(Donne-moi la main). Дай мне руку.

1 октября. 19:32 Когда в необходимо-нужной тишине библиотеки Римус делал домашнюю работу рядом с Эванс, он чувствовал не то, что чувствует с мародерами. Нет, совсем не то. Они по-обыкновению сидели за самым дальним столом, подальше от чужих глаз и переодически шепотом переговаривались насчет уроков. Римус лишь изредка кидал взгляд на Лили и часто замечал, как освещаемая лучами заходящего солнца, она хмурит брови в раздумьях, кусает нижнюю губу, словно стыдиться сама себя из-за не приходящего в голову ответа, или как она ворошит и без того пушистую копну ярко-рыжих кудрявых волос, запуская в них руку. Этот жест даже напоминал Джеймса, в минуты его устрашающего спокойствия, и это заставляло Римуса улыбнуться. В последнее время они проводили такие безмолвные часы вместе намного чаще. Лили была близка с Мэри и Марлин, но они будто были прототипами Поттера И Блэка, только в женской интерпретации. Поэтому, долго оставаться в покое с ними не получалось. Мэри могла сново спорить о том, что Марлин совсем сойдет с ума по своему квиддичу и ей давно нужно развеяться, а та ей в ответ лишь ехидно припоминала, что Мэри давно уже пора перестать «развеиваться» с любым красивым шестекурсником, если она не хочет получить хламидиоз. Две подруги были полными противоположностями, но они обе были так чертовски красивы и харизматичны, что Римус больше обычного начинал смущаться и неловко краснеть, когда слышал «женские темы», думать о которых явно не был готов. Поэтому Лили-та Лили, которая была чертовски понимающей, но в то же время боевой и немного занудной, в этой интерпретации мародеров напоминала Римусу самого себя. Слава богу, Джеймс уже не кичился о Лили так яро, как раньше. Признаться честно, не кичился вообще. Поэтому он больше не кидал, хоть и шутливые, но, кажется, немного волнующие его высказывания. «Она ведь не нравится тебе, верно? Просто книжным червям нужно держаться вместе, чтобы их популяция не вымерла, или что-то вроде того»-проговаривал он, снова запустив руку в копну непослушных волос и неловко улыбался, приподнимая уголок губ. Сириус же, не забывал каждый раз напыщенно-сердито щуриться на Люпина, когда тот приползал в их комнату после отбоя, на уже ватных ногах. Он каждый раз сам себе придумывал более саркастичное оправдание поведению Римуса, с совершенно важным и фальшиво-безразличным тоном. «Что на этот раз? Изучали крайне любопытные растения из теплицы, или случайно застряли в чулане для швабр?» Питер лишь кидал на Римуса понимающий взгляд, хмуря брови, и рассеянно бубнил:«Здаров, Лунатик» Питеру казалось, что ему было знакомо то отчуждение, которое чувствуешь, когда твои друзья не считают твои увлечения чем-то интересным или стоящим. И, хоть это было не совсем справедливо, он даже радовался, что слышать такое вынужден не один он и иногда даже ловил себя на том, что слабо, еле-заметно улыбается в такие моменты. … -Думаешь нам стоит сходить за ним, а, бродяга?-спросил Джеймс, подняв взгляд с карты Мародеров, и чуть вскинул брови в ожидании уверенного согласия. -Он может торчать с Эванс сколько угодно, но Мерлином клянусь, я к ним не примкну.-сдавленно ответил Сириус, не отводя взгляда. Он лежал на кровати и отчужденно смотрел в одну точку, раздраженно теребя край подушки. Джеймс вздохнул. Он сидел у ног друга и обеспокоено оглядывал его, пытаясь в сотый раз перебрать причины этой хандры. Джеймс привык слушать Сириуса совершенно всегда. Он приходил к другу по ночам, когда видел изменения в его настроении на протяжении дня. Они часами разговаривали о завернутых в клубок чувствах Блэка и пытались найти им причину. Это успокаивало Сириуса, мысль о том, что кому-то интересно то, что таится внутри него. Он смотрел глазами полной благодарности, когда Поттер в очередной раз объяснял его чувства чем-то, в чем Сириус не был виновен. А Сириусу нужно было это, знать, что он не сделал ничего плохо. И Джеймс был чертовски рад, что приносит другу спокойствие. И в ту ночь, когда Сириус появился у камина в доме Поттеров, без сознания, весь в крови, Джеймс не отходил от друга на протяжении двух дней и говорил. Говорил до посинения, напоминал Сириусу, о том, каким он был прекрасным и повторял, что он этого не заслуживает. И Римус сидел рядом, с застывшими слезами на глазах, держа безжизненно-бледную ладонь Бродяги. Это было тяжело. После той ночи Сириус отдалился. Теперь, в новом учебном году, Сириус больше не звал Джеймса к себе и не приходил сам. И Джеймсу было совершенно неловко говорить об этом, после того, что Блэк пережил. Он лишь поджимал губы и прикрывал глаза в попытках успокоиться, когда слышал, как Сириус ночью пробирается на цыпочках уже не к нему. Теперь Сириус пробирался к Римусу. «Это его выбор. Он в этом нуждается-повторял себе Поттер, все также, не открывая глаз-в конце концов, их отношения всегда были особенными»-успокаивал он себя. Спустя месяц таких регулярных вылазок друга, Джеймс привык и даже радовался. Искренне радовался, что его друзья ближе чем раньше. Но это значит, что и недопонимания для них будут намного острее. «Нету ничего больнее, чем непонимание в глазах любимого человека.» Сириус и Римус ссорились не так, как это делали другие. Они не кричали, не дрались, и конечно же, не обсуждали всё, как обычно принято. Они лишь смотрели друг на друга. Молча смотрели долгими секундами, минутами, пока Сириус не сказал бы что-то обидное, что позволит ему отвести глаза и закончить этот «диалог». Джеймсу оставалось лишь пытаться также безмолвно поговорить с Питером, в надежде найти поддержку. Но его сведенные брови, полоски морщин на лбу и вечно искусанные губы давали Джеймсу понять, что этого не случится. Поэтому они лишь ждали, когда ссоры изживали себя временем и старались придумывать совместные занятия, чтобы не разлучать Сириуса и Римуса ещё больше. Очень часто, этого не удавалось, потому что Римус мог сбежать с утра и именно по таким дням сидеть в библиотеке до последнего. Иногда, он даже брал мантию Джеймса, чтобы не стать вдруг пойманным в коридоре посреди ночи. Поттер решительно встал и понял, что не даст сегодня снова этому случится. Пусть он больше не был успокоением Сириуса, но он хотя бы должен понимать, что это успокоение у Сириуса будет. До отбоя было около двадцати пяти минут. «Этого предостаточно»-кивнул Джеймс сам себе. Сириус поднял взгляд на друга, задержав его на пару секунд. Все ещё подавленным голосом он чуть тише обычного попросил выключить свет и повернулся, притянув к себе одеяло. Джеймс снова кивнул и в ускоренном темпе прошел к двери. Попутно взмахивая палочкой, оставляя после своего ухода лишь слабо освещенную ночником Питера комнату. В ещё днем тесных от учеников коридорах, по пути в библиотеку оставалось всего пару тройку компаний из старшекурсников, направляющихся в свои комнаты. Свет был приглушен, он мягко освещал картины негромко переговаривающихся между собой волшебников. Джеймс шел и попутно обдумывал разговор, которым он хотел застать врасплох Люпина. Обычно, им было несвойственно говорить наедине. Люпин вообще совершенно ни с кем не обсуждал свои проблемы, не желая казаться ещё слабее, чем чувствовал себя в полнолуния. «Возможно, очередная ссора с Сириусом была последствием предлунного положения Римуса»-пронеслось с потоком других мыслей у Джеймса в голове. В такие дни Лунатик бывал раздражительнее и одновременно чувствительнее обычного. Проскочив несколько ступенек, Джеймс оказался у двери и тихо отворил её. Никого не было. Никого, кроме двух точек, слабо видневшихся при входе. Поттер благословлял всех богов, за то, что мадам Пинс не была на обычном месте и он не будет вынужден слышать эти бесконечные крики, сопровождаемые угрозами. Джеймс уже как два месяца торчал книгу по магическим существам и совершенно нигде не мог её найти. Он улыбнулся, приближаясь к нужному столу, и увидел как Римус закатывает глаза, а Лили резко на него оборачивается. -Ждали меня, неправда ли?-пролепетал он, упав на стул рядом.Сверкая озорством в глазах, Джеймс поправил очки. -Обижаешь Поттер, как можно ждать того, кто постоянно возле тебя- откинулась на спинку Эванс. Она ухмыльнулась и поймала взгляд Джеймса, играя с ним в эту игру. Люпин безнадежно вздохнул. -Нет, нет, только не здесь.- скуля промямлил он-это буквально единственное место, где я не видел вас вдвоём одновременно и вы просто решили это испортить?-бросая взгляд от одного к другой спрашивал Римус. -Хорошо, хорошо-слушаясь вскинул руки Джеймс.-Я просто пришел за тобой, чтобы ты снова не разбудил меня посреди ночи. -Ты остаешься тут до ночи?-удивленно обратилась к другу Лили-Но ты ведь каждый раз говоришь, что за держишься всего на пару минут?-она выглядела обиженной, и смешинки, минуту назад искрившиеся в ее глазах, бесследно пропали. -Прости, Лили,-виновато проговорил Люпин. А после быстро добавил, в попытках оправдаться-но ты просто ещё не жила в одной комнате с ними-указав пальцем на Поттера, сказал он-иногда я действительно задумываюсь о том, чтобы остаться тут ночевать. Лили лишь покачала головой и встала, попутно кладя исписанные пергаменты в сумку. -Что ж, в следующие разы я определенно буду стоять тут до того момента, пока ты не встанешь из-за стола. Она подняла взгляд и слабо улыбнулась. -Спокойной ночи, Римус. Джеймс кашлянул. Лили закатила глаза, и уже проходя несколько шагов, промолвила: -Хорошо, и тебе, Джеймс, желаю не захворать ночью. Она снова ухмыльнулась и повернулась, зашагав в сторону выхода. -Не без твоей помощи!-прокричал Джеймс, окончательно заканчивая эту игру. В ответ, с цокотом каблуков послышался цык. Римус с приглушенным вздохом откинулся на спинку стула и помял шею, в попытках размять отекшие мышцы. Он уже мог догадаться, почему Джеймс вдруг решил прийти к нему именно сейчас, когда ранее даже не интересовался. Но Люпин точно не был готов начинать этот разговор первым. -Нужно поговорить.- резко вкинул Джеймс, сглатывая. Он не смотрел на Римуса, подумал, что так ему будет легче. Пялился в пустой пергамент и ожидал реакции. Римус искоса посмотрел на друга и, поджав губы, слегка кивнул. Джеймс выдержал пару секунд и начал: -Вы вроде так чертовски близки, зачем тогда быть настолько далеко?-нахмурив брови спросил он. Его лицо стало намного взрослее и осознаннее в это самое мгновение. Когда он действительно был серьезен, он не мог шутить. -Что ты имеешь ввиду?-настороженно уточнил Люпин. -Я имею ввиду, что вы в последнее время буквально заменяете друг другу воздух и добровольно сами же его забираете, когда «решаете» эти ссоры молчанием.- также уверенно продолжал он, на этот раз отводя взгляд от пергамента, и посмотрел прямо в глаза Римусу. Римус снова сглотнул, и встретил взгляд, подарив ему пару секунд переглядок. -Я не привык, Джеймс.-осторожно начал он-Мне сложно понимать, что я могу быть кому-то настолько близок. Как будто бы-Люпин отвел взгляд-как будто бы, получается, что он тоже должен стать мне близок, понимаешь?-он говорил совершенно медленно, но в то же время взволнованно, что заставляло Джеймса пожалеть о резком решении поставить друга в неловкое положение. -Я понимаю тебя, Лунатик.- мягко проговорил он, чуть поддаваясь вперед. Морщины непонимания на лбу сгладились и его лицо снова обрело совершенно светлое выражение.- но незаконченные ссоры не отдалят его от тебя. Если он решил довериться тебе, то ты определенно этого заслужил. Цени это, Лунатик, пожалуйста.-он правда просил. Смотрел на друга глазами полными надежды-Цени, что смог стать для кого-то не вариантом, а шансом и беспрекословным выбором. Римус не ожидал этого. Он сидел, не понимая, что ответить. Его будто стукнули по голове. И наверное поэтому последние слова Джеймса эхом снова и снова проносились у него в голове. -Я буду.-тихо ответил он через некоторое время.-Буду. … Когда они шли по тихим коридорам школы прямо обратно в гостиную Гриффиндора, Джеймс чувствовал невероятно сильное облегчение и одновременно желание сорваться с места в противоположную сторону, к несчастной статуе. Если бы не Римус, которого он сам забрал от ночных посиделок, то наверняка сорвался бы. Наверняка. Римус не нарушал тишины и, казалось, очень устал за последние дни. К тому же, шея болела невероятно сильно. Он без конца растирал её и следил по карте за тем, чтобы никого не было поблизости. Собираясь оглянуть её последний раз, Римус пробежался по их маршруту, и с придыханием обнаружил для себя, как совсем рядом стоит ученик с очень знакомой фамилией, но чертовски ненавистным ему факультетом. Совсем рядом, прям за углом, все отчетливее были слышно голоса, заинтересовавшие внимание шедшего чуть дальше Джеймса. Поттер с готовностью собирался завернуть за угол, когда рукав его мантии был с силой притянут назад. -Что за?..-начал было он, но Римус его перебил, быстро и тихо тароторя: -Ты видишь это?-шепотом прокричал он, тыча пальцем в маленькую точку на карте-Регулус там, и он черт возьми не один. Так что стой, где стоишь, а ещё лучше, накинь на нас чертову мантию. -Почему я должен прятаться от них?-возмущенно фыркнул Поттер, прищурив глаза. -Потому что мы не хотим сражаться с братом нашего лучшего друга, который и без того хандрит по нему уже несколько суток.-также возмущенно ответил Римус. Джеймс открыл было рот, желая ответить, но все более громкие приближающие шаги заставили его напрячься. Люпин быстро выхватил у Поттера мантию и накрыл их обоих с головой. -Я повторяю тебе, что это не твое дело.- слышалось прямо из-за угла. Голос говорящего был совершенно холоден и строг. Это был Блэк. Регулус Блэк. -Ты правда будешь так трусливо убегать от ответа, Блэк?-прозвучало следом-Где та важность, что излучает вся твоя семья? Она проявляется лишь только в твоем холоде, верно?-эхом отзывались слова Слизеринца в звенящей тишине. Северус.-Блэки уже не так чисты как раньше.-продолжал давить он-Твой братец с первого курса доказывает это. Этим летом и вовсе сбежал из дома, ты наслышан об этом, верно? Джеймс напряг челюсть, еле сдерживая желание прямо сейчас набить нос Снейпу. Римус сжал кулаки. -Не смей упоминать его сейчас.-прошипел в ответ второй. Поттер почувствовал, как его злость мгновенно сменяется озадаченностью. Холод окатывает его с головы до ног. Чертовски безжизненный голос. Ни одной эмоции.-Ты слишком много на себя берешь, Снейп. Будь осторожен. -А иначе? Убежишь от обиды из дома и поддашься в ряды Дамблдора?-с усмешкой задел Северус.-Где твоя метка, Регулус? Ты ведь не сделаешь её, верно? Не осмелишься. Джеймс затаил дыхание и взглянул на Римуса. Тот наготове держал палочку, и с беспокойством вслушивался в каждый шорох. Джеймс также вооружился, готовый вмешаться в любой момент. Несколько секунд молчания ярко перебились громкими вскриками. -Сектумсемпра! -Остолбеней! Джеймс рывком выбежал из-за угла, озаряемый ярким светом заклинаний. Было поздно.