Как на войне

      Говорят, что человек умирает тогда, когда умирают все воспоминания о нем. Исчезают люди, что хранили его в памяти, стираются в пыль времени все вещи, которые ему принадлежали, меняются улицы, по которых он бродил днями и ночами, разрушаются дома, перестраиваются города. Если верить этому, то мой Паша будет жить ровно столько, сколько живу и я.              Хотя нельзя было сказать, что Клариса Орлова по-настоящему жила эту жизнь. Она всячески пыталась умереть, превращая свое пребывание в этом мире в медленно догорающую свечу. Казалось, что за последние несколько месяцев от нее остался лишь один тлеющий фитиль, который вот-вот затухнет, лишая ее тяжкого груза чертовых воспоминаний.       Это был уже второй год, как она пыталась забыться в алкоголе, барах и других мужчинах. Утро начиналось со стопки коньяка, чтобы найти в себе силы начать новый день, а заканчивалось в прокуренном клубе, где она напивалась до такого состояния, что начинала видеть в чужих людях его черты. Его любимые васильковые глаза, которые всегда словно переносили ее на весеннюю цветочную поляну, его руки, которые ласковым ветром гладили ее по щеке.       Вот уже второй год Клариса жила в собственных иллюзиях, и ее это устраивало. На других было плевать.       Разноцветные блики освещали изгибающееся в ритм музыки тело, а женские руки плавали по точеным контурам, обтянутым в короткое черное платье на бретельках. Клара уже не помнила, сколько в ней было алкоголя, да и не хотела знать. В крови плескалась текила, которая наконец заглушила все эти громкие голоса в голове. Кудрявые светлые волосы, которые едва доставали плеч, прилипали к влажному лицу, от чего она постоянно убирала их с глаз. Если посмотреть на нее со стороны, то можно было подумать, что она одна из десятка тех безтолковых девиц, которые часто встречались в подобных заведениях. Серые глаза терялись в черном карандаше, которым они были подведены, и густых темных ресницах, щедро украшенных тушью. Яркая алая помада отвлекала внимание от миловидного лица, приковывая взгляды мужчин только к этим пухлым губам, которые повторяли слова каждой песни и обнажали белоснежные зубы.       Сегодня ей вновь хотелось забыться и потеряться. Хотелось стать той, кем ее видят. Чужие ладони на ее бедрах не испугали женщину, а наоборот — заставили двигаться еще более плавно, словно змея, которая манила свою жертву в сладкий, но такой опасный, капкан. Он направлял своими руками, сжимал нежную кожу грубыми касаниями, вел ее в их импровизированном танце. Мужчина, поняв что странная незнакомка не против его действий, переместил руку на тонкую талию, обвивая ее тело крепким замком, словно помешивая свою территорию. Клара тихо усмехнулась на этот жест, в этом были все мужчины - собственники, которым важно, чтобы все знали, что это его женщина. По крайней мере на этот вечер она была готова стать его. На один короткий вечер отдать власть над своим телом и действиями другому человеку, снять груз обязательств и пристойности. — Не хочешь сбежать? — прошептал хриплый голос ей где-то в волосы.       Блондинка повернулась в объятиях и подняла глаза на лицо человека, который рискнул этой ночью попасть в ее сети. Высокий мужчина с чертовыми голубыми глазами немного пьяно смотрел на ее сверху, и она не могла понять, был ли он опьянен алкоголем или страсть, которая плескалась в светлых радужках. Он стоял прямо напротив софитов, от чего ей казалось, что дьявол поднялся с преисподней в прокуренный бар в центре Москвы и сейчас держал ее в своих руках, пресекая любые пути к отступлению. Девушка уже не знала, кто из них сегодня был жертвой, а кто хищником. Если Люцифер существовал, то он точно выглядел, как этот незнакомец. Падший ангел с волнистыми светлыми волосами, которые словно светились нимбом из-за света, что падал на его голову, черная рубашка, которая обтягивала подтянутое тело, а из-под расстегнутых трех верхних пуговиц виднелись острые ключицы и золотая змейка толстой цепочки. Пухлые губы были немного приоткрыты и растянуты в глумливой насмешке, словно он знал гораздо больше, чем Орлова.       И васильковые глаза… — Хочу, — наконец ответила Клариса на поставленный вопрос и облизала пересохшие губы, пробуя на вкус собственную помаду.       Горячие пальцы сжали ее холодную ладонь и повели за собой сквозь плотную толпу к выходу из бара. Мужчина ловко лавировал между пьяными телами, ограждая свою ночную даму от случайных столкновений. Сегодня они оба хотели забыться, стереть с кожи запах алкоголя и обязательств. Этой ночью между ними не существовало обязательств.       Морозный воздух ноября столкнулся с разгоряченным после танцев и выпивки телом и Клара обняла себя одной рукой, пытаясь оградиться от этого ветра, который пронизывал почти до костей исхудалую фигуру. Незнакомец, заметив этот жест, обнял ее за плечи, окутывая своим жаром и запахом терпкого древесного парфюма. Девушка втянула этот аромат глубже в легкие и прикрыла глаза, ведомая только лишь этим человеком. Очередная иллюзия, которая разобьется с первыми лучами утра.       Черная иномарка засветилась возле них и мужчина, освободив ее от своего тепла, усадил на переднее сидение солидного автомобиля. Следом после нее хлопнула дверца с водительской стороны и ее дьявол сел рядом, заводя машину. Они рушили с места в ночные улицы города, освещаемые лишь редкими фонарями, что бросали блики на задумчивые лица.       Он ничего не говорил, а она ничего не спрашивала. Тишина, что стояла в салоне автомобиля, никак не отягощала странных людей, что встретились на танцполе многолюдного клуба, а наоборот, позволяла расслабиться и немного отрезветь от резкого наплыва эмоций. Орлова откровенно любовалась красивыми чертами незнакомца, на которых играли тени ночи.       Довольно быстро они подъехали к многоэтажному дому и блондинка узнала в этой ярко освещенной улице Тверскую. Мужчина припарковал машину и вышел, чтобы открыть дверь для молчаливой незнакомки. Он подал ей руку и девушка, опираясь на нее, тоже вышла из теплого салона на осенний холод. Не отпуская ее руки, он направился ко входу в подъезд, а Орлова лишь следовала за ним, стуча тонкими шпильками по пустой улице.       Пара зашла в лифт и Клара, наконец, смогла хорошо рассмотреть лицо ее кавалера, а он в ответ также пристально вглядывался в женские черты. Каждый шаг приближал их друг к другу, словно судьба сама вела их за руку. И хотя время было неумолимо, в их взглядах было нечто вечное, что объединяло их на мгновение, но казалось, что этот момент принадлежал только им. Их глаза скользили по контурам лиц, словно каждая черта была запомнена навсегда. В этом молчаливом обмене взглядами было что-то глубокое и интимное, словно они читали друг друга как открытую книгу.       Мужчина изящным движением медленно поднял руку и ласково заложил прядь ее светлых волос за ухо, продолжая касание по тонкой шее, а затем поднимаясь костяшками вдоль линии челюсти, и заканчивая свой путь на впалой скуле. Его прикосновение было нежным, словно он глади самое драгоценное сокровище, которое только могла подарить ему эта одинокая пьяная ночь. В тесном лифте Клара слышала только свое сумасшедшее сердцебиение и их дыхание, которое соединялось в одно общее.       Васильковые глаза вновь встретились с серыми радужками, и Орлова поняла, что до нее в этих омутах утопали многие. Глаза, которые напоминали море, наполняли воздух соленым запахом свежести, и могли и обласкать теплыми волнами, и утопить в мощном цунами. Он улыбнулся, словно читая ее мысли, и плавно приблизился. Их губы соприкоснулись в легком поцелуе, который открывал новую главу их знакомства. Казалось, что стены лифта сжались вокруг них, оставляя лишь крошечное пространство, которое существовало только между их телами. Мир замер и сузился, и они остались в нем одни, в окружении лишь своей страсти и желаний. Клариса задыхалась от этой нежности, которую он вкладывал в каждое касание, словно она была фарфоровой куклой, которую он боялся разбить.       Сильные руки рваным движением сжали женскую талию и притянули еще ближе, хотя, казалось, ближе уже некуда, разбивая то пространство, которое еще было между ними. Клара провела ладонями от локтей к шее и острыми коготками процарапала дорожки по горячей шее, углубляя поцелуй. Язык мужчины оказался в ее рту, от чего из него вырвался глубокий гортанный стон, который заставил покрыться ее кожу мурашками. Каждое прикосновение было насыщено жаждой. Еще ближе друг другу, еще сильнее, еще больше. Растворяясь друг в друге, исчезая друг в друге, целуя друг друга так, словно от этого зависит целая жизнь.       Момент нарушили дверцы лифта, который достиг нужного этажа и в пространстве послышался протяжный писк, заставляя их оторваться друг от друга. Мужчина отпустил ее, но его взгляд еще немного был прикован к лицу девушки, которое пылало жаром от накатившей страсти. Они вышли из лифта, и ее дьявол провел ее в квартиру напротив, пытаясь открыть дверной замок непослушными руками. Как только хлопнула входная дверь, незнакомец резко подхватил ее на руки, от чего Клара испуганно пискнула, но также обвила его талию ногами и зарылась тонкими пальцами в растрепанные волосы. Он поцеловал ее снова, глубоко и жарко, сбивая дыхание и сердцебиение, и двинулся по ступенькам на второй этаж в сторону спальни. Темнота квартиры окутывала их, словно невидимое одеяло, создавая интимную атмосферу, где они могли быть собой без ограничений.       Ее дыхание было неистовым, она ощущала каждый его вздох, словно он был ее собственным. Мужчина неспешно прошел в комнату, ее тело лежало на его руках словно на алтаре, и он был ее паломником. Ладони скользнули по ее коже, ощущая каждый контур, словно он исследовал карту неизведанных земель. Он провел от середины бедра до талии, поднимая короткое черное платье к ребрам. Каждый миллиметр кожи, что оголялся перед ним был новым открытием, новой победой и новым завоеванием. Клара была ранее неизведанным найденным континентом, который теперь исследовали пальцы ее завоевателя, ее Люцифера.       Мужчина осторожно опустил ее на постель и приник губами к тонкой коже на шее, прикусывая ее, оставляя отметины от своих зубов. Помечал территорию, которая сегодня принадлежала только ему одному. Только этой ночью покорная незнакомка будет гореть от его поцелуев, быть всецело его и умолять его о большем. Умолять быть еще ближе, невозможно рядом.       Следуя своим желаниям, мужчина сдвинул платье вверх, а она, словно безвольная кукла, только подняла руки, помогая освободиться от мешающего элемента одежды. Клариса лежала на черных простынях, будто сама Лилит сейчас соблазняла его своей демонической красотой в темной ночи, озаряемая одной лишь светлой луной. Горячие губы опустились на выпирающие ключицы, приближаясь все ближе к сердцу, опаляя грудь рваным горячим дыханием. Острые зубы прикусили твердый сосок, вбирая его в рот, от чего девушка прикрыла глаза и томно выдохнула, сжимая пальцы на ногах от желания. Дрожащими пальцами она нащупала пуговицы его рубашки и начала расстегивать ее, открывая доступ своим рукам к столь желанному телу.       Мужчина продолжал исследовать ее кожу горячими поцелуями, словно художник, создающий шедевр на пустом холсте. Он кусал, а затем зализывал отметины языком, словно извиняясь за причиненную боль. Будто в трансе Клара, наконец, сняла с него лишнюю рубашку и очертила сильные плечи, зарываясь в волосы и оттягивая их у корней.       Губы опускались ниже, касаясь каждого ребра, обводя поцелуями плоский живот, язык проводил дорожку на границе ее белья — последнего кусочка ткани, что отделял его Лилит от ее Люцифера. Зубами он подцепил черные кружевные трусики и стянул их к лодыжкам, отбрасывая ненужную вещь в сторону.       Дьявол поднялся над ней, его взгляд, полон одного лишь вожделения, гулял по лицу, приоткрытым губам, которые уже не отвлекали своей красной помадой, по глазам, который были помутнены желанием. Женщина ухмыльнулась и резким движением поменяла их роли, опуская его спиной на постель, а сама села на его бедра, чувствуя, как сильно он ее хочет. — Чертовка, — хриплый голос был наполненным игривостью, призывая к продолжению ее маленькой авантюры. — Я просто дала возможность твоему мужскому эго немного постоять у руля.       Не ожидая ответа, Клара опустилась губами на шею мужчины, а когтями провела дорожку по подтянутому животу к холодному металлу ремня, обводя каждую выступающую мышцу, что подрагивала от напряжения под ее пальцами. Она была готова продолжать эту игру, потому что в ней она чувствовала себя живой, свободной, плененной только этим моментом. Одна ладонь ночного дьявола впилась в тонкую кожу женского бедра, а вторая прошлась между ног, останавливаясь на той точке, в которой сейчас концентрировался весь смысл ее жизни. Страсть пульсировала в их венах, и дыхание становилось все более тяжелым.       Он не мог удержаться от громких вздохов, когда ее кожа прикасалась к его, словно искристый огонь, оставляя после себя путь влажного тепла. Женщина стонала в ответ на его действия, а потом, словно электрический разряд прошелся по каждому ее нервному окончанию, когда два пальца вошли в нее, и она закатила глаза, насаживаясь еще глубже и закусывая соленую мужскую кожу в своих зубах. Волны удовольствия захлестнули ее, словно она была на грани безумия. Она сжала его тело сильнее, словно пытаясь поглотить его себе внутрь.       Руками, что контролировались остатками сознания, она расстегнула ремень, и, отстраняясь от столь желанных рук, помогла ему освободиться от последней одежды. Клара вернулась на его бедра, и, опираясь руками о вздымающуюся грудь дьявола, поерзала горячей и влажной промежностью вдоль твердого члена, немного пропуская в себя головку. Он, сцепив зубы, тяжело выдохнул через нос, прикрывая глаза. — Дразнишься?       Клариса взяла основание члена и опустилась на него, растягиваясь изнутри и сгорая от заполненности, которая появилась внизу живота. Ее движения были плавными, словно воплощение греховного падения и соблазна. Она чувствовала, как каждый его толчок в нее вызывает волны блаженства, разливаясь по всему ее телу.       Ее руки опирались на его грудь, она чувствовала каждый его мускул под своими пальцами, словно они были созданы для того, чтобы она могла прикоснуться к ним. Движения становились все более резкими, она была готова вечность ощущать этот чувство, забыв обо всем, кроме этого мгновения. Она стонала от удовольствия, словно мелодия в ее голове, наполняя ее каждую клеточку. Она была живым огнем, пламенем страсти, и он был готов сгореть в этом огне вместе с ней.       Дьявол вцепился пальцами в ее талию и в момент, когда женщина почти достигла оргазма, бросил ее животом на постель нависая над ней. — Покомандовала и хватит, — послышался животный рык у ее уха.       Одной рукой он намотал волосы на кулак, поднимая голову ничего непонимающей женщины немного вверх, а другой приподнял ее бедра, и вновь толкнулся внутрь, вызывая из ее рта лишь протяжный стон. — Сука, какая же ты ахуенная, — хрипло произнес Люцифер, вколачиваясь в желанное тело.       Его движения были быстрыми и сильными, вызывая в ней волны удовольствия, которые заставляли тело дрожать. Она стонала от блаженства, подчиняясь его власти, словно он был создан для того, чтобы трахать ее. В этом моменте она была полностью его, сгорая от желания и страсти, подчиняясь его приказам и наслаждаясь каждым его проникновением. Кожа горела от прикосновений, а пошлые звуки и мужские стоны заставляли что-то внутри каждый раз содрогаться.       Мужские пальцы опустились на клитор и начали его массировать, подвигая ее еще ближе к той грани, за которой не существует ничего, кроме животных инстинктов. Рука, что сжимала ее волосы, потянула голову вверх и он поцеловал ее глубоко, грубо врываясь влажным языком в женский рот. Казалось, что сейчас он имеет ее одновременно двумя способами, и, черт, Орловой это очень нравилось. Грубо, резко и блядски жарко. Секс, который действительно заставляет забыться и забыть. Каждый из них забывал кого-то между этими стонами и рваными вдохами от нехватки воздуха. Сейчас мир существовал только на границах удовольствия.       Женщина прервала поцелуй и громко вскрикнула, содрогаясь всем телом, а затем член внутри нее запульсировал, и она почувствовала разливающееся тело. Их стоны слились в один единый звук страсти, наполняя комнату волнами пика наслаждения. Каждая их клеточка ощущала этот взрыв эмоций, этот взрыв, словно они были единым целым. Их тела дрожали от экстаза, их сердца бились в унисон, словно хор быстрых барабанов, грозя выпрыгнуть из груди.       Когда оргазм немного опустил их, мужчина перекатился на спину и притянул свою незнакомку в объятья, оставляя в светлых волосах невесомый поцелуй. Он чувствовал ее дыхание, ее тепло, ее присутствие рядом с собой, и это наполняло его душу покоем и блаженством. — Это и правда было ахуенно, — тихо прошептала Клариса где-то в изгиб шеи, пахнущей деревом и его телом. Этот запах она точно запомнит на всегда, слишком манящим и умиротворенным он был. — Я так и не спросил твоего имени, — ухмыльнулся незнакомец. — Какая-то у нас неправильная последовательность знакомства. — Маша, — выдохнула Орлова, — меня зовут Маша.       Она была уверена, что это была их первая и последняя встреча. С мужчинами, с которыми она проводила ночь, Клариса больше никогда не встречалась, не желая развивать отношения, которые заранее были обречены на разовый секс. Незачем им знать ее настоящее имя. — Очень приятно познакомиться, Маша, — мужчина положил ладонь между ее лопаток, легко поглаживая.       Свое имя он в ответ не сказал и Орлова безмолвно усмехнулась этому факту. Видимо, у них были одинаковые правила и принципы ночных встреч. Никаких имен, никаких отношений и никакого последующего будущего. Они оба были параллельными прямыми, пути которых разово пересеклись и завтра утром они вновь разбежаться в разные направления.       Забылись и забыли. Из ее головы исчез мираж родных васильковых глаз, которые мучали ее каждый день, а из ее головы пропал образ той самой, которая была не его женщиной, которой он никогда не сможет обладать. Залатали друг другом кровоточащие раны, думая, что эти тонкие нити смогут залечить зияющие дыры.

***

      Лучи утреннего солнца наполнили комнату, проникая сквозь тонкие ажурные занавески. Свет рассеивался по спальне, отбиваясь от зеркал яркими зайчиками.  Клариса улыбнулась, ощущая приятное тепло, и прильнула еще ближе к мужчине, чьи объятия согревали в прохладе из-за открытого окна. Женщина осознала происходящее и резко открыла глаза, а легкая улыбка стерлась с бледного лица. Она уловила перед собой широкую мужскую грудь своего ночного любовника и его широкую ладонь, которая покоилась на животе. На безымянном пальце сверкал огромный перстень с черным камнем в центре, который она не заметила этой ночью.       Нега сладкого сна быстро спала с ее тела, а реальность ушатом окатила ее ледяной водой. Ей нельзя было наслаждаться сладким пробуждением в кровати, вкусным завтраком, который они приготовят вместе, и томными поцелуями на прощание с обещанием обязательно еще встретиться. Такая роскошь для Орловой была непозволительна. Она осторожно освободилась от руки мужчины, которая прижимала ее к себе, и вылезла из-под одеяла, тихо ступая на пол, чтобы не разбудить незнакомца.       Она оглянулась на спящего мужчину, чье лицо было утоплено в тени, и внезапно почувствовала себя одинокой, как никогда раньше. Все, что казалось ей таким привлекательным и манящим вчера ночью, сейчас выглядело как непреодолимая преграда на ее пути. Снова она почувствовала укол реальности, напоминающий ей о том, что эти мгновения счастья были лишь кратким иллюзорным побегом от ее проблем и забот.       Подхватив платье, что валялось словно тряпка на полу, и белье, которое было заброшено в дальний угол, она быстро оделась и на цыпочках вышла из спальни. По ступенькам она собрала разбросанные туфли, нашла сумочку у входа, одолжила черный мужской пиджак, чтобы немного прикрыть слишком откровенный вид, и медленно и беззвучно вышла из квартиры, оставляя позади ночного любовника и весь этот мир, который они разделили на двоих. Растрепанные волосы она связала в небрежный пучок резинкой, которую нашла в сумке, и нажала кнопку лифта, чтобы наконец сбежать из этого дома.       Холодный ветер ударил в лицо еще немного сонной Орловой, и она еще сильнее закуталась в огромный пиджак, который доставал ей почти до середины бедра. Вид у нее сейчас был неподобающий для посторонних глаз. Она пошла к дороге, чтобы остановить такси и доехать домой, когда телефон в сумочке издал противную для тяжелой головы трель. Клариса нашла разрывающийся телефон и нахмурилась, когда прочитала имя человека, что желал поговорить с ней в семь утра в субботу. — Слушаю, — слишком резко ответила Клара, принимая вызов. — Орлова, я даже через телефон слышу нотки похмелья в твоем голосе, — голос по ту сторону был слишком бодрый для такой рани. — Опять гуляла всю ночь? — А ты мне звонишь, чтобы о моих делах справиться? — Больно ты мне нужна в такое время. Звоню, чтобы сказать, что твой выходной отменяется. Пришло постановление на обыск одной фирмы, на которую вроде как был совершен рейдерский захват, поэтому через час нам нужно быть там.       В висках запульсировало от такого количества слов в секунду, и Клара прислонилась к ним холодными пальцами, чтобы немного унять боль. — А как постановление могло к нам прийти, если я даже не помню, чтобы у нас было заведено подобное дело? — Вопрос не ко мне. Палыч сказал, что сверху пришел приказ провести обыск и, если все в норме, то забыть, словно ничего и не было. — А если не все в норме? — Может раскрутят у себя сверху, чтобы иметь рычаги давления. А так от нас требуется всего-то проверить имеются ли эти рычаги. — Вопросов дофига — ответов нифига, — протянула женщина, останавливая машину такси. — Ладно, говори адрес, через час постараюсь быть. — Большая Почтовая 55, будем ждать тебя у входа.       Не прощаясь Орлова сбросила звонок и села в теплый салон такси, называя адрес своего дома. Водитель странно покосился на внешний вид утренней пассажирки, но промолчал и рушил в сторону нужной улицы.       Благо, квартира женщины находилась недалеко от Тверской, поэтому она доехала довольно быстро, успев принять душ и привести себя в человеческий вид. Черное платье и пиджак были брезгливо брошены в стирку, а сегодня у нее был образ строгого следователя МВД — Кларисы Матвеевны Орловой. Светлые брюки, белая водолазка, которая скрывала следы бурной ночи, изящные лодочки, на которых не погоняешься за преступниками, да и ей не нужно было, она работала в основном с финансовыми преступлениями, в которых перестрелок и побегов не предугадывалось. Волосы, что превратились в мочалку за ночь, были вымыты от запаха чужого парфюма и сигаретного дыма, которым она пропахла в клубе, и уложены в элегантные волны, а не вьющиеся кудри, которыми ее наградила природа. Вульгарная ярко красная помада была заменена на более приглушенную бордовую, ведь в цвете губ Клара себе никогда не изменяла, выбирая красный из всех возможных цветов. А серые глаза теперь ярко светились меж густых ресниц, не спрятанные за черными тенями и карандашом.       Эти поразительные метаморфозы происходили с Кларисой каждый раз, когда она меняла свой образ разгульной девчонки из бара на деловую женщину из органов. Она глянула на себя в зеркало, улыбаясь с удовлетворением. Блондинка чувствовала себя в своей роли комфортно, словно вторая кожа.       После того как она окончательно приготовилась, Орлова набросила песочное пальто, собрала необходимые документы и ключи от машины. Закрыв дверь на ключ, она спустилась вниз к машине и поспешила по нужному адресу, понимая, что уже и так немного опаздывает.       Черный новенький мерс преодолевал улицы, сметая расплывчатые образы домов и деревьев. Клара не очень любила приезжать на работу на своей машине, предпочитала использовать такси или услуги ее коллеги Вани Трусова, которому к следственному департаменту было по дороге через ее дом. Молоденькая следователь, а уже на такой тачке. У людей были всего три причины таких богатств: обеспеченный муж, взятки или крыша сверху. В третьем от части они и были правы. Отцом Кларисы был генерал-лейтенант — Матвей Орлов, который, собственно, и отправил дочку учиться в органы, а следом тайно помог устроиться в МВД сначала помощником следователя, а затем она сама повысилась до следователя, доказывая начальству свои профессиональные навыки, которые не зависели от звания ее отца. Но это не отменяло сплетен и грязных разговоров, которые ее сопровождали каждый раз, когда она приезжала на работу. Не каждый понимал, что ее успехи были результатом и собственных усилий и компетенции.       Приближаясь к месту назначения, Орлова сосредоточенно взглянула на часы на панели машины. Она опоздала всего на пятнадцать минут. Женщина припарковала машину у кованного забора и вышла из автомобиля, подходя к кованным воротам. Охранник уже начал было распинаться о том, что вход закрыт, но красной корочки удостоверения было достаточно, чтобы вход для нее стал открыт.       У дверей здания она заметила Трусова, который курил, а рядом с ним еще несколько ребят из управления и милиции. Звук каблуков привлек внимание мужчин, и они разом обернулись на стук приближающейся к ним следователя. — Выглядишь так, словно ночью спала, — усмехнулся Ваня Трусов, бросая окурок докуренной сигареты в урну. — Иди нахер, — Клара взяла сумочку под руку и вытащила из протянутой пачки сигарету, зажимая ее зубами. — Вы тут что-то разузнали?       Орлова нащупала в кармане пальто зажигалку и подкурила сигарету, вдыхая дым в легкие. — В общем, раньше этой фирмой управлял некий Артур Лапшин, который и написал заяву о том, что эту же фирму у него отжали некие ребята. Вроде, главным числиться Белов Александр, но, кажется, есть еще какие-то управляющие. Но, — Ваня поднял указательный палец вверх, — интересный момент. Компания принадлежит Белову уже третий год.       Тонкие брови поползли вверх, выражая крайнюю степень удивления сдержанной Кларисы. — А что мы должны найти спустя три года после захвата компании? Они же уже сто раз успели подмять все документы, будто они являются законными собственниками этой конторы. — Палыч сказал, что сверху довольно прямо намекнули, что нам нужно противозаконное обязательно найти. — Думаешь известным службам что-то надо? — Уверен на все тысячу процентов. — Так, так, — проговорила Клара, медленно выдыхая дым. — Понятно. А какие у нас данные на этот счет? Что за компания, кем была ранее, чем занимается?       Мужчина, что стоял рядом, представился лейтенантом из управления и открыл перед Орловой тонкую папку. — По документам, фирма занимается торговлей и поставками металлов. А до этого была в собственности какого-то местного предпринимателя Артура Лапшина, который резко вышел из бизнеса. — И куда пропал этот местный предприниматель? — По документам, уехал за границу. Но проверять надо. — Он из-за бугра заявление писал на этих рекетиров? — спросила она, сбивая пепел на асфальт. — И кто этот Лапшин? — По данным, он сотрудничал с той фирмой уже несколько лет и был ее директором. В заявлении он утверждал, что его вынудили отказаться от бизнеса и передать компанию. — А теперь он где? — Тут интересно. Он исчез без вести после подачи заявления. Ни друзей, ни родственников. Как будто просто испарился. — Очень удобно, — заметила Клара. — Ну, давай начнем с поиска информации по этой фирме. Может быть, найдем что-то интересное.       Ваня кивнул и начал перелистывать документы, в то время как Клара продолжала дымить сигарету, чувствуя внутри какое-то странное ощущение. Словно вот-вот случиться нечто неожиданное, от чего волосы дыбом вставали на макушке.       После короткой дискуссии они поднялись на лестнице на нужный этаж и направились к кабинету директора. К ним подтянулись бригада милиции и обыск, который создавал антураж, будто они это здание сейчас будут штурмом с автоматами брать. Дверь с легким скрипом открылась, раскрывая их взору интерьер офиса. Пафосные зеленые обои с выцветшими углами и хромированный дверной порог придавали помещению некий ретро-шарм. Войдя внутрь, Клара и Ваня оказались в небольшой приемной, где за стойкой сидела молоденькая секретарша, погруженная в чтение какой-то журнальной статьи. Она подняла взгляд, когда услышала шаги, и встретила их взгляд, моментально оценив их вид сверху вниз. — Следователь по уголовным делам, Клариса Матвеевна Орлова, — женщина протянула перед собой раскрытое удостоверение. — Майор внутренней службы, Трусов Иван Евгеньевич, — мужчина подошел следом за ней к стойке работницы.       Секретарша вздрогнула от неожиданности, увидев внезапное появление группы милицейских и следователей в офисе. Она быстро поднялась со своего места, статья в журнале стала забыта, а лицо выражало ужас и тревогу. — Что... что здесь происходит? — ее голос дрожал, когда она обратилась к пришедшим, уставившись на них с недоумением. — Ордер на обыск, — ответила Клара и показала ей документ. — Директор на месте? — Александра Николаевича сейчас нет на месте, — запнулась девушка и начала нервно переводить взор с Орловой на Трусова, а затем на толпу позади них. — Где его можно найти? — спросила Клара, проявляя терпение, но сохраняя настойчивость в тоне.       Секретарша, пожимая плечами, выглядела неуверенно. — Обычно в такое время он в офисе не появляется.       Трусов поднял брови, проявляя нетерпение. — Мы не можем ждать, пока ваш директор решит появиться. — Тихо, Вань, — блондинка положила ладонь на плечо майора, пытаясь успокоить разбушевавшиеся нервы из-за отмененного выходного. — Как вас зовут? — Светлана, — словно загнанный зверек тихо ответила девушка. — Светлана, кто-то из руководства еще есть на месте? — Да нет, они приезжают сюда ближе к десяти. В восемь утра вы здесь не встретите никого из руководства. Ну разве что Виктор Павлович может приехать пораньше, но его тоже еще нет.       Секретарша отвечала с опущенным взглядом, она явно была напугана, но старалась сохранить спокойствие. — Хорошо, Светлана, — продолжала Клара, стараясь смягчить обстановку. — Мы понимаем, что это для вас стрессовая ситуация, но мы просто выполняем свою работу. Будьте добры, покажите нам кабинет директора, и мы сделаем все, чтобы не создавать вам лишних неудобств.       Девушка кивнула, выходя из-за стойки, и начала вести их к кабинету директора. Клара и Ваня следовали за ней, готовые приступить к обыску, как только окажутся внутри, как вдруг их внимание привлек еще один гость наполненного кабинета: — А что здесь происходит, Светочка? — прозвучал вопрос, и в дверях появился мужчина средних лет, в выглаженном костюме и с легким запахом дорогого одеколона.       Клара внутренне вздрогнула, услышав знакомый голос и чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться в груди. Этот мужчина, безусловно, и к глубочайшему сожалению, не был незнакомцем для Клары. Прямо в дверном проходе стоял ее ночной дьявол. — Блять, — тихо выдохнула она, прикрывая рукой глаза, словно пытаясь отогнать нежелательное воспоминание.       Несмотря на смутное желание исчезнуть с места, она подняла взгляд на незнакомца и встретилась с такими же удивленными васильковыми глазами, которые гуляли по ее лицу, узнавая в ней беглянку. Он тихо ухмыльнулся и повернул голову к Трусову, который единственных из них двоих, сохранял внешний вид спокойствия и принял на себя роль говорящего: — Майор внутренней службы, Трусов Иван Евгеньевич, — он протянул удостоверение незнакомцу, который на миг взглянул на протянутый документ и вновь вернул взгляд к Орловой. — Следователь по уголовным делам, Клариса Матвеевна Орлова, — уже не так уверенно произнесла блондинка и дрожащими пальцами раскрыла корочку перед мужчиной, который детально вчитывался в каждую букву, напечатанную там, словно пытаясь подтвердить услышанное им ранее.       Он не показал удивления, но Клара заметила, что густые брови немного поднялись вверх, а глаза сузились, не то от злости, не то от непонимания.       Ваня, сохраняя профессиональный тон, обратился к незнакомцу: — Извините, вы не представились. Нам бы хотелось узнать ваше имя и должность.       Незнакомец, все еще внимательно рассматривая удостоверение Клары, медленно поднял взгляд. — Виктор Павлович Пчелкин. Финансовый директор этой фирмы, которая, как я понимаю, сегодня подвергается обыску.       Майор кивнул, подтверждая, что понял ситуацию, и продолжил: — Верно, Виктор Павлович. Мы получили информацию, требующую проведения обыска по вашей компании. Естественно, мы просто выполняем нашу работу. Мы понимаем, что это может быть неприятным сюрпризом для вас. Вот ордер на обыск.       Он протянул Пчелкину ордер, который тот принял и внимательно изучил. Мужчина медленно опустил ордер на стол и, поднимая взгляд, указал рукой в сторону двери, ведущей в кабинет директора. — Прошу, следуйте в кабинет, — сказал он, и его голос звучал спокойно, но с намеком на напряжение.       Клариса хотела было незаметно улизнуть, но внезапно ощутила на своем предплечье крепкую хватку цепких пальцев, которые заставили ее замереть на месте. Холодное касание заставило ее перестать дышать на мгновение. — Что-то неясно, Виктор Павлович? — нахмурилась Орлова, смотря в спину Трусова, который уже скрылся в стенах кабинета. — Или сегодня ночью я спал с твоей сестрой близняшкой, или ты бессовестная врунья, Клариса Матвеевна, — тихо прозвучал голос Пчелкина над ее ухом.       Клара почувствовала, как сердце замерло в ее груди, когда слова Виктора пронзили воздух. Ее глаза встретились с его устремленным на нее взглядом, наполненным чем-то неоднозначным, что заставило ее чувствовать себя как на острие ножа. — Так и будешь дальше тупо молчать или есть, что сказать? — продолжал он, не отпуская ее руку. — А что я должна говорить? — Например то, как Маша, которую я подцепил пьяной в баре, оказалась Кларисой в погонах, — его слова звучали как угроза, заметившая ее слабость.       В уме у Клары прошли мельком образы прошлой ночи, когда она млела в клубе в объятиях незнакомца, волнующие краски, запахи, и в конце концов — безысходное чувство одиночества. Она прокляла себя за то, что поддалась на искушение, несмотря на непонятные предчувствия. — Мне нечего сказать по этому поводу, — ее голос был спокоен, как будто ничто не тревожило ее внутри. — Сделаем вид, что этой ночи не существовало. Я — следователь, ты — финансовый директор, и не более.       В ответ он лишь хмыкнул, словно удовлетворенный своими собственными мыслями, и отпустил ее руку. Ее глаза следили за ним, пока он не исчез за дверью кабинета директора. Девушка чувствовала, как внутри ее бушуют смешанные эмоции — от стыда и разочарования в себе до решимости стереть прошлую ночь из своей памяти и сосредоточиться на текущем задании. Орлова понимала, что это только начало ее проблем.