«Лжец».
«Это ложь».
«Он планировал навредить тебе».
«Он планировал навредить нам».
— Да что ты? Раньше она работала хорошо, — Отто провёл лезвием по чужой щеке и оставил глубокий порез, из которой тут же начала сочиться кровь. — Что ты делаешь?! Убери! — Как продвигаются дела с вычислениями? — Я сделал половину. — Чудно, другую половину сделаешь под моим присмотром. Отто, не выпуская Нормана из щупалец, пронёс его через всю мастерскую и грубо усадил на место. От данных манипуляций швы на животе частично разошлись, о чем свидетельствовала окровавленная повязка и рубашка. — Я хочу лечь, — Озборн поднял затравленный взгляд на Отто, зажимая щеку ладонью. Приподнятое настроение как ветром сдуло. — Не ляжешь, пока не доделаешь работу. — Швы, кажется, разошлись, — поморщившись, Норман приподнял рубашку и лишь убедился в этом. — Работай. — Но… — Я сказал тебе: работай. Или ты чего-то не понял? Озборн поджал губы, уткнувшись в свою писанину. Для проверки верности данных необходимо было выполнить ряд лабораторных исследований, поскольку без них ничего не выйдет. Голова резко перестала соображать. Что опять нашло на Октавиуса? Норман начал думать, что как-то разозлил его или что-то сделал не так, в итоге решив спросить напрямую. — Я тебя чем-то обидел? Отто уже занимался своей частью работы, а за Норманом следил один манипулятор с раскрытой клешнёй. Озборн не получил ответа на свой вопрос и решил закончить на этом, так как теперь чувствовал себя намного хуже. Попытавшись встать, Норман упёрся ладонями в столешницы и приподнялся с места, но тут же потерпел поражение. — Помоги мне дойти до комнаты, — Озборн сел на место. — Я же тебе сказал, что ты никуда не пойдёшь, пока не закончишь работу. — Я не могу сосредоточиться! К тому же нужно подкорректировать работу твоих аппаратов, а я устал. — Сядь на место. — Отто, да что с тобой? Давай поговорим. Я же вижу, что с тобой что-то не так.«Лжец играет на наших чувствах».
«Не верь ему».
«Он должен знать своё место».
«Воспользуйся и убей».
— Ничего, — Октавиус поморщился от головной боли, нервно массируя ноющий висок. — Но Отто… — Умолкни, дрянь! Октавиус сорвался с места и, схватив Нормана за шкирку, со всей дури бросил к зоне отдыха. Озборн сумел избежать столкновения головой с полом исключительно благодаря тому, что успел вовремя ухватиться за подлокотник дивана. Стало страшно. Норман не понимал, как себя вести. Если в ответ на грубость ты получаешь логичную грубость, то что предпринять, если в ответ на послушное поведение ты получаешь очередную порцию побоев и унижений? — Да что с тобой такое?! — Не тебя одного утомила беспрерывная работа, — Октавиус устроился на диване и подозвал Озборна к себе. — Ладно, иди сюда. — Что… ты издеваешься? — Подойди. Сюда. Стиснув зубы и чувствуя отвращение к самому себе, Норман с трудом, но всё же подполз к ногам Отто. В коленях вспыхнула жгучая боль, корочки с большинства ран под повязкой снова сошли и начали сочиться кровью. — Умница, — Октавиус откинулся на спинку дивана и склонил голову в бок, зарывшись кончиками пальцев в рыжие волосы. Озборн искренне не понимал, чего от него хотят. Он не стал поднимать взгляд, потупив его в пол и просто ожидая, когда Отто прекратит так странно себя вести. Глаза были опущены даже тогда, когда манипуляторы схватили его за предплечья и посадили на колени прямо между бёдрами Октавиуса. — Знаешь, я бы хотел расслабиться. — Что? Как? — Озборн всё же поднял взгляд. — Ты понял, как. — Нет. — Да господи, этот придурок просит тебя отсосать! Глаза Нормана рефлекторно расширились. На его лице ясно читалось недоумение в перемешку с нарастающим отвращением. Какого чёрта? — Долго мне ждать? — Отто вскинул бровью. — Стой, я не могу! — Ты всегда так говоришь, но в итоге всё проходит более чем хорошо. — Я даже понятия не имею, как это делается! — Не нужно лгать. Неужели тебе никогда не было интересно попробовать? — Что?! Нет! — Озборн залился краской. — Я даю тебе прекрасную возможность. Пользуйся. — Отто, я не могу… — Ещё раз скажешь «не могу» и получишь по зубам, — Октавиус тяжко вздохнул. Отвратительно. Стоило Норману расслабиться и подумать, что физические и моральные истязания прекратились, как они начались снова.На пустом месте.
Озборн привстал на вовсю разболевшихся коленях и дрожащими руками потянулся к ширинке Отто. Замешкавшись, он замотал головой и упёрся ладонями в его бёдра. — Нет, не заставляй меня. Пожалуйста. — Тогда я трахну тебя по-полной. Но учти, что тогда твоё заживление растянется на месяцы. — Отто, что я сделал не так? — Выбирай: задница или рот. — Отто… — Выбирай! — Октавиус больно дёрнул его за волосы. — Второе… — Что-что? Я не расслышал, — Отто хитро прищурился. — Рот… — Норман скривился. — Так уж и быть, я тебе помогу, — Октавиус с усмешкой расстегнул ширинку и вынул частично вставший член. — Смотри-ка, всё в твоих руках. Ну или в глотке, если тебе так будет угоднее. При одном только виде чужих гениталий Озборна едва не вывернуло. Он хотел отвернуться, но механические придатки не дали этого сделать. Даже спустя столько мучений это было слишком. — Ну что такое? Ты ведь уже держал мой член во рту. — Я был в полубессознательном состоянии! — Норман поморщился от отрывков мерзких воспоминаний. — Однако факт остаётся фактом. — Умоляю, не надо! — Ты уже сделал свой выбор. Считаю до трёх. — Отто… — Один. — Прошу тебя! — Два, — в голосе проявились стальные нотки. Сглотнув скопившуюся слюну, Озборн взял в руку чужой член и слегка сжал его. Он понятия не имел что и как делать, но ему не хотелось проверять, что будет на счёт три. Норман наклонился вперёд и с огромным трудом пересилив собственную брезгливость, накрыл своими губами головку. Почувствовался специфический вкус и запах, но неприятными они для Озборна, к счастью, не были.Унизительно.
Норман планировал отстраниться и вновь взяться за уговоры Отто, однако на его голову внезапно надавили и член вошёл наполовину. Это был один из манипуляторов. Раскрытой клешнёй он давил на затылок Озборна, заставляя его заглотнуть член глубже, но у него это просто не получалось. Рвотный рефлекс также давал о себе знать. Воздуха не хватало, а ноги ощутимо болели. Норман стал хлопать Отто по бедру, давая понять, что он задыхается, но Октавиус вместо помощи приказал механическим придаткам завести руки Озборна за спину и крепко их сковать. — Не так уж и трудно, не правда ли? Раз сам не хочешь, мы с ребятами будем помогать тебе, — Отто отмахнул клешню от головы Нормана и снова взял его за волосы, резко оттянув назад. — Сделай вдох. Озборн послушно сделал глубокий судорожный вдох. Во рту скопилась собственная слюна и чужой предэякулят, он всеми силами старался не блевануть. — Пожалуйста, не надо! — Но ты ведь уже начал. Октавиус потянул голову Озборна на себя, и ему пришлось взять член обратно в рот. Попытавшись расслабить горло, Норман пропихивал его как можно глубже, поскольку этого хотел Отто. Если ситуация безвыходная, лучше хотя бы частично контролировать процесс, нежели позволить психопату нанести тебе новые увечья. — Чёрт возьми, у тебя отлично получается! И правильно делаешь, что прячешь зубы. Протяжные стоны наслаждения говорил о том, что пока Октавиуса всё устраивает. Озборн подключил к процессу и язык, стараясь уделять особое внимание головке, а не основанию. Отто ослабил хватку, но руку не убрал. По крайней мере сейчас он не давил так сильно и не заставлял буквально давиться членом. Поняв хотя бы то, как необходимо поворачивать голову, чтобы сменить угол, Норман прижал язык к уздечке и медленно посасывал головку. Озборн чувствовал себя до ужаса оскорблённым и прямо сейчас ему хотелось провалиться сквозь землю. Так или иначе деваться было некуда. Он определял правильность своих действий по стонам Октавиуса, который распластался на диване и запрокинул голову назад. Нормана хватило на пять минут, и он начал чувствовать усталость. Взяв член полностью и проведя языком от основания до головки, Озборн услышал очередной громкий стон. Конечности начали сильно болеть, рана на животе так и кровоточила, а истерзанные ноги затекли. Положение, в котором Норман сидел, стало крайне неудобным, из-за чего он заёрзал, но не отвлёкся от процесса. Нужно было как можно быстрее закончить, о чём свидетельствовал разбухший и пульсирующий член во рту. Озборн старался держаться у кончика, однако это, видимо, наскучило Отто, из-за чего он грубо надавил на его затылок и заставил снова заглотить член полностью. Норман чувствовал, как сочащаяся головка упирается в стенку глотки, а воздуха опять катастрофически не хватает. Едва удалось сдержать рвотный позыв, из глаз потекли слёзы, а изо рта — обильная порция слюны. Она стекала по подбородку и капала на ноги перепуганного Нормана, который безуспешно пытался отстраниться. — Ох, у тебя отлично выходит. Молодец. Голос Октавиуса дрожал от возбуждения. Озборн начал в панике дёргать руками, но придатки лишь сжали его сильнее и не давали даже сдвинуться с места, пока Отто перехватывал бразды правления. Он начал толкаться намного глубже, ощущая, как чужое горло по максимуму сжимается вокруг его члена. Норман закашлял от невозможности вдохнуть, а из глаз потекло ещё больше слёз. Октавиус сильно сжал волосы Озборна, уже глядя на него и чувствуя подступающий оргазм. Кончить можно было от одного только вида. Отто толкался грубо, толком не давая вдохнуть. Он не обращал внимания на протестующие звуки, всё чаще и чаще упираясь головкой в стенку чужого горла. Наконец через пару минут Норман услышал удивительно громкий стон и после нескольких особо резких толчков почувствовал, как по гортани льётся горячее и соленоватое семя. Какую-то часть удалось проглотить, но сперма всё равно обильно вытекала вместе со слюной. Рука на волосах Озборна разжалась и он, не в состоянии самостоятельно сидеть, упал на пол. Жадно глотая воздух, Норман вытер какую-то часть с губ тыльной стороной ладони и поморщился от осознания того, что ему вообще пришлось сделать. — Озборн, да ты профи! — Октавиус с самодовольной улыбкой застегнул брюки и одним движением руки зачесал волосы назад. Норман ничего не ответил, чувствуя откровенную обиду. Его унизили по непонятной для него причине, по сути, просто так. — Не думай, что это один из этапов искупления твоих грехов. Так, приятный бонус. — Для кого? — горло и уголки губ ощутимо болели. — Для меня, конечно же, — Отто встал с дивана и присел на корточки, схватив Озборна за подбородок. — И не говори, что тебе не понравилось. — Такое не может понравиться. — Ладно, ты всё равно умница. Привыкнешь. Иди сюда. Октавиус помог Норману встать и сразу поднял его на руки, прижав к себе. Механические придатки начали лезть клешнями в лицо Озборна и даже пытались прошмыгнуть под его рубашку и брюки, явно требуя продолжения банкета. Стало не по себе. — Тише, ребята. Не сейчас, дайте ему отдохнуть. Заметно подобревший Отто отнёс Нормана в комнату, наложил дополнительные швы и сделал перевязку. Рана действительно открылась, но не так, чтобы испытать критическую потерю крови. Озборн никак на него не реагировал, стараясь даже не смотреть в сторону Октавиуса. — Я пойду доделаю сегодняшнюю часть работы, а завтра ты продолжишь свою. Договорились? Норман только кивнул, натягивая одеяло до шеи и надеясь как можно быстрее уснуть. Обида и отвращение не хотели покидать его. Им в очередной раз воспользовались, хотя он не сделал ничего плохого. Или Отто всё ещё одержим чувством мести, и таким образом разбавляет затянувшееся наказание? Было похоже на то.***
Октавиус провёл в мастерской пять часов. Он почти закончил постройку миниатюрного реактора и поднялся в комнату, просто около часа сидя на кровати и наблюдая за тревожно спящим Озборном. Ему снился кошмар, подрагивающие ресницы и напряжённое лицо не сходили всё это время, а порой его вовсе дёргало в разные стороны. Отто периодически гладил Нормана по плечу, и его это, кажется, немного успокаивало, но стоило убрать руку, как всё начиналось сначала. Где-что ещё через час Озборн наконец приоткрыл глаза и взглянул на Октавиуса вымученным взглядом. — Плохо выглядишь, — Отто приложил ладонь ко лбу Нормана. — Да у тебя температура. Подожди, нужно померить. Озборн молчал. Он просто наблюдал за Октавиусом, который снова начал бегать вокруг него и играть в заботливого друга. Градусник показал 38,9 и Отто выругался, не ожидая, что будет такой жар. — Да что за… как ты себя чувствуешь? — Всё болит. — Так, давай осмотрим на рану, — Октавиус скинул одеяло до пояса и приподнял рубашку Озборна, а затем аккуратно поднял повязку. — Всё покраснело. Твою мать, ты умудрился подхватить воспаление. Я возьму у тебя кровь и увеличу дозировку антибиотиков, а сейчас ещё раз сменим повязку. Хорошо? Норман молча кивнул. Ему не особо хотелось как-то взаимодействовать с Отто, но и полноценно позаботиться о себе он не мог. Его всё ещё терзали обида и чувство несправедливости. Октавиус всё сделал достаточно быстро, после чего снова сел рядом. — Так плохо? — Да. — Жаропонижающее скоро подействует и станет легче. Повторно кивнув, Озборн закрыл глаза и понадеялся, что сейчас останется один. Он больше не желал спать и кожей чувствовал, как за ним наблюдают. — Хочешь есть? — Нет. — А пить? — Нет. — Но последние дни ты толком не ел. Давай хотя бы хлопья с молоком? — Нет, спасибо. Я правда не хочу. Отто тяжело вздохнул и оставил Нормана в покое. Не хочет сейчас, захочет потом. — Отдыхай. Как спадёт жар, отнесу тебя обратно в мастерскую. Мне нужна твоя помощь. — У меня голова толком не соображает. — Ты говнюк, но твой интеллект не пропьёшь. Так что не нужно прикрываться повышенной температурой. Я тебе и так дал достаточно отдохнуть. Лихорадка спала лишь через полтора часа. Октавиус, как и обещал, опять притащил Озборна в мастерскую и усадил его на прежнее место. — Центрифуга, кстати, действительно была сбита. Я починил. — Мразота неуравновешенная. — Чудесно, — Норману уже было плевать на работу. — Эй, ну что такое? — Отто сел рядом с ним и приобнял одной рукой. — Ничего. — Я ведь вижу, что что-то не так. — Всё нормально. — Лжёшь. Озборн тихо вздохнул, не желая продолжать этот бессмысленный диалог. Он взял в руки заготовленные реактивы и принялся за работу, пока Октавиус молча стоял над душой и ждал ответа. — Чёрт с тобой, — Отто встал и отправился за свой рабочий стол. — Когда элемент будет готов? — Скажу точнее через час. — Отлично. Я очень надеюсь на то, что ты всё сделаешь как надо. Иначе тот отсос покажется тебе цветочками. Скривив губы, Норман уткнулся в бумаги и попытался сконцентрироваться. Голову сдавливало обручем, самочувствие было просто отвратительным. Температура снизилась совсем немного, из-за чего Озборна то бросало в жар, то знобило. Так он просидел около положенного часа, сделав лишь пару пометок на полях. Отто подошёл к столу и навис над Норманом подобно учителю в школе. — И это всё? — Я пока не могу работать. — Почему? — Чёрт возьми, мне плохо! Неужели не понятно?! — Озборн всё же сорвался. — Да что ты? — Октавиус усмехнулся, считая, что тот просто преувеличивает. — Сам доведёшь до ума мою формулу. — Тогда на кой чёрт мне сдался ты? — Что… Манипуляторы скинули Нормана с кресла и приставили к его шее выпущенный шип. Озборн в шоке отпрянул на совсем небольшое расстояние, однако его задержал второй придаток. Шип больно уткнулся в сонную артерию. — Подожди! — Норман замер на месте. — Что такое? — Не надо! Прошу! — О чём ты просишь? — Не убивай меня! — шип вошёл в шею на пару миллиметров и пустил несколько капель крови. — Почему? Формулу я закончу сам, насчёт поставки дорогостоющего сплава договорюсь с Гарри. К чему мне балласт в виде полудохлого врага? — Он блефует. Озборн так не считал. Октавиус был слишком непредсказуем. — Я ещё пригожусь! — И для чего же? — Отто оскалился в злобной улыбке. — Для… — Норман не мог сказать это вслух, надеясь, что его поймут и так. — Ну? — Для твоего… расслабления, — Озборн стыдливо отвёл взгляд. — Для «расслабления», значит? А если точнее: для секса, отсоса, работы и прислуживания? — Да… Норман не верил своим ушам. В какие-то моменты ему, конечно, хотелось сдохнуть от невыносимой агонии, но сейчас он не был готов умирать. Шип исчез, а другой манипулятор поднял Озборна и швырнул в кресло. Октавиус подошёл к нему, впился в губы и дёрнул за волосы, требуя расслабить рот. Озборн подчинился, попытавшись хотя бы немного расслабиться и позволить Октавиусу вести в поцелуе. Лишь после этого Отто отстранился. — Это третий этап твоего искупления. Он должен был стать последним, но так уж и быть, я сжалюсь и сохраню тебе жизнь. А сейчас тебе придётся снова помочь мне «расслабиться». Отто действительно блефовал. Он не планировал убивать Нормана прямо сейчас, более того, он передумал убивать его в принципе. Как показала практика, весьма удобно держать под рукой умную и безотказную куклу. Одна сторона Октавиуса говорила о том, что Озборн заслужил такое отношение, но другая твердила, что этот человек скорее всего не виноват во всём, в чём его обвиняют. Отто лгал сам себе, требуя кристальной правды от Нормана. И тем самым, сам того не осознавая, пребывал в туманном неведении.