Undertale по взрослому.

— ТЫ! – неожиданно из земли вышел тот самый злополучный цветок, – Ты ещё жив, мудила!? — Да-да, жив, – равнодушно я ответил ему, – И взглянь, что я нашел. — О-о, – цветок удивился от радости, – Ты нашел оружие! И броню! Классно-классно! – Эм... Я бы тебя отблагодарил за комплимент, но... мне чё-т не хочется. — Ой, да ничего страшного. Просто я рад тому, что ты осознал одну простую истину. — Ну и? — В этом жестоком, холодном и ужасном мире, полном несправедливости и страданий, действует только одно правило. УБИВАЙ! ИЛИ БУДЕШЬ ТЫ УБИТЫМ! — А как же Ториель, которая спасла мою жизнь? — А если она не придет? Что ты тогда будешь делать? Кричать от ужаса? Звать на помощь? Разве от этого что-то изменится? — Ну, тогда буду надеяться, что я нормально заживу на том свете. — Ох, вот так примешь смерть? — Ну а чего остается мне делать? Я привязан. Спасти меня никто не сможет. Ты меня убьешь для смеха. Я помру. В общем, стараюсь быть стоиком. — А ты забавен, – рассмеялся в дьявольской ухмылке цветок, – Ведь любое живое существо будет тянуться к жизни. А если жизнь ему будет дорога? Что если кто-то угрожает его жизни? Разве, если кто-то нападет на тебя с ножом, что ты будешь делать? — Я постараюсь защитить себя, по возможности нанесу не фатальный ущерб противнику. — Но даже если ты не убьешь, а поранишь... то ты все равно сделаешь зло. Твоему противнику будет бо-бо! — Иак он сам напросился на драку. Вот и получил драку. И вообще, я буду убивать только в крайнем случае. — Ну разве ты не лицемер, человек? Ты говоришь, что убивать не будешь, но все же убивать то будешь, не так ли? Ты же ведь понимаешь, что ты только что подтвердил мои слова? — Если ты и вправду так считаешь, – я подошел поближе к цветку, – То как тебе такое? Я поднес лезвие меча к стеблю Цветка. И он сразу же начал скулить. — Пощади! – сразу же растерял свою уверенность цветок, – Пощади! Я тебя не обижу, клянусь! — Как тебя зовут? — Зови меня Флауи. — Понятно, от говорящего цветка я такое ожидал. С чего ты взял, что в этом мире нужно убивать? У тебя была психологическая травма? Кто-то тебя обидел. — Ой, я не помню! — Врешь, зараза! — Не, серьезно. Я вообще ничего не помню. Ну разве что я появлялся там и сюда. Наблюдал за монстрами. И, в общем-то, ничего. — То есть монстры там поубивали друг друга? — Не, вряд ли. Они просто... жили мирной жизнью! Вот так! — Господи, – я положил свой меч в ножны, – Ты ведешь себя как эджи-подросток! — Что значит эджи? — Ну, это когда ты ведешь себя как скотина чтобы ты казался крутым на публике. — О-о, – Флаут удивлялся, – вот как? — Типа того. — Мне... конечно, ничего не понятно, но мне было очень интересно. В общем, бывай! Знай, что этот мир будет жестоким по отношению к тебе! Как зовут тебя? — Андрей. Андрей Решалов. — Андрей, значит? Ну что-ж, Андрей. Удачи тебе в твоем... жалком существовании. Да. Надеюсь, что ты нахватишься кучи страданий и боли, и поймешь, что я был прав! — Да-да, – ответил я ему, когда Флауи уже спрятался обратно под землю, – Мир – говно, жизнь – боль. Пипец. Я продолжал идти по коридору, размышляя о цветке-нигилисте. Если честно, я никогда не любил таких товарищей, с которыми я сталкиваюсь в рунете. Меня дико бесят мамкины нигилисты, которым вроде уже за 20 (а то и вовсе 30), но ведут себя как агрессивные подростки. Хоть я прекрасно понимаю нынешнее положение дел в России и мире, но я не считаю это поводом впадать в отчаяние. Я хоть не одобряю русскую православную церковь, но все же мне нравится концепция восьмого греха в православии. И имя этому греху – уныние. Точнее, первоначально под католической «Ленью» подразумевалось уныние, но эти священники подумали и решили, что и так сойдет. В общем, уныние – это грех. Причем весьма страшный. Потому что авторитарные и тоталитарные режимы любят, когда народ впадает в уныние и безысходность. А это значит, что ими легче управлять. Ведь что может быть лучше для хозяина, чем безвольный раб, отказавшийся от целеустремленности? Он может тебя ненавидеть, говорить про тебя злые словечки, но все равно при этом... служить тебе. Как я убедился на примере Афганистана, любого человека можно сделать рабом. Достаточно промыть афганской женщине мозги и нанести увечья, и она превратится в зомбированную секс-куклу, которая оправдает свое жалуое существование идеологией талибов. Муж-тиран наносит удары плетью? Так Аллах велел. Так люди теряют волю к жизни и становятся последними людьми по Ницше. Такие люди не хотят выходить из зоны комфорта и будут привыкать к самым паршивым условиям для существования, превратившись в жалких пародий на самих себя. Так что если бы я был афганской женщиной, я бы предпринял все попытки сбежать из этого проклятого места. Если меня накажут, то я вытерплю, чтобы снова предпринять попытку побега. Если меня убьют... Что-ж, значит, я умер не зря. Ведь недаром викинги верили, что погибнув в честном бою, они попадут в Вальхаллу, где они могут наконец пировать с Одином. Ведь это все равно лучше, чем провести остаток своей жалкой жизни как никчемный раб. Вообще, после событий февраля 2022 года среди пользователей рунета (да и боюсь, что и у россиян IRL тоже) становится популярным нигилизм. Ну, в плохом понимании этого слова. Вера в то, что все тлен, жизнь это боль, ничего нельзя поменять, у нас лапки. Ведь это так легко сидеть в уютненьком квартире и жаловаться на власть в Твиттере, не так ли? Мы так любим оправдывать свою лень и слабоволие, что оно становится добродетелью. Именно об этом и говорил Ницше, когда он наблюдал за «слабыми» людьми. Я пытался убедить таких товарищей в интернете, но они только отказались меня слушать. Ведь гораздо проще обвинять свою собственную нацию во всех грехах, и предаваться мечтам о том, чтобы стать европейцем. Цивилизованным европейцем, живущем где-то в Париже, попивающим латте в старбаксе. А эти русские... ну варвары! Потомки монголов. Рабы. Хотя Монголия и так уже давно стала демократией. В общем, я понял, что с таким деградировавшим обществом, который уходит в крайности, лучше не общаться. И я не разочарован в своей русской нации как таковой. Напротив, я горжусь тем, что я русский. Представитель народа с богатой культурой и историей, пусть и полной невзгод. Я буду рассказывать аборигенам о русских народных сказках, былинах, культуре, быте. Ведь русский эмигрант для европейца – это кладезь экзотики! А вот чем я разочарован – так это современным российским обществом, которое не смогло иметь за собой хорошее воспитание. Видимо, лихие девяностые с разгулом преступности очень уж препятствовал нормальному развитию людей. Так что по итогу получаем общество двух крайностей. С одной стороны тех, кто возводят величие своего народа до абсолюта, считая остальных за людей низшего сорта. Либо же общество смердяковых, которые считают свой народ хуже всех остальных. В общем, не трудно догадаться, что при таком раскладе может произойти гражданская война. И боюсь представить, что , такими темпами и условиями Россия может развалиться как государство с её языком и культурой. То есть, канет в историю как Римская империя, сделав русский мертвым языком. И вот я, в полном обмундировании, вышел, наконец, в цивилизованную часть Подземелья. Врата за моей спиной закрылись сами по собой. Как и ожидалось, вокруг меня распростерся огромный, заснеженный лес. Впереди – тропинка, ведущая к Сноудину. Не знаю, является ли вообще хорошей идеей носить с собой оружие и броню? Вдруг я напугаю монстров своим грозным (если так можно выразиться) внешним видом и примут меня за очередного солдата, посланного убить монстров? Впрочем, инстинкт самосохранения берет свое. Я шел. И продолжал шагать, пересекая небольшой мост. Как вдруг... — Ну-ну, чё так оделся, воин? – возник неожиданно веселый голос. — Потому что я не хочу быть раненным, – ответил я незнакомцу, повернувшись к нему. Передо мной появился низкорослый и ширококостный скелет, одетый в синюю куртку, черные шорты и розовые домашние тапки. На лице скелета веселая улыбка. — Здорова, я Санс! – поздоровался со мной скелет, дав мне пожать руку. — Здрасьте. Я Андрей Решалов, и я..., – я не закончил говорить, как я попался на пранк с подушкой-пердушкой на ладони скелета. — Хе-хе, старые трюки всегда работают, – посмеялся скелет, – Что тебя вбрело сюда, человечище? — Да так, я тут не по своей воле. Бандиты кинули меня в дыру и я очутился, в общем-то здесь. В вашем мире. — А, ясно. Очередной упавший человек. На сей раз взрослый экземпляр. — Да. Я слышал, ваш король убил всех детей, которые упали сюда. — М-да, – улыбка Санса сменилась на сожаление, – Я теперь не удивлен, почему вы так странно одеты. Судя по всему, вы взяли все это в старых руинах, не так ли? — Ага. Все, что попалось под руку. Ториель хороша, кстати. — Согласен. Иногда я люблю через дверь подшучивать. Ну, шутки в стиле "Тук-тук, кто там?", понимаете. — Ясно. Вы часто тут стоите? — Ну так, дежурю. Слежу за людьми, которые к нам приходят. — А, ясно. Вы что-то вроде пограничника. Что-то вы странный для профессии. — Не страннее, чем наша армия и стража. Со времен сами-знаете какой войны армия сильно сократилась. Ибо воевать теперь не с кем. Преступников крайне мало вот и придется как-то развлекаться. — Раз уж вы пограничник, то почему вы меня не ловите? — А зачем вас ловить-то? Чтобы я подверг вашу задницу опасности, – посмеялся ненадолго скелет, – Нет. Меня вообще не радует политика Азгора по отношению к новоприбывшим людям. И это печально. Я пытался защитить детей как могу. Но... все без толку. Санс на этом моменте слегка приуныл. Я погладил по его черепу. — Не волнуйся, я разберусь с Азгором. Я взрослый. — Вы же... не хотите его убить, да? — Эм? — Я вам честно отвечу. Азгор на самом деле добрый парень, и он сделал многое для нас. Постарайтесь, эм, наладить с ним, лады? Может вам удастся найти с ним общий язык? — Сомневаюсь. Учитывая, как он обращается с детьми. — Э-э-э, понятно. Но, в общем, слушайте. Я хочу предупредить вас о моем брате. Его зовут Папирус. И он, хоть добрый парень, ну очень хочет произвести впечатление на Андайн. — Да, я слышал о ней. Рыбодевушка, которая является главой королевской стражи, не так ли? — Именно. Но можете не волноваться. Папирус вряд ли вас поймает поскольку, ну... – Санс тут же покрутил пальцем у виска. — А, понятно. Совсем ку-ку. — Именно. Но мне очень хотелось бы поднять ему настроение. Он любит изображать из себя... ну, такого злобного злодея из мультиков. В стиле, Я ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС ПОЙМАЮ ТЕБЯ ХАХАХА! — М-да уж. Понятно. И я должен подыграть ему, не так ли? Эм... знаете. Я не стану этого делать. А то я вам не очень-то доверяю. — Да-да, наверняка у вас в голове возникла мысль, что я вас типа обманываю. Помогаю Азгору ловить человеческие души. Но поверьте мне, господин Андрей, что я не хочу причинить вам зла. И я вам очень советую отказаться от оружия. Вас могут принять за солдата, которого отправили нас убивать. А в Сноудине мы все, в общем-то, добрые монстры, – Санс вздохнул, – Ладно. Поступайте как нужно. — Эм, спасибо. — И вот еще... Неожиданно один глаз Санса загорел синим цветом, он протянул руку вперед и появились неожиданным образом две парящие пушки, которые своим внешним видом напоминали на головы драконов. Как только они пальнули мощным лазерным лучом, которые обрушили несколько веток деревьев, я с ужасом лег наземь. Где-то неподалеку я слышал, как верхняя часть дерева упала на землю. — Хе-хе, – рассмеялся Санс, убрав пушки, которые он, как оказалось, контроллировал телекинезом, – если я действительно работал на Азгора, то я убил бы вас на месте. Как вы могли заметить, я целился на деревья. Так, чтобы продемонстрировать свою силу. — Пипец, вы меня напугали, господин пограничник! – вздохнув от стресса, я поднялся на ноги. — Азгору не нужны люди, – продолжал Санс, – Ему нужны души. Я не хочу хвастаться, но я являюсь одним из сильнейших монстров во всём нашем королевстве. — Да я и так прекрасно вижу. А души как вы там... ну, ловите? — Ну, чтобы получить человеческую душу, нужно сначала убить человека. А затем схватить его душу в баночку для содержания. Так, чтобы не улетела куда-то. Как ты видишь, у меня баночки нет. — Эм, спасибо, – поблагодарил я Санса, который начал разговаривать наконец на "ты". — Но все же... если ты решил что-то набедокурить... – у Санса снова загорелся голубым один глаз, – У тебя будут большие неприятности. На этом моменте я понял, что будет гораздо лучше, если я откажусь от оружия. Вообще. Я бросил меч и щит на землю. — САНС, ТЫ ГДЕ!? – появился веселый голос. — Опачки, братец пришел, – продолжал лыбиться Санс, – Кароч, подыграй ему. Сделай его счастливым и он тебя не тронет.