Ванный спор

Откуда Авантюрин мог знать о том, что сегодня вечером пойдёт ливень? В прогнозе погоды ничего не было сказано об этом. Даже малейшего намёка на тучку или сильный ветер…ничего! Благо, ему повезло, поскольку он попал под дождь как раз тогда, когда выходил из своей машины. Однако это не помешало ему намокнуть насквозь, ведь видите ли ему было необходимо припарковать автомобиль дальше обычного. Почему он это сделал? Кто его знает, что на уме у этого работника КММ. Проблема не ушла бы даже если бы Авантюрин перепарковался на другое место рядом с домом, поскольку все близкие свободные места были попусту заняты. Но одну проблему решить можно довольно просто — прийти и принять ванну. Причём сразу же, как он зайдёт за порог дома. Кому вообще понравится ощущать влагу и мокрую прилипшую одежду на своём теле? Маловероятно, что найдутся любители таких вещей, но даже если такие люди и существуют, то скорее всего их слишком мало, чтобы превышать лимит даже двадцати процентов. Авантюрин же был массой и входил в восемьдесят процентов, потому он побежал к дому настолько быстро, как только мог, предварительно достав ключи с брелком в виде золотой монеты из большой зелёной сумки. Но даже такие махинации, как бег и сумка над головой не подействовали на пользу. Он всё равно был мокрым, будто сторожевой пёс, который резвился под проливным дождём в серо-коричневых лужах и ждал прихода хозяина около своей деревянной будки, скованный длинной и толстой железной цепью. Зато волосы с плечами более менее остались невредимы. Влажные, но не настолько, как остальные части тела. Что уж говорить о его недавно купленных штанах и любимой обуви…да на них смотреть было страшно не то, что носить. Зашедший домой быстро снял с себя всю уличную одежду и стремительно направился по коридору налево. Там находилась ванная комната, откуда доносилось журчание воды. Либо кто-то уже принимал водные процедуры, либо кто-то забыл закрыть кран за собой. Хотя, первое звучит логичнее, ведь сейчас семь вечера, а это значит, что Веритас идёт мыться. Странно, что именно в семь вечера и никак ни раньше, ни позже. Но не ему судить предпочтения возлюбленного, даже если они и странные. Так что юноше считай повезло: Рацио ещё в ванне, а значит, что ему не нужно было бы ждать освободившегося места как минимум утомительно-долгий час. С этими мыслями ручка двери опустилась вниз, Авантюрин зашёл в тёплое помещение. Оказывается, Доктор Рацио ещё не успел заполнить ванную водой и прозрачная жидкость только-только начинала двигаться вверх. А следовательно он только недавно принялся за процесс. Ни капельки не смутившись, зашедший начал снимать с себя сырую одежду, одновременно проговаривая: — Ты бы знал, какой сейчас там ливень пошёл! Удача сегодня, видимо, не на моей стороне, раз я не смог найти место, где не стояла бы чья-то машина. Со стороны казалось, что Веритас совсем не слушал говорящего парня, словно тот рассказывал всё в тёмную пустоту или самому себе. Однако если присмотреться повнимательнее, то можно было заметить, что тёмные зрачки глаз не двигались по тексту очередной энциклопедии, а смотрели в одну точку, как бы говоря о том, что парень внимательно слушал. — Сильно промок? — только и выдал Рацио, перелистывая страницу книги. — Ещё как! Только волосы с плечами более менее не попали под дождь. Может, удача ещё не повернулась ко мне спиной. Юноша ещё какое-то время постоял в одном нижнем белье, задумчивым взглядом смотря на сидящего в ванне человека, который меланхолично читал энциклопедию с непонятным названием по середине. В следующую секунду послышалось, как что-то упало на мягкий белый коврик с характерным звуком «пух», и как кто-то топал босыми ногами по светлому кафельному полу. И только Рацио оторвал глаза от вещи в руке, как тут на него верхом садится Авантюрин. Вопросительно посмотрев на парня, что удобно устроился на его бёдрах с хитрой ухмылкой на лице, которая предвещала только одну вещь, до него кое-что дошло. Даже взгляд гелиотроповых глаз говорил о всём намерении парня, попросту потому что в них появился маленький белый блеск. Авантюрин положил руку на энциклопедию перед ним, лёгким движением, будто пёрышко колибри и несильно надавил на неё, чтобы та немного опустилась и открыла взор широкой груди. — Что ты… — Авантюрин поддался вперёд и их губы соприкоснулись в нежном поцелуе. Всё произошло настолько молниеносно, что Веритас не успел даже осознать, что происходит. Все случилось как будто бы в мгновение ока, что не хватило времени, чтобы что-то сказать или сделать не то, чтобы сопротивляться. Однако давать отпор он в любом случае не намеревался, ведь кто вообще откажется от поцелуя любимого человека? Пусть даже и такого резкого. Оторвавшись от столь желанных губ с достаточно громким чмоком, Авантюрин принялся расцеловывать фарфоровую шею напротив. Единственное, что мешало насладится этим моментом полностью, так это предмет в руках Рацио. Книга мешала. Причём сильно. Доктор не мог убрать её, поскольку она была между ним и его возлюбленным. А также потому что руки Авантюрина блуждали везде: на плечах, плавными движениями мня их; на талии, нежно поглаживая её; на животе, проходясь по нему настолько невесомо, что становилось щекотно и пробегал табун мурашек; на груди, специально задевая розовые бутоны; на затылке, мягко перебирая локоны тёмных волос. Голова шла кругом от стольких касаний по его телу. Таких…сентиментальных, чувствительных, любовных, аккуратных, деликатных прикосновений любимых рук. Рук его возлюбленного. Рук Авантюрина. Это чувство было подобно шуму дождя, который обдавая водой, обволакивает всё тело в мыльный пузырь и делает его чутким ко всему. Из-за всех этих действий со стороны Авантюрина, возбуждение Веритаса окутывало волной жара и заставляло поджать губы в тонкую полосу. Рука, что была на податливой и приятной на ощупь груди, переместилась на книгу, убирая её в сторону на небольшой туалетный столик. Теперь, когда руки были свободны, как от невидимых кандалов, настал черёд Рацио брать на себя инициативу. Как только мягкие губы на его ключице отпрянули, он медленным движением прошёлся по гладкой спине напротив, цитируя: — Нам не следует делать это в ванне. — С чего вдруг? — наигранное удивление появляется на лице Авантюрина. — Я думал, мы можем попробовать сыграть на спор. Доктор Рацио только закатил свои золотистые глаза, будто солнце делает дневной цикл вокруг своей оси, и процедил: — Что за спор? Не скрывая лукавства в выражении своего лица, как тот довольный кот с блинами, юноша произносит: — Ничего сложного. Видишь какого уровня сейчас вода в ванне? — взгляд Веритаса опустился вниз. Видит, что горячая, отдающая небольшим паром прозрачная жидкость, находится приблизительно на одном уровне половины его ног, подбираясь выше к бёдрам. — Спор заключается в следующем: если я доведу тебя до предела или оргазма раньше того, как вода дойдёт до конца твоих бёдер и полностью уйдут под воду, то я выиграл. Если же я не успеваю, то выигрываешь ты. Всё довольно просто, не так ли? — чтобы было максимально честно, Авантюрин закрывает кран сзади себя. На самом деле Доктор и не думал отказываться от «предложения» возлюбленного. Какой смысл, если тот довёл его до такого состояния, что член стоит колом, словно студент вышел к доске, на которой были написаны непонятные алгоритмы и их надо было решить, а тот встал каменной статуей и не шелохнётся с места. Так и сейчас, возбуждение не уйдёт само собой, пока перед ним сидит Авантюрин. Именно этот чёртов Авантюрин, со своей нахальной улыбкой, ждущий ответа на предложение. Хмуря брови, скорее не от недовольства, а от самой ситуации, в которую он попал, Рацио спрашивает вполне очевидный вопрос: — И на что ставка? — Хм-м-м, как насчёт, — рассматривая человека напротив какое-то время, издаёт короткое «О!», потом снова затихает. И пока солнечные глаза были направлены прямо на лицо Авантюрина, то Веритас не успел и опомниться, как тут его глаза округляются от удивления, кулак тянется ко рту, чтобы заглушить рвущийся стон, а ноги наравятся вот-вот поджаться. — Мх, — полустон или полумычание всё же не удалось сдержать. — Авантюрин, ты действительно…ха, — названный лишь улыбнулся, чмокая его куда-то в висок. Кран снова открывается и журчание воды вновь раздаётся по всей комнате. Авантюрин решил не тратить время на разъяснение. Лучше показать всё действием. — Рацио, — он игриво зовёт человека, что сейчас, кажется, находится за пределами реального мира, — ты спрашиваешь, на что спор? — кулак на спине Авантюрина сжимается настолько сильно, что костяшки пальцев начинают белеть. — Что ж, я отвечу тебе, — ох, пусть он уже замолчит, иначе голова Веритаса в самом деле станет каменной, как те скульптуры в парке Вигеланда. — То, что ты получишь в любом случае – оргазм. То, что получу в любом случае я – тоже оргазм, — с этими словами он обхватывает и свой член, в одну руку с членом Доктора Рацио. Негромкий, но стон всё-таки просачивается сквозь пальцы. Всё это время Авантюрин следил за сменой лица напротив, стараясь подметить каждую эмоцию, выражение, чтобы надолго запечатлеть этот образ у себя в голове. Не то, чтобы он не видел такого Рацио. Нет, конечно, видел. И не только такого, а ещё и раскрепощённей. Но именно сейчас, в данный момент времени его возлюбленный выглядит до жути возбуждающе. То, как глаза того заливает мутной пеленой страсти, что цвет от золотистого превращается в старое золотое. То, как яркий румянец клубничного цвета покрывает почти всё лицо и достигает уже и шею с ушами. То, как большая грудь вздымается то вверх, то вниз настолько часто, что казалось человеку напротив него не хватает воздуха. Хотя, кажется, так оно и было. В ванной комнате ненашутку влажно и душно, как будто они сейчас были в бане или на жарких источниках в Италии в южном регионе Тоскана. Кстати об Италии, надо в самом деле побывать там. Ведь Италия – страна любви и страсти, где есть множество романтических мест, в которых можно провести время наедине с возлюбленным. Секса в Италии у них ещё не было, потому надо исправлять эту проблему как можно быстрее. Руки, что были всё это время на его спине поднимаются вверх к плечам и скрещиваются там в прочный замок. Это действие заставило Авантюрина прийти в реальность. Посмотрев вниз и увидев, что вода уже почти подступает к финишной прямой, он не теряет времени зря и опаляет шею напротив новыми засосами и поцелуями, никаких укусов, только приятные ощущения. Внизу он тоже ускоряет темп, от чего Рацио притягивает его за шею ещё ближе к себе, выдыхая короткое, но ясное «Авантюрин». Названный только крепче сжимает руку внизу, что приводит к тому, что оба парня кротко мычат. — Авантюрин, — Веритас снова зовёт возлюбленного, — поцелуй. — скорее как приказ, нежели просьба произносится, и Авантюрин сразу же отклеивается от любимой шеи, на которой сейчас было столько отметин, что легче было сказать, где они имелось, по сравнению с тем, где их не присутствовало. Губы соприкасаются в страстном танце, казалось, что один целовался за двоих, а другой лишь наслаждался этим. И этим кто-то был Авантюрин. Пока Доктор был занят губами возлюбленного, то не сразу заметил, как шаловливая рука подобралась к его твёрдым соскам. Надавливая на один из них, Рацио сдавлено простонал в поцелуй. Пальцы на груди продолжали водить круговыми движениями по красной бусине, периодически оттягивая и надавливая на неё. И наконец-то Авантюрин почувствовал, как тело человека напротив начало потрясывать. Веритас уже физически не мог сдерживать рвущиеся стоны, потому он опустил голову и прижался к груди Авантюрина, как бы обнимая возлюбленного, чтобы хоть как-то заглушить звуки, которые он сам же и воспроизводит. Авантюрин же в свою очередь переместил руку на голову Доктора и плавными движениями гладил влажные тёмные волосы. Происходил какой-то диссонанс. Рука снизу двигалась в бешеном ритме, нарочно останавливаясь и проходясь пальцами по головке Рацио, а наверху наоборот, не быстро и нежно гладила по его локонам волос, перебирая их меж пальцев. Умом Доктор Рацио не хотел проигрывать в этом дурацком споре, который взялся извне и буквально спонтанно. Однако сердцем желал, чтобы возлюбленный просто нагло взял его здесь и прямо сейчас в этой чёртовой ванне. Он и так был на пределе и уже готов был сам опустить руку, чтобы помочь себе и Авантюрину, но сил не хватало даже на простое лишнее движение руки или ноги. Мышцы сковывало так, будто он без остановки держал мел в руке и лихорадочно писал что-то на доске уже несколько часов, попутно разъясняя тему урока. Вследствие чего у него хватило сил только на одно: — Я больше не могу. — Не можешь что, Рацио? — поинтересовался Авантюрин, наблюдая за тем, как тот только крутит голову из стороны в сторону, что выглядит так, словно Веритас зарывается в его грудь. В принципе, он и не был против. — Ты выиграл. Авантюрин целует возлюбленного в макушку, как бы утешая его за проигрыш в споре. Темп становится ещё резче и быстрее, от чего теряется ритм. Последние стоны и мычания доносятся с уст обоих, прежде чем они одновременно изливаются на живот Авантюрина. — Просто безумие, — коротко сказал Веритас, жадно глотая воздух ртом. — Безумие — что я выиграл? — Безумие то, что мы сделали это в ванне, — поправляет возлюбленного юноша. — Так-то, — Авантюрин почувствовал, как к его бёдрам поднимается вода, потому он посмотрел вниз и изрёк, — я только мастурбировал нам обоим. Считай «этого», как ты сказал и вовсе не было. — А хочешь что ли? — в шутку спросил Рацио. — Хочу, — улыбнувшись уголками губ, Авантюрин чмокает парня напротив в губы. — Разрешишь мне побыть сегодня сверху? Доктор только закатил глаза, произнося ясное, но тихое «да», и от Авантюрина не могло укрыться, как уши того краснеют уже пунцовым румянцем. Издав смешок, юноша, сидящий на Веритасе, мягко сказал: — Я буду нежен, Рацио.