breathe

Эдвин сильно сомневался, что призраки умели потеть, но ему казалось, что он горел. Это было удивительно приятное ощущение. Он был в панике. Страх поднимал давление и сводил с ума — так было у обычных, живых людей. Но у него правда крыша ехала и как будто даже слезились глаза. — Ты не рад мне? Кошачий король мурлыкал, а не говорил. Он звучал нежно. Вибрации его голоса волновали несчастную душу Эдвина. Эдвин не был рад ему. Он вообще хотел бы забыть этого… невероятного мужчину, который совершенно не чувствовал чужие границы. Это было так по-кошачьи. — Коты редко приходят сами для того, чтобы их приласкали. Цени это! Кошачий король улыбнулся ему. Эдвин чувствовал жар его тела. Они стояли так близко друг к другу, что Эдвин мог рассмотреть его кожу и яркие глаза. На него смотрели самодовольно, с легким прищуром. Кошачий король очевидно желал его — так, как мужчина должен желать женщину. — Да расслабься ты! Я не сделаю ничего, чего тебе не хотелось бы, — продолжил он. И Эдвин не стал притворяться и улыбаться ему, словно его слова хоть сколько-то облегчили его существование. И не зря. — Я не сделаю ничего, чего тебе не хотелось бы, но, уверен, у тебя есть определенные желания. Кошачий король опустил руку, и Эдвин проследил за ней. Теперь он смотрел на его тело, смуглое и поджарое. Его живот казался твердым и теплым — Эдвин с трудом подавил в себе желание прикоснуться к нему, слегка надавить и провести рукой вниз, поглаживая дорожку волос, ведущую под тугую резинку белья. В прошлый раз он был в хлопковых трусах. Сегодня на нем были мягкие кружевные боксеры. Кошачий король одевался достаточно броско, но в этот раз он сам себя превзошел. — Нравится? — спросил он. — Что? — Эдвин вздрогнул. Он поздно понял, что пялится. — Нравится то, что видишь? Эдвин хотел бы возмутиться, но его и пальцем не тронули. Кошачий король смотрел на него, горячо и голодно, но ни к чему не принуждал. Возможно, если бы к нему приставали, если бы хотя бы прикоснулись, Эдвин мог оказать какое-то сопротивление. Но как он мог запретить кому-то смотреть на себя? — Не пялься, — сказал Эдвин — попытаться стоило. — Ты первый, — усмехнулся Кошачий король. Он облизнулся, медленно, соблазнительно. Эдвину снова показалось, что его тело горит. Он отвернулся, и Кошачий король уже ждал его там, легко переместившись с места на место. Теперь они стояли ближе друг к другу — Эдвин почти врезался в него. Эдвин остался один перебирать книги, когда заметил пушистый хвост, мелькнувший в приоткрытом окне. Затем появился он, полуголый и ни капли не смущенный тем, что его здесь не ждали. — Говори, зачем пришел, и проваливай, — сказал он. Он решил, что прозвучал решительно. Но Кошачий король только шире улыбнулся. — Чего ты так смущаешься? — Я не смущаюсь! Он смущался и горел, и Кошачий король это видел. — Я… я не смущаюсь! — Эдвин повторил это, и Кошачий король сделал шаг вперед, почти прижимаясь к нему. Он склонил голову, замирая в миллиметре от его кожи, почти касаясь своей щекой щеки Эдвина. Эдвин подумал, что небольшая щетина может уколоть его, если он позволит себе придвинуться еще немного. — Давай поцелуемся. Ты когда-нибудь целовался? Эдвин задохнулся. Это предложение было неожиданным. Кошачий король шумно выдохнул ему в ухо и на мгновение прижался кожей к коже. Эдвин прикрыл глаза. Чужое тело правда было твердым и теплым. Он сжал кулаки, сдерживая себя в руках. Даже такое короткое действие побудило в нем чувство, которое ему абсолютно не нравилось. Кошачий король шумно дышал. Эдвин не шевелился. — Ты же хочешь? Их первый поцелуй вышел смазанным, но Эдвин убедился в том, что мужская щетина может поцарапать. Он не сразу осознал, что его целуют, но он покорно открыл рот, словно кто-то нажал на какие-то кнопочки на его теле, и теперь он стал безвольным. Он почувствовал скользкий, слегка шершавый язык на своих губах, затем — во рту. Эдвин зажмурился, ощущая, как пол уходит из-под ног. В следующую секунду он моргнул и вдруг обнаружил себя в той же самой позе — стоящим щекой к щеке с Королем кошек. Он отшатнулся от него и заглянул прямо в его нахальные глаза. — Это что было? — Эдвин хрипел, слегка напуганный и пораженный. Возможно, еще он был немного разочарован. — Я показал тебе, что ты теряешь. И это только малая часть удовольствия. Я силен в иллюзиях, но в реальности все куда слаще! — Кошачий король вытащил язык и ткнул в него пальцем. — Представь, что я могу сделать им там. — Где там? — А где тебе больше всего хотелось бы? Дурацкий мозг Эдвина заработал, и вот он думал об этом языке у себя на бедрах. — Думать даже не хочу об этом! — А ты не думай. Они мгновенно оказались в знакомой локации: темная комната, кровать и свечи. В этот раз на подушках пошловато были раскиданы лепестки роз. — Просто скажи мне: да или нет? — Оставь меня в покое! — взвыл Эдвин. — Но ты сам позвал меня. — Я не звал! — Ты думал обо мне. Ты вспоминал меня. Эдвин зажмурился на секунду и тут же почувствовал, как его нежных местечек касается что-то нежное и мягкое — что-то пушистое. Его внутреннюю сторону бедра игриво погладили, а затем, поднимаясь по животу и груди, приласкали шею. Это ощущалось, как удушение чем-то тугим. Эдвин не мог открыть глаза. Ему было хорошо. Он приоткрыл рот, когда его бедра крепко сжали. Он вздохнул. Его не целовали больше, но словно удерживали на месте. Эдвин не умел различать иллюзию и реальность, не знал, на что еще способен Кошачий король. Он чувствовал себя заложником, но не мог оттолкнуть его. Он не мог сказать «нет», потому что на это нужно было решиться. Эдвин долгое время думал, и много думал. Его отталкивало и притягивало то, что ему предлагали, а он не мог принять решение и наконец-то определить для себя, что именно он хотел. Ему нравилось то, с каким обожанием и желанием на него смотрели, как активно соблазняли. Ему нравились эти иллюзии, но он не мог быть честным с самим собой, словно ему что-то мешало. Эти отношения не принесли бы ему ничего хорошего, но Кошачий король не предлагал ничего, кроме взаимного удовольствия. Эдвин не был без памяти влюблен в него, чтобы переживать о своем сердце сейчас. Его нисколько не смущало отсутствие опыта. И он не думал, что кот как-то его обманет. Скорее всего, он был до последнего честен с ним. Эдвин открыл глаза, и Короля кошек перед ним уже не было. Тот валялся на кровати в одних трусах и с вызовом смотрел на него. — Зачем я тебе? — глупо спросил Эдвин. Почему-то это было именно тем, что его сейчас интересовало. — Я просто тебя хочу. Ты интересный. Ты красивый. И мне нравится, как ты дрожишь, когда вспоминаешь день нашего знакомства. Эдвин осмотрел его, вальяжно развалившегося на своей кровати. Он поправил свой пиджак, вцепился в него, как в спасательный круг. — Это даже звучит нелепо! — решил он. Кошачий король вздохнул, и Эдвина что-то схватило и швырнуло на кровать, хотя Кошачий король даже не шевельнулось. Зато, когда Эдвин распахнул глаза, над ним нависал полуголый привлекательный мужчина. — Нелепо? Ты считаешь, что это нелепо? — лениво спросил он. Эдвин посмотрел на его сильные руки, на которых он держался над ним. Эти руки могли ласкать его тело, и Эдвин умер ты во второй раз прямо на этой кровати. Когда он снова задрал подбородок, Кошачий король выглядел серьезнее. Но Эдвин не боялся его. Кровать оказалась удобной, а поза — смущающей. Это не было нелепо. Это возбуждало. — Так я могу тебя поцеловать? — спросил Кошачий король. — Да, — ответил Эдвин, решив, что сил сопротивляться у него больше не осталось. Тяжелое тело опустилось на него, и Эдвин удивленно вздохнул. Его губы нетерпеливо сжали в поцелуе. Эдвин задолжал и застонал, ощутив настоящее давление. Теперь его целовали по-настоящему. Он по-настоящему лежал в постели Короля кошек, и тот удерживал его под собой, настойчиво целуя. Его мягкие губы и шершавый язык сводили с ума. Эдвин совершенно не умел целоваться, но старался повторять за Королем кошек, за что был вознагражден тихим, утробным мурлыканьем. — Ты всегда можешь сказать, если тебе что-то не нравится, если что-то неприятно или больно — я сразу же остановлюсь, — быстро проговорил Кошачий король. Эдвин часто закивал, но это не засчитали за ответ, пока он не выдохнул хриплое «да». — Хорошо. Отлично. Кошачий король звучал довольно. Он улыбался. Его губы влажно блестели, и Эдвин тихонько пискнул, когда понял, что это могло быть их слюна, смешанная во время поцелуя. Его ноги развели в стороны, и Эдвин почувствовал давление на свою промежность. Там вдруг стало тесно. Эрекция у призрака — Эдвин точно спятил! — Я могу тебя пососать, знаешь? Могу… — Кошачий король выпрямился и провел руками по его бедрам, пока не спустился к шву посередине его брюк — там, где были потяжелевшие яйца. Глаза кота опасно заблестели. Эдвин снова застонал, и Кошачий король надавил на шов, водя пальцем круговыми движениями. — Я много чего могу, да. Брючная ткань мешала. Она не позволяла коснуться так, чтобы Эдвин мог ощутить больше давления, но его и это заводило. Кошачий король говорил с ним, трогал его, и Эдвин с удивлением обнаружил, что становился более жадным. Ему уже и этого не хватало. — Я могу тебя раздеть? — спросили у него, и Эдвин сам потянулся к пуговицам на рубашке. — Да, в четыре руки мы справимся быстрее. Эдвин был плохим помощником, но он отвечал за верх, когда Кошачий король достаточно быстро стащил с него штаны и белье. По итогу он смог снять пиджак, но остался в расстегнутой рубашке — больше на нем ничего не было. — Даже тут очаровательный, — выдохнул Кошачий король. Чем больше он говорил, тем сильнее Эдвину хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, а лучше вернуться к себе. Его ждало новое дело и много книг. Здесь же его вытащили из одежды, а потом принялись с аппетитом жрать. Кошачий король действительно задержался, когда склонился над членом Эдвина с приоткрытым ртом. Эдвин нетерпеливо застонал, и тот широко улыбнулся. — Не вздумай кончать сразу. У меня еще есть планы. Эдвин возвел глаза к потолку. Он пропал. А потом его взяли в рот. Полностью. Внутри оказалось горячо и влажно. Кошачий король мурчал все громче, насаживаясь ртом на его член, словно не позволял Эдвину забыть, в чьей постели он находится. Минет ему нравился. Это было хорошо. Кошачий король не соврал, сказав, что у него способный язык. Волны тепла поднимались с низа живота, нарастая, становясь горячее и больше. Эдвин вцепился в одеяло под собой. Кошачий король ускорился. Член Эдвина стал мокрым, без проблем скользя в чужое тугое горло. Он стонал. Он был таким громким, что Кошачий король начал над ним посмеиваться, но Эдвину стало так все равно. Он видел звезды перед глазами. Чувство было интенсивным и приятным даже для него. Когда язык Короля кошек прошелся по его головке и ткнулся в уретру, Эдвин едва не кончил. Кошачий король целовал его член, сосал и лизал. Эдвин хотел разрыдаться от удовольствия. Но Кошачий король не довел дело до конца. Он снова сел и вдруг потянул свои боксеры вниз, выскальзывая из них куда изящнее, чем когда Эдвин пытался снять одежду. Кошачий король встал на колени и придвинулся выше по его телу, сжимая коленями бедра Эдвина. — Думаю, сегодня попробуем кое-что попроще, да? — спросил он. — Попроще? — Тебя удивляет это слово? Я думал, ты возмутишься из-за «сегодня», но мы на одной волне, да? Я могу рассчитывать на еще парочку свиданий? Эдвин решил, что имеет полное право рассмотреть его, чем он и занялся. Перед его глазами был живот Короля кошек, его бедра и член… немного отличающийся от его самого. Эдвин непроизвольно дернулся, заметив небольшие шипы на крупном тяжелом члене. Кошачий король тут же сел на его бедра и погладил живот пальцами с длинными когтями. — Тише. Ты обязательно получишь его в себя, но не сегодня, — он сладко протянул это «не сегодня», и Эдвин замотал головой. — Ты справишься. И тебе понравится — я уверен. «Не сегодня» означало не сейчас, возможно, даже не в ближайшее будущее, а то и вовсе никогда. Сегодня будет кое-что попроще — Кошачий король сам так решил, а значит, Эдвин мог не бояться его смертоносного члена. Но задумал о нем — о том, как в него погружается что-то, что способно разорвать его, и, если верить словам Короля кошек, доставить удовольствие. Пока что он ни разу не ощутил боли или дискомфорта. Кошачий король не обманул его. Кошачий король порылся в подушках за его головой и достал что-то, что тут же открыл и вылил на свою руку. — Я не кошечка, но хочу твой член в себя, — решил Кошачий король. Он завел руку за спину и прикрыл глаза. Эдвин сразу же задумался о том, что, если он сможет вставить Кошачьему королю, значит, и Кошачий король сможет вставить ему. Он боялся этой штуковины, но мысль о том, чтобы почувствовать ее внутри, возбуждала. Кошачий король посмотрел на него, снова выжимая смазку себе на руку. — Теперь твоя очередь, — сказал он и погладил его член скользкой рукой. — Мне нравится твой размер. Смазку швырнули куда в ноги, и Эдвин снова почувствовал когти на своей коже. Кошачий король почесывал его, пока пристраивался. Его глаза действительно загорелись, когда он опустился не его член, принимая его без каких-либо усилий. Эдвин наблюдал за тем, как его член исчезает в чужом теле, пока Кошачий король не сел на его бедра. Он слегка покрутил тазом и застонал. Эдвин был готов сдохнуть прямо сейчас. — Нравится? Скажи уже что-нибудь! — капризно застонал Кошачий король. — Да. Хорошо. Это хорошо. — Отлично. Он улыбнулся и начал двигаться. Кошачий король оказался невероятно красивым в своем удовольствии. Он был гибким и сильным, но двигался неторопливо, пока Эдвин любовался им с открытым ртом. Его член приятно отнимали тугие мышцы. Эдвин следил за животом Кошачьего короля, вновь ощутив желание потрогать. И он сделал это. Он опустил свои влажные ладони на его тело, поглаживая живот, сжимая бока. Кошачий король довольно улыбнулся и немного ускорился. Эдвин держал его за талию, чувствуя мощь его тела. Кошачий король быстро поднимался и опускал, выдаивая его, Эдвин едва держался в сознании, но руки не убирал. Когда Кошачий король протяжно застонал, Эдвин не заметил, как сам двинул бедрами. — Вот так, да! Ты быстро учишься. Помоги мне немного. Эдвин несмело повторил движение. Кошачьему королю это очень понравилось. Они двигались так вместе. Когда его начали часто сжимать внутри, Эдвин перестал сдерживать голос. Он по-настоящему горел в этом животном, первородном удовольствии, которое он так и не успел почувствовать при жизни. Но сейчас ему было умопомрачительно сладко. Он был на грани, и мужчина, держащий его в себе, тоже. Когда они сорвались в сумасшедший ритм, никто не говорил. Эдвин зажмурился. Кошачий король зарычал, кончая, и особенно сильно зажал его в себе. Эдвин последовал за ним почти сразу. Его тело наполнилось новой энергией, но при этом у него совершенно не осталось сил. Кошачий король слез с него и лег на бок рядом, довольно зевая. — Превосходно. Хорошо. Кошачий король потерся лбом о его плечо, и Эдвин не сдержался и погладил его мягкие волосы. Тот заурчал, и это не продлилось долго, но, тем не менее, Эдвин улыбнулся. Но, судя по тому, как Кошачий король моментально замер и заткнулся, Эдвин решил, что тот уснул. И стало не до, смеха. — Эй! И что? Все? — Эдвин возмутился. Кошачий король открыл один глаз и посмотрел на него. — Я устал. Не кричи. Он звучал недовольно. Так быстро у него переменилось настроение. Кошачий король проворчал что-то и положил голову ему на плечо, за потом вообще закинул на него свою руку, обнимая. Эдвин понял людей, которые бояться пошевелиться, когда на них уснула кошка. Он лежал в одной рубашке, думая, что таким образом скоро может настать завтра — «сегодня» быстро закончится. У него было много работы, и Эдвин только надеялся, что Кошачий король проснется минут через пятнадцать и вышвырнет его обратно, позволив надеть хотя бы трусы со штанами.