Желание Жреца

Илай всегда знал, что он нечто большее, чем просто марионетка для богов. Благословленный жрец, что видел и чувствовал больше других.Он с детства был отмечен особой энергетической меткой, позволяющей ему размывать границы этой реальности, проникать в иные и касаться вещей, что тянули многих, кого он знал. Осознание своей исключительности, дарили Кларку дополнительные силы и вместе с тем его самомнение росло, углубляясь в душу корнями желания сделать нечто большее, чем просто служить. Оставить свой след в пантеоне богов, став его частью. Однако могли ли это стать реальность? На вряд ли, если бы не стечение событий, что заставили призвать в его старый храм собрание из высших служителей. Мужчина искренне желал узнать тему, что там будет обсуждаться. Расхаживая по своей комнате, он перебирал план за планом, что могли бы помочь попасть в столь защищённый круг. Но, как оказалось, это было занятием бесполезным, ведь один из посыльным накануне собрания доставил ему личное приглашение, в котором было желание видеть этого жреца пред взором старейшин. Свою радость Илай не мог передать словами. Вот он, его миг славы, что ожидался годами. Значило ли это приглашение, что его заметили? Скорее всего. И это означало одно: необходимо было показать себя во всей красе. Благочестивая маска раба Божьего была надета уже привычным движением. Кроткий и нежный, Кларк нравился многим и ловил восхищенные взгляды, что радовали его. Да, именно этого и хотелось. Всеобщего признания. Придерживая полы мантии, жрец заходит и приклоняет колени в дань уважения. Он не поднимет головы до того, как ему не позволят это сделать, соблюдая порядок, что выстроил мысленно он сам себе. Не нужно было много времени, чтобы понять, по какой причине его вызвали. Это стало темой самой первой и самой главной. Древний бог, которому поклонялись многие в культе, пробудился вновь и требовал дань. Плотью живой и кровью, желая насытить свою глубокую утробу и не только её необходимой для жизни силы. И конечно же, у старейшин не было кандидата более достойного чем Илай. Он был одним из самых чистых людей в окружении храма, поэтому вопросов ему не задавали желает ли этого он. Только говорили утвердительно, пока низко опустивший голову жрец едва скрывал собственную улыбку. Ведь и правда, перспектива подобного рода выпасть могла абсолютно не каждому. —Для меня будет частью исполнить волю владыки нашего и стать тем, кто сможет подарить ему больше сил. —Мягкий голос струится покорностью со смешением восторга. Не каждому дано увидеть лицо бога. И факт чужого выбора доказывает исключительность этого человека. —Я готов исполнить положенный обряд так быстро, как только смогу это сделать. —Значит решено, Илай Кларк. Через неделю, на пике полной луны, ты отправишься во владения владыки и станешь одной из его звёзд. До этого момента, ты пройдешь подготовку полную, как писано в святых скрижалях. — Глава совета был доволен. Он знал, что этот его подопечный будет идеальным подарком человеку в алом. А какая судьба будет ждать того в дальнейшем? Это уже мало волновало хоть кого-то из присутствующих. —Стать его личной звездой… Я право недостоин этой части. Но исполню всё так, как будет гласить чужая воля. —На губах были эти слова, но мысли были совсем иными у жреца. Стать звездой? Нет, этого мало. Он станет одной единственной луной в чужих руках. Столь же яркой и манящей любого из божеств. Следующая неделя тянулась мучительно долго. Её провели в молитвах, с минимальным контактом с людьми, что жили под солнцем. Свободное же время были заняты мыслями как провернуть свой план максимально идеально и кое-какие думы на этот счет были. Осталось только их воплотить. В назначенный день, жрец заходит в храм для подготовки. Его осматривают с ног до головы, заставив обнажиться. У подарка бога не должно было быть ни одного изъяна, чтобы не навлечь гнев. И в тот момент, когда ответом на всё был кисок, с души падает камень, неся за собой облегчение. Значит, свой путь могли продолжить без какого-либо страха, направляясь в купальни, где приведут в порядок и после облачаясь в белый костюм, предназначенный для столь важного дня. Когда лицо было скрыто вуалью, себе позволяют наконец улыбнуться чуть шире. Предвкушение было сильным. Ведь вот-вот будут в силах решать собственную судьбу. Томительное ожидание момента истины, смешанное с трепетом и страхом. Ведь сейчас, стоя перед закрытыми дверьми в ожидании разрешения, Илай был полностью уверен, что достоин подобной чести. О которой ранее никто даже мыслить не мог.Пророк опускает голову, слыша как двери распахиваются перед ним. Поднять он её не смеет пока не получит позволения. Играть роль хорошего мальчика привычно и сладко до одурения. Сейчас стоит ждать разрешения буквально на каждое действие, ведь внутри стоит четкое ощущение, словно что и дышать без позволения, лучше не стоит. Тишину в зале разгоняют лишь тихие шаги самого мужчины. Ему могло бы показаться, что он один в комнате, если бы не ощущение внимательного взгляда со стороны. Пронзительного настолько, что на спине выступают мурашки. Владыка был здесь и видимо, именно здесь, решалась судьба его подарка. Ведь всё до сих пор могло отмениться в последний момент. Душа бога, если такая была у него внутри, сущность особенно тонкая и пока совершенно непонятная даже жрецу, желавшего этой секунды долгое время. —Потерял дар речи, пророк? Я думал, ты не из робкого десятка. — В голове, что проносится по залу звучит острая насмешка. Она была почти оскорбительной, направленной на человеческую слабость, коей Илай не обладал. Поэтому тот поднимает голову, смотря сквозь тонкие ткани вуали на того, кому был предназначен судьбой. —О, ты быстро исправляешься. Интересно, каков ты тогда на вкус, если уверенность твоя не ломается под фактом осознания того, кто же находится пред тобой. Обрести дар речи в столь сложный момент — задача непростая. Но у жреца была цель и её тот собирался придерживаться, поклонившись в знак уважения перед существом, что смотрело на него словно на новую игрушку: захочется — сломает и выбросил. Но здесь ведь совершенно не за этим. —Встреча с вами честь для меня владыка. Прошу прощения, что этот жрец теряется в столь важный момент. —Маску снимать с себя не станут сразу. Её отделят кусками, демонстрируя истинную личность. Не боясь бысть отвергнутым, Кларк подходит ближе сам и и позволяет ладони чужой отодвинуть вуаль, насладиться видом своего красивого лица глазам чуждым. —Надеюсь, я смогу быть вам полезен и исполнить те цели, для которых и был призван. Снова смешок. Но уже менее острым и не без удовольствия Илай подмечает, как холодный чужой взгляд любуется своим подарком. Он правда готов сейчас вынести многое. Сделать всё, чтобы его заметили и нужно лишь ждать для этого момента или же хотя бы одного единственного слова, что изменит всё хотя бы в течение одной ночи. —А ты знаешь для чего ты был призван? Или же тебе ничего не сказали, как и многим до тебя? — Холодными пальцами сжимают подбородок точеный, покрутив это миловидное лицо из стороны в сторону чтобы разглядеть получше. Ни единого изъяна. Старейшины явно знают, что именно их бог любит получать в дар. —Смелый мальчик. За такое даже принято награждать. И я даже дарю тебе право выбрать свой подарок. Желаешь злата, серебра или чего-то иного? —Вас, владыка. Вы будете для меня самым ценным подарком о котором и мечтать мне не приходилось. —Ещё один кусочек маски спадает, обнажая улыбку жа собой. Ответную той ухмылке, что расползлась по губам чужим, проходясь буквально как острая бритва по коже. —Сможете ли вы мне, слуге вашему, сделать именно подобный подарок? Задумчивость в глазах бога немного пугает. Жрец на секунду думает, что он сделал слишком поспешный шаг. Нельзя ведь так просто говорить что вздумается даже если желание подобное есть. Но без риска также невозможно узнать исход истории. И на него готовы идти, раз игра стоит свеч. —Меня? Просишь о таком, даже не подозревая справишься ли ты с тем, о чем меня просишь, жрец. Думаешь твоей силы хватит совладать со мной? Или просто храбришься, на самом деле опасаясь что я сделаю с тобой что-то, что исправить будет нельзя? —Лицо собеседника отпускают, чтобы вцепиться когтями в белый шёлк столь мягких одежд, разрывая его, собираясь добраться до столь сладкой плоти. Трапеза, наполненная ароматом храбрости может быть даже более вкусна чем акт обмена энергией сексуальной. —И что ты сделаешь мне, если за такую дерзость я захочу вырвать твоё сердце? Вопрос на который желают услышать ответ немедленно. И это Кларк чувствует, ощущая также как кончики когтей царапают его кожу напрямую. Не слишком больно, но и приятного очень мало. Но что может обычный человек против бога противопоставить? Казалось, совершено ничего. Но ведь Илай не считал себя обычным и его гибкий ум всегда был готов найти выход из любой ситуации. Даже столь щекотливой. —Господин, вы спешите, не узнав ничего обо мне. —Лёгкий прищур себе позволяют, взявшись за ладонь, что была так близко к его груди. Он целует её сейчас, склонившись достаточно покорно. Но лишь до момента, пока пред глазами чужими по острым когтям проводят кончиком собственного языка. Не боясь ни травм, ни чего-то иного. Демонстрация неслыханной дерзости, но смягченная видом и иным, в особенности когда губы размыкают, позволяя пальцу скользнуть внутрь, ощутив жар и пульсацию живой плоти. —Вы можете пожалеть, оттолкнув меня так резко. Быть может, доверитесь простому человеку, которого уж точно вам не стоит опасаться? Вы ведь можете убить меня лишь щелчком пальцев, я знаю о ваших силах. Лесть убивает внимание не только людей, но и божеств. Особенно если она сдобрена с действием иным, что может возбудить фантазию и дремавшее в теле желание. Личина святого на этом человеке сейчас уже не выглядела такой белой и, возможно, тому действительно стоило дать шанс. Хотя бы на секунду задуматься об этом. Не думая при этом что всё идет по плану жреца, стоящего пред ним и усердно прячущего ухмылку на уголках бледных губ. —Что же, попробовать ты можешь. Но одна ошибка и рассвет ты уже не увидишь. —Раз возможность дана, можно отойти и сесть в кресло. Но не тут то было, ведь за одеяния бога хватаются, удерживая того на месте. Вызывает удивление. На которое выдать реакцию просто не успевают пред тем как губы его накрывают в поцелуе. Это не было актом скрепления договора и не было ощущением того, что Ред держит всё под контролем на что и делали ставку. Несмотря на статут жреца, опыта у того хватало с лихвой, чтобы перехватить инициативу и наступать в своих движениях даже когда они сконцентрированы лишь в одной области. Движения языка, лёгкие укусы и сжатие губ, сжимавших холодную плоть: Кларк старается согреть и разгорячить. Хочет показать себя даже здесь лучшим из всех возможных партнёров. Запомниться единственным во всех смыслах и получить то, что просил. Это небольшое сражение в поцелуе, закончилось не так быстро, как предполагали вначале. Жрец видит как смакуют его кровь и готов дать её вновь, но лишь в небольших дозах. Не позволяя взять больше, чтобы не испортить весь аппетит. —Господин, быть может нам, стоит сменить этот тронный зал на место иное, где я смогу раскрыть весь свой потенциал? — Сладкие, томные речи с учащенным дыханием. Не хотелось продолжать в холоде, да и развернуться здесь трудно совершенно. И радостью стало согласие, после которого делают вид, что с благодарностью выполняют приказ, следуя за владыкой в комнату иную. Жаль что не в личные покои, но это станет целью следующей. Если всё пройдет действительно по плану. Пальцы же бледные теребят тонкий шнур пояса, что был единственным чужеродным элементом. Как его пронесли? Маленький секрет, раскрытие которого совсем не главное. Ведь важнее цель для которой будет использован этот элемент. —Владыка, вам не стоит самому, беспокоится о своих одеждах. Позвольте мне помочь вам. —Илай подходит сзади и мягко касается плеч сильных. Его манит это существо. Своей силой, красотой и тем могуществом, что могут разделить. —Доверьтесь мне, я ведь всё ещё полностью в ваших руках. Возражений не было, поэтому часть костюма могут снять, обнажая бледную кожу божества. Её касаются вновь, целуют и не торопятся продолжать, наблюдая внимательно и поджидая момент нужный, когда до тела чужого дойдет необходимое расслабление. Конечно, самомнение богу было высоко. Чувствовалось, что он понимает более чем прекрасно, что человек ему ничего не сделает. Снисхождение было в каждом его жесте и позволении продолжать. За столько прожитых лет, подобным удивить было совершено трудно и раз так, значило что можно предложить добавить одну деталь. —Я не желаю, чтобы вы скучали от моих поцелуев. И, как я и обещал, я должен вас не только порадовать, но и удивить. —Илай шепчет эти слова, не позволяя себе ни укуса. Но его ловкие пальцы цепляют тот тонкий шнур, что висит на поясе и его ловким движением обматывают вокруг запястьев бога, стягивая их вместе. —И разве может быть для вас удивление большее, нежели ваш слуга, что сменит роли на эту ночь? Как и предполагалось, попытка разорвать неожиданное препятствие свободному движению, была предпринята сразу. Но всё было бы слишком просто, если это удалось. Илай позаботился не только о своём внешнем виде, но и о своей защите. Его покровителем не был этот бог, пусть он и называл того владыкой и сейчас, окончательно сняв с себя всё маски, жрец обходит ошеломленное божество, приподнимая уже его лицо одним пальцем, заглядывая смело в глаза с лёгкой ухмылкой. —Я всегда выполняю обещания, господин. Особенно данные вам. Обмануть ваши ожидания я не смею. —Тон меняется с мягкого на тот, от которого будь Ред человеком, у него бы выступили мурашки. Пророк больше не казался невинным ангелом, пусть и его красота стала более пленяющей. И даже когда тот слегка хмурится на недовольное лицо своего спутника, она никуда не делась. Подобного и правда никогда не видели и так никогда не поступали.—Но прошу простить, но не разделяю только вашу волю. Быть может, мне не стоило ступать в ваши владения, подачи под крылом у божества и иного.—И как же тебе в голову пришла мысль, явиться сюда в подобном статусе и, ко всему прочему, пытаться пленить меня таким способом? — Бог был заинтригован. Не всё ещё пытался растерзать путы, держащие столь крепко, но не чувствовал ярости внутри. Новое чувство было у него где-то в области сердца и описать было трудно. —И что же ты хочешь на самом деле, жрец? —Как я уже и сказал, я хочу получить вас. Получить так, как получал никто иной… И раз вы обещали мне награду, закон предписывает вам сдержать слово. —Сотни дней за скрижалями дают свой результат. Кларк знал, какие слова был должен получить чтобы всё прошло гладко. Он не собирался рисковать так сильно собственной жизнью для достижения цели на самом деле. Лёгкий адреналин был скорее приправой для раскрытия чувств. —И для начала, я снова возьму ваш поцелуй. Раз нет угрозы и ему не успевают возразить, пророк целует сам. Он действует более напористо, свободно и дерзко. Его не пугают укусы, ведь их дарят в ответ на правах равноценного обмена. Он может касаться бога так, как захочет сейчас и постепенно увлечь все его чувства в новую пучину страсти, из которой тот не захочет выбираться ещё очень долго. Толчок на кровать был нужен для более доброго положения. Кларк оставляет свои одежды за её пределами и приступает к изучению нового для себя, собираясь подчинить себе столь непокорное существо, заставить чувствовать его экстаз даже если он не знает что это такое. Долгие прелюдии нужны для того, чтобы изучение было полным. Себе позволяют почти всё что угодно, забирая положенное по праву. Укусы, царапины, засосы и сотни влажных поцелуев — даже если следы быстро исчезнут, будут мгновения за которые ими могут налюбоваться. Жрец что-то шепчет на чужое ухо и сопротивления не чувствует, даже наоборот кожа чужая словно теплеет в то время как бог теряется от того, что он чувствует. Последние одеяния оказываются за пределами кровати и вот, бледная рука наматывает светлые волосы на кулак. Путы были сняты ещё давно и если не произошло нападения, это значило, что Ред получает удовольствие. Ему склоняются над ухом, целуя коротко за ним, а после кусая за мочку. —Если вы не хотите этого, мы всё ещё можете прекратить и забрать меня в качестве своей трапезы, владыка. —Намёк на свободные руки был более чем прямым, пока прогиб в спине стараются сделать сильнее. Чужой взгляд жаль что не видят, чтобы оценить полную реакцию, но дрожь лёгкая была признаком того, что часть сил уже успели истратить. —Скажете ли вы мне что-то? —Разве ты можешь услышать сейчас что-то новое, жрец? —Бог прикрывает глаза. Он не испытывал боли и для него всё происходящее было немного странным. Он никогда не был на подобном месте и удовольствие от этого его сбивало с толку. Совершенно, бесповоротно. —Продолжай, раз начал. Не хочешь ли ты бросить всё на половине пути? Этих слов было достаточно, чтобы ощутить жар тела партнера не только сверху, но и внутри. Он развивался с каждым движением, поднимался у груди и заставлял лианы на ней шевелиться сильнее, цепляясь за простыни и волнуя бабочек порхающих вокруг. Пророк всё ещё проявлял контроль, впиваясь в волосы чужие и держать прогиб, двигаясь сначала медленно и лишь постепенно наращивая темп. Не требовалось много времени, чтобы потеряться в этой гонке. Раствориться в ощущениях и мыслях собственных до тех пор, пока жар начал развиваться по телу не только волнами, но и чем-то более физическим в то время как человек позади пытался немного отдышаться, ощущая впервые за долгий срок подобный экстаз. Но стало ли это финалом ночи? Нет, ведь Илай желал встретить рассвет именно так, вкушая дар, данный божеством всецело. И лишь когда первые лучи солнца проникнут сквозь шторы спальни и владыка, лежащий возле жреца взглянет на того чуть иными глазами, это закончится на ноте, коей и желал Кларк. В этих глазах читалось то, что владыка принимает тот факт, что своё обещание гость исполнил и совершенно на того не держит злости или зла. Казалось бы, для пророка этот момент был самым важным и ценным, но сейчас в его голове постепенно расползались и иные мысли. Он склоняется ближе к чужому лицу, подарив улыбку, похожую на ту, коей одарил в самом начале их встречи. —Моё второе обещание вам, владыка: я стану вашей единственной луной и буду подле вас столько, сколько не будет гореть ни одна звезда. —Тихий, почти интимный шепот сопровождался коротким поцелуем на растянутых в улыбке бледных губах. И в эту фразу верилось Реду больше, чем в любую из молитв, что приносили ему посланники иные. Эта ночь подарила ему не только жертву и силы. Она дала нечто большее: возможность зарождения новых чувств и дар новых чувств. В которые в глубине нужна желали бы окунуться вновь. Пусть и уже не в эту прошедшую на славу ночь. Сейчас на алых простынях, где всё произошло, своему гостю позволят уснуть подле как равному себе, наблюдая за ним до самого пробуждения. Теперь трапеза была далеко не главной целью бога. Он желал понять что же это за человек Илай Кларк. В то время как тот, был уверен, что ни раз и не два он сможет себя проявить. Ведь Илай всегда знал, что он нечто большее, чем просто марионетка для богов. Он будет первым из людей пред которым бог сам будет желать встать на колени и сделать полностью своим.