Моя учительница

Райдос сидела на холодному полу и смотрела в окне на улице уже начинался рассвет. Розовые разливы на небе уже разошлись по ночной синеве и освещали макушки домов. Рой автомобилей ставал все гуще, людей на улице знатно прибавилось. Красиво блестел серебряными стразами и переливался небесным цветом в тенях от домов. Это был тот самый день, который она так долго ждала. Она просыпалась с мыслью о нем, засыпала и жила. Во сне она тоже видела эти ожидания. С каждым разом видения стали всё горячее и оригинальнее. Лишь мысль о таком заставляла чувствовать необходимость присутствия Романовой. Хотелось проглотить её, выпить, прочувствовать как следует. Как свирепо от долгого голода животное глотает сочащееся парной кровью мясо, так и Вика желала Марьяну. Коленки трусились от одного взгляда из сторисов, низ живота пульсировал, горел, тёк, немедленно требуя контакта с вожделённой женщиной. Это була худшая из всех зависимостей, известных Райдос на персональном опыте. День тянулся невыносимо муторно и вязко, словно заставляя девушку ещё сильнее желать встречи с любимой. Она долго красилась, выбирала самую нарядную одежду, прихорашивалась вобщем-то как могла. Её взор пал на черное платье по колени, с v-образным вырезом, который совсем немного оголял ключицы. Финальный акцент поставили вьющиеся вороньи локоны, накрученые вчера на бигуди. Наконец, часы пробили четыре и девушка погрузла в мучительном ожидании. Она как всегда пролетела мимо кухни с пьяной мамой по лестничной клетке, кусая фаланги пальцев в нервном предвкушении сытости. Вика.нащупывает телефон в кармане и трясущейся от ожидания рукой листает чат с Марьяной: 26.12 16:03 - Привет Вика. Я уже подъезжаю, выходи. Через момент подьехал уже знакомый Райдос автомобиль, паркуясь прямо перед девушкой. Она в сию же секунду глубоко вздохнула, потянула ручку дверцы и села в салон. В голову сразу же ударило спокойное тепло, а в нос выразительный аромат вина, ладана, яблок и какой-то еле-еле держащейся на органах чувств трупной гнили. За рулём сидела Романова. Не передать словами, не подобрать даже близко настоящего выражения, чтобы описать её красоту, богемность, женственность и благоухающую тонкость. Теперь она воспринималась Викой как нечто иное, как часть её самой, как пища и питье, как сон и бодрствлвание, как ненависть и любовь, как уныние и радость, как смерть и жизнь. На Марьяне было шикарное бордовое бархатное платье с ассиметричным разрезом. Бархат обвивал её талию и бёдра, делая её фигуру ещё выразительнее и притягательнее. Теперь её серые глаза обрели непонятный туманный оттенок. Будто выцвевшая фотография моря. Зрачки напоминали кошачьи, а все её действия и бездействия вызывали полный восторг и трепет. Теперь россыпь её родинок стало так неприлично рассматривать, что от осознания ум плавился, а подсознание желало обрести контроль над телом. Вика украдкой поглядывала на каждый сантиметр нагой кожи, пыталась отложить в себе чувства, образ и атмосферу. Она обнаружила очень интересные вещи: например у Романовой одна рука була исполосованная мелкими шрамиками, непонятно откуда появившимися, но уже явно старыми. Её плечи были шире, чем у моделей и их стандартов. Она казалась нефилимской, закрытой и в тоже время такой доступной, что мышцы сводило. Всю дорогу Марьяна Михайловна что-то расспрашивала, интересовалась. А завораженой Вике хватало сил лишь коротко отвечать на вопросы. Машина остановилась возле театра. Райдос всё же немного привыкла к присутствию Романовой, и ощущалось оно уже по другому. Теперь было чувство, будто они одно целое. В близи запах женщины стал более выразительным, когда та невзначай потянулась, чтобы смахнуть какую-то мусоринку с волос Вики. От неё источало тихим огнём, яростным и нестабильным потоком, через который просматривалась необычайная сексуальность и страсть, на которую девушка сразу своеобразно отреагировала. Лицо Марьяны поддалось вперёд, теперь её жар считывался намного ярче. Лицо было строго напротив. Романова потянулась рукой и взглядом в сторону мусоринки на плечах Вики. Присутствовало дикое желание набросится на прелестницу, впится своими губами в её. Обвить тело руками и не отпускать. Какие на вкус уста Марьяны? Сладкие? Солёные? А может с ноткой железа? Какие на ощупь? Мягкие? Плотные? А может и то и другое вместе? Казалось, познание жизни не в том, о чём обычно твердят верующие. А в том, какая она Романова на самом деле? Вкрадчивая и тихая, или может за видимым спокойствием прячется ураган пылкости, страсти, желания, тяги, энтузиазма, вожделения и мании? Хотя, воображать все возможные варианты было так любо, лестно и изумительно, что предвкушение играло не меньшую роль, чем настоящий ответ. Хотелось потянутся вперёд к любимому личику, но Вика еле как потупила желание. Их лица были в десяти сантиметрах друг от друга. Челюсти сводило, солнечное сплетение ныло. И вдруг взор Романовой остановился прямо на взгляде Вики. Контакт длился вечность. Сердце трепетало, а сознание мутнело. Щёки порозовели и излучали горячку и пламя. Казалось зрачки женщины вьелись в самую душу, видели всё, о чем сейчас думает Райдос. Женщина слегка нахмурила брови и поднесла ладонь ко лбу Вики: - Вик, ты хорошо себя чувствуешь? Вид у тебя нездоровый. А в мыслях девушки: ,,Нездоровый? Ох знали бы Вы, насколько! Как же я Вас хочу сейчас, в обморок бы упали. " Райдос сглотнула и ответила: - нет, всё хорошо. Просто жарко стало. Марьяна убрала руку. Она была такой холодной, такой утоляющей, как охлождающий напиток в знойное лето. Но этого было ох как мало. Не подав тело обратно, Романова изрекла медленным полушепотом, от которого у девушки мурашки побежали: - Знаешь, ты сегодня очень красивая. Тебе идёт это платье. Женщина закусила губу и отвела взгляд куда-то явно ниже лица Вики, но вернула в ту же секунду. Пульсация в промежности зашкаливала. Райдос казалось, что там сейчас произойдёт экстаз, катарсис, всплеск. Впрочем, этого не произошло. Очаровательная дама отринула от Вики и перевела взор на часы на руке: - Нам пора, спектакль начнётся через 15 минут. Они шли по величественным залам, минуя людей. Среди людей были пары. Они нестыдясь целовались прямо на сиденьях. Райдос даже некая зависть на момент поглотила. Наконец-то огни в зале погасли и все присутствующие затихли. Певцы и актёры умело отыгровали, но Вику интересовали далеко не они. Девушка анализировала эмоции Марьяны. На удивление, в отличии от Райдос, женщина сосредоточила всё внимание на происходящем на сцене. Она так искренне реагировала на развитие действий, что у вики самой отражались те самые эмоции. Романова аж приоткрыла рот, оголяя белоснежные зубы. Она закрыла глаза и томно вздохнула. *** Спектакль уже давно окончился. Трафик разбавился. Вика и Марьяна сидели в машине под подьездом и разговаривали: — Вик, как тебе спектакль? — Отличный. — Супер! Я рада что тебе понравилось. Кстати, хотела у тебя кое что спросить..., В животе опять закопошились бабочки. — Вика, а ты щаслива? В голове навязывался ответ, но девушка не знала, стоит ли говорить. Спустя минуту тишины, она всё же взяла себя в руки, чтобы изложить свою потайную мысль: — Я щаслива, когда вы рядом. Романова улыбнулась, и спокойным тоном добавила, наклоняясь чуть вперёд: — По правде говоря, я тоже люблю щаслива, видя тебя. Рада, что у меня есть такая одарённая ученица. Они вышли на улицу прощаться. Казалось, сейчас небо упадёт и раздавит. Боль в груди надоедливо ныла, заставляя сжатся. Осознание того, что сейчас нужно расставаться со своей возлюбленной — Марьяна Михайловна, можно вас обнять? Женщина раскрыла руки, подзывая к себе. Вика обхватила талию Романовой, отчаянно прижимаясь к её груди. Бум, бум, бум Было лестно слушать сердцебиение своей учительницы. Она в свою очередь опустила руку на макушку Райдос и мирно поглаживала. Отпускать её никуда не хотелось. — Слушайте, у меня завтра день рождения. — Оу, и сколько же тебе исполняется, моё солнышко? После Марьяниного ,,солнышка" сердце выпрыгивало из груди. — Восемнадцать. — Ого, так ты у меня уже взрослая! Женщина опустила голову к Вике, а то в свою очередь подняла, вглядываясь в сверкающие глаза. — Знаете... мне очень бы хотелось провести с Вами мой день рождения... Но... я не знаю, будете ли Вы за, или хотели бы... И вообще, простите. Это глупо. Напрашиваюсь, а потом... Романова перебила откровение: — Во первых, давай уже на ,,ты". Во вторых, почему же сразу унывать? Может и хочу... Она заговорчески подмигнула. — Давай так, Жду тебя завтра у себя. Я тебя тоже заберу. — Ну... мне как-то неудобно, что Вы меня всегда подвозите. — Я же говорила, давай на ,,ты". Это не обговаривается, я завтра заеду. Во сколько тебе удобнее? — Давайте на четыре тогда, как и сегодня? — Отлично, договорились? — Договорились. Марьяна ещё раз погладила волосы Райдос и запрыгнула обратно к себе в машину. Вика не верила в происходящее, казалось, это всего лишь сказка.