Можно

Цзинь Юань вырос незаметно. Вот только что это была кнопка метр с высоким хвостом, а теперь лишь слегка поднимает голову, чтобы заглянуть в лицо. И глаза хитрые-хитрые, смотрят словно обличают. Тело его ещё по юношески тонкое, легкое-легкое, но скоро он раздастся в плечах и из нелепого котёнка превратится в грозного льва. Но пока… Пока это были непропорционально длинные конечности, воздушный пух наэлектризованных волос и глаза медовые, вязкие, в ловушку которых попадёшься и не выберешься. Инсин не понимал, что с ним происходит. У него уже были отношения, они с Дань Фэном были счастливы, но вот мальчишка заливался смехом, добавляя легкие переливы в набирающий полутона и обертоны голос, и Инсин замирал как солевой столб, пораженный красотой. Красота Цзинь Юаня была иной, не как безбрежный глубокий и переменчивый, но по сути неизменный в своей красоте океан Дань Фэна. Он был вспышкой молнии, отзвуком грома, что сотрясал всё тело своим грохотом. Его красота была мимолётна и непостоянна, проявлялась вспышками и так же быстро исчезала, оставляя Инсина в смешанных чувствах. Мальчишка вырос. И у Инсина не получалось это игнорировать. Очередной звёздной ночью, когда вселенная отражалась в пиалах с вином, Инсин поднял взгляд. — Фэн-гэ, мне не нравится, что со мной происходит. Дань Фэн склонил голову, переливчатым движением прибоя, потом плавным накатом волны потянулся ближе и сел рядом. — Расскажи, — тихо попросил он. Свет призрачных огней города и слабое сияние звёзд играли отсветами в его рогах и чешуе хвоста. Инсин опрокинул в себя приятный мягкий напиток словно дешёвое пойло и облизнулся. Прильнул, потом опустил голову на колени Дань Фена, прикрывая глаза. И рассказал. Рассказал о том, как желается провести по светлой коже, оставить укус на изящной шее, поймать тонкие запястья и сжать до синяков в пальцах, как хочется смять вечно изогнутые в полуулыбке губы поцелуем и сорвать слои одежд с тонкого тела, как хочется ласкать и изводить, пока глубокий голос не сорвётся на мольбу о пощаде, как сводят с ума медовые глаза. Дань Фэн не перебивал. Гладил поседевшие рано волосы, перебирал шелковистые пряди и слушал внимательно и чутко, словно рассказывали не о измене, хоть и мысленной. Инсин замолчал. Вдохнул резко, прикрыл глаза, не желая пересекаться обличающим его порочность взглядом. Дань Фэн молчал, по прежнему перебирая мягко его волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. Лучше бы он ругался, рычал как дикий и сказал выметаться из дома. Это было бы понятно, с этим можно было работать. Но Дань Фэн молчал. — Сердце моё, — не выдержал Инсин этой кары, — скажи хоть что-то. Дань Фэн хмыкнул, с тихим стуком поднял пиалу со стола, а потом произнёс своим глубоким переливчатым голосом. — Я размышляю. Никогда раньше не смотрел на А-Юаня так. Ему же даже пятидесяти нет. Инсин рассмеялся от абсурдности этой фразы. Чтобы степенный вечный видьяхара смотрел глазами смертного? Разве не забавно? — Это всё же особенность маложивущих. Для нас пятьдесят лет это целая жизнь. Во сколько у вас считаются взрослыми? Дань Фэн зашуршал рукавами и глотнул вина. — С тех пор как он получил звание лейтенанта, он взрослый. Но вырос ли он физически достаточно, чтобы ответить на страсть? Хороший вопрос. Инсин аккуратно приоткрыл глаз, чтобы увидеть лицо Дань Фэна. Тот выглядел спокойным, только легкая рябь эмоций тревожила черты его лица. — Неужели ты думаешь о том чтобы… — сипло спросил Инсин, не решаясь закончить эту фразу. Дань Фэн опустил голову, поймал его взгляд. Аквамариновые глаза улыбались. — Мне нужно взглянуть на него новым взглядом. И оценить насколько он повзрослел. — Дань Фэн глотнул ещё вина, не отрывая взгляда. — Пригласим его к нам на вечер. Инсин улыбнулся. Сердце билось где-то в горле. — Я люблю тебя, душа моя. *** — А потом они все смотрят на меня жалобно так, словно котята месячные. Я прямо услышал: придумайте что-нибудь. Ну пожалуйста! — рассказывал Цзинь Юань очередную миссию в качестве облачного рыцаря. Дань Фэн наблюдал за ним, периодически пригубливая вино. Раскрасневшиеся щёки, на которых ярко выделялась родинка, топорщащиеся, выбивающиеся из хвоста волосы, изящная жестикуляция ещё тонких рук. Дань Фэн хмурился. Цзинь Юань и правда вырос. Но вот стал ли он уже юношей? Для видьяхара возраст был просто условностью, поэтому Дань Фэну было сложно определить подобное. Не хотелось бы приставать к ребе… — Гэгэ? — Цзинь Юань наклонился, заглядывая в глаза. Дань Фэн моргнул и вырвался из размышлений. — Над чем задумался? Дань Фэн оглянулся. Цзинлю что-то обсуждала с Байхэн, Инсина привычно для него озарило и вытащить его из кузни было невозможно. И вот они общались только друг с другом. — О тебе, — прямо произнёс Дань Фэн, качая в пальцах пиалу и рассматривая игру звёзд в вине. Цзинь Юань замер, тоже посмотрел на Цзинлю и Байхэн и пододвинулся. — И о чём именно? Какой я умный? Дань Фэн покачал головой и спрятал улыбку в пиале. Цзинь Юань нахмурился и наклонился ближе. — Остроумный? Весёлый? Дань Фэн снова покачал головой и отпил. Цзинь Юань вдруг улыбнулся, медовые глаза блеснули. — Ла-адно. Это уже интересно. Я перечислил самые яркие свои черты. Теперь это становится азартным. Сильный? — Не зазнавайся, ученик, — отвлеклась Цзинлю. — Тебе далеко до реальной силы. — Но вам уже нечему меня учить. Значит я уже сильный. — весело ответил Цзинь Юань, доливая себе ещё сока. — Так что, гэгэ? Я сильный? Дань Фэн тихо фыркнул. — Сильный. Но берёшь умом и остроумием. — Да, мозг — самая красивая часть моего тела. Дань Фэн задумался. Это было похоже на флирт? Дань Фэн был ужасен в намёках. Потому так легко сошёлся с прямолинейным, говорящим в лоб Инсином. Может тут тоже стоило пойти в лоб? — А-Юань, — задумчиво начал он, пытаясь подобрать слова, — хочешь посетить наш дом? Прозвучало неловко, топорно и просто ужасно. Дань Фэн покосился на девушек. Цзинлю открыла рот, но Байхэн её толкнула и улыбнулась. Цзинь Юань распахнул глаза. В этот момент он выглядел сущим ребёнком. Дань Фэн уже открыл рот, чтобы отменить приглашение, но Цзинь Юань быстро прищурился и изогнул губы в кошачьей улыбке. — А выпить мне нальют? — спросил он, опустил чуть голову, а потом быстро стрельнул глазами. Дань Фэн попытался интерпретировать этот жест. Не смог. Выгнул бровь и налил себе ещё вина. — Только один раз, — строго произнёс Дань Фэн. И от прозвучавшего смеха по позвоночнику пробежали мурашки. Мягкий, раскатистый словно гром, мимолётно-прекрасный. — Конечно, Гэгэ. — промурлыкал Цзинь Юань. — Назначай встречу. Дань Фэн почувствовал как колет пальцы словно иголочками. Это… предвкушение? — Через неделю вечером? Инсин должен закончить свои изыскания. — А он знает? — голос Цзинь Юаня стал на пару тонов ниже, казалось на него набежали тучи. Дань Фэн обернулся к нему и чуть улыбнулся. — Это была его идея. Цзинь Юань заморгал растерянно, а потом запустил руку в волосы, растрёпывая их ещё сильнее. Улыбнулся. — Ну в таком случае я с радостью. *** Они втроем сидели за каменным столом. Мягко цвели сакура и яблони, роняя лепестки в их пиалы, мерцали звёзды в прозрачном куполе корабля, приглушенно светили огни террасы, окружавшей дворик террасы, очерчивая мягко тени. — А-Син, ну расскажи над чем ты работаешь, — канючил Цзинь Юань. Он выглядел великолепно в алом с чёрным ханьфу с золотой вышивкой под цвет глаз. Эти цвета добавляли ему возраста, скрадывали нескладность тела. Инсин любовался им, периодически оглядываясь на Дань Фэна, чтобы убедиться, что ему тоже нравится. А потом продолжал рассматривать и общаться с Цзинь Юанем. — Это сюрприз. Оружию нужно время и деликатность. — Я деликатен. Инсин рассмеялся и выудил лепесток из пиалы, отбрасывая его. — Я думал мечнику запрещено быть нетерпеливым, — поддразнил он. Цзинь Юань надулся. Щеки его зарделись от выпитого вина, глаза сверкали грозовыми отсветами. — Не переживай. Ты увидишь её первым. Когда всё будет готово. — Её? — заинтересованно спросил Цзинь Юань, вытянувшись и навевая ассоциации с поднявшим ушки котиком. — Глефу Опустошителя. — Название внушает. — восхищённо произнёс Цзинь Юань. А потом взял ладонь Инсина, отложив пиалы из их рук, и поцеловал его пальца. — Уверен, это будет такой же шедевр, как Пронзатель Облаков. Сердце Инсина пропустило удар. Хитрющие золотые глаза лучились лукавством. О, глефа определённо понравится будущему владельцу. Очень подходит ему. Инсин посмотрел на Дань Фэна. Тот улыбался. Инсин кивнул ему. И видьяхара обвил длинным хвостом талию Цзинь Юаня, притягивая его к себе, отложил пиалу и обнял со спины. — Зачем ты пришел сегодня сюда, А-Юань? — спросил Дань Фэн, утыкаясь носом за ухом и глубоко вдохнул. Он был чувствителен к запахам. — Вот наш вопрос, — подхватил Инсин, подсев ближе. Поправил ханьфу на груди Цзинь Юаня. — Возможно мы планировали просто выпить с тобой вина, но ты, похоже, с этим не согласен? Цзинь Юань густо покраснел и прикусил губу. Опустил голову, стрельнул глазами, кивнул. Дань Фэн рассмеялся и прикусил его ухо, вызвав судорожный вдох. Инсин улыбнулся и приподнял лицо Цзинь Юаня, чтобы посмотреть на это очаровательное личико. — Тогда пора нести ответственность за свой флирт, А-Юань. Цзинь Юань рассмеялся, откинул голову на плечо и протянул руку к Инсину. — Тогда накажи меня. Вы оба. — Он поднял вторую руку и коснулся щеки Дань Фэна. Инсин широко улыбнулся. Погладил чешуйчатый хвост, плотными кольцами обвивающий талию. Дань Фэн любил обвиваться вокруг, давая понять, что вот этот конкретный человек – его видьяхаровская собственность. Инсин привык так просыпаться. Ощущения от вида так отмеченного Цзинь Юаня были удивительными. Инсин не ждал бьющегося в сердце горла и накатывающего жара. — Ты красивый, А-Юань. — Только красота важна тебе? — поддразнил Цзинь Юань. Золотые глаза сверкали смехом. — Заткнуть бы тебя. — Инсин смутился. Умел этот мальчишка парой слов найти и вскрыть уязвимости. — Так давай! — А вот Цзинь Юань смущаться разучился. Его наглость была прямо пропорциональная интеллекту. Он дернул ворот ханьфу, открывая нежную шею перед Дань Фэном. Тот приглашением воспользовался. Склонился, прошелся дорожкой поцелуев к уху, чуть потёрся носом и прикусил острыми клычками. Цзинь Юань ахнул и зажмурился. Инсин улыбнулся и склонился, целуя. Губы были мягкими и нежными, на вкус как мягкое вино и сакура. Инсин не был настойчивым, он ещё пробовал. Это было нежное прикосновение крыльев бабочки. Страсть куда-то ушла, стоило Цзинь Юаню оказаться в их руках. Хотелось любить его нежно и трепетно, медленно-медленно. — А-Син, я… — Цзинь Юань попытался дернуть ханьфу Инсина. Тот перехватил тонкие запястья и заглянул в глаза. — Сегодня упустите инициативу, генерал, и отдайтесь в наши руки. — Инсин закатал рукав и прошелся цепочкой поцелуев к сгибу локтя. Глянул на Цзинь Юаня. Тот стремительно заливался краской. — Расслабься. Мы не причиним тебе вреда, А-Юань. — прошептал Дань Фэн на малиновое острое ушко. Прикусил и добавил. — Сильного. Цзинь Юань хихикнул и слегка обмяк. Медленно уходило напряжение из плеч и изгиба спины, бедер. Слишком медленно. Инсин поймал лодыжки, провёл выше, задирая ханьфу. На коленях остановился, размял их, заглянул в медовые глаза. А потом взялся за пояс, распутывая его. Дань Фэн оторвался от покрасневшей шеи потянул хвостом Цзинь Юаня, подталкивая развернуться слегка, и поцеловал. Он был мягким прибоем и одновременно затягивающим водоворотом. Инсин распахнул верхний халат и остановился. Потому что нательное бельё Цзинь Юань не надел. Только верх и штаны. — И генерал в таком непристойном виде расхаживает по Лофу Сяньжоу? Что ещё мы о тебе не знаем? — фыркнул Инсин такой дерзости. Цзинь Юань оторвался от губ Дань Фэна, погладил его по чешуе и улыбнулся. — Ну не видно же. А вы никому не расскажете. Всё было просчитано. Инсин покачал головой. Похоже интеллект не помогал от юношеского легкомыслия, а только отягощал его. — Отшлёпать бы тебя. — Приступай, — лениво позволил Цзинь Юань. Инсин моргнул. Посмотрел на Дань Фэна. Лазурные глаза смеялись. — Дерзкий мальчишка, — фыркнул Инсин и запер нагло изогнутые в улыбке губы поцелуем. Дань Фэн рассмеялся. Цзинь Юань вошел во вкус поцелуев и это было уже не невинное прикосновение. Неумелая и оттого очаровательная страсть жгла, точно кусачие молнии. Инсин позволил себе в неё окунуться с головой и без оглядки. Оглаживал тонкие длинные ноги и целовал податливые нежные губы. Цзинь Юань под ним ерзал и сжимал хвост, потираясь о гладкую чешую. Во взгляде расплавленный на жаре мед, тонкое тело горит на ночной прохладе. Дань Фэн целовал шею с другой стороны, добавляя симметрии, оглаживал пресс и поглаживал трогательные розовые соски. Кисточкой на хвосте он пощекотал вставший член. Цзинь Юань застонал, царапая плечи Инсина, выгнулся податливо. Инсин переместил руки выше, на мягкие округлые бедра, сжал, разминая. Цзинь Юань оторвался от его губ, запрокинул голову на плечо и судорожно вдохнул. Сжал плечи сильнее. — Ты собираешься войти? — спросил он, хватая воздух губами. Инсин снова посмотрел на Дань Фэна. Тот прикрыл глаза, бережно обнял сокровище и поцеловал в висок. — Не сегодня. Как-нибудь в следующий раз. — А следующий раз будет? — Да. — Инсин поцеловал его в щёку, прямо в родинку. Тело Цзинь Юаня медленно расслабилось, став податливым как губы. Мягким и нежным. Инсин улыбнулся нежно. Поймал пальцами член, погладил головку, размазал предэякулят и кончиками пальцев пробежался по стволу. Дань Фэн протянул масло, пахнущее ромашкой и сиренью. Инсин благодарно поцеловал его пальцы и смазал свои. Цзинь Юань дрожал, поглаживаемый кисточкой хвоста и мозолистыми сильными пальцами. Он потянул запястье ко рту, но Дань Фэн поймал его и поцеловал внутреннюю сторону. Цзинь Юань прикусил губу, пытаясь сдержать стон. — Что не так, милый? — мягко спросил Дань Фэн, продолжая ласкать большим пальцем внутреннюю сторону запястья. — Обычно ты не сдерживаешься в проявлении чувств. Цзинь Юань судорожно вдохнул воздух, пережидая дрожь. Губы его покраснели. Но вот Инсин приласкал его плотнее, сильнее, и тот не сдержался. Застонал громко, раскатистыми отзвуками грома, вцепился в плечо до боли. — А-Син, — выдохнул Цзинь Юань, крепко жмурясь. — Гэгэ, я… Просто я… Мне кажется, что это всё сейчас исчезнет. Стоит только спугнуть. — Тогда не думай, — сказал Дань Фэн, привлекая к себе для поцелуя. Кисточка танцующе пощекотала мошонку, вызвав короткий вскрик. — А мы об этом позаботимся, — добавил Инсин, обливая член маслом и лаская его интенсивнее. Цзинь Юань застонал в поцелуй, дрожа и кажется чуть всхлипнув. Инсин надеялся, что это из-за накала чувств, а не потому что они передавили. — Что-то случилось? — Дань Фэн тоже обеспокоился, заглядывая в медовые глаза. Цзинь Юань качнул головой и улыбнулся. — Ничего, просто. Я не привык, что мне достается такое внимание. Всё внимание. Инсин снова посмотрел на Дань Фэна. Тот смотрел так, словно хотел сожрать и не оставить даже косточек, полностью утопить, растворить в себе. Хвост сильнее сжал талию. — Задуш… Ах! — выдохнул Цзинь Юань и выгнулся, цепляясь за плечи Инсина как за что-то, позволяющее удержаться. Инсин почувствовал влагу на пальцах и прикрыл кисточку, чтобы не запачкать её. Дань Фэн потёрся щекой о плечо Цзинь Юаня. — Давай встречаться, А-Юань, — предложил он. — С нами обоими, — добавил Инсин и улыбнулся. Цзинь Юань шмыгнул носом и протянул руки для объятий. Дань Фэн прижал его к себе крепче, Инсин накрыл их обоих собой, словно пытаясь закрыть от мира. Цзинь Юань шмыгнул носом активнее и разрыдался горько и громко, точно ребёнок, не знавший раньше таких любви и тепла. Теперь Инсин почувствовал на себе требовательный взгляд Дань Фэна и улыбнулся ему, крепче сжимая их обоих. Захотелось прибить родителей Цзинь Юаня, как и старейшин видьяхара. — На этом корабле не умеют воспитывать детей. — постановил он. И поцеловал Дань Фэна коротко. — Я не ребёнок, — запротестовал Цзинь Юань. — Уже нет, — подтвердил Дань Фэн. — Как и я. Но когда-то был. Видьяхара не любят своих детей. Я не думал, что у вас также. Цзинь Юань судорожно вдохнул и вцепился в хвост, обнял, посмотрел на Инсина. Тот ласково убрал за ухо белоснежную прядку. — Хочешь кушать, А-Юань? — И в ванну? — И потом в ванну. Цзинь Юань кивнул. И наконец-то улыбнулся. Мягко и неловко, не с обычной кошачьей наглостью, а ломко и трепетно. Дань Фэн погладил его губы. — Мы уже любим тебя, А-Юань. Просто сейчас будем проявлять это новыми способами. — Инсин поднял руку, поцеловал костяшки. Вот теперь Цзинь Юань покраснел по настоящему густо и сильно, до самых плеч. — Я тоже вас люблю. Можно? Дань Фэн рассмеялся и снова прикусил ушко. — Можно, А-Юань. — Можно.