Давай станцуем наш последний танец?

Мужчина просыпается в непонятном месте. Золотые глаза бегают по помещению, изучая, пытаясь узнать, и сразу замечают большую сцену. Место для проведения концерта? Странно. Голова болела, будто по ней сильно ударили чем-то тяжёлым. Например, битой. Он сидел в первом ряду посередине. Сцену было видно прекрасно. Оглядывая зал, он понял, что был совершенно один. Кроме него, здесь не было ни души. Вдруг на сцене загорелся свет. Прожектор указывал в центр сцены. Не отрывая золотистый взгляд, Воскресенье смотрел на яркое свечение. Неожиданно там появились белые голуби и тут же разлетелись по разным сторонам. На сцене возник силуэт. Золотистый взгляд сразу забегал по нему. Он был до боли знакомый. С каждой секундой сердце пропитывала огромная боль, нарастала каждый удар. — Мой ангел?.. Зелёные глаза открылись. Они стали оглядывать зал, и лишь потом заметили другой силуэт. Зарянка мягко улыбнулась, движением руки приглашая Воскресенье на сцену. Он резко встал с кресла, так, что потемнело в глазах. Он нашёл в себе силы буквально забежать на сцену и резко остановился, видя перед собой младшую сестру. — Мой ангел… Почему ты… жива? Эти слова давались ему с трудом. В горле был большой ком, с которым говорить хоть что-то было трудно. Складывалось ощущение, что лидер вот-вот заплачет. Девушка сделала шаг вперед, взяла руку старшего брата и провела ей по своей щеке. — Брат. Станцуем наш последний танец? Из золотистых глаз начали капать слёзы. Они скатывались по щекам, оставляя за собой мокрые тропинки. Он понял, что произошло. Воскресенье крепко сжал чужую руку и кивнул. — Конечно. Зарянка лучезарно улыбнулась. С их первыми шагами в зале заиграла музыка. Они медленно кружились в танце, пока Зарянка всё так же улыбалась. Слезы непроизвольно текли по щекам Воскресенья, когда он смотрел на неё. Они кружились долго, так долго, что ему становилось всё хуже. Воскресенье едва заметно морщился с каждым движением. Тело пронизывала неприятная боль. Музыка остановилась, и они вместе с ней. Девушка опустила уголки своих губ, и зелёные глаза в миг заблестели от слёз. Зарянка обняла старшего брата, чувствуя боль в груди. — Неужели так сильно желал попрощаться со мной?.. — Да. Я не мог простить себе, что не попрощался с тобой, мой ангел. Прости, что не смог защитить тебя. — Не вини себя. Мы оба знали, что произойдёт. От судьбы не убежишь. Ты был замечательным братом. Прости меня и прощай… Воскресенье. Девушка обняла фигуру брата так сильно, насколько смогла, но её хватка уже ослабла. Зарянка со слезами на глазах, но с широкой улыбкой растворилась на пузыри, оставив брата одного. Теперь уже навсегда. Воскресенье почувствовал огромную слабость в ногах, что до этого будто исчезла, и упал на пол, упираясь руками. В живот ударила дикая боль, а во рту появился металлический вкус. Из-под рук ушёл пол. Он сменился на другой, совсем знакомый, приносящий ещё больше боли. — Похоже, и моё время пришло, мой ангел. Надеюсь, в следующей жизни мы будем намного счастливее, и я смогу защитить тебя, как настоящий старший брат… Воскресенье улыбнулся. Убрав опору из рук, он устало и совершенно бессильно рухнул на пол. Золотистые глаза больше не сияют, как сияли до этого. Хоть из них и ушла жизнь, на лице всё так же блистала улыбка.