***
–Рассказывай. –В очередной раз произнёс мужчина. –Не знаю. –Также в очередной раз ответил Россия. –Плохо. –Ответил мужчина. Очередной сломанный палец. Очередной крик сорванного голоса. Очередное понимание своей беспомощности. Очередное желание смерти.***
Рейх наблюдал за тем, как руки мальчика перебинтовывают. Россия поднял свой взгляд на старшего, и слегка улыбнулся. Мужчина лишь отвел взгляд в окно, пытаясь скрыть свое смущение. Он и сам не понял в какой момент начал питать симпатию к этому пареньку, но четко осознавал что, это не простой интерес который испариться, а искреннее желание узнать этого человека целиком и полностью. Рейх с сожалением смотрел на руки мальчика. Он лично отдал приказ добыть любую информацию из этого парня, и теперь сам жалел об этом. Мужчина сел перед Россией на корточки, и начал аккуратно исследовать его руки. Он мягко проводил по ладошкам, и особенно трепетно рассматривал пальцы. Россия, с нескрываемой болью, слегка взъерошил волосы старшего. Рейх поднял взгляд, и увидел слегка искривленное лицо юноши. Оставив невесомый поцелуй на пальцах, мужчина встал, и протянул руку к мальчику, молча спрашивая разрешение. Россия с доверием кивнул, и сам потянул руки к шее мужчины. Рейх не спеша поднял парня, подхватив того за талию и под коленом. Удостоверившись в том, что мальчик в безопасности, он понес его в машину. В дороге Россия заснул прямо на руках Рейха. Он не видел смысла сопротивляться, поэтому просто наслаждался таким уединением. Юноша пытался отвергнуть свои чувства, но у жизни были свои планы. Руки болели, да и тело тоже было все изуродовано синяками и рубцами. Но рядом с Рейхом Россия чувствовал себя на удивление спокойно, будто все так и должно быть. Будучи уже дома Россию опять перебинтовали и, с разрешения Рейха, он лег спать. Закончив свои дела, Рейх направился в свою комнату. Максимально тихо зайдя внутрь, он осматривал мальчика, мирно спящего на кровати. Присев рядом, и откинув одеяло, он не смог отчетливо рассмотреть все то, что натворил на этом юном теле. Знал бы нацист, что будет готов убить собственную столицу ради какого то русского паренька, то в жизни бы не отдавал приказа на пытки, все равно никакой информации не получил. Но сейчас, видя этого белокурого мальчика в своей кровати, он понимал что уже не было никакого смысла жалеть, да и России это бы не понравилось. Удивителен этот русский. Ему пальцы сломали, а он вновь и вновь отвечает "Да ладно, было и было, что бубнить то". Третий Рейх склонился над полуголым телом, и начал медленно, бережно и аккуратно расцеловывать шрамы. Кроме рук значительно пострадала спина. –Что я натворил. –Сдерживая слезы сказал нацист, слыша как его зовут.***
–Третий Рейх, вас вызывает земля!Прием!–Крикнул Россия, которого уже утомила эта ситуация. Середина ночи, ему завтра на очередное собрание со своими городами, а его возлюбленный начинает что-то бубнить и расцеловать его. Федерации определённо нравилось внимание его партнёра, но не нравилось его поведение. –Росс? Ты как?! Все хорошо!? –Рейх стал быстро осматривать комнату, не замечая свой мини истерики. Первым делом он взял руки русского в свои. –Опять? –Россия взял старшего за щеки, заставив посмотреть в свои глаза. А они так и остались ярко голубым. Рейх никогда не забудет этот взгляд. –Да. –Неуверенно ответил мужчина, понимая что смысла врать нету. Не получилось ему еще обмануть этого парнишку, как и наоборот. Россия шумно выдохнул, и просто притянул его к себе, заключая в крепкие объятия. –Как тебе помочь? –Хочу расцеловать каждый твой шрам. –Зачем? –Чтобы не болели. –Отпусти прошлое уже. Боль есть, не спорю. Да, я до сих пор испытываю жуткий дискомфорт когда пишу, но суть одна. Я забыл это все, смирился с этим, а главное простил тебя. Шрамы лишь подтверждает то, что эта боль достоверна, но она была в прошлом, так пускай там же и остается. Рейх долго молчал обдумывая слова возлюбленного. От боли никуда не деться, но с ней можно жить. На старые шрамы будут накладываться новые, и так по кругу до самой смерти. Так зачем им ворошить прошлое, когда их настоящее так жалостливо к ним, и пока что не оставляет новые шрамы. –Ich liebe dich. –Я тебя тоже.