к кровати – очень тепло и уютно. Комфорт так и бьёт между рёбрами желая прижаться ещё ближе. Он не знает, может он переступать эту черту, или нет. Он боится. Но он готов к чему угодно. Будь Бан его сейчас оттолкнет, сказав, что-то вроде "Ладно, я пошёл спать", или просто погладит так же мягко по голове и пойдет без слов в комнату. Он не знает, но Чан переступает черту. Резким движением левой руки Чан притягивает Сынмина ближе. Опуская правую руку так же на талию, прижимаясь ещё сильнее, словно отпустив сейчас, Чан имеет возможность потерять Кима, он пропадёт, исчезнет, словно никогда и не было. Парень делает шаг на встречу к обладателю широких плеч, чтобы их тела были ещё ближе, ловя равновесие. Стоять вот так в объятиях среди кухни было самым прекрасным за последнее время. Это было невыносимо приятно. Объятья можно сравнить с выходом с прохладного подъезда на улицу в самый разгар лета. Всё тело окутывает трепетное тепло, не оставляя не единого места на теле, без внимания, неспеша согревая. Тепло раздавалось по периметру тела, а огонь полыхал в груди. Неспеша Чан отодвигает свою голову с плеча Сынмина, который по инерции так же отстраняется. Старший смотрит внимательно, заглядывает прямо в глаза стеснительного щеночка. Нежная улыбка царила на его устах. Уголки губ дёргаются немного добавляя улыбчивости мужчине. Виднеются его все такие же яркие и счастливые ямочки. Сынмин внимательно рассматривает его, тоже легонько улыбается, и словно под эффектом слоу-мо клипает глазками. Но улыбка с лица Чана неспеша сползает, глаза немного прикрываются, переводя взгляд с чужих карих глаз на милые розоватые щечки, про скользив к пухлым губам, и столь красивое лицо, за которым Ким был бы готов наблюдать вечно, резко приближается к нему. Мягкое прикосновение бархатных губ Чана, вот о чём мог думать Сынмин. И сейчас Чан поцеловал его в щеку? Чан неспеша отдаляется от лица разглядывая эмоции парня и снова приближается, целуя рядом. Он просто начинает покрывать его щеку нежными поцелуями. Если бы Бан Чана спросили почему он поцеловал Сынмина, ведь ничего не намекало на какую-либо возможность получить ответную реакцию. То он не сможет дать ответ на этот вопрос. Просто где-то в душе прозвенел колокольчик, в глазах напротив сверкнула надежда, кожа почувствовала чужое быстрое сердцебиение, а дыхание было неравномерным, прерывистым со стороны парниши. Где-то в голове дернулся ручник и тормоза отказали, а таблица "Внимание! Риск свалиться в пропасть, разбившись в дребезги, увеличился!" снесло воображаемым ветром за его трезвым мышлением, давая желаниям взять над собой верх. Глаза округляются, и не спеша начинает плыть мир. Чан продолжал целовать того в щёчку, словно пытался выцеловать там картину. Ким не теряется и на пробу целует так же левую щеку своего хёна. Тот лишь на секунду отстраняется чтобы заглянуть в глаза, и снова начал целовать его. Целовать по линии подборка, переходя к его правой щеке. Бабочки устроили чечетку в животе Сынмина. Отстранившись от младшего Бан снова посмотрел прямо в глаза Киму. Облизнул свои уста и перевёл свой взгляд на губы напротив, что замерли в безмолвье. Не было желания больше ждать. Намёк понят, немного дернувшись парни подались вперёд и через секунду накрывают своими губами чужие. Нежное прикосновение сводит с ума, отдавая всю любовь обратно, так сильно согревая, приятными салютами, сердце. Настолько что-то новое, необычное и манящее. Губы такие мягкие и бархатные словно прикасаешься ими к шерсти самого мягкого кота в мире. Любовные губы старшого сминали ломкие уста Кима, аккуратно выцеловывая их, словно те сейчас сломаются. Растерявшийся Сынмин лишь неумело пытался ответить на поцелуй, но лишь терял свои мысли и концентрацию на окружающей среде. Жар подступал к щекам, хотелось от стыда и неожиданного наслаждения убежать и спрятаться в комнате пытаясь привести свое дыхание в норму. Но руки очень крепко прижимали к себе, даже если бы он хотел то навряд-ли убежать было бы просто. Мысли дурманились, а мягкие губы всё так же неспеша дарили новые трогательные ощущения, вызывая небольшую панику от столь большой близости с Чаном. Слеза дёрнулась и покатилась по тёплой красной щеке. Почувствовав влагу парень в черной майке улыбнулся прямо в губы и отстранившись лишь тихонько шепнул Сынмину: - Дурачок.. Глаза ласково оглядывают заплаканные глазки и мокрою щечку. Рука со спины перемещается к лицу вытирая влажные дорожки и бережно заправляет волосы младшего за ухо. Неловкий смешок вылетает с уст старшего, заставляя тело в его объятиях расслабиться и так же неловко хихикнуть. Одарив уверенным взглядом и заразительной улыбкой парня, Кристофер подаётся вперёд, чтобы пленить губы Сынмина своими. Проходится языком по нижней и несильно прикусывает. Столь желанные губы наконец-то слились воедино. Они просто стояли и целовались до приятной пульсации в губах несмотря на небольшую слабость и усталость в теле. Мычат тихо от удовольствия, а ноги косятся от долгожданных прикосновений. Когда кислорода стало уже не хватать, Чан рассоединил их губы с приглушённым чмоком. Отстраняясь и смотря прямо в лицо Киму. Его лицо было немного заплаканным, красным, а губы налились яркого алого цвета. И несмотря на всю страсть и желание в эту секунду, Чан лишь кратко чмокнул Кима в губы и подхватив того на руки, заставив парня немного испугаться, от чего тот во всю обхватил Бана ногами за бедра, выключил свет и уже направляется к себе в комнату. Сынмин жмётся к Чану как коала. Старший действительно удивлен столь большой искренности и смены характера. Парня было всегда трудно прочитать, но сейчас Чан видел его как открытую книгу. Книгу которую он с удовольствием перечитывал бы тысячи раз, и с удовольствием помог бы писать продолжение этой книги. Плюхнувшись на кровать Бан быстро накрывает их одеялом, как дети в детстве придумавшие себе монстра в темноте, лишь предоставляя отверстие для воздуха. Спускается ниже, к груди младшего, и крепко-крепко обнимает Сынмина, трясь лицом об белую рубашку. Ким лишь смущенно тихонько хнычет, после чего на него поднимаются такого же красивого цвета как миндаль глаза. А вокруг виднеются покрасневшие круги. - Минни, я хотел бы, чтобы ты был моим 25 часом, чтобы ты был моим смыслом, хотел бы быть с тобой столько сколько это возможно, - начинает резко, быстро говорить старший. Его брови согнулись словно в молитвенной форме. А глаза и в темноте сверкали надеждой и любовью, и лишь маленькие дорожки от слёз, что щекочут лицо, добавляют лицу Чана такой же способности. Эмоции переполняли их. Радость действительно интересная штука, казалось бы когда тебе радостно или ты счастлив то улыбка не должна сползать с твоего лица, а рот не должен затыкаться от слов, что будут пытаться описать счастье которое ты будешь чувствовать, но у каждого свой спектр эмоций. Им слов не хватит объясниться, поэтому счастье выходит через слёзы. - Хочу чтобы ты улыбался, хочу видеть тебя каждый день, я знаю, это может быть тяжело из-за моего постоянного засиживания допоздна, - он тянет воздух, дышать было тяжелее, заложенный нос от слёз дал о себе знать. И только мужчина набирает воздух в лёгкие чтобы продолжить, как его обрывают, прикладывая указательный палец к губам. Тело спускается ниже, до уровня чужих глаз, всё так же оставаясь в крепких объятиях. - I love you, - тот замирает услышав родной язык, - давай сегодня просто тихо пообнимаемся, окей? - немного замявшись, поднимая свой милый щенячий взгляд на хёна, в просительной форме. - Потому что я сейчас лопну от стыда. - сознался парень. Последние буквы переходят на октаву выше, а лицо утыкается куда-то в шею Чана, пытаясь спрятаться. Не ожидавший такой реакции Чан лишь залился смехом. Поцеловал в макушку и запустил пальцы в волосы несильно потрепав, прижал к себе и издавая милые звуки удовлетворения отстранился. На него уставилась милая пара карих глаз. Взгляд метнулся по лицу и остановившись на губах, Бан лишь снова насмешливо хмыкнул. То как Сынмин вытянул губки как уточка прося поцелуйчик действительно умиляло его. Прижавшись к губам, даря снова приятный табун мурашек и полёт бабочек в животе, Чан мысленно отметил для себя, что был бы готов выцеловывать его до самого утра, стоило бы Киму лишь попросить. Поцеловав Сынмина, словно пытаясь вытереть свои губы об его, он отстраняется, кладёт тыльную сторону пальцев на его щеку и поглаживая осматривает своего любимого человека. - One four three, Сынмин, я так благодарен судьбе за нашу встречу. Люблю тебя всем своим сердцем, - снова начал тараторить старший не смотря на просьбу парня. И снова его затыкают, приложив ладошку, накрывая, к губам. - Чан, ты меня смущаешь..- тихонько сказал Сынмин отводя взгляд. А уста под рукой улыбаются. Целуя пальцы, Чан берет в руки ладонь, выцеловывая её нежными касаниями, парень хитро улыбнулся, получая лёгкий щелбан, после которого последовал легкий поцелуй в лоб. Раз ради поцелуя в лоб нужно перетерпеть щелбан то Бан Кристофер Чан готов. Так ещё никогда хорошо не спалось Чану. Давно он так не высыпался. Просыпаться в кольце рук Сынмина это пожалуй самое приятное, ну, после конечно же разглядывания его очаровательного спящего лица. Щечки надуты, губки вывалены вперед, и веки глаз немного дёргаются. Умиротворение красуется на этом милом лице. Настоящий щеночек породы золотистого ретривера. Очень похож на свою милую игрушку ПаппиМ. Встав вместе, Сынмин ещё чувствовал некий стыд, но Бан быстро раздул всю неловкость, сомнения и страх своими крепкими объятиями, невесомыми поцелуями и нежными словами о своей большой любви к нему, чем вгонял того в краску. Ещё пару раз легонько поцеловавшись перед выходом с комнаты, парни всё таки вышли в главный зал. Все мемберы как-то странно на них посмотрели, тихонько хихикая. Чан же только довольно переплёл их с Сынмином пальцы и потянул того на кухню. Парни сто процентов уже всё поняли. Умные какие. Неважно. Важно то, что Чан собирается сейчас получить свой завтрак с рук своего мальчика. Перед этим он точно будет крепко обнимать младшего со спины, наблюдая как тот что-то готовит на стол. Бану конечно за это прилетит от Кима, с угрозами, что кто-то может зайти на кухню, но какая разница когда он так счастлив со своим любимым человеком? ♡