Самый счастливый день в жизни каждой женщины — подготовка к свадьбе. Наконец-таки, Петр сделал предложение Жанне, чтобы узаконить их совместное проживание, рождение общего ребенка с фамилией Тутберидзе, да и просто создать новую ячейку общества. Гостями выпала честь заниматься Диме, он рассылал приглашения всем родственникам, еще и Скопцову пригласил, потому что с девушкой они состояли в негласных отношениях. Дима не предлагал Насте встречаться, но ему казалось, что эта девушка теперь часть его семьи, они много времени проводили вместе, гуляли, обедали, ужинали, он забирал Настю и Женю из школы, приглашал Скопцову домой и даже познакомился с её родителями.
Петр занимался заказом ресторана и украшением зала. А Жене выпала самая сложная задача — поддерживать эмоциональное состояние её матери, вопреки всему тому, что творилось на душе девушки. Вот уже целый месяц она страдала без своей Этери. Женщина ни на секунду не покидала мысли той, блуждая даже в её снах, где мягко обнимала и целовала. Еще и до экзаменов оставалось рукой подать. Всё навалилось, как снежный ком на плечи юной девушки, но она старалась вывозить и терпеть все удары гаечным ключом по голове.
Дима, будучи очень ответственным молодым человеком, решил позвонить своей тётушке, чтобы не тратить время на банальные открытки-приглашения, тем более неизвестно когда она её получит в этой своей Америке.
— Уважаемая тётя Этери, семья Тутберидзе-Девятовы приглашает вас на торжество, посвященное бракосочетанию Петра и Жанны. Очень надеемся увидеть вас на свадьбе вашего брата и моего отца по совместительству. Прилетите?
— Я постараюсь. Когда будет проходить сие мероприятие? — Тутберидзе поднимает глаза на календарь, обводя фломастером нужную дату. — Я постараюсь, Дим, правда, если смогу закончить с заказом к этому моменту. Все, давай, целую, побегу дальше работать. — блондинка вешает трубку и возвращает внимание на экран.
В день церемонии Тутберидзе ехала в сторону ресторана, где должен был проходить банкет, ведь на саму регистрацию она, спасибо пробкам, опоздала. Поэтому сейчас мчала как ненормальная, ловя, вероятнее всего, кучу штрафов, и стараясь успеть хотя бы к началу банкета.
И она успевает. Вылетает из машины и спешит в сторону входа, влетая в заведение как сумасшедшая. Слава богу изначально ее никто не заметил, что дало ей немного времени отдышаться и прийти в себя.
— Очень сожалею, что прерываю такую ванильность, но извините, я опоздала. — наконец, произносит блондинка, улыбаясь молодоженам. Она подходит сначала к Петру, целуя того в обе щеки и обнимая, а после обнимает Жанну, поздравляя тех с таким знаменательным событием.
— Диана, к сожалению, прилететь не смогла, у нее учеба, но она попросила передать подарок, который я передам вечером. Поздравляю. — кудрявая улыбается, а после проходит к своему месту за столом, усаживаясь на стул и выдыхая. Женю она полностью игнорировала, поэтому поздоровалась только с Настей и Димой, а после взяла в руку бокал вина, делая глоток.
Женя готова была провалиться сквозь землю. Как только она увидела блондинку, сердце не то, что пропустило несколько ударов, а будто остановилось, а потом забилось с бешеной скоростью, что всё тело начало гореть, а конечности стали подрагивать. Этери сидела прямо напротив Жени, и игнорирование со стороны женщины не скрылось от Медведевой. Девушка пригубила немного вина, пытаясь хоть как-то угомонить свои нервы, и порывисто выдохнула.
Женя очень старалась скрыть следы своего тяжелого времени без блондинки тональником, замазывая синяки под глазами, вот только убрать тяжелые мешки никак не выходило. Жанна лишь отмахнулась на этот счет, сказав, что её дочь и так очень красивая. Даже чай в пакетиках и патчи не помогли Жене избавиться от проблемы.
— Как же я по тебе скучаю, сука.., — вздохнула Медведева в своих мыслях, краем уха слыша тосты и поздравления в адрес молодоженов.
Этери практически все мероприятие сидела за столом, выпивая вино и меняя, кажется, уже чуть ли не десятый бокал. В итоге сидеть надоело и блондинка поднялась и направилась на задний двор ресторана, по пути доставая пачку сигарет.
Выйдя на свежий воздух, женщина закурила, усевшись на небольшие качели, что стояли там и прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной и пытаясь понять почему при виде младшей так сильно застучало и заболело сердце.
— Как на личном? — располагаясь рядом с блондинкой, поинтересовался Дима, которому надоела компания родственников и нескончаемые вопросы о том, когда он, наконец, женится.
— Смешно, Дим. — фыркает Этери, выдыхая в противоположную от парня сторону и, открыв глаза, переводя взгляд на того. — Ничего, работа и только работа. Хоть с кем-то крепкие отношения.
— Я не знаю, хотите ли вы знать, но… Она не делится со мной своим состоянием, но это же не значит, что я слепой. Да и Насте рот я не закрываю. Она убивается по вам. И виновата, поняла, что поступила… плохо, что ли? — вздохнул парень, — ну на эмоциях, в общем-то. Она скучает…
— А ты давно переговорщиком заделался, дорогой мой? — женщина выбрасывает окурок в урну и вздыхает. — Хотела бы — сама решилась бы поговорить. А то, что ты мне все это говоришь для меня, извини конечно, пустой звук.
— Да не скажет она. Выбрала путь молча страдать, думая, что вам и без неё хорошо. А вы… Вы любите ее?
— Одной любви мало, Димочка. — вздыхает Этери, — Но да, люблю. Но после ее слов…мне больно, понимаешь? Я всеми силами старалась показать свою любовь, а она из-за каких-то собственных неправильных выводов просто отказалась от меня. Это больно и трудно забывается.
— Я понимаю, тётя Этери, — тяжело вздохнул парень, обнимая женщину за плечи, — вы когда улетаете?
Медведева, пьяная в драбан, кое-как вышла на задний двор, снимая неудобные каблуки и чуть ли не падая, — не улетай, — прокричала девушка, а из глаз потекли слезы. Медведева шаткой походкой начала приближаться к молодым людям, пристально глядя на женщину, — пожалуйста, не бросай меня. Я уже не могу… Я не могу без тебя, Этери.
Этери вскинула бровь, наблюдая за девушкой, а после поднялась, усаживая ту на качели.
— Медведева, успокойся, а. — фыркает Тутберидзе, убирая руки в карманы и неодобрительно смотря на брюнетку.
— Кто тебя бросит, если ты уже сама всех побросать успела?
— Пожалуйста, не уходи от меня, не улетай. Я всё исправлю, обещаю, только не улетай, — Женя наклонилась, чтобы схватить Этери за какую-то часть тела, но не учла того, что сидит на качелях, поэтому она чуть не падает в ноги блондинки, — я люблю тебя, слышишь?
— Медведева, поднимись, ей богу. — блондинка взглядом просит Диму поднять девушку, а после смотрит на ту. — Любишь, как же. Видела я твою любовь, аж до сих пор снотворными закидываюсь, чтобы кошмары не мучали.
Кудрявая жестом показала Чигиреву исчезнуть, а после вновь переключила внимание на бывшую возлюбленную.
— Любила бы — попыталась бы тогда выслушать. Но вместо этого ты меня бросила. Хороша любовь, ничего не скажешь.
— Я думала, что ты мне изменяешь! — Женя посмотрела на Этери взглядом, полным слез, боли и отчаяния, — я целый час шла в тех гребанных туфлях пешком, чтобы дойти до дома. И даже там тебя не было. Ты мне ни разу не позвонила, чтобы узнать где я… Ты… Да что я должна была думать, Этери? Она тебя целует, твои руки на её плечах. Я не могла мыслить по-другому!
Я готова была выслушать тебя тогда, когда бы ты догнала меня, нашла… Но, но нет. Тебя не было, и я подумала, что ты с этой своей прекрасно проводишь время. Подумала, что я тебе больше не нужна, что ты не любила меня никогда, а пыталась боль свою после бывшей перекрыть… Я думала, что мама была права. Но я очень хочу ошибаться. Этери, я очень хочу ошибаться!
— Подумала, подумала, подумала. Думать – это явно не твой конек, Медведева. — хмыкает Тутберидзе, поджимая губы. — А что же ты тогда сейчас передумала?
Блондинка смотрит на девушку с болью в глазах. Ей просто надоело это все скрывать и делать вид, что она сильная, что она справится.
— Я не хочу продолжать это разговор сейчас, ты пьяная и мне не особо приятно. Захочешь поговорить на трезвую — спросишь у Димы где я остановилась.
— Да потому что не могла ты мне изменить! Ты не та, кто так поступит, — Женя кое-как поднялась с качелей, — я бы на трезвую не сказала., — вздохнула девушка и, прихватив свои туфли, отправилась к небольшому пруду. Опустившись на траву, девушка свесила ноги в воду, прикрыв глаза. Стало ли девушке легко после того, что она сказала? Едва ли, ведь вопрос так и остался открытым, и Женя была один на один со своими чувствами и эмоциями. Блондинка не была расположена к разговору, и её тоже можно было понять, но Медведевой хотелось здесь и сейчас все решить, чтобы не тянуть эту ситуацию, как жвачку.
— Я тебе говорила, но ты меня не слушала. — звучит голос Тутберидзе за спиной брюнетки. Женщина подходит ближе и встает сбоку от девушки, рассматривая водную гладь.
— Как можно строить отношения, если ты мне постоянно не веришь? Если ты постоянно мне не доверяешь и не хочешь меня даже выслушать? Как? Ответь мне.
— Я тогда уже не хотела тебя слушать, мне казались твои слова пустыми оправданиями, — вздохнула Женя, слегка перебирая ногами в воде, что охлаждала кожу, — я сделала выводы и готова меняться, я доверяю тебе, но жутко ревную. Тем более к этой твоей… Виктооории, — протянула девушка, корча гримасу, — а когда Дима мне сказал, что ты улетела, я тут же попросила его ехать в аэропорт, я хотела остановить тебя, но не успела. И тогда я поняла, что совершила самую ужасную ошибку, я тебя потеряла…
— Я никуда не улетала. — спустя пару минут тишины произносит Тутберидзе. — Отсиживалась в городе на съемной квартире, пока вы все думали, что я улетела. Так было лучше, по крайней мере для меня. Чтобы меня не искали, не трогали.
Женщина присаживается рядом с младшей, скрещивая ноги и внимательно смотрит на ту.
— Ты ревнуешь нездраво. Ты буквально готова все разрушить из-за каких-то собственных неправильных выводов. Это не правильно.
— Ну Этери, одно дело если бы я тебя к столбу ревновала, а другое, когда тебя нагло облизывают! — словно ёжик фыркнула девушка, надув губы, как ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку. Женя сейчас была похожа на воздушный шарик, того и гляди, лопнет.
— Ну да, ну да. — хмыкает женщина, доставая еще одну сигарету и закуривая. — И что ты предлагаешь? Снова сойтись и жить, будто ничего этого не было? Нет, спасибо, я натерпелась. Твои слова о том, что ты изменишься для меня сейчас пустой звук. Мне нужны поступки, а не слова.
— Ну зови сюда эту свою Викторию, я даже бровью не пошевелю, — Женя всплеснула руками, — если дело в моей ревности, то я тебе никак не смогу что-то доказать или показать, если мы будем не вместе. И поступков ты тоже никаких увидеть не сможешь, опять же, потому что это нужно встречаться и проходить через трудности. Я очень хочу снова с тобой попробовать отношения, потому что… Да потому что люблю тебя больше, чем себя и свой эгоце… эгоцетр… эгоцентризм. Вот, — Женя встала с травы, вытирая об неё уже ледяные ноги, — но ты не готова снова со мной сойтись. Это твой выбор и твоё право, осуждать я его не имею права. Будь счастлива, любимая, — Медведева оставляет легкий поцелуй на макушке женщины и уходит по мягкой траве, прихватив с собой туфли.
Этери провожает брюнетку взглядом и тяжело вздыхает. Как бы она себя не вела, она все равно любит ее. Настолько, что иногда это смахивает на зависимость.
Посидев у воды еще немного, Тутберидзе поднимается и возвращается в зал, где, попрощавшись с Жанной и Петром, заказывает себе такси и уезжает к себе на квартиру.
То ли эмоции, то ли чрезмерное количество вина в организме так влияют на женщину, но только ее голова касается подушки она тут же вырубается, едва успев переодеться.
***
С дуру Женя напала на Диму, прижав его спиной к стене.
— Адрес мне дай, где остановилась Этери! — шипела девушка, обжигая парня запахом спиртного, что тот скривился.
— Я не знаю! — Дима помотал головой, — я был уверен, что она улетела! Даже часовые пояса высчитывал, чтобы случайно слишком поздно не позвонить.
— Узнай, где она остановилась и скинь мне! — рыкнула Медведева, но её тут же оттащила Настя, которая всё еще была в ресторане.
— Ладно, — вздохнул Чигирев, сдавшись этой пьяной девчонке.
Получив адрес блондинки утром, Дима скидывает его Жене, та сразу наспех собирается и умывается, отправляясь в указанное место, что было в нескольких станций метро от её дома.
Приехав, девушка долго и упорно звонила в домофон, дожидаясь, пока ей откроют дверь, но трубку так никто и не снимал. Спасибо мужчине, который решил выгулять собаку. Женя заскочила в открывшийся подъезд и быстро осмотрелась, прикидывая, на каком этаже живет блондинка. Поднявшись наверх, девушка начала насиловать звонок пальцем.
Этери проснулась как раз из-за назойливого звонка. Раздраженная, она вышла в коридор, громко ругаясь на тех, кто посмел потревожить ее в такую рань. Открыв дверь, женщина тут же замолчала.
— Ты что тут делаешь? Да еще и в такую рань. Тебе отсыпаться надо, а не мне звонок насиловать.
— Ты вчера сказала, что поговорим, когда я буду трезвая. Я трезвая, — кивнула Медведева, подтверждая свои слова, — пустишь?
— Я не говорила приезжать утром, после свадьбы, когда и у тебя, и у меня невыносимо болит голова. — фыркает женщина, но девушку впускает. — И почему нельзя было приехать вечером ну. — раздраженно бурчит блондинка, шлепая босыми ногами по полу в сторону кухни, где ставит чайник, дабы сварить себе кофе.
— Я и так слишком много времени потеряла, — вздохнула девушка, доставая из сумки плитку темного шоколада. Женя знала и помнила, что Этери ест именно такой шоколад, и именно этой фирмы, а вообще сладкое терпеть не может, — это тебе, — немного грустно прошептала девушка, кладя плитку на стол, — Этери, что мне сделать, что бы ты меня простила?
— Не будить меня рано утром. — хмыкает Этери, наливая кипяток в кружку и размешивая кофе в той. — Жень, простить то я простила, причем давно, но кто сказал, что такого больше не повторится? Я не контролирую Викторию и не могу сказать, когда она в следующий раз решит появиться в моей жизни, чтобы все испортить. А ты не умеешь включать холодный разум и ведешься на эмоциях, делая больно всем, кто тебя любит. Потому что думаешь о неправильных вещах и строишь свои собственные доводы.
— Я тебе уже сказала, что сделала выводы. Не буду я больше реагировать на твою эту Викторию или кого-то другого, но если она снова переступит грань, я ей все волосы повыдёргиваю. Если ты, конечно, будешь не против.
— Хорошо, допустим. Что ты тогда предлагаешь? — кудрявая делает глоток кофе, жмурясь от того, насколько крепким тот получился, — Мы можем начать отношения заново, но все то, что было тогда, придется строить с нуля. Ты готова к этому?
— Нет, конечно, почему с нуля? Давай еще со знакомства начнем, — Женя сложила губы в недовольной улыбке, — я предлагаю нам просто идти дальше. Мы… Ладно, я. Я совершила ошибку и сделала по ней выводы, поняла, как делать не нужно. Для чего нам начинать всё заново, если мы просто можем продолжить… Или не можем?
Этери пару секунд молча смотрела на девушку, а после улыбнулась и кивнула.
— Можем. Можем попробовать. Но я пока не знаю во что это может выльеться.
— А никто не знает, — Женя пожала плечами, — даже я не знаю. Кто ж в будущее может заглянуть? Нет, ну если хочешь, можем к бабке-гадалке сходить, пусть она нам на кофейной гуще погадает или на следах от конских какашек, смотря какую бабку найдем.
Тутберидзе усмехается, по-доброму закатывает глаза и отставлет кружку в сторону.
— Смешно, Жень. — женщина смотрит на часы, а после на девушку. — Я хотела бы еще немного поспать…если хочешь, то можешь пойти со мной. Может, хоть так мне кошмары сниться перестанут. — после этих слов кудрявая направляется в спальню, где снова ныряет под одеяло и внимательно смотрит на дверной проем, ожидая появления младшей.
Когда та ложится рядом, Этери обнимает ее, утыкаясь носом в макушку и улыбается.
— Я скучала по этому…
— Я тоже по тебе очень скучала, — прошептала девушка, накрывая руку блондинки своей рукой, слегка поглаживая, чтобы Этери расслабилась, — я буду рядом, Этери, обещаю, и без своих этих эмоций., — Женя приподнимает голову и целует женщину в уголок губ, вдыхая такой родной аромат, прикрыв глаза, — спи, любимая.
***
После того, как обе девушки проснулись, они вместе выпили кофе, сходили в душ и договорились пойти погулять и обсудить всё то, что долгое время висело в воздухе. Незакрытые гештальты давили, создавая в воздухе непряженную атмосферу, поэтому обеим нужно было нормально поговорить.
Как только Женя и Этери вышли из подъезда, заметили у машины блондинки Викторию, что стояла, подпирая задницей автомобиль, и потягивая сигаретный дым.
«Опять она…», — мысленно вздохнула Женя, стараясь держать себя в руках, усмиряя бушующую ревность.
Этери так же, как и Женя, была не в восторге видеть Викторию, хоть и не показывала этого.
— Вик, ты что тут забыла? — вздыхая, спрашивает блондинка, бросая взгляд на Женю, которая, кажется, сейчас лопнет от злости.
— Ну как же, дорогая, ты сама договорилась со мной о встрече. Забыла что ли? — улыбается темноволосая, выкидывая окурок в сторону и делая шаг в сторону кудрявой. Женщина бросает взгляд на Медведеву, усмехаясь и вновь смотрит на Тутберидзе.
— Так что, мы едем?
Этери увидела взгляд Жени, что был направлен на нее. В нем читалась боль и обида, что заставило блондинку аж передернуться.
— Ты, наверное, что-то путаешь, Вика. Я тебе еще в тот раз в ресторане все сказала. Уезжай, я люблю другую и ты мне больше не нужна, ясно?
— Ты правда что ли меня на эту. — она бросила взгляд на Женю, — малолетку променяла? Так давай я этот вопрос быстро решу.
Виктория поворачивается к брюнетке, смотря той прямо в глаза.
— Сколько тебе нужно, чтобы ты отстала от нее? Ты ведь ее не любишь. Повелась на опытную богатую женщину и заливаешь ей про любовь до гроба? Милая, назови цену и мы закроем эту тему и отстанешь от моей Этери.
Женя сжала кулаки, стиснув зубы, стреляя уже глазами, наполненными ярости на Викторию, — по себе не суди людей, хорошо? Не все такие тупые шмары, как ты. А еще раз я увижу, что ты обхаживаешь
мою девушку и лезешь к ней, разговаривать будем по-другому, уяснила?
— Твою девушку? Не смеши меня, дорогая. — усмехается Виктория, — Она просто захотела молодой крови, вот и возится с тобой. Поиграется и успокоится, а ты будешь потом слезки лить своей матери в плечо. Да и что ты можешь мне сделать? Хиленькая такая.
Эти слова сильно задели Женю, да так, что проснулся внутренний медведь. Девушка поманила женщину пальцем, чтобы та опустилась ниже, якобы хочет сказать что-то шепотом, но как только Виктория наклоняется, Женя со всей силы бьёт той в нос со всей ненавистью, ломая его, — еще раз, и в глаз, поняла?! — пока Виктория схватилась за нос, из которого хлестала кровь, Женя взяла её за затылок, нагибая еще ниже, — не появляйся здесь больше, иначе я тебя так разукрашу, что ни один пластический хирург не возьмется за твой ебальник. Понятно?
— Жень, Жень, все, хватит. — наконец вмешалась Тутберидзе, оттаскивая брюнетку от женщины и удерживая ту в объятиях. Блондинка посмотрела на темноволосую, что все еще держалась за сломанный орган и хмыкнула.
— Проваливай, Вик, она дважды повторять не будет.
Виктория гневно посмотрела на эту парочку, а после направилась прочь, все еще держась за нос. Этери же после этого тут же взялась за руку младшей, рассматривая ту на наличие повреждений.
— Мой маленький храбрый медвежонок. — ласково произнесла женщина, целуя руку девушки. — Пойдем обратно, будем залечивать твою руку, — она ведет брюнетку обратно в дом, где, поднявшись в квартиру, усаживает Женю на стул и, взяв из аптечки все необходимое, начинает обрабатывать костяшки на руке у Медведевой.
— Ауч, щипается, — скривилась девушка и начала самостоятельно дуть себе на руку, — фигня, пройдёт. А её нос, кажется, не скоро. Вы же… ну, не договаривались о встрече, правда? Она же соврала, чтобы мне досадить?
— Потерпи чуть-чуть. — тихо шепчет Тутберидзе, продолжая манипуляцию, а после вопроса от Жени поднимает на ту взгляд. — Ну конечно, Жень. Мне не за чем с ней встречаться.
— Я верю тебе, — Медведева смотрела самым чистым и искренним взглядом в глаза блондинки и завела руку за затылок той, притягивая к своим губам, — видишь, я не сбежала сразу, сдержала порыв своей ревности, чтобы не закатить тебе скандал и истерику…
— Вижу, Жень и ценю это, но давай ты больше не будешь лапки свои травмировать из-за всяких тварей, ладно? — тихо произносит Этери, улыбаясь и коротко целуя брюнетку в губы. — Но спасибо, правда, без тебя бы я еще долго от нее отвязаться не смогла бы.
— Посмотрим, отвязалась или нет, — вздохнула девушка, обнимая Этери за шею, — а то если нет, я же ей, действительно, лицо сломаю.
Прошло полгода, девушки быстро вернулись в то русло отношений, которое было до их расставания и всем казалось, что они и не расставались вовсе. Постоянно вместе, буквально не отходя друг от друга и самое главное — счастливы.
Одним из самых счастливых моментов в семье Тутберидзе стало рождение дочери у Жанны и Петра. Девочку назвали Станиславой и эта маленькая девочка быстро растопила сердца всего семейства. Этери с Женей максимально старались помогать Жанне с ребенком, но при этом не забывали и друг о друге. Устраивали себе небольшие свидания, вылазки загород и просто каждую свободную минуту проводили вдвоем.
Дима, наконец, набрался храбрости и предложил Скопцовой отношения, поэтому Настя стала автоматически одним из членов семьи. Было видно, что они безумно друг друга любят, хоть и иногда Настя продолжает подкалывать парня.
И сейчас, смотря на все это, Этери могла с уверенностью сказать, что она счастлива. Рядом любимый человек и не менее любимая семья, что еще можно желать?
