Леденцовая афера

      Они встречаются уже месяц. Бегают на свиданки, ужинают в кафешках и провожают друг друга до дома, иногда задерживаясь в гостях на серию-другую новой дорамы. Минхо дает Хану все, о чем тот мечтал: внимание, заботу и любовь. Немного скупо, как умеет сам Ли, но достаточно для того, чтобы Джисон мог чувствовать себя особенным. За исключением одного “но”.       Они встречаются уже месяц, но у них ни разу не было секса.       Какое-то время это не было проблемой. Джисон привыкал к новому статусу “парня”, пока Минхо дарил ему свои маленькие улыбки глазами, легкие прикосновения пальцев к запястьям и поцелуи-бабочки в нос на прощание. Он варил Хану кофе перед открытием кофейни и оставлял нелепые послания на стаканчиках, а к закрытию грел молоко, чтобы Джисону лучше спалось.       Хан тоже не отставал от своего бойфренда. На первую неделю отношений, он подарил Ли значок с черным котом, который Минхо гордо носил на фартуке, бережно протирая от пыли в конце смены. Вместо любимого карамельного попкорна – покупал сырный, потому что Минхо он нравился больше. А вместо мелодрам выбирал детективы, которые Ли щелкал как орешки, прогнозируя Джисону все сюжетные повороты наперед.       Они вели себя как школьники, познавшие первую любовь, и это было даже мило, но Хан слишком долго не чувствовал в себе чужого члена, чтобы продолжать умиляться их невинным посиделкам и дальше. А еще его заебало бриться каждый раз, стоило Ли позвать его на свидание, а в конце вечера снова обламываться и оставаться ни с чем, кроме разве что сияющего чистотой очка.       Джисон театрально вздохнул, перебивая телевизор.       Они с Феликсом сидели в гостиной и смотрели какую-то дораму, про которую рассказывал на днях Чан. Если быть чуточку точнее, смотрел только Феликс, а Хан, вопреки своим попыткам к нему присоединиться, так и не смог сосредоточиться на экране, мыслями каждый раз возвращаясь во вчерашний вечер. Да и не только во вчерашний – в любой другой до этого.       В попытках отвлечься от терзающих его вопросов, Джисон согласился на пытку сопливым романом, но даже захватывающий сюжет и компания друга не помогали отвлечься, лишь сильнее загоняли в тоску.       Потерпев очередное поражение вникнуть в сюжет и пропитаться сочувствием к главной героине, Джисон подобрал ноги под себя и снова вздохнул, на этот раз громче, и Феликс не выдержал.       Он поставил сериал на паузу и развернулся к Хану.       – Что случилось?       – Ничего, – отмахнулся Джисон. – Давай смотреть.       – Да как же, – беззлобно произнес Феликс. – Весь дерганный, вздыхаешь постоянно. Мы посмотрели три серии, но я уверен, что ты даже имени главного героя не знаешь.       – Он ведь Хосок? – ткнул пальцем в небо Джисон.       – Ха Ын, и это она. В чем дело?       Ли положил подбородок на сложенные в замок руки и сияющими глазами уставился на Джисона. Внутренний сплетник и интриган Феликса жаждал хлеба и зрелищ.       – Минхо, – пробубнил Хан и отзеркалил позу Ли.       Феликс понимающе кивнул, будто другого ответа и не ждал.       – Конечно же дело в нем, – Джисон удивленно уставился на друга, а Феликс комично закатил глаза и принялся объяснять. – Ты становишься таким мелодраматичным, когда дело касается Минхо.       – Что за чушь, – нахмурился Хан.       – Но это правда. Недавно ты дулся на него, потому что он отказался идти с тобой за пулькоги. Ты жаловался на него весь вечер, а когда я предложил составить тебе компанию, чтобы успокоить, ты отказался.       – Я просто перехотел идти, вот и все.       – Ты просто хотел пойти с Минхо, вот и все, – передразнил его Ли. – Ну так что, расскажешь, что с тобой происходит? Или мы и дальше будем делать вид, что ты в порядке, а я продолжу смотреть дораму под “аккомпанемент” из страдальческих подвываний?       Хан задумался над вырисовывающейся перспективой. С одной стороны, рассказать хотелось – он слишком долго носит проблему в себе, так и не разобравшись в первоисточнике. И свежий взгляд может подтолкнуть к новым идеям, потому что Джисон устал пялиться в зеркало, пытаясь понять, достаточно ли он привлекательный, чтобы возбуждать Минхо, или они навсегда застрянут в этих “детских” отношениях. С другой, рассказать о внутреннем конфликте, который касается и Минхо тоже, значит вынести сор из избы. Во всяком случае, они оба взрослые люди, и способны разобраться самостоятельно. Но это же Феликс, верно? Стоит сказать ему “нет”, и он тут же закроет тему и больше к ней не вернется, но если ему довериться, этот парень унесет чужой секрет с собой в могилу.       Выбор был очевиден.       – У нас с Минхо до сих пор не было секса, – скороговоркой выпалил Хан и сгорбился, спрятав лицо в ладонях.       – В смысле? – удивился Феликс. – Ни разу?       Его брови поехали вверх, складываясь домиком. Лицо Ли – зеркало его души. Оно без задержек отражает каждую эмоцию, переживаемую парнем, благодаря живой мимике, подвижным бровям и личной искренности.       Джисон, не поднимая головы, кивнул.       – Кажется, я его не привлекаю в этом плане.       – Бред, – отрезал Феликс. – Уверен, дело в другом.       – Например?       Хан откинулся на подлокотник дивана, внимая.       – Не думал о том, что он просто не хочет на тебя давить? Или ждет подходящего момента?       – Подходящего момента? Сними розовые очки, Ликси. Это не дорама. Мы ведь оба уже не девственники, зачем нам эти танцы с бубном, чтобы просто потрахаться.       – Кто знает, – пожал плечами Феликс. – Может он хочет, чтобы ваш первый секс был особенным.       – Ты Минхо видел? Он же ходячая секс-машина. С ним каждый секс – особенный, – взвыл Джисон. – И мой член со мной согласен. Я его скоро до волдырей сотру, столько дрочить.       – Пожалуйста, воздержись от подробностей, – закатил глаза Ли. – С ним ты об этом говорил?       Джисон недовольно лягнул друга ногой.       – Нет, конечно. Как ты себе это представляешь? Минхо, меня заебало бегать в туалет каждый раз, когда ты закатываешь рукава, трахни меня, пожалуйста?       – Да хоть так, – поддержал друга Феликс. – Хотя, нет, так не надо.       Хан бьет Феликса снова.       – Зря я тебе рассказал, – Джисон прикрыл глаза, вслушиваясь в недовольное сопение друга.       Тот, видимо, оскорбился пренебрежительным тоном Хана и тоже замолчал, показательно скрестив руки на груди и вздернув свой острый нос. И если бы Джисон не был в отчаянии, он бы обязательно его проигнорировал, снова запустил чертову дораму и сделал вид, будто этого разговора не существовало.       Но он был.       – Ликси, – вздыхает Джисон и тянется к другу, опрокидывая его на диван и наваливаясь сверху, чувствуя руки Феликса в ответных объятиях на своей спине. – Прости. Я просто чертовски…       – Напряжен? – лукаво улыбается Ли. – Из-за недотраха. Я понимаю.       – Твоя актерская игра заслуживает премии Оскар.       – Эй! Я не притворялся! Я правда был обижен! – возмущается Феликс и пытается спихнуть с себя тушку Джисона, но терпит фиаско.       Он укладывает руки обратно на спину Хана и мягкими круговыми движениями успокаивающе гладит друга поверх футболки.       – Вам нужно поговорить. Ну, знаешь, словами через рот. Желательно так, чтобы тебе потом не пришлось прятаться за мусоркой и скрывать свои рыдания, – спустя несколько минут, говорит Феликс.       – Ты теперь все время будешь напоминать мне об этом?       – Только по особым случаям, – улыбается Ли.       – Ты ужасный друг, – качает головой Джисон.       – Не правда, я замечательный друг.       – Да, – согласился Джисон. – Ты хороший друг.

★★★★★

      Джисон лежит в кровати. Он готовится ко сну, когда Минхо присылает свое фото после душа, где он в одних коротких шортах, не скрывающих объема его бедер, и с полотенцем на шее. В следующем сообщении Ли желает Хану доброй ночи, а Джисон обреченно стонет и с головой зарывается в подушки, потому что в паху тяжелеет даже без детального осмотра злоебучего селфи. Чего Джисон там не видел? Натренированного тела, в которое хочется вцепиться руками, а еще лучше зубами? Получите – распишитесь. Еще эта блядская улыбка на его губах и хитрый прищур глаз. Возможно, Джисон себе нафантазировал, но ему кажется, будто его парень проверяет Хана на прочность. А она уже давно трещит по швам, между прочим.       И почему-то, вместо того, чтобы забить, зажмуриться посильнее и попытаться уснуть, как он и планировал, Джисон тянется за телефоном, открывает фото и стонет снова. На этот раз от того, насколько красивым получился Минхо. Рот наполняется слюной, стоит опустить глаза на неприлично топорщащиеся в области паха шорты, и вот Джисон уже тянется к своим, сжимая член сквозь тонкую ткань пижамы. Он зажимает зубами нижнюю губу, прикусывая, и приближает фотографию, любовно обводя большим пальцем контур лица Ли и его мощную шею, представляя, как красиво смотрелись бы там его собственные руки вместо полотенца.       Чертов Ли Минхо. Расскажи кому, как тяжело встречаться с парнем с телом греческого бога, и не иметь возможности к нему прикоснуться, – тот бы расплакался. Потому что Джисон уже.       Сердце ускорило темп, наполняя каждую клеточку тела жаром. Хан чувствовал себя бомбой с часовым механизмом, до взрыва которой оставались считанные минуты, пока он мял полувставший член, не решаясь забраться под резинку шорт и окончательно укорениться извращенцем в собственных глазах. По голове прошлась мысль о том, что было бы неплохо отомстить Минхо за эту подлянку. Запустить и его механизм тоже, толкнуть за грань приличия, чтобы тот, как Джисон, весь извелся от стыда за собственное нетерпение. И пока Хан решался на дикпик, стягивая шорты и надрачивая истекающий естественной смазкой член, параллельно открывая приложение для фото, телефон в руке Джисона завибрировал от входящего звонка.       Легок на помине.       – Привет, Хо, – спайпнув иконку трубки, говорит Джисон.       Окажись Хан в подобной ситуации раньше, он бы сбросил не задумываясь, но сейчас он был достаточно разгорячен и обижен на своего бойфренда, чтобы принять вызов, не чувствуя унижения.       – Почему не отвечаешь на сообщения? – не церемонясь, спрашивает Минхо.       Джисон дрожит. Голос Ли в динамике действует на Хана совершенно не так, как он на то рассчитывал. Все претензии, которые крутились в голове, не дошли до языка и застряли в глотке. Рука сжала член сильнее.       – Я занят, – выдохнул Хан, переворачиваясь на спину и упираясь головой в подушку.       – Чем ты можешь быть занят в половину двенадцатого ночи? – Джисон не видит, но может поклясться, что Минхо хмурится.       Он легко представляет, как сходятся брови Ли на переносице, а черты лица заостряются в раздражении, и тихо скулит, так сильно ему нравится фантазия с недовольным парнем.       – Хани? – Минхо слышит его. – Ты в порядке?       А Джисон нет. Точно нет. Стопроцентно нет. Он разваливается на атомы от напряжения в паху, от голоса Минхо на ухо и от его фотографии, отпечатавшейся на обратной стороне век. Он не в порядке.       – Да, – на грани слышимости лжет Джисон, больше не доверяя собственному голосу. – В полном. Все тип-топ.       Он прячется в изгибе локтя, заглушая загнанное дыхание, и мечтает о том, чтобы Минхо сказал что-нибудь еще. Что угодно, лишь бы слышать его голос снова.       – Чем ты занят? – повторяет свой вопрос Ли.       Он звучит серьезнее, чем минуту назад, и это тоже по-своему хорошо отзывается в теле Джисона. Чем-то сладостно-тягучим вдоль позвоночника и внизу живота.       – Джисон? – а Джисон и рад бы ответить, но не может: звезды сыплются из глаз, и рот переполнен слюной. – Так. Все. Я вызываю такси.       – Дрочу, Хо.       На другой стороне подвисают, а Хан, наоборот, становится громче. Дыхание парня рвется, а тело прошибает током, когда он сжимает кольцо вокруг плоти сильнее и вдавливает большой палец в головку, растирая выступившую смазку. Мир Джисона крутится перед глазами, а живот все сильнее сводит предоргазменной судорогой.       – Что? – Минхо кажется, что он ослышался.       – Дрочу, – звонко повторяет Хан, больше не стесняясь. – Это когда водишь рукой по члену, чтобы…       – Я знаю, что это такое, – перебивает его Ли.       Джисон довольно щурится, потому что слышит нервозность в чужом голосе. Не такой уж он и каменный, этот ваш Ли Минхо. И это даже лучше дикпика, ведь он может слышать, как тяжелеет дыхание парня вслед за его собственным, а будничный голос опускается на тон ниже.       – И часто ты? На мои фотки?       – Чаще, чем ты думаешь, – задушено стонет Джисон, прямо в микрофон. – Хотя предпочел бы им живого тебя.       Минхо удивлен. Конечно, Хану и раньше за словом в карман не полезешь, но и настолько откровенным Хо видел его не часто. Джисон так умело притворялся, будто ему нравится выстроенный ими темп развития отношений, что Ли не замечал чужого недовольства. Впрочем, а когда он вообще что-то замечал.       – Джисон…       – Черт, Хо. Сделай так еще, – перебивает его Хан.       – Сделать что?       – Господи, просто позови меня по имени, придурок, – у Джисона глаза закатываются, и он не уверен, от чего: раздражения или удовольствия. – Я так близко.       – Ты уверен, что должен меня оскорблять, если хочешь, чтобы я помог тебе с твоей маленькой проблемкой? – усмехается Минхо.       Кажется, он наконец отпускает происходящее и расслабляется, раз позволяет себе подкалывать Джисона.       – Ты либо помогаешь, либо я отключаюсь, ведь эта маленькая проблемка появилась из-за тебя, – всхлипывает Хан, не останавливая движения руки. – Блять, Минхо, пожалуйста.       Удовольствие заставляет его тонуть в происходящем, и это неожиданно намного приятнее, чем любая другая дрочка за последние несколько недель. Он содрогается от очередной вспышки наслаждения, невольно толкаясь в собственную руку и срывается на звук, больше похожий на рык; а когда слышит заветное “Хани” с уст Минхо, громко матерится и кончает.       Несколько минут они висят в тишине.       – Джисон, – шепчет Минхо, тревожась разрушить эйфорию, окутавшую его бойфренда после разрядки.       Но Хану будто по барабану. Он несколько раз моргает, восстанавливая дыхание, и смотрит на экран смартфона, чтобы узнать, сколько прошло времени с начала их созвона.       – Это было…вау, – признает Джисон, закрывая глаза. – Но я чертовски устал. Поговорим об этом завтра?       Он и правда звучит так, будто с минуты на минуту заснет, и Минхо ничего не остается, кроме как принять новые условия.       – Конечно, Хани. Спокойной ночи.       – Ночи, Хо.       И сбрасывает вызов, оставляя Ли наедине со своими мыслями.       Они не говорят. Ни на следующий день, ни через неделю. Вокруг них постоянно кто-то крутится, а если им и удается остаться наедине, у Хана появляются какие-то неотложные “дела”, и его как ветром сдувает, оставляя шлейф из неловкости и недосказанности. Минхо не идиот, и прекрасно понимает, почему так происходит. Джисон, как обычно у него это бывает, делает что-то сгоряча, а затем стыдиться своего поступка, выбирая путь отступления диалогу. Надеется, что пронесет, вот только дни идут, а их не проносит. Не в этот раз.       И Минхо это быстро надоедает. Как минимум из-за того, что после их ночного созвона, любое действие Джисона воспринималось провокацией. А эти ебучие леденцы, которые Хан второй месяц не выпускает изо рта и вовсе срабатывают на Ли, как красная тряпка на быка.       Даже сейчас, пока Минхо стоит за терминалом и принимает очередной заказ клиента, а Джисон за его спиной заполняет молоком их мини-холодильник, из его губ торчит пластиковая соломинка от чупа-чупса. Сама конфета покоится во рту. И Ли кажется, что он сходит с ума каждый раз, когда смотрит на этот вульгарный полукруг за щекой Хана.       Ситуацию усугубляет еще и то, что они не остаются наедине вне работы. Джисон, видите ли, слишком занят своими загадочными делами, чтобы составить компанию Минхо в их выходные. А Минхо так не может. Он уже привык к тому, чтобы обнимать Хана часами напролет за просмотром аниме, завтракать или ужинать вместе с ним, и просто общаться, перескакивая с темы на тему со скоростью перепада высот у американских горок.       У них будто произошел откат до момента, когда они впервые вышли на смену вместе, и только и умели, что собачиться друг с другом по делу и без. И это тяжело.       Минхо отпускает последнюю клиентку, смотрит на часы и идет вешать табличку “закрыто” на главный вход. Их смена закончилась шесть минут назад, а значит настало время убираться, снимать отчеты с кассы и терминала и расходиться по домам.       С уборкой покончили быстро. Джисон домыл последний стол и встал рядом с выходом дожидаться Минхо, пока сам Ли возвращал уборочный инвентарь обратно в подсобку.       Чего Джисон не ожидал, так это того, что Минхо отодвинет стул за одним из столов и молча развалится на нем, хотя должен был открыть эту треклятую дверь и отпустить Хана домой.       – Ты чего? – спрашивает Джисон, сложив руки на груди.       – Жду, когда ты решишь рассказать мне, что с тобой не так, – Минхо пожимает плечами.       Джисон закатывает глаза. Он бы с радостью сбежал от этого разговора снова, но пути отступления отрезаны, а значит остается только принять правила их новой игры и попытаться перетянуть одеяло на себя.       Он берет стул и зеркалит позу Минхо.       – Окей. Почему мы не трахаемся? – не церемонясь, спрашивает Хан.       Минхо давится воздухом. Он часто моргает, пытаясь понять, не ослышался ли, а Джисон несвоевременно очаровывается видом сбитого с толку парня.       – Чему ты так удивляешься? Мы ведь встречаемся, – напоминает Джисон. – Хотеть секса с парнем, который тебе нравится, это нормально. Или я тебя не привлекаю в этом смысле?       Минхо смотрит на Джисона как на идиота.       – Конечно, привлекаешь, – руки Ли опускаются на бедра, нервно сжимая мышцы сквозь ткань джинс. – Просто я не думал, что дело в этом. Мне казалось, тебе все нравится. Ты не выглядел недовольным.       Джисон кивает в согласии, вперившись глазами в пол, пересчитывая черные клетки плитки под ногами.       – Ты был очень милым и обходительным. Кому бы это не понравилось? – Хан смущенно втягивает шею и прячет нижнюю часть челюсти в воротнике байки.       – Ну, очевидно, тебе, – брови Минхо съезжаются к переносице, и он ошеломленно качает головой.       – Не переворачивай мои слова. Мне нравится то, как ты стараешься сделать наши дни значимыми. Но и секс мне нравится, – Хан подскакивает со стула и тычет пальцем Минхо между бровей. – И не хмурься, я не собираюсь с тобой расставаться даже если ты окажешься импотентом.       – О, неужели? – Минхо закатывает глаза. – Я не импотент.       – Ты уверен?       – Да, Джисон, я уверен.       – Какое облегчение, – бормочет Хан.       Минхо испускает короткий смешок.       – Не расстался бы, говоришь?       Джисон резко поднимает голову и вспыхивает возмущением, едва не промахнувшись мимо стула.       – Нет! Но мне пришлось бы думать, как не возбуждаться каждый раз, когда ты решаешь остаться на ночь. Задачка со звездочкой, знаешь ли.       Он дуется, выпятив нижнюю губу, и Минхо толкает его носом кеда в голень, оставляя пыльный след от подошвы на черных джинсах.       – К счастью, мы не узнаем, как тяжело бы тебе было, – смеется над Ханом Ли.       А Хану не смешно. Он тут буквально душу наизнанку вывернул, рассказывая своему парню о наболевшем, а Ли, будто и не понял всю серьезность сложившейся проблемы, подшучивает над ним.       Их диалог зашел в тупик.       – Так…– разрушает повисшую между ними тишину Минхо. – Если мы займемся сексом, все вернется на круги своя?       – Ну, думаю да?       – Думаешь?       – Не попробуем – не узнаем, – пожимает плечами Хан.       – К тебе или ко мне?       К Джисону.       Его квартира была ближе квартиры Минхо, а стены не были сделаны из картона. Да и в собственной квартире Хан чувствовал себя комфортнее, и сразу же заперся в ванной, приказав Минхо ждать его возвращения в кровати.       А Минхо и рад остаться одному. Он распаковал купленные по дороге презервативы и смазку и оставил их на тумбочке у изголовья, а потом, подумав, убрал с тумбочки и бросил на кровать. Затем подумал снова, и вернул их обратно на тумбочку, прикидывая, стоит ли ему распаковать еще и себя. Снял байку и футболку, но почувствовав сквозняк, натянул футболку обратно, зато избавился от носков. Заметил открытое на проветривание окно. Закрыл окно. Мгновенно стало жарко, и Минхо открыл его снова, вдыхая вечерний воздух сквозь образовавшуюся щель. Заметив за собой, как закрывает окно снова, он наконец признался себе в том, что нервничает.       – Будто впервые планирую заняться сексом, – недовольно поджимает губы Ли и садится на край кровати, складывая руки в замок.       С Джисоном – впервые, – тут же думает Минхо и сгибается пополам, зарывшись лицом в ладони и обреченно вздыхая. Почему-то это казалось чем-то чертовски важным.       Щелкает замок и из ванны выходит Джисон. С влажными волосами, отдельными прядями спадающими на лоб, и обернутым вокруг бедер полотенцем. Его кожа раскраснелась от высокой температуры, сильнее всего окрашивая шею и грудь, и Минхо думает, что это самое красивое, что он когда-либо видел в своей жизни.       Джисон садится рядом, и полотенце задирается, едва ли что-то скрывая. Минхо старается туда не смотреть и поднимает глаза к лицу Хана. Он залипает на нижней губе Джисона, самой пухлой, и вспоминает, как красиво она огибает пластиковую соломинку от карамельки. Минхо слышит тихий смешок и несколько раз моргает, пытаясь смахнуть околдовавшее его наваждение.       – Чем тебя обидели носки? – спрашивает Джисон, указывая на разбросанную по его комнате пару цветастых носков.       – Не смог договориться с ними, кому из нас твое внимание достанется первым. Кажется, я проиграл этот бой.       Джисон смеется. Так мягко и мелодично, растягивая губы в крохотной улыбке, что Минхо сдувается как воздушный шарик, окончательно капитулируя.       – У тебя не было и шанса против этих милых кактусов.       – Что ж, – Минхо смотрит на свои носки, а в голове обезьянка звенит тарелками. – Тут ты прав. В следующий раз я сам наряжусь кактусом.       Джисон сталкивается голым коленом с ногой Минхо.       – Дурак, – просто говорит Хан и смахивает мокрую челку с глаз, открывая вид на свой лоб.       Минхо подвисает снова. Нервозность никуда не делась, но багчек перед глазами, спровоцированный поведением Джисона, волнует куда больше отбивающей ритм коленки.       – Нам стоит обсудить это, – предлагает Ли, поочередно указывая рукой на себя и Хана.       Глаза Джисона испуганно округляются, превращаясь в сверкающие на закатном солнце бусины.       – Ты передумал? – его губы дрожат, а тело неосознанно пытается прикрыться, прячась за перекрещенными на груди руками.       – Нет! – мгновенно реагирует Минхо, развеивая чужие опасения. – Я просто хочу узнать, что тебе нравится.       – А, – Джисон расслабляется и опускает взгляд, задумавшись. – Ничего такого. Вроде.       – Вроде? – переспрашивает Минхо.       – Ты мог бы, не знаю, больше говорить? Думаю, у меня есть кинк на похвалу, – неуверенно предлагает Хан. – А еще мой кадык! Мне кажется, я могу кончить только от того, как его обсасывают. И я хочу видеть твое лицо, когда ты меня трахаешь. О, и не останавливайся, если я кончу раньше тебя, я нормально переношу сверхстимуляцию. Римминг тоже хорош, но если для тебя это слишком, все в порядке. И…ты чего смеешься?       Хан обиженно косится и замолкает, поджимая губы.       – “Ничего такого”, – дразнит Хана Минхо. – Целый список выкатил. Но ты продолжай, я внимательно слушаю.       – Иди ты.       – Не обижайся, – Минхо тянет Джисона за плечо и опрокидывает на кровать, нависая сверху. – Мне тоже все это нравится.       Ли успокаивающе гладит Хана по плечу и кротко улыбается. Его руки мелко дрожат, и весь он сквозит неуверенностью, но чувство предвкушения и желание преодолеть появившуюся из ниоткуда скромность были сильнее.       – Как насчет поцелуев? Много грязных поцелуев, – спрашивает Минхо, наклоняясь к губам парня, но не касаясь их, только намекая.       – Определенно да, – выдыхает Хан и тянется за одним таким сам, но Минхо отстраняется, съезжая губами к подбородку.       Дразнится.       А губы Джисона зудят от призрачного ощущения дыхания на них, сохнут от сухости собственного, и юркий язык несколько раз проходится по ним, смачивая слюной.       – Поза наездника? Хотел бы оседлать мои бедра, Хани? – шепчет Минхо, касаясь губами линии челюсти, оставляя первый крохотный поцелуй ей.       Джисон цепляется Минхо за предплечье и кусает губы. Он надеется, что это не просто пустые слова, а обещание попробовать все это в будущем, потому что…       – …черт возьми, да, – он запрокидывает голову, касаясь макушкой матраса, и Минхо краем глаза видит, как вздымается полотенце в области паха. Ему нравится мгновенная реакция Хана. И то, какой была атмосфера между ними сейчас. Он чувствует новизну всего этого, чувствует, что это действительно их первый раз вместе. Важный первый раз, отведенный на изучение друг друга, на слияние не только душами, но и телом.       – А знаешь, что понравилось бы мне? – Он ведет языком вдоль шеи и широко лижет кадык, тут же обхватывая его губами и посасывая.       Так, как сказал ему Джисон. Влажно и сосредоточенно.       – Что?       – Твой язык на моем члене.       Джисон задушено стонет, легко представляя как отсасывает Минхо. Рот наполняется слюной от желание претварить фантазию в жизнь как можно скорее. Их все, но вместо этого он зарывается ладонью в высветленные волосы Ли, и слегка натягивает их у корней.       – Я бы тоже этого хотел, – на выдохе признается Джисон и жмурится, чувствуя на шее зубы.       В паху Минхо тяжелеет. Он отрывается от шеи Хана и выпрямляется в спине, задирая руки и стягивая футболку через голову. Джисон смотрит на перекаты мышц на руках Ли, облизывает раздевающегося парня глазами и шумно сглатывает. Он уже видел пресс Минхо на работе, пока они переодевались в свои костюмы, но подглядывать из другого конца каморки и беззастенчиво пялиться на оседлавшего его парня – совершенно разные вещи. И второй вариант нравится Джисону гораздо больше.       Пока Минхо ищет, куда бросить свою футболку, Хан тянется руками к его ширинке. Он цепляет пальцами ползунок и расстегивает молнию. Избавившись от футболки, Минхо ему помогает, и вынимает пуговицу, следом срывая джинсы целиком. Хан избавляется от собравшегося складками полотенца.       – Такой красивый, – говорят одновременно и замирают тоже одновременно.       – Не кради мои фразы, – пихает восседающего сверху парня Джисон, брыкаясь.       – Ты сам просил с тобой разговаривать, – отбивает выпад Ли и тянется за лубрикантом.       Он выливает немного на ладонь, согревая смазку в руке, обхватывает оба члена сразу, прижимая покрасневшие головки друг к другу, и стонет в унисон Джисону.       – А иначе что? Трахался бы в тишине? – сбивчиво спрашивает Джисон и поднимается на локтях, чтобы было лучше видно, как Минхо им надрачивает.       А посмотреть было на что. Широкая ладонь Минхо будто специально была выточена для этого, настолько хорошо смотрелась вокруг истекающих смазкой членов вместе. Плоть Джисона была не такой длинной, как у Ли, но толще в объеме, поэтому когда его ладонь плотным кольцом двигалась от основания до края, головка Хана уже скрывалась в его кулаке, оставляя на показ набухший кончик только члена Минхо.       – А иначе ты бы уже кричал, – самодовольно замечает Ли, вынуждая Джисона неоднозначно хмыкнуть. – Что? Не веришь?       – Ты только обещаешь, – Джисон снова падает на кровать и смотрит куда-то на трещины в потолке. – Я до сих пор не получил ни одного своего поцелуя.       Губы Минхо вытягиваются в удивленное “о”, когда он понимает, что Джисон прав. Он был так увлечен чужим кадыком, что совершенно забыл уделить внимание тому, о чем мечтал, и к чему не прикасался с тех пор, как между ними возникло это крохотное напряжение.       Минхо наклоняется к Хану, удерживая вес своего тела на свободной руке, и останавливается в нескольких сантиметрах от чужих губ. Он смотрит на раскрасневшееся лицо Джисона вблизи, а тот смотрит в ответ.       – Приветик, – хихикает Джисон, чувствуя горячее дыхание на своих губах. – Как дела наверху?       Минхо бы с радостью заразился чужим весельем и поддержал шутку, но член в руке ноет и пульсирует, а Джисон дурит ему голову, дезориентируя.       – Твой рот слишком шумный, – цыкает Минхо.       – Так в чем проблема? Ты знаешь, что нужно делать, – лукаво улыбается Джисон.       Он путается руками в чужих волосах и резко тянет на себя, сталкиваясь с Минхо носами, и снова хихикает.       – Боже, я пытаюсь переспать с клоуном, – недовольно бурчит Минхо.       – Просто заткнись и поцелуй меня наконец, – Джисон тянется к губам Минхо и неторопливо целует его, касаясь языком сомкнутых губ.       Ли берет инициативу в свои руки и принимается посасывать губы Хана, зажимая зубами верхнюю и нижнюю поочередно. Он просовывает язык в болтливый рот, и Джисон несдержанно стонет, посылая вибрации в его горло.       Минхо будто с цепи срывается, глубоко и голодно вылизывает рот парня, цепляя чужой язык своим и усиливая хватку на членах. Дыхание обоих срывается на галоп, они прижимаются обнаженными телами на каждый вдох, и сгорают изнутри на каждое касание.       Хан чувствует головокружение и жжение в легких от нехватки кислорода, хватается за плечи Минхо в порыве эмоций, впивается в них ногтями, и отрывает от себя распаленного Ли. Он загнанно дышит и глухо стонет, когда Минхо обводит большим пальцем головку его члена, надавливая на уретру.       – Твою мать, Хо, – шипит Джисон, остро ощущая давление пальца на чувствительной плоти. – Я так скоро кончу.       – Кончай, – не возражает Минхо, и пытается поймать губами рот Хана снова, но он слишком верткий.       – Так не пойдет, – хнычет Джисон. – Я хочу твой член в своей заднице. Ты обещал.       – Требовательный, – цыкает Минхо, но не возражает.       Он послушно кивает и привстает над взмокшим телом партнера, выискивая взглядом баночку смазки там, куда он ее бросил. Минхо смачивает в ней пальцы и приставляет ко входу, легким движением кружа вокруг дырки Джисона, игнорируя то, как дернулся его собственный член от открывшегося вида.       – Такой сексуальный, – заявляет Ли, оглаживая внутреннюю часть бедра Хана другой рукой, пока проталкивает первый палец в его проход, не чувствуя сопротивления.       – Ты такой же, – шепчет Джисон, и сладко выгибается, двигая тазом по направлению к руке Минхо. – Добавь сразу второй.       Минхо слушается, добавляет второй, а в скором времени и третий, безжалостно растягивая задницу Хана. Он быстро находит простату и нарочно давит на чувствительный бугорок, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за дрожащим под натиском пальцев Джисоном.       А тому, видимо, чертовски хорошо, раз Хан умудрился проглотить свой острый язык, срываясь вместо колкостей на звонкие стоны и ноющие звуки.       – Так хорошо, Хо, – сипит Джисон, закатывая глаза.       У Минхо краснеют кончики ушей. Он прокручивает руку в последний раз и достает пальцы, освобождая место для своего члена. Хан протестующе стонет и дергается назад, пытаясь вернуть пальцы на место, но Ли удерживает его за бедра, параллельно раскатывая резинку.       – Да сколько можно возиться с гребаным презервативом? – не выдерживает Джисон, вздрагивая.       Минхо тихо смеется и приставляет обтянутую латексом головку к проходу, толкаясь. Джисон крупно вздрагивает и гортанно стонет, приветствуя долгожданное чувство растянутости. В него вошла только головка, но крышу снесло так, будто член вошел целиком и уже вдалбливался в простату.       – Двигайся, – приказывает Джисон, но противоположно собственным словам сжимается, пригвоздив Минхо к одному месту.       Хан заключает шею парня в кольцо из рук, и жмется щекой к его щеке, постанывая на ухо от удовольствия.       – Ты ахуеть какой тугой, – сквозь зубы шипит Ли, но проталкивает член до середины. – Расслабься.       – Начни ты меня трахать раньше, может я не был бы таким узким сейчас, – прохрипел Хан, стараясь не зажиматься, и Минхо входит до конца, останавливаясь и переводя дух.       Джисон тоже замирает, испытывая спектр самых разных эмоций, накрывших его снежной лавиной, успевая только глубоко дышать Минхо в шею и стальной хваткой впиваться в затылок.       – Как ты себя чувствуешь? – интересуется Ли, наполовину выскальзывая из тела Хана и на пробу толкаясь обратно.       – Минхо! – кричит Джисон.       Его легкие сжимаются, выталкивая воздух, кажется, вместе с его душой, и он на секунду подвисает, застревает в моменте, когда член внутри упирается головкой в простату.       – Это не ответ, – категорично заявляет Ли и двигается снова, вышибая из Джисона дух по новой.       – Все отлично, – сбивчиво шепчет Хан, сглатывая скопившуюся во рту слюну. – Умоляю, не останавливайся.       И Минхо подчиняется. Выходит до конца и загоняет член обратно, растягивая стенки Джисона своим возбуждением, двигается безумно медленно, и Хан захлебывается собственными стонами и просьбами ускориться.       Он мажет губами по скуле, щеке и губам Ли, и вовлекает вдалбливающегося в него парня в новый поцелуй, стараясь отвлечься от ленивого темпа Минхо и жжения внизу на куда более торопливый язык.       Спустя еще пару толчков, Ли наконец ускоряется, и Хан падает обратно на подушки, разжимая объятия. По его виску течет пот, и Минхо наклоняется, чтобы провести по влажному месту языком, слизывая соленую каплю. Он поднимает таз Джисона за бедра, и входит с новой силой, выбивая из парня новые несдержанные стоны и беспорядочные выкрики.       – Минхо, господи, – последовал мощный толчок, и у Джисона сыпятся звезды из глаз.       Он сипло шепчет хвалебные слова члену Минхо и подмахивает бедрами, насаживаясь быстрее, сильнее, сжимаясь по настроению и получая хриплые стоны и шипение сквозь зубы Ли в ответ.       – Я близко, Хани, – предупреждает парень и Джисон кивает в ответ.       Он тоже. Так чертовски близко. Живот скручивает морскими узлами, яйца поджимаются от простреливающего все тело острого удовольствия, а член готов взорваться, заключенный в крепкую хватку кулака Минхо.       Минхо кончает первым, пачкая спермой латекс, доводя Джисона уже рукой. Он упирается лбом в лихорадочно вздымающуюся на вдохи грудь Хана, и додрачивает ему, выжимая все до последней капли, а затем ложится рядом, упираясь взглядом в белый потолок. Дышит также загнанно, как и Джисон, но легкость, тянущаяся нитями через все тело, стоит горящих на каждый вздох легких.       – Так хорошо, – признается Хан, прикрывая глаза.       Минхо согласно кивает, все еще отходя от собственного оргазма, нежась в его отголосках.       – Стоило того, чтобы ждать целый год.       Минхо кивает снова, а когда до него доходит смысл сказанного, он разворачивается к Джисону и удивленно на него таращится.       – Год? – переспрашивает Ли.       – Ага, – хмыкает Джисон. – Ты мне сразу понравился.       Хан тоже переворачивается на бок, подпирая голову согнутой в локте рукой.       – Я думал, что ты меня ненавидишь, – недоверчиво щурится Минхо.       – Я так привлекал внимание, – пожимает плечами Хан.       – Оскорбляя?       – Сработало ведь, – пожимает плечами Джисон.       – Да уж, – неверяще качает головой Минхо. – Сработало…