~~~
— У тебя красивые ресницы, — фыркает Сокджин, пока они идут к конференц-залу. Чонгук стонет и трет руками лицо. — Прекрати! — Прости, но, — Сокджин замирает, чтобы громко рассмеяться, и долго не может остановиться, на что генеральный директор дуется, — я не могу поверить, что ты это сказал. Боже, ты так плохо флиртуешь. — Спасибо, что насыпал мне соль на рану, а то я без тебя не знал, — Чонгук еще больше дуется. — Подожди, пока Юнги узнает об этом. — Не говори ему!— Чонгук ахает. — Я не вынесу, если вы оба будете издеваться надо мной! — Ну, мы же не виноваты, что ты дурак. Я ведь говорил тебе, что твой план не сработает. — Хён! Мне и так уже грустно и стыдно, так что, может, ты просто будешь хорошим хёном, похлопаешь меня по плечу и скажешь, что все будет хорошо? Сокджин похлопывает его по плечу. — Все будет хорошо, но я уже говорил тебе, что твой план не сработает. Чонгук снова стонет и начинает идти быстрее, чтобы поскорее уйти от секретаря. Сокджин позади просто смеется, крича младшему, чтобы тот подождал его. — Нет! Ты плохой хён, и я уволю тебя за то, что ты смеешься надо мной! — Эй, засранец, ты же без меня и дня не протянешь! Они продолжают спорить, пока не доходят до конференц-зала, а там заключают временное перемирие, потому что им нужно работать вместе и сотрудничать. Однако Чонгук не слушает обсуждения: он то включается, то выключается из процесса, дуясь в кресле и ругая себя за то, что такой неуклюжий идиот. Ладно, возможно, первый шаг в его операции прошел не совсем так, как планировалось, но он не может сдаться! Чонгук слишком старался, чтобы, наконец, убедить себя попытаться завоевать сердце Чимина, поэтому сейчас нельзя быть трусом и отступать! Следующий шаг пройдет более гладко, он в этом уверен!~~~
ШАГ ВТОРОЙ: Рассмеши его! (Удачи с этим.) Ох, а вот это будет непросто. Мало того, что Чонгук теряет дар речи в присутствии великолепного, умного, доброго, божественного Пак Чимина, так теперь еще и нужно быть смешным? Ох, он собирается развлечься. Ведь так важно рассмешить старшего, потому что тогда Чимин посчитает Чонгука забавным и захочет чаще видеть его рядом! Собственно, поэтому Чонгук снова и снова рыскал в интернете в поисках самых смешных шуток и, в итоге, нашел парочку (ну, так гласила найденная им статья), чтобы рассказать их Чимину. И вот он снова стоит у магазина и с некоторого расстояния через стекло смотрит на Чимина, который читает книгу. Хорошо, что сейчас поздняя ночь и вокруг нет людей, поэтому если и позориться, то только перед одним Чимином. Хотя подождите, это ведь еще хуже! Чонгук вздыхает, отгоняя от себя эти мысли, и еще раз в голове проговаривает выбранные шутки, а затем, набравшись смелости, идет ко входу. Как только он входит, цветочный аромат парфюма Чимина достигает его ноздрей благодаря работающему кондиционеру, и Чонгук сдерживается от желания закрыть глаза и попытаться еще больше прочувствовать этот вызывающий привыкание аромат. — Привет, Чонгуки! — Чимин приветствует его с ослепительной улыбкой, откладывая книгу в сторону. Сердце Чонгука вытворяет различные акробатические трюки в грудной клетке, но ему всё же удается улыбнуться в ответ. — Привет, Чимин. Как дела? — Хорошо, спасибо! — Чимин сияет. — А у тебя? Младший пожимает плечами и начинает рассматривать различные виды леденцов, которые разложены на прилавке, просто чтобы чем-то занять свой взгляд. — Я в порядке. Ну, знаешь, все как обычно. — Должно быть, тяжело управлять большой компанией, да? — шутит он, на что Чонгук тоже немного смеется. — Да-а. Правда, скучновато. Еще одна вещь, которая нравится генеральному директору в Чимине, — это то, что он всегда относится к нему так же, как и к другим покупателям. Чонгук управляет одной из крупнейших компаний в Азии, и Чимин наверняка видел его в одном из многочисленных интервью, которые он давал. Хотя, возможно, это было тогда, когда он был амбассадором различных брендов. И, конечно, поскольку он приходит в магазин сразу после работы, Чонгук всегда носит дорогие костюмы. Сразу видно, что он богат. Тем не менее, Чимин никогда не проявлял к нему никакого фаворитизма или чего-то подобного. По правде говоря, они не знают друг друга так долго и хорошо, но Чонгук уже может уловить все детали в поведении Чимина, и то, что старший относится к нему, как к простому человеку, это как глоток свежего воздуха. Чимин кивает. — Знаешь, тебе нужно повеселиться. Ведь даже такие генеральные директора, как ты, заслуживают немного отдыха. Чонгук смотрит на него и тут же сожалеет об этом, потому что Чимин подмигивает. Он подмигивает ему! Что ж, кажется, это не безопасно для сердца Чонгука. Но с тех пор, как в его жизни появился Чимин, его сердце всегда в опасности. Темноволосый отводит взгляд, чувствуя, как у него горят щеки, в принципе, как это обычно бывает, когда Чимин вытворяет что-то такое в своем стиле. Он отвлекается на леденцы, просматривая их и, в конце концов, останавливается на тех, что со вкусом клубники, а еще на пачке жевательной резинки. «Так, ладно, это твой шанс», — думает он, наблюдая за тем, как блондин пробивает выбранные им товары. «Будь смешным, черт тебя дери!» — Эй, Чимин, знаешь ли ты, как называют сумасшедшего француза? (как только эти слова слетают с его губ, он тут же сожалеет об этом.) Он не может поверить, что не заметил этого раньше, но шутка, которую он только что произнес, тупее, чем дедовские шутки Сокджина. В его голове она звучала намного лучше, но теперь, когда он об этом думает, это явно одна из худших шуток на свете. «Боже мой, просто убирайся отсюда. Это катастрофа. Как ты мог подумать, что ты смешной?!» Но он не успевает осуществить это, потому что Чимин поднимает голову и с любопытством смотрит на него. — Нет, и как же? — спрашивает он, и Чонгук улавливает беспокойство в его тоне. Обычно он ухмыльнулся бы тому, какой милый и заботливый Чимин даже по отношению к незнакомым ему людям, но сейчас все его внутренности в панике от мысли о предстоящем провале. Чонгук сглатывает. Что ж, дороги назад уже нет. «Попрощайся с Чимином, потому что после этого он поймет, какой ты отстойный» — Франшиза! Чонгук подавляет желание сморщиться, внутренне съеживаясь от неудачной шутки. Он ждет, что Чимин странно посмотрит на него и отмахнется, будто Чонгук ничего и не говорил, но тут старший падает вперед, и его громкое хихиканье разносится по всему магазину. Чонгук в шоке наблюдает, как блондин смеется, содрогаясь, и его глаза образуют полумесяцы, а крошечные пальчики сжимают его милый животик. «Срань господня, у меня получилось» Парень с глазами Бэмби все еще ошарашенно пытается осознать, что его шутка удалась, когда Чимин поднимает голову и его губы растягиваются в широкой ухмылке, а румяные щечки становятся похожими на маленькие яблочки. — Ну, подловил, — говорит он, вытирая слезинку из уголка глаза. — Не знал, что ты тоже рассказываешь анекдоты, Чонгуки. Чон оживляется, выпячивая грудь от гордости. — У меня есть еще! Ну, если ты хочешь услышать… у меня есть еще шутки, — неохотно предлагает он. Улыбка Чимина становится шире, когда он судорожно кивает. — Конечно! Как я могу упустить такую возможность. Чонгук тут же приходит в восторг и начинает рассказывать Чимину все глупые и определенно не смешные анекдоты, которые он нашел в интернете, испытывая все больше и больше гордости каждый раз, когда Чимин реагирует так же, как и ранее. Он поражен тем, как сотрясается от смеха тело Чимина, и он много раз сдерживает себя от того, чтобы каждый раз не обхватывать руками старшего, когда тот уже готов от смеха упасть со стула. Ему трудно осознать, что всё происходящее сейчас — это реальность, потому что он мог только мечтать о том, что Чимин будет смеяться над его шутками. Когда уже становится слишком поздно, Чонгук с досадой вспоминает, что завтра ему предстоит еще одна ранняя встреча и его ждет много документов, поэтому он с болью в сердце желает Чимину спокойной ночи. И как раз в тот момент, когда он уже собрался выходить из магазина, его окликает мягкий голос: — Эй, Чонгук-а! Он оборачивается и встречается взглядом с красавчиком, который стал для него очень важным человеком, даже не подозревая об этом. Чимин улыбается, но в его глазах мелькает озорной блеск. — У тебя тоже красивые ресницы. Стоит ли говорить, что Чон покраснел, как помидор, и бросился прочь, слыша позади слабый смех Чимина.~~~
— Итак, я понял, что вы оба зануды, — заявляет Сокджин, доедая свою пиццу. Чонгук закатывает глаза. — Мы не зануды! Просто у нас одинаковое чувство юмора. Юнги комично гримасничает напротив него, прежде чем хихикнуть. — То есть, зануды. — Вы оба раздражаете. — Айщ, мы же не виноваты, что у тебя нет чувства юмора, — сухо отвечает Сокджин. Чонгук цокает. — Как будто у тебя оно есть. — Что б ты знал, мои дедовские шутки — самые лучшие! — Конечно, так и есть, — издевается младший. — Как вы назовете Санту, когда он остановится? — О господи, только не снова, — вздыхает Юнги. — Санта Пауз! — говорит Сокджин, игнорируя своего мужа, а затем тут же заливается смехом от собственной шутки. Чонгук смеется лишь потому, что смех Сокджина заразительный и похож на звуки стеклоочистителя, Юнги же просто качает головой с выражением «разочарован, но не удивлен» на лице. — Видишь, что ты натворил? — Юнги ругает генерального директора, когда Сокджин начинает рассказывать очередной анекдот. Чонгук лишь показывает ему язык, но Юнги отвечает: — Клянусь, Чон Чонгук, даже когда мне исполнится шестьдесят, ты все равно будешь чертовски раздражать. Однако младший игнорирует своих надоедливых друзей и снова мечтает о блондине.~~~
ШАГ ТРЕТИЙ: Подари ему что-нибудь! Но не цветы, это банально, а Чимин заслуживает только самого лучшего! — Чонгук-а! — говорит Чимин взволнованно, с теплой улыбкой встречая младшего. Сколько бы дней ни прошло и сколько бы раз Чимин ни улыбался ему так, Чонгук никогда не сможет привыкнуть к этому. Каждый раз он будто ненадолго попадает в рай. — Я вижу, ты снова вовремя!— блондин смеется. Чонгук смотрит на свои наручные часы: время десять вечера. Сокджин убьет его. Он уже слышит этот голос и как хён будет ругать его, потому что сейчас ему следует быть в постели, отдыхать и готовиться к следующему дню на работе. Чимин внезапно охает, вырывая Чонгука из водоворота мыслей, и указывает пальцем на руки Чонгука, его глаза благоговейно сверкают. — Боже мой, он твой? Это самый милый щенок, которого я когда-либо видел! — восклицает он, и генеральный директор улыбается, глядя на свои руки, где мило устроился маленький щенок джек-рассел-терьера. Щенок радостно лает, привлекая внимание Чимина, и Чонгук наблюдает, как тот мило воркует, рассматривая крошечное создание. Он улыбается, потому что Чимин такой чертовски милый сейчас. «Ладно, а теперь скажи это. Скажи ему, что щенок для него. Не будь трусом! Это твой шанс добиться его расположения!» — Вообще-то, я пытаюсь найти ему хозяина. Может, ты хочешь его забрать? «Идиот» Чимин смотрит на Чонгука широко раскрытыми глазами и весь искрится энтузиазмом. — Не может быть! Я, правда, могу? — спрашивает он с надеждой и уже обходит стойку, чтобы погладить щенка. У Чонгука перехватывает дыхание, а сердце подскакивает к горлу, потому что Чимин никогда раньше не стоял к нему так близко. С этого небольшого расстояния блондин кажется еще более потрясающим и головокружительным, если это вообще возможно. А может, Чонгук просто слишком взволнован, чтобы рассуждать объективно. Однако даже объективно Чимин чертовски великолепен. Его аура всегда светится, и Чонгук чувствует, как его тянет к нему, словно мотылька к огню. Он хочет обнять старшего, поцеловать и заставить улыбнуться. Чонгук хочет просыпаться рядом с Чимином каждый божий день до конца своей жизни. Боже, его, и правда, уже не спасти. Генеральный директор возвышается над Чимином, наблюдая за ним с легкой улыбкой, поскольку тот слишком занят, воркуя со щенком и играя с его ушками. Внезапно Чонгук начинает слишком сильно завидовать этому маленькому существу. — Конечно, если хочешь. Чимин издает взволнованный писк и судорожно кивает головой, продвигаясь вперед, чтобы обхватить руками шею Чонгука, при этом стараясь не раздавить щенка. В мозгу Чонгука происходит короткое замыкание, ведь Чимин обнимает его. Он сейчас стоит на носочках и обнимает его! И Чонгук не может обнять его в ответ, потому что держит в руках щенка и, о боже, Чимин его обнимает! Вот и всё. Теперь он точно в раю. И это его личный рай под названием Пак Чимин. Этот момент длится недолго, Чимин отстраняется так же быстро, как и обнял его, и теперь на его щечках появился нежно-розовый румянец. Однако, Чонгука это не волнует, потому что важно только то, что Чимин обнял его. Наконец он почувствовал Пака, когда тот прижимался к нему, и ощутил этот пьянящий цветочный аромат и, святое дерьмо, Чимин обнял его! — С-спасибо, — застенчиво бормочет старший, избегая взгляда Чонгука. — Я всегда хотел щенка, но у меня не было возможности его завести. Чонгук кивает, все еще слишком ошеломленный поступком Чимина, и ничего не говорит, так как, по-любому, его голос дрогнет. Он прочищает горло, быстро беря себя в руки. — Ты, э-эм… хочешь с ним поиграть? Он очень энергичный щенок, поэтому я могу оставить его с тобой сейчас и вернуться завтра, чтобы принести тебе его игрушки, ошейник и все такое. Хотя все вещи для собаки лежат у Чонгука в машине и он может отдать их Чимину прямо сейчас, он ни за что на свете не упустит возможности приехать сюда снова под предлогом, который ему обеспечил щенок. Это всего лишь маленькая белая ложь во благо, так что все в порядке. Чимин радуется и сразу же соглашается. Темноволосый чувствует, как радость затапливает его грудь, когда он видит энтузиазм Чимина. И когда старший предлагает ему остаться и поиграть с Куки вместе (да, именно так Чимин назвал щенка), Чонгук с радостью соглашается. Стоит ли говорить, что они проводят вместе все оставшееся время смены Чимина, дурачась и обучая Куки новым командам, бегая по магазину, чтобы щенок гонялся за ними, а также просто гладят его и почесывают его животик.~~~
— Проснись! — кричит Сокджин и хлопает дверью, когда входит в кабинет генерального директора. Чонгук вздрагивает, приподнимаясь в своем кресле, и быстро моргает, пытаясь привыкнуть к яркому солнечному свету, который проникает через большое окно. Однако, как только он понимает, что заснул на своих документах, он стонет и снова опускает голову на руки. — Оставь меня в покое, — хнычет он, надеясь, что хен хоть раз действительно послушает его и просто оставит в покое. Ну, и конечно, этого не происходит. Сокджин усмехается и широкими шагами подходит к нему. Добравшись до этого сонного человека, он бьет его по голове папкой с бумагами, которую держит в руках. Чонгук снова вскакивает и пристально смотрит на хёна. — Что должен здесь сделать человек, чтобы ему дали спокойно поспать? — жалуется он, потирая место, куда его ударил Сокджин. — Ну, не знаю, может быть, выспаться дома, вместо того, чтобы дурачиться с каким-то парнем в магазине? — насмехается старший, и его не смущает убийственный взгляд Чонгука. — Я с ним не дурачусь! Я серьезен в своих намерениях, и ты это знаешь! Сокджин вздыхает и раздраженно смотрит в потолок. — Дурачишься ты или нет, но через десять минут у тебя еще одна встреча. Так что лучше будь готов, потому что мы точно не дурачимся с возможными новыми деловыми партнерами. — И сколько же у меня встреч на этой неделе? — Пятнадцать, — просто отвечает Сокджин. — Пятнадцать?! — удивленно вскрикивает генеральный директор. — Да. Так что хватит уже бездельничать, вставай давай. И сделай что-нибудь со своими волосами, они… странно лежат. — Ладно, ладно! — ворчит Чонгук. — Когда ты от меня отстанешь? — Когда ты начнешь ответственно относиться к своему бизнесу и мне не придется беспокоиться о твоей влюбленной заднице, — бурчит Сокджин и, не дожидаясь ответа, с важным видом выходит из кабинета. Младший вздыхает и проводит рукой по волосам, пытаясь придать им более презентабельный вид. Хоть Сокджин и раздражает, но он прав. Ему следует стать более серьезным и не позволять своему секретарю решать все вопросы. Но он же не виноват, что влюбился в ангела! Сокджин не может этого понять, так как уже женат на любви всей своей жизни и, вероятно, слишком стар, чтобы помнить, что такое влюбленность. Хотя они с Юнги бывают просто отвратительными, когда особенно слащавы друг с другом. Но кто он такой, чтобы их судить? Он сам такой же, если честно. Ему бы хотелось быть таким же отвратительно слащавым с Чимином. Чонгук бормочет ругательства себе под нос и встает, чтобы отправиться в конференц-зал, по дороге просматривая папку, которую Сокджин несколько мгновений назад положил ему на стол, чтобы узнать информацию об этом новом возможном сотрудничестве. Однако, все идет прахом, потому что на протяжении всей встречи он только и делает, что думает о глазах-полумесяцах и крошечных пальчиках.~~~
ШАГ ЧЕТВЕРТЫЙ: Покажи ему свои кулинарные способности (но только не облажайся, пожалуйста). Может быть, Чонгук и не самый ответственный и организованный генеральный директор, но он чертовски хорошо готовит. И вечером он использует это в своих интересах. Сегодня Чонгук ушел с работы пораньше, чтобы успеть прийти домой и приготовить еду для себя и Чимина, и он уверен, что завтра утром Сокджин не заткнется об этом. Однако, как бы то ни было, иногда приходится идти на жертвы ради тех, кого любишь. Чонгук берет с пассажирского сиденья белый бумажный пакет, в котором лежат четыре контейнера, заполненные пибимпапом и кимчи тиге, и направляется к знакомому магазину. Он бывал здесь столько раз, что может пройти по этому маршруту с закрытыми глазами. Как только он заходит в магазин, Чимин сразу поворачивает голову, чтобы одарить его своей красивой улыбкой, но тут же отвлекается на покупателя. Сегодня вечером, к большому неудовольствию Чонгука, здесь очень людно и приходится стоять в очереди, ожидая позади четырех человек, чтобы поговорить с Чимином. Пока он стоит и ждет своей очереди, в его голове крутится тысяча разных мыслей. «Понравится ли ему еда? Я надеюсь, что да. А что, если я как-то испортил все? Нет, успокойся, Чонгук. Ты уже много раз готовил кимчи тиге, так что ни в коем случае не мог испортить блюдо. Но как я могу попросить его поесть со мной, чтобы при этом не показаться чудаком? А что, если он ненавидит пибимпап? Или кимчи тиге? А что, если у него есть аллергия, о которой я не знаю? О господи, все же нужно было осторожно спросить его, прежде чем готовить столько еды! Я не хочу отравить любовь всей моей жизни, ведь это было бы ужасным поворотом событий!» Чонгук так много и так напряженно размышляет, что даже не замечает, как остальные посетители уходят, и вот он стоит перед Чимином, который смотрит на него так, словно вот-вот лопнет от смеха. — Чего это ты хмуришься? — дразнит старший, вырывая Чонгука из мыслей. Темноволосый застенчиво улыбается и почесывает затылок, крепко сжимая в руке белый пакет. — Ничего, я… — пытается сказать Чонгук, но затем смотрит на Чимина, и весь воздух выбивается из лёгких. Парень перед ним такой красивый, удивительный и милый, но, опять же, когда он не такой? Чимин всегда такой, если вы спросите Чонгука. Генеральный директор откашливается и пытается собрать все свое мужество, чтобы продолжить разговор. «Это простой вопрос: не будь трусом, Чонгук!» — Ты бы… — начинает он, а затем останавливается, облизывая губы и посматривая на пакет, который держит в руках. Он поднимает его, чтобы Чимин смог увидеть. — Хочешь поужинать со мной? Я знаю, что уже поздновато, но я много приготовил, и, эмм, было бы здорово, если бы ты согласился… так что… ага. Боже, какой же он неловкий. Он даже не станет винить Чимина, если тот ему откажет, потому что кто вообще так себя ведет? Однако старший лишь улыбается и кивает в ответ так, что мягкая челка изящно спадает ему на лоб. Именно поэтому сейчас они сидят друг напротив друга за столиком возле магазина с открытыми контейнерами и палочками для еды в руках. — Вау! — восклицает Чимин, попробовав пибимпап, а в его глазах мерцает изумление. — Ты, правда, сам это сделал? Чонгук застенчиво кивает, набивая рот кимчи, чтобы чем-нибудь себя занять. Блондин, кажется, поражен тем, какая вкусная еда у Чонгука, что заставляет генерального директора раздуваться от гордости. — Это потрясающе! Я и не знал, что ты умеешь готовить! — Мне нравится заниматься этим в свободное время. Что значит — почти никогда, — смеется он. — Но готовка действительно меня успокаивает, поэтому всякий раз, когда появляется возможность, я ею занимаюсь. Хотя обычно я готовлю для своих друзей, но это лишь потому, что они всегда раздражают и пристают ко мне, чтобы я им что-то приготовил. Чимин хихикает и запихивает в рот еще больше пибимпаба. — Я их не виню, — говорит он, сглотнув. — Твои кулинарные способности безумны! У меня не так много времени, чтобы готовить, из-за университета и работы, но при этом я не очень хорош в этом. Хотел бы я нанять тебя в качестве своего повара, потому что я, определенно, не против есть еду, приготовленную твоими руками, каждый день, — шутит Чимин, подмигивая Чонгуку, отчего щеки младшего так сильно краснеют. — Если хочешь, я могу готовить для тебя и дальше, — не сдержавшись, выпаливает генеральный директор. Чимин поднимает свой взгляд, и на его лице можно прочитать очевидное удивление от этого предложения Чонгука, а затем появляется что-то мягкое и игривое. — Из-за этого я стану одним из твоих друзей? — ухмыляется он. — М? — Ты сказал, что обычно готовишь для своих друзей, — объясняет Чимин. — И ты предложил готовить еще и для меня. Значит, ты считаешь меня одним из своих друзей? — О-оу, — сглатывает Чонгук. — Ну-у, да, конечно. «Я считаю тебя больше, чем другом, и определенно хочу, чтобы ты был для меня кем-то больше, чем просто другом, но ладно. Думаю, что маленькими шажочками…» Чимин снова хихикает и качает головой, но больше ничего не говорит, что означает конец обсуждения этой темы. Они продолжают спокойно есть, и Чонгук начинает беспокоиться и чувствовать себя некомфортно из-за молчания между ними. «Скажи что-нибудь!» — Итак, ты учишься в университете? — спрашивает он с любопытством. «Ладно, это не было чем-то смущающим, молодец» Чимин кивает и продолжает: — На самом деле, это танцевальная академия. У меня есть высшее образование в инженерном направлении, но недавно я открыл в себе страсть к танцам, — блондин замирает, немного задумываясь. — Вновь открыл, — поправляет он. — Как ты пришел к этому? Чимин пожимает плечами. — Я просто… понял? Я долгое время считал, что инженерное дело — моя страсть. И мне до сих пор нравится это направление, не пойми меня неправильно. Но однажды мы с друзьями пошли выпить и прошли мимо нескольких уличных танцоров и... не знаю, я просто почувствовал тоску в сердце. Мне захотелось быть на их месте и свободно танцевать, как они, понимаешь? Танец как глоток свежего воздуха для меня, я выпускаю пар вместо того, чтобы сдерживаться. Чонгук кивает, потому что больше ничего сделать не может. Его глаза прикованы к Чимину, и он пристально и с трепетом наблюдает за ним. Чимин замечает его пристальный взгляд и нервно смеется. — Прости, в этом, наверное, нет смысла. — Нет, нет. В этом есть смысл, не волнуйся. Лицо Чимина озаряется, и он кивает с легкой улыбкой. Может ли Чонгук быть еще более влюбленным в этого парня? Он не может поверить, что Чимин действительно бросил что-то, что было для него надежной и прочной опорой, в погоне за мечтой. Генеральный директор снова ошеломлен. Чимин действительно такой сильный и достойный восхищения. — Знаешь, Куки скучает по тебе, — говорит старший, нарушая молчание. Когда Чонгук поднимает на него взгляд, тот уже смотрит на него с улыбкой и круглыми щеками из-за еды во рту. Чонгук улыбается при виде этого. — Правда? — Конечно. Он такой маленький и энергичный, что я иногда не поспеваю за ним. Чонгук смеется, представляя, как маленький Чимин бегает за маленьким щенком или лежит с ним, поглаживая и щекоча, пока Куки отдыхает у него на груди. От этой мысли в его сердце расцветает такая любовь и нежность. Он бы все отдал, чтобы увидеть это зрелище своими глазами. — Могу себе представить. — Может, я буду брать Куки с собой на работу, и тогда ты сможешь играть с ним, когда заглядываешь сюда. Если хочешь, — робко предлагает Чимин, отводя глаза от лица Чонгука. Стоп, неужели он покраснел сейчас? Боже, он самый милый на свете. — Я бы хотел, — соглашается Чонгук, не в силах сдержать улыбку. Чимин оживляется и судорожно кивает. — Круто. Тогда я возьму его с собой завтра. Почему он вдруг стал таким неловким и нервным? Почему его щеки сейчас ярче обычного? И почему Чонгук считает его таким очаровательным? — Ты так и не сказал мне, почему решил назвать щенка Куки?— вместо этого спрашивает он. — Оу. Это потому, что ты подарил мне его. И осчастливил меня этим, так что было справедливо, что я назвал его в твою честь. Чонгук, Чонгуки, Куки. Вот и все. Это день смерти Чон Чонгука. Скажите Сокджин-хену, что он больше не вернется на работу, потому что с ним покончено. Он умер, погиб. Чонгуку кажется, что ему не хватает воздуха, чтобы вдохнуть, потому что его сердце так сильно стучит и разрастается внутри. Он боится, что оно в конце концов взорвется и из него выплеснется наружу вся тайная тоска, любовь, нежность и обожание, которые он испытывает к Чимину, и эти чувства поглотят его целиком. Вот так старший и узнает о бессмертной любви генерального директора к нему. Чонгук моргает, а затем снова моргает. Шестеренки в его голове крутятся, но он все еще не может полностью осознать слова Чимина. Он пытается взять себя в руки и приказать своему сердцу перестать биться так быстро, иначе блондин его услышит, и открывает рот, чтобы сказать что-нибудь, что угодно , но просто не находит слов. Однако ему это не обязательно, потому что в этот момент в магазин заходит группа хихикающих девушек и Чимин спешит вернуться к своей работе. Но перед этим успевает повернуться к младшему, улыбнуться и сказать: — Спасибо за еду, Чонгук-а. Она была потрясающей. Не могу дождаться нашей встречи завтра! Стоит ли говорить, что Чонгук не спал этой ночью? Он продолжал вертеться в своей постели, вспоминая слова Чимина и краснея.~~~~
— Что с ним? — спрашивает Юнги и подходит к столу Сокджина, указывая головой в сторону Чонгука. Сокджин заглядывает в кабинет младшего и видит, что тот все еще нахально улыбается с тех пор, как зашел в здание. Его глаза затуманены и расфокусированы, и Чонгук мечтательно вздыхает. Секретарь качает головой и драматично вздыхает. — Чимин сказал, что назвал собаку, которую ему подарил Чонгук, «Куки» в его честь, и с тех пор он не перестает вести себя странно. Юнги вскидывает бровь, уже ожидая, что Сокджин пошутит, но потом закатывает глаза и смеется. — Ты шутишь. — Хотелось бы. Иногда я хочу снять его и показать миру, что знаменитый и любимый ими генеральный директор — заноза в моей заднице. Юнги громко смеется и кладет на стол мужа небольшой пакет. — Вот, я принес тебе обед. Может, это поднимет тебе настроение. — Спасибо, Юнги-я, — воркует Сокджин и тянется, чтобы ущипнуть мужа за щеку. Юнги ворчит и отбрасывает руку. — Но я должен заставить этого идиота вырваться из своих мечтаний, потому что у него встреча с господином Кимом буквально через пять минут. Юнги снова смотрит на Чонгука, который так и сидит в том же положении, и посмеивается. — Айщ, этот ребенок. — И не говори, — жалуется Сокджин. В этот момент Чонгук удовлетворенно вздыхает, пряча лицо в ладонях. Сокджину это уже надоело, и он швыряет ручку в открытую дверь кабинета Чонгука, крича ему: — Заткнись!~~~
ШАГ ПЯТЫЙ: Пригласи его на свидание (удачи!). Чонгук боялся этого дня так же сильно, с каким нетерпением и ждал его. Прошло уже три месяца с начала «Операции: Пак Чимин» (в итоге он решил использовать это более короткое название), и сейчас он гораздо ближе к Чимину, чем три месяца назад. По крайней мере, он надеется на это. После многочисленных неудачных попыток сделать комплимент, неудачных шуток, встреч и игр с Куки (он до сих пор плачет из-за этой клички) и вечерних ужинов вдвоем, да, он думает, что они определенно стали ближе. Они даже подружились? Но Чонгук не хочет больше быть лишь друзьями. В любом случае, он ждал довольно долго и сейчас готов пригласить Чимина на свидание (готов же? готов!). Чонгук делает глубокий вдох, сжимает и разжимает пальцы на руле, закрывая глаза. Он выдыхает и заставляет себя выйти из машины. Сейчас чуть больше десяти часов вечера, и, к счастью, посетителей в магазине пока нет. Темноволосый не знает, хорошо это или плохо, что он может пригласить Чимина на свидание, ни на что не отвлекаясь. Он сжимает в руке два билета, пытаясь отогнать от себя все негативные мысли. Все хорошо, все в порядке, он сможет это сделать. Он просто зайдет, поздоровается с Чимином и попросит его пойти с ним на свидание. Вот так просто. — Да, все верно, — бормочет он себе под нос и направляется к магазину. Больше нет места сожалениям и отступлению, ведь его план идеален (по большей части)! Он справится! «Ради бога, просто перестань вести себя, как подросток! Ты взрослый человек и можешь пригласить Чимина на свидание, не заикаясь и не растаяв лужей у его ног!» Ладно, он попробует. Попытка — ведь это уже хорошо, да? В магазине раздается знакомый звук при входе нового покупателя, и Чимин отрывает голову от книги, чтобы встретиться с нервным взглядом Чонгука. «Боже мой, он в очках», — в голове Чонгука звучит сигнал тревоги, и ему приходится прикусить губу, чтобы не сказать всё, что у него на уме. Круглые очки съезжают ниже, на пуговичный нос старшего, и генеральному директору хочется закричать о том, какой чертовски милый кьюти-пай, маленький ангелочек Чимин. Однако он должен контролировать себя, если не хочет спугнуть его до того, как у него появится шанс пригласить его на свидание. — О, привет, Чонгук-а! — Чимин радостно приветствует его, тут же закрывая книгу и поднимаясь со своего места. Он кладет руки на стойку и наклоняется к младшему, улыбаясь одной из своих ослепительных улыбок, черт возьми. — Привет, Чимин, — подражая ему, Чонгук тоже наклоняется, стараясь не выдать, как он волнуется. После долгой паузы и молчания, Чимин хмыкает и говорит: — Я могу тебе чем-нибудь помочь? Может, помочь найти твою любимую фирму рамена? Он произносит это дразнящим тоном, и от смущения щеки Чонгука начинают краснеть. Он действительно безнадежен. — Нет, я, ну-у, эм, — запинается Чонгук. «Просто скажи уже!» — Вот что у меня есть! — говорит он, повышая голос, и тычет билетами в лицо Чимину. Тот растерянно моргает и берет их в руки, чтобы посмотреть. Его глаза расширяются и загораются, когда он читает информацию на одном из билетов. Чимин поднимает голову и смотрит на Чонгука с удивлением и волнением. Тому нравится, как глаза старшего сверкают, будто в них поселились луна и звезды. — Это билеты на танцевальный спектакль «Black Swan»! — восклицает Чимин, констатируя очевидное, но его глаза по-прежнему такие большие, как два блюдца, а рот приоткрыт. Чонгук, кивнув, с нежностью хихикает. — Так и есть. — О мой Бог! П-почему ты показываешь их мне? Чонгук отводит взгляд, и холодный пот выступает на его лбу, даже пальцы сжимаются. Он действительно собирается это сделать. Он собирается пригласить Чимина на свидание. На свидание. Только они. Наедине. «Это всего лишь простой вопрос, спроси уже его, Чонгук!» — Ну, я подумал, может, ты захочешь пойти. Знаешь, раз уж ты любишь танцевать… — бормочет Чонгук, не решаясь взглянуть на блондина, пока произносит это. Наступает еще одна долгая пауза, и Чонгук начинает паниковать. Он этим оттолкнул Чимина? Ему не нравился Чонгук в этом смысле, и теперь генеральный директор поставил его в неловкое положение? Вот в чем дело! Конечно, старший не хочет идти на свидание с ним, о чем он только думал? Чонгук поворачивает голову, чтобы извиниться и попросить сделать вид, будто ничего не было, но застывает, когда видит выражение лица Чимина. Его нижняя губа зажата между зубами, будто он пытается сдержать улыбку. — Чонгук-а, — тихо говорит парень. — Это ты так приглашаешь меня на свидание? Забудьте о том, что он говорил раньше. Сегодня день его смерти. Чонгук чувствует, как его тело нагревается и жар доходит до щек и кончиков ушей. Он сглатывает комок в горле и облизывает губы, пытаясь успокоиться. Пристальный взгляд Чимина не ослабевает, и от этого жар в теле разгорается еще сильнее, окрашивая щеки Чонгука в невероятно красный цвет. — Я… я имею в виду, — начинает он. — Возможно? Да? Только если ты хочешь? Я не хочу, чтобы ты отвечал «да» только потому, что не хочешь меня обидеть. Я не против, правда. Ты можешь просто взять билеты и пойти на спектакль один, или позвать своего друга, или кого-то еще, я просто… Бессвязная речь Чонгука стихает, когда Чимин обходит стойку и подходит к нему. Чон резко вздыхает из-за их близости, а затем Чимин совершает невероятное. Он встает на носочки, как в прошлый раз, когда обнимал его, и целует. В щечку. Он чмокает Чонгука в щечку. Его мягкие, гладкие, пухлые губы на две секунды слегка прижимаются к пылающей и красной щеке Чонгука. — Я уже думал, что ты никогда не спросишь, — хихикает он. — Я с удовольствием пошел бы с тобой на свидание, Чонгуки. Ладно, нет, именно в этот момент Чон Чонгук умирает. Стоит ли говорить, что потом было не одно свидание, и не один поцелуй, и не только в щеку?